скачать книгу бесплатно
– Это посмотреть надо. Вообще-то бумаги мы все храним.
– И еще: мне бы хотелось самому прочитать письмо с фронта от Иннокентия Подопригоры.
– Тогда давайте сделаем так, – предложил Аксенов. – Сейчас я призову своего помощника, Василия Пилюгина, пусть поищет бумаги на учительшу, а мы пойдем ко мне обедать. И по пути зайдем к Подопригорам.
Пока председатель искал помощника, офицеры, не спеша, двинулись по широкой прямой улице поселка. Степанов негромко спросил:
– Ну, как, Петр, есть что-нибудь стоящее в призывных документах?
– Ничего существенного, товарищ майор, – отрицательно мотнул тот чубатой головой. – Из семидесяти трех человек, призванных с начала войны, погибло двадцать четыре. По-инвалидности вернулся один – Аксенов. Без вести пропал тоже один – Федор Горяев. Остальные воюют, – лейтенант помолчал, затем спросил. – Что-то вы, всё о семье Борисенко выспрашивали, почему она вас так заинтересовала?
– Все очень просто, Петр: при розыске мелочей не бывает, запомни это. Даже лица вне всяких подозрений, но так или иначе проходящие по делу, должны быть взяты во внимание и проверены самым тщательным образом. Это и тех касается, кого уже в живых нет. А насчет семьи Борисенко ты действительно прав, уж очень меня эта династия заинтриговала. А больше всех, кто, думаешь?
– Павел Борисенко? – высказал догадку лейтенант, испытующе глянув на начальника.
– Он, да… – кивнул майор. – Но пока в меньшей степени. Сильнее всего меня заинтересовала его матушка, Елена Анатольевна.
– Учительница? – с каким-то даже разочарованием воскликнул Тихонов.
– Именно! Нет пока еще у тебя, Петр, оперативной хватки, а то бы сам увидел, какая это прелюбопытнейшая личность.
– И чем же она любопытна?
– Чем? – пожал плечами Степанов. – Ну, хотя бы тем, что в течение полугода ее сын, служа в действующей армии, почему-то не знал нового адреса матери.
– Или делал вид, что не знал? – выдвинул свою версию Тихонов.
– Очень может быть, – согласился майор и добавил. – Вот все эти «может быть» нам придется досконально проверять.
Через час, когда чекисты заканчивали обед в гостеприимном доме Аксеновых, пришел Василий Пилюгин, кареглазый узкоплечий паренек лет шестнадцати.
– Хлеб да соль вам, – степенно и солидно промолвил он, остановившись у порога и стащив с копны соломенных волос видавшую виды серую кепку. – Нашел, Елизар Максимыч, чё просили-то… – шмыгнув носом, протянул председателю старый с обтертыми корками журнал. – На странице пятидесятой откройте, я там закладку положил.
Запись за номером три гласила:
«Гр-ка Борисенко Е. А., родившаяся 27 марта, 1902 года, в г. Ишим Омской губернии, прибыла на постоянное жительство в поселок Ерёмино, Читинского сельского района. С ней находится ребенок (сын), возраста пяти лет, Борисенко П. В. Семья определена на постой в дом гр-на Вьюкова А. Ф.
14. 07. 1928 г.
Предпоссовета Ерёмино,
Пьянников И. Л.»
– Илья Лукьяныч самолично запись сделал, – определил Аксенов. – Его почерк-то, с закрючочками.
– А где он сейчас
– Далече, товарищ майор, – грустно качнул головой председатель. – Оттель не возвертаются.
– Понятно, – негромко проронил Степанов.
Глава 3
Время близилось к полуночи, когда полковник Шадрин открыл оперативное совещание. Усталый, с посеревшим лицом, с глубоко запавшими глазами, покрасневшими от постоянного недосыпания, он сидел в торце длинного стола, по обе стороны которого расположились сотрудники отдела майора Степанова. Первым заговорил Бутин. Он поднялся, чтобы докладывать стоя, но полковник жестом руки разрешил ему сидеть.
– В течение светлого времени суток мы шли форсированным маршем, придерживаясь примерного маршрута, которым мог двигаться охотник Горяев, – начал капитан, тщательно подбирая слова и стараясь строить доклад как можно лаконичнее, полковник Шадрин не терпел многословных изложений мысли. – Не обнаружив никаких следов, на вторые сутки вышли к реке Джарча, неподалеку от устья, впадающего в нее ручья под названием Черный ключ и здесь увидели причаленную лодку-плоскодонку, а на берегу кое-что из вещей, провиант, снасти… Приплыв к устью Черного ключа, старик, судя по всему, никуда не спешил, а занялся рыбалкой – нами найдена в Жарче сеть, поставленная в заводи под скалами. В ней было много еще живой и уже уснувшей рыбы, Горяев свою снасть так и не проверил. Также найдены следы костра, судя по перьям и костям, старик пообедал зажаренным на углях рябчиком. И первое, и второе говорит о том, что охотник еще не был ничем встревожен и неторопливо занимался своими делами. Затем он взял часть привезенного имущества и начал первый поход к зимовью. Я, кстати, поинтересовался у проводника Игнатьева: какой смысл строить жилище далеко от реки, ведь придется каждый раз таскать из лодки поклажу. Он объяснил, что пушной промысел происходит лишь в зимнее время года, поэтому река особого значения не имеет. Соболь водится на склонах хребтов, преимущественно в кедрачах, поэтому охотники располагают жилища именно там, в верховьях горных ключей.
– Все ясно, продолжайте.
– Игнатьев отыскал едва приметную тропку, и мы стали подниматься по ней в хребет. Прошли примерно с километр, когда справа от тропы обнаружили фуражку, проводник определил, что она принадлежала Горяеву. Судя по всему, тот обронил ее во время прыжка…
– Из чего вы сделали такой вывод?
– Это обоснованная подробность, товарищ полковник, потерять её он мог только во время резкого движения или прыжка. Деревьев на этом отрезке тропы нет, растет лишь невысокий багуловый кустарник, веткой сбить не могло.
– Да, логично.
– Было понятно, что здесь что-то произошло, и мы стали тщательно осматривать местность. Следов ног после дождя не осталось никаких, но зато удалось обнаружить гильзы от винтовки Мосина и девятимиллиметрового немецкого пистолета «Вальтер» или «Парабеллум» на расстоянии пятидесяти шагов выше по тропе, что соответствует сорока метрам. Картина произошедшего выглядит примерно так: Горяев поднимался по склону, как вдруг заметил, что навстречу ему идут вооруженные люди. Несомненно, что они тоже увидели его и тут же произошло взаимное опознание. Думаю, что эти самые сорок метров и открытая местность выручили в тот раз старика. Столкнись он с врагами лоб в лоб на лесистом участке тропы, его бы просто захватили или расстреляли в упор. В данной же ситуации ему хватило времени, чтобы броситься прыжком вправо и вниз от тропы, добежать до небольшой, но густой рощи соснового молодняка и скрыться в ней. Через пятнадцать-двадцать секунд по нему начинают стрелять двое, что шли по тропе.
– С чего вы взяли, что их было двое, а не семеро? И почему именно через такое время они открыли огонь?
– Вношу уточнение… – поправился капитан. – Нападающих было не менее двоих.
– Характер стрельбы?
– Два выстрела из пистолета и один из винтовки. Тот, кто шел по тропе первым, стрелял из пистолета и пробил пулями заплечный мешок Горяева в двух местах. Старика спас топор, который стоял в вещмешке, топорищем вверх. Попадания рядом, буквально в трех-четырех сантиметрах одно от другого. Мы там смоделировали этот момент: в роли охотника был сержант Одинцов, в качестве нападающих лейтенант Симухин и старшина Ивченко, остальные наблюдали за их действиями. И вот что получилось: завидя идущих Ивченко и Симухина, Одинцов постоял две-три секунды словно бы опешив от неожиданности, потом прыжком бросился в то место, где мы подняли фуражку Горяева. Должен отметить, что он тоже обронил свою фуражку. Я засек время, раскрыл кобуру, выхватил пистолет, но пока вскидывал оружие, Одинцов уже скрылся в чаще и стрелять не имело смысла. И только через двадцать секунд я увидел сержанта, который показался на противоположной стороне рощи. Длилось это буквально мгновение, но поймать его на мушку я все же успел. Возникает неопровержимый вывод: при угловом перемещении цели на расстоянии в восемьдесят шагов, а именно таковой оказалась дистанция, за столь короткое время, уложить две пули с подобной кучностью, мог только отличный стрелок.
– Каким был угол ведения огня?
– По нашим прикидкам – что-то около сорока градусов.
– Да, стрелок действительно уникальный, – согласился Шадрин, а Бутин продолжил:
– Старик, как видно, петляя, бежал по редколесой прогалине. Именно в это время, когда стрельба из пистолета была уже недействительной, в него ударили из винтовки, но промахнулись. Затем нападавшие потеряли Горяева из виду, потому что, преследуя его, сбежали с возвышенности. Он же, скинув с плеч поклажу, бросился вперед еще быстрее и скрылся в прибрежной чаще. Убить его хотели, во что бы то ни стало, и он осознавал это. Напрямую, не разбирая дороги, Горяев добежал до реки Джарча, сбросил телогрейку и прыгнул с трехметрового обрыва. Быстрое течение унесло его за крутую излучину, таким образом, он сумел оторваться от погони. Какое расстояние проплыл по реке определить невозможно, ясно лишь одно: выбравшись на противоположный берег, Горяев ушел в неизвестном направлении. Понимая, что в тайге его не отыскать, убийцы принимают абсолютно правильное решение: они бегут к единственному проходу через каменную гряду на хребте, к так называемому хонгилу.
– Бегут? – переспросил с недоумением Шадрин.
– Это логический вывод, товарищ полковник. Реальная возможность опередить опытного местного таежника – бежать! И не один километр. Поэтому считаю, что убийцы Горяева – весьма тренированные, скорее всего, молодые, люди.
– Тогда непонятно, почему эти тренированные молодые люди не сумели догнать пожилого человека?
– Потому, что не смогли отыскать его в густом сосняке. Вот и получается: Горяева преследовали не более двух-трех человек, организовать круговую облаву им было не по силам. Имелся также и сдерживающий фактор – рыская по чащобе, можно запросто нарваться на пулю из засады, они знали, что охотник вооружен, поэтому не стали рисковать.
– Понятно… – сосредоточенно произнес Шадрин, затем уточнил. – Его оружие найдено?
– Никак нет, товарищ полковник. Берег, где он бросил телогрейку и дно реки на месте его прыжка обыскали самым тщательным образом, втроем целый час ныряли, – заверил Бутин. – Преследователи были уверены, что Горяев неминуемо придет к хонгилу. И он туда пришел, решившись на смертельный риск.
– Предположительная причина такого решения?
– Она единственная: Горяев спешил сообщить кому-то нечто срочное и важное, ради чего стоило рискнуть жизнью… – капитан помолчал, потом добавил. – Разумеется, он надеялся прийти к хонгилу первым.
– А первыми все же пришли они… – медленно проговорил Шадрин и прикрыв глаза разведенными пальцами левой руки, какое-то время сидел молча и неподвижно. Со стороны казалось, что этот пожилой, непомерной уставший человек задремал. Но вот он отвел ладонь ото лба и, все так же медленно выговаривая слова, спросил:
– У вас всё, капитан?
– Так точно, товарищ полковник.
– Ваши выводы?
– Вывод один: Горяева убили люди, которых он хорошо знал. Это были его враги, поэтому при встрече сразу же началась стрельба. И еще: люди эти, безусловно, местные, хорошо знающие окрестную тайгу и охотничьи тропы. Версия охотника Игнатьева подтверждается полностью.
Высокие напольные часы, стоявшие в углу кабинета, медленно отсчитали одиннадцать тяжелых ударов.
– Поздно уже… – глянул на циферблат Шадрин, затем повернулся к сотрудникам. – Продолжаем, товарищи, слово майору Степанову.
Быстро и ёмко рассказав о проделанной в поселке Еремино работе, тот перешел к основной части доклада:
– В полученных нами данных, есть немало странных обстоятельств. Первое: весьма загадочное исчезновение из пулеметного дота рядового Федора Горяева. Второе: похоронка на младшего сержанта Павла Борисенко пришла на имя его матери, Елены Анатольевны, а вручать ее оказалось некому, так как она вскоре после ухода сына на войну, неожиданно для всех снялась с обжитого места и убыла в неизвестном направлении. Предысторией к этому был приезд некоего мужчины, за которого учительница, якобы, собиралась замуж. Возникает закономерный вопрос: почему похоронка поступила в Еремино, а не по новому адресу Елены Борисенко? Маловероятно, что в течение нескольких месяцев после расставания, мать и сын не обменялись новыми адресами. В штабе части, где служил Павел, не оказалось данных о местожительстве его матери, сержант Борисенко или действительно сам не знал его, или сознательно сокрыл. Третье: тысяча девятьсот двадцать восьмой год. Молодая тогда Елена Анатольевна Борисенко, имея педагогическое образование, приезжает в глухой забайкальский поселок Еремино с пятилетним ребенком. Само по себе это обстоятельство никаких вопросов не вызывает, в те годы огромное количество педагогов ехало на периферию. Настораживает один факт: учительница поселяется на квартиру к бывшему купцу-богатею Акентию Филатовичу Вьюкову. Мы с лейтенантом Тихоновым поначалу не обратили на это внимания: поселилась да поселилась, что тут особенного? Но в беседе с колхозницей по фамилии Касаткина, выяснилось следующее: она приглашала молодую учительницу к себе на постой, мотивируя это тем, что проживает одна, дорого брать не станет и так далее… Но Елена Борисенко категорически отказалась, сославшись на то, что Вьюков выделил ей самую большую горницу. Мы потом осмотрели оба жилища, существенного различия не заметили. Мое мнение такое: она сознательно стремилась попасть жить к Вьюкову. Четвертое: у купца-миллионщика Вьюкова был, а может и сейчас здравствует, сын, которому в тысяча девятьсот семнадцатом году было что-то около двадцати пяти лет. Имелся слух на селе, что Афанасий Акентьевич Вьюков, где-то «шибко Советской власти поперечил, за что срок немалый поимел». На основании сказанного, товарищ полковник, я сделал кое-какие наметки на дальнейшее расследование. Первое – нам необходимо срочно установить сына купца Вьюкова. Послать запросы в места заключения: вдруг да отыщется. Второе: надо искать и Елену Анатольевну Борисенко. В ее неожиданном исчезновении кроется какая-то загадка.
– Как вы собираетесь это делать?
– У нас есть ее прежний адрес в Ишиме. Именно оттуда она прибыла в двадцать восьмом году. Может быть, и сейчас туда же подалась? Не исключено, что Павел был категорически против ее замужества, вот она и не сообщала ему ничего до поры. Далее: нужно досконально разобраться с происшествием на Ленинградском фронте с участием наших земляков-пулеметчиков. Тут больше всего неясностей – один геройски погиб, другой бесследно исчез… Считаю целесообразным послать туда нашего сотрудника. Пусть на месте выяснит всё до мельчайших подробностей, побывает на месте последнего боя Горяева и Борисенко, побеседует с их сослуживцами, а такие люди наверняка найдутся, несмотря на то, что прошло полгода. Можно, конечно, сделать запрос в войсковую часть, но мне кажется, что это даст гораздо меньше, чем поездка. У действующей армии своих дел хватает, ограничатся формальной отпиской и на этом всё.
– А вы уверены, что та часть еще существует? – подполковник Баркун, старший оперативный сотрудник контрразведывательного отдела, моложавый, красивый мужчина атлетического телосложения, грузно шевельнулся на скрипнувшем стуле. Его роскошная густая шевелюра была уже чуть тронута легкой благородной сединой, а в манере держать себя было что-то барственное, аристократическое. Эффектный облик офицера несколько портили ледяные, пронзительно-черные, чуть навыкате, глаза.
– Не уверен, товарищ подполковник, – ответил Степанов. – Но считаю – раз блокада Ленинграда продолжается и Ленинградский фронт стоит стационарно, то часть, где служили наши забайкальцы вполне может находиться на прежнем месте.
– Логично, – поддержал его Шадрин. – Но прежде, чем посылать кого-либо на фронт, надо действительно уточнить существование и дислокацию подразделения. Займитесь этим, Григорий Семенович, а уж потом определимся как быть. У вас всё?
– Никак нет, товарищ полковник. – Степанов перелистнул страницу блокнота. – Убийства двух последних месяцев, совершенных в Чите и ее районе, так или иначе, связаны с хищением огнестрельного оружия. В них участвует пистолет марки «Парабеллум» с его обязательным выстрелом в голову жертвы.
– Это уже точно известно, что именно «Парабеллум»? – спросил кто-то.
– Вне всякого сомнения, – заверил Степанов. – У него затвор вертикального хода и выбрасыватель иной конструкции, нежели у «Вальтера» или, скажем, у «Браунинга». Весьма характерный зацеп лапки. На гильзах, подобранных на месте убийства Горяева, это видно отчетливо. Теперь мы имеем и вторую пулю, которую удалось идентифицировать с пулей, полученной на элеваторе. Пистолет всё тот же, это можно сказать с полной уверенностью – накол капсюля ударником затвора имеет небольшое радиальное смещение от центра гильзы. И преступник тот самый, его выдает почерк. Кратко напомню все случаи, прошу заострить внимание тех товарищей, которые прибыли к нам в последние дни, – Степанов коротко глянул в сторону группы чекистов, сидевших обособленно. – В первый раз бандиты действовали так: изучив маршрут движения стрелка ВОХР Нефедьева по территории элеватора, они устроили засаду, а когда тот приблизился, дважды выстрелили в него и, забрав карабин с боекомплектом, скрылись. Это случилось двадцать шестого марта. Вслед за этим убийством произошел еще ряд подобных: четвертого апреля на посту у железнодорожного тоннеля на перегоне Чита – Гыршелу'н застрелен часовой сержант Ольховой, у него похищен «ППШ»[11 - «ППШ» – пистолет-пулемет калибра 7, 62 мм конструкции советского оружейника Г. С. Шпагина.] и боезапас к нему. Девятого апреля на станции Сохондо', ночью, убита кондуктор-охранник железнодорожного состава Потехина. У нее захвачен карабин и патроны. Старшина милиции Кругликов убит тринадцатого апреля, у него взят пистолет «ТТ»[12 - «ТТ» – Тульский -Токарев, автоматический пистолет калибра 7, 62 мм конструкции советского оружейника Ф. В. Токарева.], Ударом ножа в спину убит работник областного военкомата старший лейтенант Воробьев, и у него изъято личное оружие, пистолет «ТТ», это случилось в ночь пятнадцатого мая. А уже шестнадцатого числа совершено нападение на заместителя директора старательской артели «Забайкалзолото» Ефремова, у которого забран «рев-наган»[13 - «Рев-наган», револьвер-наган калибра 7, 62 мм конструкции бельгийского фабриканта-оружейника Леона Нагана.]. Неделю спустя, то есть двадцать третьего мая, застрелен прибывший в служебную командировку капитан-пограничник Лобойко, у него также похищен пистолет «ТТ». И последний случай, второго июня, – убийство охотника Горяева, в результате которого исчезло его ружьё. Преступники осторожны, действуют дерзко, осмотрительно, тщательно планируют и четко исполняют свои акции. Мы же в своем активе имеем пока нулевой результат. Я постоянно контактирую с областным Уголовным Розыском, он также активно работает по этим преступлениям, но там похвастаться тоже нечем. Да оно и понятно: время сейчас военное, носителей оружия много, и на кого падёт следующий выбор налетчиков – не угадаешь.
– И какую же основную версию отрабатывают в «Уг Ро»? – спросил Шадрин.
– Они считают, что в городе образовалась банда и она, так сказать, самовооружается. Полковник милиции Неверов рассказал мне, что несколько засад постоянно дежурит в крупных магазинах города, в банках, в сберкассах… Ожидают, когда грабители пойдут на дело. Привлечены самые опытные оперативники, а результата нет. И я уверен – не будет! Этим преступникам не нужны ни магазины, ни кассы, им нужно что-то другое… У меня всё, товарищ полковник.
– Кто следующий? – обводя сотрудников пристальным взглядом, спросил Шадрин.
Звучным баритоном заговорил подполковник Баркун:
– Происшествие на «пороховых складах» в шахтерском поселке Черновский выглядит следующим образом: поздней ночью бандиты вплотную подкрались к ограждению из колючей проволоки и, дождавшись удобного момента, произвели два выстрела. Один часовой был застрелен из пистолета, и теперь мы знаем, что это «Парабеллум». Подтверждается версия Бутина, что владелец оружия отличный стрелок, как и группа капитана, мы промоделировали этот момент – патрулирующий охранник лишь на несколько секунд появился в отсвете фонаря и тут же получил пулю в голову: Часовой второго склада был убит выстрелом в грудь из винтовки с расстояния в сто метров, это также характеризует бандита как неплохого стрелка…
– А почему налётчики не попытались устранить часовых холодным оружием, зачем им был лишний шум? – поинтересовался Шадрин.
– Объяснение только одно – не стали рисковать, нападая на вооруженных людей, – уверенно резюмировал Баркун. – Застрелив их, они сделали проход в заграждении из колючей проволоки, ворвались на территорию, ломами взломали замки на воротах и проникли на склады. На всё это им понадобилось не более четырех-пяти минут. Пока наряд бодрствующей смены среагировал на стрельбу, бандиты уже покинули объект…
– Выяснили точно, сколько унесено взрывчатки?
– Да, товарищ полковник, – сто сорок килограммов утащили, пять ящиков. Кроме этого прихватили в соседнем складе так называемые инициирующие средства: три стометровых бухты огнепроводного бикфордова шнура и десять упаковок капсюлей-детонаторов – по инструкции они хранятся отдельно, – Баркун сделал паузу, позволяя обдумать сказанное, потом снова заговорил:
– Поднятый по тревоге весь личный состав караульного наряда начал активное преследование бандитов. Они отходили организованно, плотным огнем прикрывая тех, кто тащил взрывчатку. Судя по вспышкам выстрелов, всего их было человек десять-двенадцать. Поначалу они даже пытались нести своего убитого, кстати, он мог быть только раненым, но потом поняли, что с ним и с грузом от облавы не уйти, обезглавили его, отсекли кисть руки, и бросили труп. На берегу Ингоды' бандитов ждала большая лодка, отстреливаясь, они переплыли реку. Еще до рассвета усиленная рота ВОХР была переброшена на прибывших из города двух катерах и подручных плавсредствах на противоположный берег, где нашла причаленную лодку. Высланная вперед маневренная поисковая группа вскоре обнаружила ящики, брошенные в километре от берега. Осмотр подтвердил, что это порожняя тара из-под взрывчатки. Громоздкие ящики на спине тащить неподручно, поэтому бандиты переложили содержимое в вещмешки. Командир роты и его помощники обратили внимание на то, что ящики валялись на входе в узкий редколесый распадок. Было похоже, что бандиты использовали его для отхода, ведь это гораздо удобнее, нежели передвигаться по крутым лесистым сопкам. Взяв за исходную точку маршрута брошенную на берегу лодку, затем найденные ящики и устье распадка, офицеры выстроили на карте створ ориентиров. Соотнесли его с показаниями компаса и получили азимут сто восемьдесят градусов, то есть направление точно на юг. Беря во внимание обстоятельство, что, следуя с тяжелой ношей по пересеченной местности, человек сможет одолеть за ночь не более тридцати километров, определили сектор и дальность прочесывания местности…
– Розыскных собак они использовали?
– Это было невозможно, товарищ полковник, до самого утра шел дождь, ищейки не смогли взять след. А когда осадки прекратились, сразу же образовался десятибалльный приземый туман, который исключил и применение самолета-разведчика. Понятно, что бандиты дожидались именно такой погоды…
– Похоже на то, – согласился Шадрин. – Продолжайте, Сергей Сергеевич
– Когда я со своими людьми присоединился к роте, она уже была развернута в цепь и приступила к прочесыванию. Но вскоре стало понятно, что брошенная лодка, пустые ящики и удобный для бегства распадок, это лишь дезориентирующие факторы, сбившие розыскников с толку – бандиты в этом направлении не сделали ни единого шага…
– Как это так? – заинтригованно спросил Бутин.
– А вот так, капитан… – мрачно обронил Баркун. – И на старуху бывает проруха! Вскоре мы получили радиограмму, что вниз по течению Ингоды, перед поселком Кручи'на, местными жителями выловлен большой плот со следами крови на бревнах, с окровавленными бинтами и со вскрытым упаковками перевязочных индпакетов – кому-то из раненых пассажиров делали перевязку… Стало понятно, что этот плот имеет самое непосредственное отношение к нападению. Пока на «пороховых складах» разбирались что да как, бандиты, используя ночь, преспокойно плыли по реке со скоростью около десяти километров в час…
– И вы прекратили преследование?
– Частично, товарищ полковник, – пояснил Баркун. – Половина роты продолжила прочесывание, а со второй её частью мы вернулись к Ингоде и взяв опять же за исходную точку брошенную лодку, стали обследовать правый берег вверх и вниз от нее. И вскоре нашли то место, где бандиты сооружали свой плот – это прибрежный сухостойный участок леса в двух километрах ниже по течению реки. Свежие спилы деревьев наглядно это доказали. Накануне налета плот был сколочен примерно из пятнадцати бревен и замаскирован в прибрежных тальниках. Сделав отвлекающий маневр с пустыми ящиками, бандиты повернули назад и двинулись к Ингоде…
– То-есть, вопреки здравому смыслу, они внаглую пошли навстречу погоне, вместо того, чтобы удирать? – с сомнительностью в голосе поинтересовался майор Корж. – Сколько лет воюем с этими деятелями, но с таким фокусом сталкиваемся, пожалуй, впервые…
– Да, действия абсолютно нестандартные и дерзкие, – подтвердил Баркун и продолжил. – Правда, бандиты пошли не в лоб, а немного правее, на северо-восток, но риск нарваться на погоню у них был весьма велик. Погрузившись на плот, они проплыли какое-то расстояние, затем высадились на левом или на правом берегу в нужном им месте, а плот пустили в самосплав… Что произошло дальше, можно лишь предполагать – бандиты двинулись пешком, уехали на ожидавшем их автомобиле или на лошадях? Были опрошены жители данного района, хуторяне, лесорубы, охотники, но никто ничего не видел – головорезы как сквозь землю провалились… – Баркун обескураженно пожал плечами. – Я закончил, товарищ полковник.
– Спасибо, Сергей Сергеевич, – закольцевав пятерней свой увесистый подбородок, Шадрин сосредоточенно помолчал, потом озабоченно подытожил. – Ну что ж, докладчики высказались и обобщенная картина событий последнего времени теперь видна. Слушаю ваши соображения, товарищи, что из всего этого следует?
– Следует только одно! – отозвался майор Степанов. – Мы имеем дело не с шайкой обыкновенных уголовников, а с самой настоящей диверсионно-террористической организацией. Убийства носителей оружия, налёт на «пороховые склады» и нетрадиционная тактика действий при этом, доказывают это неопровержимо. Так одурачить преследователей могли только подготовленные, умеющие толково мыслить люди. И теперь можно ожидать чего угодно, когда некая антисоветская группировка имеет полное оснащение для диверсионной деятельности – оружие, боеприпасы, взрывчатку, детонаторы и огнепроводный шнур.
– Не уверен в этом, – чуть пренебрежительно изрек Баркун. – Если следовать вашей логике, Григорий Семенович, то склады со взрывчаткой бандиты обязательно бы уничтожили – это ведь ощутимый вред Советской власти, не так ли?
– Могли не успеть этого сделать, – категорично возразил майор. – А если бы успели, то от них самих ничего бы не осталось – взрыв ста тонн аммонала превращает в пыль всё и вся в радиусе десяти километров, как минимум!
– Да, возражать тут не приходится… – подтвердил Шадрин. – Но давайте пока отложим этот вопрос, вы, Сергей Сергеевич, еще не доложили о брошенном на берегу Ингоды трупе.
– О нем известно немного, – снова заговорил подполковник. – По заключению судмедэкспертов, это молодой человек лет тридцати крупного телосложения, находился в хорошей физической форме. Никаких особых примет на его теле не обнаружено. Обращает на себя внимание одно обстоятельство: судя по одежде, ее специфическим повреждениям, износу и запаху, этот человек долгое время провел в лесу, возле костра… Это пока всё.
– Ваше мнение по поводу озвученных здесь происшествиях, какие-то зацепки просматриваются?
– Зацепка всего лишь одна, но зато она весьма существенная, – твердо сказал Баркун. – Сколько времени мы гоняемся за призраками – всё зря. Убийство Горяева даёт нам, в конце концов, шанс ухватиться за ниточку и тянуть, а мы её упускаем… Несмотря на свой оперативный опыт, Григорий Семенович, работая по этому преступлению, к сожалению, ошибся. Находился рядом с одним из соучастников или свидетелей убийства, а распознать это, увы, не сумел.
На лице майора Степанова еще не успело проступить выражение крайнего изумления, а подполковник уже заканчивал свою, неожиданную для многих, мысль:
– Этот самый Игнатьев, обнаруживший убитого охотника, прямо или косвенно причастен к преступлению! Вне всякого сомнения – он многое знает. Мое мнение: Игнатьева немедленно брать и серьезно с ним работать. Я нисколько не удивлюсь, если вдруг выяснится, что именно он застрелил Горяева, такого факта исключать нельзя.
– Вы так уверенно обо всем этом говорите, какие у вас есть на то основания? – холодно осведомился Шадрин.
– У меня имеются весомые доводы, товарищ полковник.
