скачать книгу бесплатно
– Ты что, был уже тут?
– Вчера на открытии.
– А сегодня зачем снова пошел?
– Тебя увидеть, пообщаться.
– Да ты соскучился, Милославский! Какой же ты идиот! У нас же тогда могло всё иначе сложиться.
– А оно нам надо, иначе? Ты девушка импульсивная, можешь сотворить что, поддавшись чувствам.
– Ну я же не дура! – чуть не сказал, что не уверен, но успел поймать свой язык как мангуст змею. И вообще, я не собираюсь говорить, что позвал её просто убить лишнее время до рандеву с Петром.
– Кого из наших видел после Школы?
– Вот её – киваю на стену. А там как раз Женькино фото.
– Ой! Это Женька! Здорово! Везет вам, вы рядом живете, можете встречаться. Это ты её засунул в фотосъемку? – громкий и возбужденный голос школьницы начал привлекать посетителей.
– Давай отойдем, неудобно, уже люди оборачиваются. – но получилось еще хуже.
– Смотри, это ты! – и опять громким голосом.
– Ну я, проект весь не без моего участия вышел. А еще Онегин в него подпрягся.
– НАШ Онегин?
– Не знаю, насколько он ваш, но тот самый.
– Молодой человек, это же вы на фотографии? Вы там помогали?
– Нет, я организовывал историческую часть.
– Здорово, такой молодой и уже организатор. А можно с вами сфотографироваться тут?
– Нет, здесь темно и висит знак «не фотографировать».
– Жора, эдак у тебя скоро автографы брать начнут. Слушай, а можно тут буклетик стащить?
– Зачем так сложно? Их продают.
– Купи мне буклет! Купи-купи-куп-и-ииии!
– А потом мороженое?
– А потом мороженое после выставки. О, тут на пятой страничке есть кадр с тобой. Девкам покажу своим – вот с этим на выставку ходила по приглашению, уписаются. Или не поверят.
– Ты же уже взрослая девушка, как ты можешь позволять себе хвастаться перед другими комсомолками своими знакомствами?
– Опять начал про комсомолку? Я тебе еще прошлый раз не простила. Смерд, ты пренебрег мною!
– Я не пренебрег, я испугался, что придется жениться. А я еще молод, я только жить начинаю!
– Кому ты нужен такой жених? Дерёвня!
– Вот тебя трудно понять – то «девки уписаются», то «дерёвня». Сложные вы люди, особи противоположного пола. Как в том фильме «Должна быть в женщине какая-то загадка, должна быть тайна в ней какая-то».
– Красиво сказано, что за фильм?
– «Чародеи», не вышел еще. Жди, под новый год покажут.
– А ты тогда откуда знаешь?
– Дык, дерёвня у нас маленькая, все про всех знают.
– Врешь опять небось! Сам сочинил и приплел.
– И какой мне резон так подставляться, чтоб кто-то потом имел возможность сказать, что Милославский врал?
– У тебя самомнение раздуто до неприличия. Ты настолько самовлюбленный тип, что даже врать тебе неудобно. Как так можно, Жорж?
– Я себя очень уважаю, тут ты права. Быть всегда честным трудно, но мы трудностей не боимся.
– Кто мы?
– Комсомольцы. Ты же не врешь, как и я?
– Угу. Особенно про родственников из Пензы. И про домашку. И про тебя. Ой.
– А поподробнее, что ты про меня не врешь?
– А ты тогда про Женьку скажешь честно?
– Я разве врал когда?
– У тебя с ней было?
– Петрова, прикинь: вот мы бы с тобой в лес пошли и там покувыркались. А потом меня бы парни из банды спросили, мол чего делали, ЭТО САМОЕ с Петровой в лесу устраивали? И я бы им в подробностях описал, сколько раз и в каких позах… Это нормально, ты считаешь?
– Глупый что ли?
– А ты меня про Коваленко спрашиваешь, нормально? Тебя бы стали спрашивать, ты бы что сказала?
– А я и так говорю, вот! Говорю, что мы с тобой на Школе, как ты выражаешься «в полный рост»! – Я хренею, дорогая редакция, как понимать этих девушек?! Надо эти разговоры по душам заканчивать. Просто гуляем по выставке, любуемся работами.
– Жора, а ты перспективный?
– В смысле?
– Ну я вечером расскажу, что меня на эту выставку приглашал комсомолец, который на Школе комсомольского Актива был и которому теперь товарищи из ЦК ВЛКСМ оказывают поддержку в организации нового молодежно-патриотического направления.
– Республиканский ЦК.
– Это ты один так думаешь. Раз Школа была всероссийская, то и занимался ей россиянский комитет, типа? Дерёвня! Да даже я знаю, что такого нет уже давно. Жора, ты бы хоть поинтересовался сам, как там всё устроено. И не сбивай меня. Я про тебя родителям расскажу, а они спросят: этот парень перспективный или нет?
– А им какое дело? Я никому в зятья не набиваюсь, мало того, не готов к такой роли.
– А всё равно спросят. Они у меня коллекционируют перспективных женихов.
– Тогда говори, что не очень. Мол, пока он дорастет до нормальных размеров, ты уже замужем будешь. А когда второй раз замуж пойдешь, он уже женится.
– Ха! Класс, я так и скажу. А мы в другие залы пойдем?
– Да, время еще есть.
Поскольку я не планировал становиться частью коллекции семьи Петровых, даже провожать Олю не стал. А может дело в том, что мы мороженое долго кушали, и у меня уже не оставалось времени на джентльменские телодвижения. Поцеловались около метро и разбежались. Правда, целовались чуть дольше, чем это принято у приятелей и не в щечку. Получили даже вполне ожидаемый комментарий «Совсем молодежь стыд потеряла!» К пятнадцати часам я уже стоял около входа в гостиницу и ждал Онегина, и было мне не жарко. Поэтому к моменту его появления на горизонте график прогулки окончательно сформировался: «Привет, Петр! А пошли кофе пить! Погода прямо мерзопакостная!» И мы пошли пить кофе.
Вот так и вышло, что вторую опасную беседу на тему пророчеств мы вели опять в ресторане. Месть выбирал я, а Онегин результат одобрил кивком, в итоге угнездились за отдаленным столиком, но не около стены. Столик был несерьезный, прослушку к таким в этой эпохе не подсоединяют. И не надо ржать, лучше перестраховаться, чем налететь на неприятности.
– Петр, а ведь ты сечешь в методах слежки, прослушки, сбора информации. Это заметно.
– Ты же сам сказал, бывших КГБшников не бывает. В душе я тот еще разведчик.
– А бывший разведчик в курсе, что на нашу школу кто-то натравил ОБХСС? Потихоньку копают под музей, директора и трудовика. То есть всех, кто причастен к нашему пректу?
– Дело завели?
– Вряд ли, похоже, пока материал собирают.
– Ошибки не может быть? Откуда информация?
– Майор, что копает, сын моего бандита.
– Весело у вас там, прямо интриги Мадридского двора.
– Главное, чтоб Макбет не нарисовался.
– Жорж, почему у меня при разговоре с тобой иногда возникает ощущение, что разговариваю со взрослым человеком? А потом опять всё нормально – раздолбай и шалопай.
– Может шизофрения?
– У меня?
– У меня. Может, во мне сидят две личности, взрослый и подросток? И между собой как-то ладят, но управление телом друг у друга перехватывают?
– Вот опять! Это подросток издевается или взрослый откровенничает?
– Вскрытие. Только вскрытие даст верный ответ на поставленный тобой вопрос. Нож-пила-топор с собой?
– Во-во! Я о том же. Может тебя реально надо в больничку? И меня до кучи, раз я повелся на твоё пророчество.
– Да осталось потерпеть всего-ничего до одинадцатого.
– Ты же сказал, десятого…
– Сразу не объявят, испугаются.
– Откуда ты это знаешь?
– Уже беседовали на эту тему. Не знаю. Вот сегодня вспомнил, к новому году мистический фильм по телеку крутить будут по мотивам Стругацких. «Понедельник начинается в субботу», читал?
– Читал конечно. Это ты тоже ЗНАЕШЬ?
– Угу. Еще знаю про сверхсильные магниты. Их в США только что придумали и до ума доводят. В голову пришло вдруг.
– Тебе надо к ученым.
– Там таких уникумов полно. Да результат нулевой.
– Откуда взял? Опять ЗНАЕШЬ?
– В этот раз догадываюсь. Петр, ты помнишь истории про всяких внезапных вундеркиндов, которые сначала вон чего, а потом всё?
– Ну да, в газетах иногда пишут.
– А про Моцарта читал? С пяти лет музыку писал отпадную, а к тридцати пяти умер в нищете. Или Да Винчи – за что не возьмется, сплошные прорывы в науке. А скольких мы не знаем… Может у этих людей тоже всплывало в голове как у меня, а потом опять погружалось?
– Да, это в «Очевидное-Невероятное» к Капице идти надо, а не к ученым.
– Угу, или в «Здоровье» к Белянчиковой. Или в Спортлото писать, как Высоцкий собирался. А Высоцкого взять – шизофреник или медиум? Он же за каждого персонажа песни жил и умирал! А ты знаешь, что некоторые люди по нескольку раз живут?
– Читал, вроде как индуисты в это верят. А ты про это ЗНАЕШЬ?
– Знаю. А еще знаю, что мы заказ сделать забыли и на нас косятся. Косяк упороли.
– Ну и сленг у тебя. Но, по сути, верно подметил, палим контору. Я правильно тебя цитирую? Сейчас исправимся.
Долгожданный кофе по-турецки, пирожные, еще кофе. В этом времени в СССР не знают эспрессо, капучино и латте. А гляссе и фраппе не по сезону. Не растолстеть бы с этих пирожных, организм тот еще любитель отложить запасы. Особенно на щеки. А с другой стороны, что на роду написано, то не вырубишь топором. «Надкостница!» Пока пил кофе, вспомнил, что бывший сосед и бывший одноклассник в пятнадцать лет ударил по голени себе лопатой и спровоцировал рак надкостницы. Сначала потерял ногу, потом умер. И как теперь быть? Прийти и сказать, что видел сон плохой про ампутацию ноги и смерть? Пошлют, ославят как блаженного.
– Ты чего такой задумчивый?
– Вдруг узнал, что приятель спровоцирует у себя рак и умрет.
– Нифига себе, у тебя знания приходят! Я на такое никогда не подпишусь!
– Меня тоже не по подписке припахали. Помнишь в «Илиаде» упомянута Кассандра, чей дар был проклятьем?
– Это которая всё знала наперед, но ей никогда не верили? Помню.
