скачать книгу бесплатно
Под покровом звезд
Ирина Юрьевна Юрьева
Я выросла на маленькой станции, дрейфующей на краю галактики. Неприметная развалюха, имеющая один большой секрет. Через неё проходят тысячи рабов. Изо дня в день, мне приходится наблюдать, как ломают существ, превращая их в безвольных кукл. Отец видит меня своей правой рукой, но… Единственное мое желание – сбежать. И я прихвачу с собой того, кто так и не подчинился, раба, который мечтает о свободе так же сильно, как и я.
Ирина Юрьева
Под покровом звезд
Пролог
Он стоит спиной ко мне. Капли воды стекают по бледной коже. Все тело испещрено шрамами. Свежими и не очень. Ещё позавчера на нем не было живого места. Никто не верил в его шансы дожить хотя бы до утра. Сегодня же выглядит вполне прилично для безнадежно раненного. Это не заслуга станционного медика, зурхи быстро восстанавливаются.
– Нравится? – спрашивает, не оборачиваясь.
– Нет, – отвечаю, чувствуя, как неожиданно кровь приливает к щекам.
Я видела сотни обнажённых тел, сотни рабских тел. Мужчины, женщины, молодые и старые, толстые, худые, здоровые, с увечьями. И до сих пор совершенно не понимаю, что может быть в этом привлекательного. Нагота ужасна сама по себе. Это страх, беспомощность, беззащитность.
– Врешь, – произносит зурх, даже не оборачиваясь, но я чувствую в его голосе ухмылку.
Редко кто из хозяев даёт рабам одежду. Её отсутствие дополнительно давит на психику. Трудно чувствовать себя сильным, если ты единственный голый среди одетых людей. Но тут это как будто не работает. Мужчина совершенно спокоен, словно не замечает своей наготы, и уже я чувствую себя обнаженной, причем не только физически, но и морально.
– С чего ты взял? – огрызаюсь, продолжая, как дура, пялиться на него.
Широкие мускулистые плечи, тугие валики мышц, идущие вдоль позвоночника, и идеальные ягодицы. Он – словно ожившая статуя с чётко выверенными пропорциями.
– Давно живу на свете, девочка, – мужчина поворачивается, демонстрируя кубики пресса и рваный шрам на левой груди.
Никогда не видела таких. Что это было? Рана получена при взрыве, или какая-то сильно голодная фауна далёкой планеты приняла его за обед?
– Я не девочка, – рявкаю, при этом стараясь смотреть на лицо, но взгляд против воли опускается ниже.
Ни один раб или свободный мужчина не вызывал у меня таких чувств и желания трусливо сбежать. Голос предательски дрожит, а лицо продолжает полыхать.
– Да? – он делает пару шагов вперёд. – Не похоже.
Щеки горят, очень надеюсь, что от злости, иначе совсем не могу объяснить реакцию своего организма.
– У нас сделка, – стараюсь говорить твёрже, но голос дрожит, а по телу разливается странный жар. – Ты – помогаешь мне, я – тебе. Все. Точка.
– С чего ты взяла, что я выполню условия? – еще один шаг, и наглая улыбка на его лице.
В помещении становится резко душно. Неужели система вентиляции даёт сбой?
– Зурхи чтят клятвы крови.
Единственный мой аргумент. Десять минут назад он казался прочным, как платий с третьей планеты в системе Кайтт.
– Кто тебе сказал? – зурх картинно закатывает глаза, при этом едва сдерживая смех.
– Читала, – осекаюсь на полуслове, понимая абсурдность ситуации.
У меня действительно нет гарантий.
– Реальная жизнь сильно отличается от твоих любовных романов, – усмехается мужчина. – Как ты ухитрилась остаться такой в этом окружении?
– Какой? – моментально раздражаюсь, сжимая кулаки до боли.
– Наивной, – отмахивается, отходя в сторону.
– Ты согласился на работу!
– Ты вынудила.
– Предпочитаешь отправиться рабом на «Мэджик»? Обслуживать клиенток с утра до ночи?
Воображение тут же рисует его в окружении пышногрудых красоток всех мастей и рас. Да… такого будут продавать по стоимости целой станции.
– Я не буду послушным рабом, – из расслабленной улыбка становится хищной.
– Значит, сгниешь на ринге, – выплевываю каждое слово, стараясь спрятать за злостью свой самый огромный страх.
– В бою, – тут же философски пожимает плечами.
И опять ловлю себя на мысли, что это я стою голая посреди медотсека, а не он.
– Так ты согласен или нет?! – произношу спустя минуту ожесточённой попытки испепелить его взглядом.
– Зурхи чтят клятвы крови.
– Это да или нет?!
– Да.
– Тогда тебе нужно одеться, – с максимально милой улыбкой достаю из кармана широкий ошейник. – Сегодня у меня день рождения.
Глава 1
Эллиот Тикет.
Отстраненно наблюдаю, как смыкаются створки внутреннего шлюза. Следом приборы сигнализируют о закрытии внешнего. На мониторе пульта управления загорается значок «стыковка разорвана». Делаю соответствующую пометку в бортовом журнале, краем глаза замечая, как транспортник с интригующим названием «Пьяный спрут» проплывает в иллюминаторе. Станция дрейфует, руководствуясь указаниям автоматики, можно спокойно закончить записи и оставить все на дежурного. Основная работа на сегодня закончена, плановых разгрузок уже не будет. Только уходить совсем не хочется.
Здесь тихо, приятный голубоватый свет от приборной панели, а на планшете, если свернуть рабочие программы, полно книг. Второй пилот, Майк, что-то внимательно изучает на своем экране, самозабвенно облизывая губы, скорее всего, получил очередную пикантную рассылку.
Всегда удивляет эта тяга к платным картинкам, с телами не первой свежести. В интернете можно найти миллион подобных изображений, совершенно бесплатно. Главное – не тыкать шаловливыми пальцами в заманчивые предложения по увеличению всевозможных конечностей, особенно с пометкой: бесплатно, с гарантией, удаленно и «мамой клянусь». Но нет, этот глупец на соседнем кресле утверждает, что получать пачку фотографий, не зная, какие попадутся, гораздо интереснее. Конечно, посмотрим, как он заговорит, когда увидит что-нибудь не совсем молодое и не совсем женское.
Надеюсь, в один прекрасный день он сотрёт до дыр то, что так настойчиво предлагает увеличить реклама. Хорошо, хоть додумался выключать визуализацию искина. «Киса» у нас хакнутая, на лицензионное обеспечение кредитов пожалели, папенька решил, что это ненужные траты и дешевле терпеть самоуправство систем управления. Поэтому “Киса” частенько чудит, демонстрируя скверный характер разработчиков. Пару раз она выводила на общий экран в переговорной всю коллекцию второго пилота, и, как назло, именно в тот момент, когда капитан вёл переговоры с покупателями с Унн-Тала. От смерти Майка спас первый пилот, клятвенно заверивший, что другого помощника в нашей глуши не найдёт. Отец, в свою очередь, также убедительно обещал отправить обоих в качестве товара на «Мэджик», причем по частям. В результате жарких споров и взаимных проклятий они все же сторговались, но Майку пришлось три месяца сидеть без зарплаты. Ну, он остался на свободе и летел не в качестве пленника, так что мог радоваться, отец редко бывает настолько щедр..
Усмехнувшись, вспоминаю, как этот проходимец три месяца ходил с грустной рожей, и возвращаюсь к своему занятию. Отец и с меня шкуру спустит, если я в очередной раз забуду проверить датчики, и какой-нибудь из двигателей откажет. Эх, а мне ведь нравится эта работа, если не учитывать кто я, где нахожусь и чего от меня ждут.
«Седая ведьма» – крошечная обитаемая станция, болтающаяся на границе между системами Унн-Ран и Салхи. Официально здесь серая зона довольно большой протяженностью. В этом пространстве часто происходят стычки между представителями систем, так сказать в историческом ключе. Унны – величественные матриархальные женщины, салхи – напротив, жуликоватые торговцы с характерным акцентом и раздутым чувством собственного величия. И тем, и другим религия запрещает вступать в Союз, поэтому обе стороны ведут вялые дипломатические отношения на фоне оживленной торговли… правда, на чёрном рынке.
Наша станция – как раз филиал чёрного-чёрного рынка в чёрном-чёрном космосе. На пиратов мы не тянем, на честных торговцев – тоже, ибо налоги, профсоюзы и космпотребнадзор напрочь убивает малый бизнес. Мы категорически против них. По этой причине много лет назад, так и не снискав себе славу грозного пирата, отец женился на унне и осел в этом секторе. Хотя, матушка рассказывала немного другую историю, менее героическую, более прозаическую и совершенно не романтическую. У выходцев из Унн-Ран вообще весьма специфическое понятие о романтике.
Со вздохом отворачиваюсь от приборной панели, откидываясь на спинку кресла. Совсем скоро мне исполниться двадцать один – возраст совершеннолетия. И я совершенно не хочу всю жизнь гнить здесь. Вселенная необъятна и не ограничивается пределами станции.
Мне хотелось бы увидеть закаты Той-рац, морозное сияние на Восточной Марии. А говорят, на Вэллее целых пять лун, выстраивающихся в одну линию ровно в полночь.
Пока я предаюсь мечтаниям, за пределами рубки кипит корабельная жизнь. «Пьяный спрут» привез большую партию товара, который требует тщательной сортировки. Очень важно сразу отделить больных и раненых, иначе могут погибнуть все. Вообще не понимаю, почему нам каждый раз тащат весь “неликвид”. Крики охранников слышны даже через закрытую дверь. От этого очень скоро начинает болеть голова. Ненавижу такие дни. Неужели так сложно быть потише? Или они решили, что если драть глотку изо всех сил, то мертвый товар вдруг оживет? Не знаю, как на счет товара, а я уже мечтаю оглохнуть.
Лампочка над головой дважды моргает зеленым индикатором, хоть немного отвлекая.
– Можешь идти, отдохни, – произносит отец, заходя в рубку.
Когда-нибудь я перестану вздрагивать от его ледяного голоса. Перечить ему не принято, особенно при подчинённых, или если хочешь жить. Он капитан «Седой ведьмы», единственной обитаемой станции в этом секторе, и по-совместительству отец пяти дочерей, и мне не повезло быть в их числе..
– Иди, – повторяет с нажимом, расценивая мое замешательство как протест. – Послезавтра важный для тебя день. Подготовься как следует.
– Есть, капитан, – стараюсь, чтобы в голосе не звучало сарказма.
Но он все равно хмурит брови, показывая свое недовольство. Отец неплохой капитан, но отношения с женщинами у него натянутые. Судьба в насмешку подарила пятерых дочерей тому, кто ненавидит женщин, мечтая видеть их на коленях. Вот такой внутренний конфликт.
Только сейчас лучше не спорить. Когда-нибудь в другой раз и при других обстоятельствах. Разворачиваюсь и выхожу, слушая, как за спиной с шорохом закрывается дверь.
Не успеваю сделать по коридору и пары шагов, как на меня налетают сёстры. Девочки наперебой начинают задавать вопросы, требуя немедленного ответа.
– Ты уже придумала, кого выберешь послезавтра? – шепчет средняя сестра на ухо. – Такое событие!
Анна крепко обнимает меня. Она старше всего на год, поэтому мы часто общаемся, из всех сестер она самая близкая мне.
– Да! Расскажи! – присоединяется Бетти.
Несмотря на статус самой младшей, Беатрис выше на голову почти нас всех.
– Никого, – едва сдерживаю себя, чтобы не передернуть плечами. – Вы же знаете, что мне это неинтересно.
– Да брось, Элли, – отмахивается старшая из нас. – Вспомни, как было весело на совершеннолетие Мэдди!
– Помню, – киваю, подавляя тошнотворные позывы. – Очень хорошо помню.
Перевожу взгляд в сторону. В ногах Мэдди как раз сидит парень лет двадцати, свой точный возраст он уже не знает давно, и по его глазам я понимаю, что тоже помнит день рождения своей хозяйки, такое не забывается. Это её подарок на совершеннолетие. Матушка умерла, рожая Бетти, но всем остальным успела привить ценности своей матриархальной родины. Хотя правильней сказать – вбить эти ценности в голову, как непреложные законы.
– У меня другие планы, девочки, – натянуто улыбаюсь. – Тётушка обещала подарить участок на Овсяннице.
– Подашься в фермеры? – удивленно поднимает брови Оливия.
– Да. В комплекте уже будут рабы, мне нужен всего один для личной охраны. – Безразлично пожимаю плечами, делая вид, что это решение уже одобрено отцом.
Я стараюсь улыбаться как можно искреннее, хотя понимаю, что они не разделяют моего мнения. Сестры не виноваты, матушка хорошо промыла им мозги, а отец всю жизнь учил жестокости.
Тётушка Кларис действительно обещала подарить на совершеннолетие часть земли на маленькой планете в пятом секторе системы. Она всегда считала меня самой перспективной наследницей, так как своих детей у нее нет. За что ей огромное спасибо, это мой единственный шанс.
– Разумно, – кивает Оливия, самая старшая. – Но провести праздник для нас, сестрёнка, ты обязана.
Ну да, конечно. Я слишком хорошо помню, чем заканчиваются ваши праздники, девочки, и никогда на это не соглашусь. Но и им об этом не скажу.
– Давай, все равно пойдём и выберем, – Меллиса едва ли не подпрыгивает от нетерпения. – Отец разрешил посмотреть новеньких! Может, там найдётся кто-то, способный растопить твоё ледяное сердечко? – Сестрица подмигивает и гладит своего раба по голове, словно какого-то зверька.
– Да! – вклинивается между нами младшая. – Его же надо ещё обучить! – Глаза сестры загораются восторгом, наверное, она представляет процесс “воспитания”.
Она тут же получает лёгкий подзатыльник и обиженно вскрикивает.
– Мелочи слова не давали, – осаживает её Оливия.
– Но… Ливи! – канючит Бетти. – Мне уже есть восемнадцать! В древности вообще в этом возрасте люди считались совершеннолетними.
– Ты забыла добавить, что на Земле. А наши предки были более дальновидными.
Младшая фыркает, совсем по-детски надувая губки.
– Пойдёмте уже.
Я обреченно морщусь, понимая, что сестры не оставят в покое. Им нужен праздник. И от этого осознания становится невыносимо тошно. Ладно, можно просто постоять рядом, не вникая в происходящее.
Глава 2
Подсветка тянется по потолку вдоль всего коридора. Мертвенно–зелёный свет сильно давит на глаза. Его специально делают таким, чтобы пленники быстрее ломались. Здесь даже температура ниже, чем в жилом отсеке, и совершенно не соблюдаются суточные ритмы. В остальных частях освещение меняется в зависимости от времени суток, имитируя смену дня и ночи. Тут же счёт времени теряется – это, как говорят, мотивирует пленников на сотрудничество.
Большую часть товара уже рассортировали. Осталось не больше десятка рабов. Флип – главный надсмотрщик, сверяет со списком, делая пометки напротив номеров.
– Как дела, Флип? – Оливия буквально пожирает хищным взглядом пленников, выстроенных в ровную шеренгу.
– В этот раз товар гораздо хуже, – раздосадовано произносит мужчина. – Хромой Джек втюхал неликвид, даже не знаю, сколько за них можно выручить на Мэджике. Половину можно продать только в дыру типу Овсянницы или на рудники Грэнни.
Услышав это, несколько рабов синхронно вздрогнули. Грэнни – захолустная планета с богатыми залежами полезных ископаемых и религиозными фанатиками, отрицающими технический прогресс в самых извращенных формах. Космические корабли, прилетающие ради торговли их вполне устраивают, но в рудниках исключительно ручной труд. На удивление, собственный труд они яро отрицают – только рабский.
– Ну что, – Флип обыденно перезаряжает инъектор с наночипами, – на Грэнни или Мэджик?
Молодой брюнет, лет двадцати ежится, осознавая, что срок жизни на Мэджике может быть гораздо больше, но качество… Хотя служить игрушкой для кого-то лучше, чем махать киркой в тёмном забое. Парень лишь коротко кивает, покорно подставляя плечо.
Короткий щелчок инъектора, и его отправляют дальше в «жилую» зону. Пленники должны выдержать недельный карантин перед отправкой на основную станцию. «Седая дама» – перевалочный пункт.
Девочки активно обсуждают товар, наблюдая, как Флип осматривает его. У каждого раба необходимо проверить чистоту кожи, состояние зубов, а после загнать в медсканер. Заведомо больные или раненые отправляются в шестой отсек.
– Флип, душка, – Оливия обворожительно улыбается, обращаясь к надсмотрщику, как только сканер загорается зеленым, – вот этого крошку хотим посмотреть поближе.
– Как скажите, мисс, – мужчина защелкивает на шее парня ошейник с особым “поводком”, в виде специального браслета, который носит хозяин.
Если расстояние между ошейником и рабом станет слишком велико, например, при попытке побега, включается защитная система, которая сдавливает шею, перекрывая доступ к кислороду.
