скачать книгу бесплатно
Стоя на коленях, он обернулся вполоборота.
– Хороший сюрприз. И давно? – Настя развела руками, но ничего не ответила. – Нет, об этом она мне ни слова. Ну, конечно, зачем зятя посвящать в ваши женские дела?! Черт знает что!
– Со взрослыми девочками такое случается.
– Когда она успела повзрослеть?
– Сама не понимаю, – ядовито кольнула Настя. – Да, пожалуйста, опять день рождения на носу.
– Помню-помню. Насчет подарка даже не беспокойся, присмотрел уже. Прежде спрячем в гараже, а после, как сядем за стол, его и затаращим.
– Именно затаращим? Не меньше?
– Так велотренажер же, как считаешь, ей понравится?
– У нас его поставить некуда, но идея вправду хорошая. Только пусть будет не велотренажер, а степпер. Если канапе сдвинуть, он как раз войдет.
Муж вздохнул и опять завозился с камином.
– На именинах и посмотрим, что за ухажер. Ведь обязательно будет какой-нибудь прилизанный худыш, вежливый интеллигенток в белых носочках. А мне бы такого бойкого парнишку на мотоцикле. Чтобы драться умел. Я бы хоть за дочь спокоен был.
Настя погрозила ему в спину кулаком и без голоса, одними губами по слогам прокричала: «Убью, паразит»!
Они сидели бок о бок на разостланной по полу медвежьей шкуре и, глядя на огонь, разговаривали:
– … А ты сказала, мы должны расстаться. Сняла со стен свои фотографии, собрала вещи. Я спросил, почему?..
– Мог и не спрашивать. Показал бы, что тебе все равно. Я бы и вернулась, – Настя провела подбородком по коленям и положила на них голову. – К тому же я оставила на подоконнике сефор с косметикой. На самом видном месте.
– Это был знак?
– Женщина может, что угодно забыть у мужчины, только не косметику.
– Плохо, что я тогда этого не знал, глядишь и не наломал бы столько дров.
– Болтун. Все ты знал. Тебе ведь тогда, сколько мне сейчас стукнуло.
Муж засмеялся и игриво потрепал её за ушко.
– Как порядочный кавалер я обязан был изобразить пропасть отчаяния.
– Так и изображал бы отчаяние. Зачем было по перилам моста ходить?
– У-у-у, дорогая, я вижу, ты всё забыла. По перилам я ходил не тогда и совсем по другому поводу. Еще в нашей старой квартире, мы допоздна клеили обои, вспоминаешь? Потом решили проветриться. И поехали на реку. На набережной горели фонари, а на реке качались бакены.
– Ты мне хотел достать один, – прошептала Настя, в её глазах плясал огонь.
– Мы стояли прямо над фарватером, смотрели, как ходят катера. А потом вдруг запели, тихо в один голос: «… И в ладони ладонь мы замрем над волнами, и под мост наших рук будут плыть перед нами…»
– «Вновь часов и недель повторяется смена, – подхватила Настя, – не вернется любовь, лишь одно неизменно, под мостом Мирабо тихо катится Сена».
Пробили настенные часы, в дверь раздался стук.
– Благоволите! – возгласил муж и поднялся.
На пороге стояла Татьяна.
– Воркуете, голубки.
Через плечо Настя с улыбкой смотрела, как они чмокаются, делая друг другу щечки.
– Слава богу, есть о чём. В прошлом году с твоим Андреем Валентиновичем мы здесь так же сидели, вспоминали, – муж взял гостью под локоток. – Всем своим бывшим кости перемыли.
– Опять ты его по имени-отчеству называешь? – Татьяна отдернула руку.
– С глазу на глаз, хоть Андрюха, но за глаза только так. Мало ли кто услышит. И будет плохо, если узнают, что с главой холдинга можно так запросто, панибратски… Где он сейчас?
– В Норвегию улетел, – бегло бросила Татьяна. – Ты почему телефон отключила? Звоню-звоню… – Это она уже Насте и снова ему. – На собрание директоров компаний.
Муж лишь пожал плечами. Татьяна не спешила снимать с себя куртку, хотя в помещении было натоплено, поэтому он с сожалением понял, никакой преферанс не состоится.
– Хотите посплетничать? – спросил, откладывая уже взятую для игры колоду карт. – Ладно, займусь бухгалтерией.
– Мы только на минуточку, – пообещала Татьяна.
– А вы знаете, самые лучшие подруги получаются именно из мужчин, – заметил он им вдогонку.
– В другой раз, сестренка.
Взявшись за руки, обе прошествовали в коридор.
В холле было уже шумно: резались в бильярд и нарды. Главной обсуждаемой темой являлось прибытие московской съемочной группы. Дескать, её появление наконец-то взбудоражит тутошнюю скукотищу. Интересно, если тутошнее времяпрепровождение – скукотища, то как же должно выглядеть увеселение? Разгулом, дебошем?
Поднялись к Татьяниному номеру. В «Салаире» она занимала 11-ый полулюкс, правда принимать джакузи ходила в отель по соседству.
У неё Настя, сев на диван, взяла в руки по глянцевому журналу и изображая ими порхание, пропела:
– Улетел, улетел мой благоверный, горюшко-то какое, кто же меня теперь обогреет?!
– Язвишь или радуешься, не пойму, – нехорошо как-то ответила Татьяна. Настроение её переменилось, она принялась ходить, подергивая губами.
– Зачем мне над тобой язвить? А пошутить сам бог велел. Видела бы ты себя со стороны: так и хотелось конфетку дать да по головке погладить.
– Слушай, у тебя выпить есть?
– В буфете не держим, но могу стащить в кабинете из бара.
– Ладно, обойдусь!
– Эх, мой бы ещё куда уехал, мы б тогда с тобой… – Настя сладостно зажмурилась.
– Адюльтер, что ли, хочешь закрутить?
– Если честно, иногда хочется, но это всегда подождет. Я о другом. Ты представь, что твой Андрей Валентинович сейчас здесь – отпустил бы он нас вдвоем на лыжах за Ямантау?
– Что за ерунда!
– Вот и мой бы не отпустил.
– А зачем нам на лыжах за Ямантау? – Татьяна осторожно присела рядом на диван.
– Знаю, не поверишь. Где-то недалеко отсюда нашли лесорубы заброшенный скит. Язычники там жили, ещё при царе. Жили-жили да и померли, наверное. Избы так и стоят в тайге по сей день. А в одной никогда не жили, в ней ни печки, ни утвари нет. Обряды, говорят, в ней творили. Чучелка будто бы там соломенная лежит. Одна нога у неё человеческая, другая – звериная лапа…
Татьяна слушала, сглатывая горечь. Она поняла, для чего Настя это рассказывает: пришла подруга с каким-то несчастьем, по глазам видно, что с несчастьем, да таким… аж до горловины души поднявшимся. Вот и тараторит не пойми что, чтобы хоть немного осадить его, разбавить его крепость.
Татьяна легонько коснулась её руки.
– Давай потом об этом, а?
– Самое интересное, – отмахнулась Настя. – Оказалось, что в обрядовый дом кто-то приходит. Чучелку перетаскивает то в один угол, то в другой…
– Потом! – взмолилась Татьяна. Она прижимала к груди пластиковый конверт, который чуть не со слезами ей вручила. – Час назад получила по электронной почте.
– От кого?
– От человечка своего. Есть у меня в администрации холдинга, прикормленный.
– Стукач?
– Осведомитель. Завела на всякий случай.
– Что это? – Настя читала вынутый из конверта бланк. – Гордок В. Б., Колыванов Г. Д…
– Список делегации, вылетевшей вчера в Норвегию. Заместитель, заведующий промышленностью, экономикой. Ну и прочая шушера: логистики, кадровики.
Настя покачала головой.
– Сроду бы о тебе такое не подумала. Нет, я бы точно так не смогла. Свой агент у неё в холдинге. Поди, за мужем следить? Как тебе в голову такое пришло?!
– Да, пришло! И хорошо, что пришло! Плохо, что поздно! Ты посмотри последнюю фамилию! Посмотри!
– Кайро И. Ю. какой-то…
Татьяна вытряхнула конверт, выбрала из листов один, до половины запечатанный.
– Кайро Ирина Юрьевна, 22 года. Секретарь-референт холдинга «Евраз». Официально в штате с февраля прошлого года. Вятский институт дополнительного образования. Боже мой! – Татьяна трагически заломила руки. – Вятский институт… нет, я с ума сойду… дополнительного образования! Далее: не замужем, кандидат в мастера спорта по синхронному плаванию. Увлечения: театр, структуральная лингвистика, активный участник программы «Greenpeace» по спасению китов.
– По спасению китов, – Настя молитвенно сложила ладони, – она святая!
– Опять язвишь! Она одна в списке женщина, понимаешь?! – Татьяна поднялась и снова принялась ходить.
– Ну и что. Андрею твоему нужен там референт.
– Нужен, конечно, нужен. И теперь хорошо подумай: собрание директоров компаний – мероприятие серьезное, нешуточное – а он берет с собой референта совершенно без опыта работы. Неумеху, только-только из института, девчонку, годную разве что СМС-ки на телефоне набирать.
Настя нашла среди бумаг несколько фотографий, отобрала их и начала рассматривать.
– Это она?
– Она.
– Какой у тебя хороший осведомитель. Наверное, много ему платишь?
Снимки были сделаны, должно быть, с корпоративной вечеринки и показывали одну и ту же девушку. Очевидно, у деловых людей стало в моде держать секретарш не модельной, а исключительно спортивной внешности. Девушка не позировала, а была заснята в тонкостях своего естественного поведения. Вот она в тесном окружении мужчин, совершенно не проявляя к ним интереса, смотрит выше и левее камеры. Вот она с микрофоном кокетливо улыбается и показывает кому-то кончик язычка. Свободное платье на ней не оголяло местами, как это часто бывает, но явственно подразумевало под собой идеальную фигуру.
– Красотка, – призналась Настя.
– Скотина! – выдала Татьяна и вдруг тихо захныкала.
– Этого еще не хватало! А ну возьми себя в руки! Что здесь ненормального – брать с собой на собрания молодых сотрудниц?
– Давай-давай, успокаивай меня! Дура ты, вот кто! Он скотина, а ты дура! Куклу он себе взял поиграться, неужели не понятно! Думаешь, у него времени там на это не будет? Смотри, как хитро придумал: секретарь-референт и никто, даже родная супруга не заподозрит ничего такого.
– Накручиваешь ты на себя. Знаю я Андрея.
– Откуда, интересно? Сама, небось, к нему подкатывала?
Стало быть, она решила видеть ситуацию именно в таком свете. Значит, наизнанку вывернись, ничего уже теперь не поможет.
– Перестань, слышишь, – буркнула Настя, – развела плач.
– Почему? Ну, почему он не взял меня с собой! Если б хоть слово сказал заранее, шиш бы он без меня улетел. А то ведь позвонил из аэропорта и фьють. Что я, обузой бы ему там стала?
– Просто формат собрания у них такой. Есть формат «без галстуков», а у них «без жен», – попробовала сострить Настя, и тут же пожалела. Взрыв истерики буквально бросил её в объятия подруги.
– Настюха, простота ты наивная! – всхлипывая, причитала Татьяна. – Ничего мы с тобой не можем! Ты посмотри на неё! Какой мужик против такой устоит? А мужики, как козлы – куда повели, туда и пошел! Нечем нам с ними тягаться!
– Как это нечем! – чуть не крикнула ей в лицо Настя. – Как это нечем?! Тем, что мы – матери детей этих мужчин!
Татьяна отошла к зеркалу и спокойно ответила:
– Думаешь, хоть один это понимает? – она взяла с подзеркальной полки раскрытую книгу. – Тем более, когда высокое положение, когда семья за тридевять земель. Вот, послушай:
«… Она была ему никем – женщина, которая всегда проходит мимо. На улице и на лестничном пролете она пройдет мимо любого мужчины, может, обменяется с ним взглядом, только никогда не заговорит, не даст надежду и не попросит о помощи. Она есть и останется ничьей, потому что всегда проходит мимо, женщина-призрак, посланная в мир назло мужчинам, возомнившим, будто имеют над женщинами абсолютную власть, мужчинам, породившим оплошное мнение о женской слабости. Что же, вам и только вам она будет являться в уличной толпе, в трамвайном вагоне, или где угодно ещё. И вы узнаете, чего стоит ваша властность, как только посмотрите ей в глаза. Она никогда не станет вашей, к каким бы средствам ни прибегли. И тем тяжелее вам будет, когда посеянное ею томление в себе ощутите…»
Татьяна захлопнула обложку.
– Поняла, как с ними нужно? Уф, что-то я расклеилась. Ты, мать, про наш разговор никому ни гу-гу. Даже своему повелителю, – она достала из ридикюля пудреницу и принялась устранять красноту под глазами. —
