скачать книгу бесплатно
– Слушай, хватит умничать, – будто бы обиделась Татьяна.
– Без базара… Всех лохов (потенциальных жертв афер) можно поделить на несколько категорий: на полных (отмороженных) дураков и умных (слегка примороженных) тугодумов.
– Хватит издеваться. Ты можешь просто нормально объяснить?
– В смысле, не умничая? – сказал Андрей, и они оба расхохотались.
Насмеявшись вдоволь и глотнув из стакана прозрачной жидкости, Андрей наконец-то оторвал взгляд от своих спичек и взглянул на Татьяну. Она действительно была достаточно миловидным созданием.
– Ладно, объясняю популярно: представь, что в казино пришел всего один человек и сделал ставку, и больше никого, а у казино деньги закончились, соответственно, выиграть этот один человек реальных денег, кроме, конечно же, своей ставки, не может, так как сумма денег казино равна его ставке, но зато проиграть у него есть шанс – это понятно. Теперь посмотрим на ситуацию, когда в казино пришло много народа, и все сделали ставки. В этом случае шанс выиграть у отдельно взятого посетителя сильно возрастает – чем больше посетителей, делающих ставку, проигрывает, тем больше получает победитель этой игры – своеобразное перераспределение денег участников. С одной только оговоркой: казино никогда не проигрывает – чем большая сумма денег прошла через кассу казино, тем больше это уважаемое заведение заработало. Казино в данном случае выступает эдаким посредником между потерпевшими фантазерами-идеалистами, верящими в то, что в казино можно разбогатеть, проходимцами-недоучками, уверовавшими в свою математическую гениальность после придумывания определенной закономерности выпадения той или иной цифры, при этом дающими советы всем и никогда не выигрывающими, и полными идиотами, кои срывают банк по извечному определению: «дуракам всегда везет». В общем, во всей этой присказке ничего интересного нет, кроме казино, ибо с точки зрения бизнеса только казино всегда зарабатывает, а посему пословица «хочешь выиграть в казино – купи казино» имеет более чем буквальный смысл.
– Очень поучительно: эти прописные истины известны всем. Так где же изюм?
– А изюм в том, что люди, зная все это, все же продолжают играть.
– Хорошо, а что ты можешь сказать о форексе?
– Ну, тут все еще проще…
– Что значит проще? Насколько я знаю, для того, чтобы делать прогнозы на форексе, необходим анализ большого количества показателей… и еще, и еще, и еще…
– В общем-то, это только часть правды. Ты можешь прочитать тысячи методик о стратегии работы на рынке форекс и все они будут очень аргументировано объяснены, но на самом деле форекс ничем не отличается от казино: вместо казино здесь торговые площадки (форекс-клубы), и каков бы ни был результат (проигрываешь ты или выигрываешь), всегда зарабатывает торговая площадка, и еще: просчитать на этом рынке можно все, кроме игры больших спекулянтов, таких как Торж Морос и ему подобных. По большому счету – это игра в карты, где один из игроков играет крапленой колодой (когда все будут играть на повышение, Морос и ему подобные воротилы обвалят рынок, и тем самым заработают на всех). При этом сговор финансовых воротил в игре на форексе нельзя квалифицировать как монопольный сговор, так как это почти невозможно доказать. Таким образом, работать на этом рынке по писаным правилам можно лишь в перерывах между аферами больших воротил. Вот.
– Интересный нюанс… Никогда об этом не задумывалась, – пожала плечами Татьяна.
– Да я тоже в общем-то не задумывался, просто нашел интересную статью одного аналитика в Интернете – вот, собственно, и вся премудрость. Я вообще думаю, что весь финансовый рынок со всем его многообразием – одна большая афера, и старик Маркс тому немое подтверждение.
– Ты читал идеолога коммунизма? – смеясь, спросила Татьяна.
– Пробовал читать «Капитал», но пока не осилил, так как многое не понимаю. Одно могу сказать наверняка: не знаю, какой он идеолог коммунизма, но то, что он великий экономист – это точно.
– Ты меня пугаешь. Слушай, ну нас и понесло. А с чего мы, собственно, начали?
– Ты предложила мне пойти потанцевать.
– А ты?
– А я сказал, что мужики не танцуют…
Андрей не успел произнести до конца начатую фразу, как оба залились звонким смехом.
Кирилл, слышавший весь диалог, тоже смеялся.
– Ну, мое имя тебе уже известно, – немного успокоившись, сказала Татьяна. – А это мой друг Кирилл. А тебя как зовут, великий мыслитель?
– Меня зовут Андрей, – сказал он и протянул руку Кириллу. Тем временем напитки в стаканах наших героев заканчивались, и бармен, в очередной раз подойдя к этой части барной стойки, вопросительно посмотрел на троицу. Каждый заказал что хотел: Кирилл взял пиво, Татьяна – свежевыжатый грейпфрутовый сок, а Андрей – воду со льдом и с лимоном.
– Ты не пьешь алкоголь или папочка не велит? – бросил Кирилл.
– И не пью, и папа не велит, – улыбнулся Андрей.
– Почему папа не велит – понятно, а почему не пьешь? – не отступал Кирилл.
– Не нравится на вкус, и состояние от него какое-то неадекватное – в общем, мой скудный опыт употребления подсказал мне не связываться с этим пороком.
– А другие пороки тебя тоже не интересуют? – не унимался Кирилл.
– Какие именно?
– Ну, с азартными играми ты вроде все изложил, а курение, секс?
– Курение тоже пробовал, и тоже не понравилось. Даже дурь курил после выпивки… Не знаю, как выжил – сильно плохо было. А о сексе говорить не буду.
– Не будешь, потому что не пробовал, или потому что обломали? – ерничал Кирилл.
– Да нет, не буду и все, – сказал Андрей, возвращаясь к своим спичкам.
– Ладно, не обижайся, – сказал Кирилл и выставил руку ладонью вперед.
Андрей хлопнул по ней, улыбнувшись. Инцидент был замят.
– А кто твои родители? Я тебя на тусовках никогда раньше не видела, – спросила Татьяна.
– А я, собственно, и не люблю тусовки, да и появились мы в вашей стране не так давно. Мой отец был назначен сотрудником данного посольства совсем недавно, около года назад, а я заканчивал второй курс института и переводился сюда, пересдавая всевозможные предметы и зачеты. Только месяц как здесь появился.
– А мама? – спросила Татьяна.
– Родители уже давно в разводе. Я знаю, что у нее новая семья, а еще дочка и сын – стало быть, мои брат и сестра, вот только я их никогда не видел. История же развода моих родителей вообще покрыта тайной за семью печатями.
– Что-то мне это напоминает, – улыбнулся Кирилл.
– Да… – согласилась Татьяна.
– Теперь моя очередь, я так понял, – сказал Кирилл. – Итак, я сын очень высокопоставленных родителей, вернее – очень высокопоставленного родителя. Мой отец – особа, близкая к президенту, и этим, наверное, все сказано. Мама – человек-фонд, занята в основном собой, и не в основном – тоже собой, а еще это особа, которая пытается потратить состояние отца, нажитое им на царевой службе. Вот только это ей ну никак не удается: либо тратить не умеет, хотя вряд ли, либо денег много, что вполне возможно.
– Ладно, познакомились. Будем считать, что с протокольными формальностями покончено.
В этот момент кто-то позвал Кирилла, и парочка осталась наедине, если не считать человек тридцать молодежи, двух особистов, бармена и прислуги.
– А все-таки, кто твой отец? – не удержалась от продолжения разговора Татьяна.
– Ну, он… Мужчина… И, как говорил Карлсон, в полном расцвете сил, – с умным видом ответил Андрей.
– Я не это имела в виду. И ты прекрасно меня понял. И перестань заниматься своими дурацкими спичками, когда общаешься с девушкой.
– Обычные спички, и ничего они не дурацкие. Мой отец занимает какую-то не очень значительную должность в посольстве, как точно она называется – не знаю, да и не интересно мне. А что касается общения с девушкой, то заметь – это не я с ней, а она со мной общается, и я никак не могу сосредоточиться на разгадывании головоломки.
– Ах так… Ну вот сиди и занимайся своими идиотскими спичками.
– Теперь они уже идиотские… Дурацкие мне больше нравились. Хотя называй их как хочешь… Мне все равно.
– Ты серьезно говоришь или шутишь? Тебе все равно, что я сейчас буду делать?
– Да, – утвердительно и в тоже время удивленно сказал Андрей.
– А мне показалось, что ты интересный собеседник.
– Наверное, действительно показалось.
– Для чего ты пытаешься со мной поссориться?
– Я не знаю, как тебе это объяснить, только я не пытаюсь ни с кем поссориться. Я собираюсь закончить разгадывание начатого ребуса и все.
– Как же не пытаешься, если заявляешь, что тебе моя компания не нравится, что тебе вообще все равно, есть я рядом или нет, и что тебя твои спички интересуют больше, нежели общение со мной. Знаешь, еще никто и никогда так себя не вел в моем присутствии. Ты очень грубый и невоспитанный тип, – не могла успокоиться Татьяна.
– Слушай, похоже, тебе вовсе не нужен собеседник. Ты не пробовала выяснять отношения сама с собой?
– Ну ты и хам, – фыркнула Татьяна, разметала спички Андрея и повернулась на барном стуле спиной к нему.
Андрей собрал оставшиеся на стойке спички, попросил еще несколько штук у бармена и вышел из зала.
ГОЛОС ЗА КАДРОМ: «Что скажете? Ничего не напоминает? Да, да, да: именно такие неконтролируемые срывы по банальным причинам обычно и являются проявлением внезапно зародившихся сильных чувств. Вы только представьте, что сейчас творилось в голове Татьяны: гнев, злость, негодование, непонимание происходящего, а еще непонятный интерес, возникший к этому так непохожему на остальных парню. Потерпите немного, интрига только зарождается. Честное слово – самому интересно.»
Татьяна посидела отвернувшись еще несколько минут, вероятно, обдумывая очередной монолог, и, наконец-то собравшись, резко повернулась на сто восемьдесят градусов… Стул рядом был пуст. Наверное, она настолько была увлечена своими мыслями, что не заметила, когда Андрей ушел. Татьяна растерялась и стала шарить глазами по залу в поисках этого зарвавшегося выскочки – именно такое определение в этот момент пришло ей в голову. В реальность ее вернул Кирилл.
– Сударыня что-то потеряла? Или ищет удачную партию для замужества?
Увидев рядом Кирилла, Татьяна немного успокоилась:
– Партия, наверное, это хорошо, а вот замужество пока рановато.
– Смотри, а то всех богатых женихов разберут, и останешься один на один с папочкой.
– А пущай разбирают – эта публика женится ненадолго, и ко всему любит повторять эту партию неоднократно, так что на мой век женихов хватит… Вот только мне хочется встретить кого-то необычного, неадекватного, если хочешь.
– Все неадекватные, скорее всего, в психушках. Кстати, могу договориться с папиком дабы организовал поход в оное заведение, а если постараться, то можно за отдельную плату там и остаться.
– Смешно… – констатировала Татьяна. – Только имей в виду, что если с женихами облом выйдет, ты – запасной вариант, по крайней мере, меня от тебя не тошнит.
– Ничего, будешь в интересном положении – тебя от себя тошнить будет, – засмеялся Кирилл.
– А ты откуда знаешь, знаток женской физиологии?
– Читаю, знаете ли, женские журналы, готовлюсь стать запасным вариантом. Даже смотрел в Интернете, как женщина рожала.
– Ну, и как?
– М-м-м… Знаешь, я лучше буду каждый день бриться.
Оба рассмеялись.
ГОЛОС ЗА КАДРОМ: «В возрасте наших героев, дорогой читатель, все вы были остроумными, немного бесшабашными, красноречивыми в диалогах с особами противоположного пола, казались умными и рассудительными. Это сейчас ваше красноречие проявляется либо во время ссор, либо когда врете. А еще вы готовы были часами слушать объект ваших вожделений даже в том случае, когда этот объект нес полную чушь (кстати, эта тема разговора была самым распространенным предметом обсуждения). Вот она – молодость… Вот они – гормоны…»
– А где этот гений в смокинге со спичками? – вдруг вспомнил Кирилл.
– Не знаю, вроде сидел рядом. Я отвернулась ненадолго – он и испарился. Наверное, он человек-невидимка.
– Почему невидимка, мы же его видели, значит, он реальный, значит, он Видимка. Да, точно, он видимка со спичками в смокинге…
– И с парашютом, – добавила Татьяна серьезно.
– Почему с парашютом? – удивился Кирилл.
– В такой компании, в такой одежде и с такими взглядами ему до полной картинки не хватает парашюта.
– Точно… Точно… Я даже видел такой фильм: там главный герой ходил в костюме, а под костюмом – другой синий костюм с красной молнией… И он еще так – в-ж-ж-ж, в-ж-ж – летал…
– Бетмен?
– Точно. Бетмен. Как же я сразу его не узнал?
Оба расставили руки в стороны и зажужжали, изображая полет… Эта пантомима закончилась веселым смехом. Немного успокоившись, Кирилл спросил:
– Так кто у него отец?
– Какой-то чинуша этого посольства. А он, выходит, сын этого чинуши.
– Да тут, в общем-то, все дети каких-то чинуш.
– Да, а еще жены.
– А еще любовницы.
– А я? Тоже дочь чинуши?
– Сто процентов.
– А ты?
– А я – отпрыск голубых кровей, сын чинуши над чинушами, и посему вам, детям нижестоящих чинуш, следует гордиться знакомством со мной и почитать как особу, стоящую на ступеньку выше в социальной иерархии. Следовательно, любой мой каприз как особы, приближенной к императору, должен исполняться мгновенно и безоговорочно. Более того, угодить мне – значит угодить Самому. Вот скажи мне, дочь чинуши, стоящая на низшей социальной ступени: «Чего изволит мое высокостоящечиновничье величие?» Отвечай немедля, так как ждать не хочу.
– Как насчет пивной кружкой да по монаршему портрету?
– Фи, плебейка. Уберите свои крестьянские замашки. Как можно столь интеллектуальную особу да по мордам? Ну-ка немедля на колени, презренная.
– Сейчас, только пеплом голову посыплю. Кстати, а у столь высокопоставленной особы не найдется немного пепла для плебейки? Уж очень хочется утешиться в своей скорби по социальному статусу.
Кирилл взял с соседнего столика пепельницу и поставил перед Татьяной: