скачать книгу бесплатно
Я отступала вместе с неудачливым «изгонителем» в сторону двери, которую совместными усилиями нам удалось открыть.
Когда мы выбрались на улицу, молодой человек все-таки сделал мне предложение, отправив меня на … медовый месяц. Я видела, как он стремительным шагом покидал площадь, натыкаясь на прохожих и неуклюже извиняясь. Больше я его не видела. А я – то свято верила в то, что на каждый призрак оперы найдется «установка и удаление программ».
Через десять минут появилось сразу двое коренастых «экзорцистов». Один из них нес какие-то бумаги, другой тащил большую сумку.
– Я так понимаю здесь! – отрывисто произнес один, оглядывая дом, – Деймон! Ты готов?
– Да, Саймон! Готов! – поддакнул второй, разворачивая сумку. – Я взял с собой на всякий случай все записи, свечи, круг для вступления в контакт, спиритическую доску и пару зелий на случай, если дух окажется буйным! Ничего! Сейчас мы быстро изгоним призрака!
– Оплата по факту изгнания! – сразу предупредила я, глядя на все приготовления. Они надели себе на шею какие-то амулеты, достали из сумки какой-то кристалл и записи.
– Нам деньги не нужны! Мы – братья Кольт! Напишите про нас статью! И чтобы она была на главной странице! – вздохнул второй, сосредоточенно глядя на дверь.
– Мы пройдем в дом? – спросил первый, делая знак второму. Я открыла дверь.
– Тссс! – прошептал Саймон, прислушиваясь. – Я чувствую присутствие! Тихо… Он где-то здесь! Деймон, ты тоже это чувствуешь? Смотри, как кристалл светится! Это означает, что потусторонняя сущность поблизости! Просто мы ее не видим! Я чувствую, как повеяло могильным холодом… Это точно он! Думаю, что мы сумеем вступить с ним в прямой контакт!
Ага, сейчас она сама вступит в контакт с вашими мозгами. И деловым этот контакт назвать будет сложно.
– О призрак! Яви себя! – прокашлялся Деймон, доставая какой-то бутыль из сумки. – Скажи нам что-нибудь! Дай нам знак, что ты нас слышишь!
Ребята были настроены решительно. Один держал в руках горящую свечку, другой бутылку с каким-то странным содержимым.
– Так, мадемуазель, отойдите в сторонку! Предоставьте это дело профессионалам! – прошептал мне Саймон, заслоняя пламя от сквозняков и всматриваясь в темноту коридора. Деймон держал бутылку наготове.
– Попойку устраиваете? В моем доме! Позор! Позор! – заорала бабка, появляясь из стены. Раздался «бух», следом другой.
– Да, экзорцисты вы так себе! – кряхтела я, вытаскивая два тела, валяющихся без сознания под истерические крики призрака.
Через пять минут «охотники за привидениями» пришли в себя и стали перерывать свои записи.
– Эм… Есть простой способ изгнать призрака! – нервничал Саймон, шурша листочками. – Нужно откопать его останки и показать ему, пояснив, что он – умер. Когда призрак видит свое тело, он начинает понимать, что он – умер!
– А попроще варианты есть? – расстроилась я, представляя, как в черном платье волоку старый гроб через весь город, затаскиваю его в дом, чтобы предъявить его бабке на опознание. Гроб по дороге рассыпается, оттуда вываливаются косточки, я, матерясь, собираю их и закидываю обратно, стараясь максимально обеспечить целостность и сохранность запчастей. «Все в порядке! Не обращайте внимания!» – улыбаюсь я, толкая гроб перед собой. Можно прикрутить к нему колесики, впрячься как лошадка, а потом катить в сторону дома. Главное, чтобы он с тележки не упал. А то как-то неловко получится. Костей не соберешь!
– Если вы приходитесь ей родственницей, то можно попробовать начертить круг, обагрить его вашей кровью, и тогда удастся заключить призрака в круге, откуда потом его легко будет изгнать! – со знанием дела заметил Деймон, тыкая мне в лицо каким-то заумным рисунком и спешно собирая бумаги в портфель.
– Нет, мы с ней не в кровном родстве! – вздохнула я. Никогда мне еще не хотелось быть кровным родственником этой милой мертвой пожилой женщины. Пожилой, потому что пожила, и хватит!
– Мы подумаем, а потом вернемся! Нам надо посмотреть в архивах! – братья стали пятится в сторону калитки. – Мы еще с отцом посоветуемся!
Через минуту от них даже след простыл.
***
В редакции меня ждали деньги. Пятьдесят эрлингов за две статьи. Я немного посидела и выпила любезно предложенный редактором чай.
– Опять объявился Невидимка! Читала «Справедливость и закон»? Все тот же! Неуловимый! Поговаривают, что – маг. Следы заметает отлично!– произнес редактор, любуясь нашей газетой. – Размели весь выпуск газетенки инквизиции, как горячие пирожки! Поговаривают, что кто-то из магов проводит свои эксперименты на людях. Всем охота узнать подробности таинственного исчезновения девушек! Некоторых находили. Ничего не помнят, даже имени своего. А некоторых находят мертвыми…
Я молча допивала невкусный травяной чай, понимая, что интервью у маньяка я готова брать только сквозь прутья решетки, но уж никак не в темном переулке. «Расскажите, как вы нашли свое призвание?» – я задаю вопрос, глядя на окровавленную фигуру, склонившуюся над телом очередной жертвы.. «Хм… Самое сложное начать! А потом все как по маслу!» – отвечает мне маньяк, почесываясь ножом. «Это – ваша основная работа?» – задаю вопрос я, глядя как он расчленяет свою добычу. «Да нет, это – мое хобби!» – скромно отвечает садист. – «Вообще-то в жизни я – примерный семьянин, отец десятерых детей и просто хороший человек!». Я быстренько записываю. «Ну раз уж вы заговорили о семье, то как они отнеслись к вашему хобби? Осуждают? Поддерживают?». Маньяк вытирает руки об одежду жертвы и задумывается. «Раньше осуждали, а теперь нет. Я убил их первыми!» – вздыхает он. «Соболезную. А кто же вас тогда поддерживает?» – интересуюсь я, делая пометки. «Голоса в моей голове! Без них бы я никогда не справился! Они прямо шепчут мне «убей», «убей всех»! – улыбается маньяк. «Какие у вас планы на будущее?» – спрашиваю я, глядя на то, как под жертвой растекается лужа крови. «Я не собираюсь останавливаться на достигнутом! Ни в коем случае! У меня большие планы, главное, чтобы не арестовали!». «Спасибо большое! Успехов вам! И всего самого наилучшего!» – мило улыбаюсь я, маша ручкой на прощание. "И вам спасибо!" – машет мне маньяк, оттаскивая жертву в сторону. – "Я завтра на работе с удовольствием прочитаю вашу статью! Вы только напишите, что я – хороший человек. Просто убивать люблю…"
– Так что если что-то разнюхаешь – милости просим! – улыбнулся редактор, протирая лысину и выводя меня из глубокой задумчивости. – Плачу сто эрлингов! Сразу!
Я смотрела предыдущие выпуски газет. С жадностью людоедов, с восторгом маленьких детей, приметивших на витрине сладости, с прытью гламурной кошечки, увидевшую последнюю модель на распродаже, народ читал нашу газету. Их мало интересовали передовые разработки местных умельцев, им было глубоко фиолетово на достижения магии, их интересовала смерть. И чем больше, тем лучше. Именно репортажи о смерти выносились в первую колонку, именно подробности безвременных кончин становились любимой темой для семейной беседы за обедом и поводом поговорить за ужином. И тут меня осенила гениальная идея. Делать «бабки» на бабке. Аттракцион для любителей пощекотать нервишки!
Я закусила ручку и села писать статью под заголовком «Кто еще не видел настоящее фамильное привидение? Аттракцион не для слабонервных! Только один из десяти выдерживает встречу с НАСТОЯЩИМ призраком!». Я подвела нехитрую калькуляцию и прикинула, что за вход я буду брать пять эрлингов, за выход – не меньше ста. Держись бабка! Сейчас ты узнаешь, как я умею наматывать нервы на кулак!
«Никто не знает, как она умерла. Одни говорят, что она оступилась и упала с лестницы, сломав себе шею в трех местах и позвоночник в двух, другие уверяют, что ее жестоко и зверски убили прямо в ее собственном доме! Есть так же те, кто верят в то, что старушка сама свела счеты с жизнь, узнав, что ее семья разорилась. Так или иначе, ее тело было предано земле, но ее рассерженный дух до сих пор обитает в горячо любимом доме! И теперь каждый может похвастаться тем, что видел настоящее привидение! Уверяю, это очень опасно и интересно увидеть воочию доказательство жизни после смерти! Вход платный!»
Редактор взял за заметку пять эрлингов и обещал, что пустит ее в печать завтра утром. С наслаждением перечитав «рекламу», я вздохнула. Обычное дно превращалось в золотое!
Я купила краски и кисти, нашла возле дома старую дощечку и быстро нарисовала цветастую, но корявую афишу, которую с фанатизмом дятла прибила камнем к забору. На следующее утро я обомлела. Под дверью стояла толпа. Выбравшись из окна, я успокоила желающих пощекотать нервишки, а потом открыла дверь и стала запускать их по пять человек. Первая партия вылетела пулей через две минуты. Из дома раздавались истерические крики бабки: «И ты, бесстыдница, срам прикрой! То же мне, замужняя! Небось, нагуляла своего ребенка от любовника! Срамоту в подоле принесла! А ты, чего зыркаешь, недокормыш! Тоже мне, студент нашелся! Знаю я, как вы там учитесь! Только пьете да гуляете!»
Моя коробочка пополнялась монетками, а моральные мазохисты прибывали и прибывали. Все! Такими темпами я быстро оплачу все штрафы, отгрохаю себе новый особняк, найму слуг и … Бабка уже совсем озверела: «Чего пальцем тычешь, молокосос! Пороть тебя надо! А ты чего зенки вылупил? Небось, матушка жалеет, трясется надо тобой! Вырастешь пьяницей и вором!». В моем доме побывало уже человек сто. Кто-то с укором замечал, что «делать деньги на фамильном привидении – это низко, греховно и бездуховно», но при этом, протягивая деньги за вход сразу за все свое достопочтенное семейство, включая не менее сварливую бабку, которой явно было интересно, как правильно отравлять жизнь потомков после смерти. Семейство «моралфагов» с нетерпением ждало своей очереди, обсуждая морально-этический аспект «заработка на призраке», изнывая от желания поскорее увидеть оного.
– Это кто здесь так радостно торжествует? Я! – мурлыкала я, пересчитывая свой доход, сидя возле дома. Гордость, честь, чувство собственного достоинства, смекалка и наглость собрались на поминки моей совести, которая скончалась после долгой и продолжительной болезни в страшных мучениях, оставив после себя шикарное наследство.
Я – богата! В моей коробочке лежала тысяча эрлингов! Тысяча! Если быть точнее, то тысяча сто пять!
И тут я увидела, как к моему дому идет патруль инквизиции. Они обступили меня со всех сторон.
– Штраф за незаконную предпринимательскую деятельность! 500 эрлингов, – произнес кто-то из инквизиции. – Штраф за нарушение общественного порядка, 500 эрлингов. Ваши соседи выразили недовольство шумом.
Ага, «прекратите свой шабаш, а то я инквизицию позову!» Да они меня за банкомат держат! Я что? Главный налогоплательщик? Неужели на моих хрупких плечах лежит фискальная функция всего города-государства? Я почувствовала себя градообразующим предприятием. Чиновники разводят руками перед бедными пенсионерами, мол, пенсий пока нет, но вы держитесь. Анабель Эрланс еще не погасила штрафы! Такое чувство, что за мой счет существует весь госаппарат! Я что? Главный инвестор? Или кому-то не хватает на премию?
– Передайте своему канцлеру мой пламенный привет! – ответила я, злобно глядя на инквизицию, прижимая к груди честно заработанное. – Такое чувство, что я держу в страхе весь город! Терроризирую окрестности! Все, спасибо за внимани… Что вы делаете? Уберите руки от таблички! Я кому сказала!
Ну все, накрылась мое индивидуальное предпринимательство. А у меня как раз были планы быстро сколотить «наливайку» и «вечно переезжающий бордель». А там и до казино рукой подать. Вот так экскаватором закона был демонтирован фундамент моей будущей бизнес – империи!
– Да чтоб ему так жена давала, как он мне заработать! – буркнула я, а потом меня осенило. Я хитро улыбнулась, понимая, что делиться надо не только ведерком в песочнице, тортиком на собственном дне рождении и бациллами со всем автобусом в разгар эпидемии гриппа. Я схватила молчаливого главаря этой шайки и оттащила его подальше от общей массы подчиненных.
– Давайте решим этот вопрос полюбовно. Обещаю, начальство ничего не узнает! – сладеньким голосом заметила я, оглядываясь на застывшую на месте мрачную компанию. – Я понимаю, что времена тяжелые, кушать хочется всем и так далее. Как на счет небольшой прибавки к вашей зарплате? Процентов тридцать от выручки вас устроит?
Я снова оглянулась, в надежде, что нас никто не подслушивает. Нет, не потому, что боюсь, что кто-то доложит, а потому, что придется делиться со всеми!
– Хорошо, сорок процентов! – я смотрела на маску. – Я предлагаю сорок процентов! Если так посчитать, то получится вполне неплохая сумма! Вы сколько зарабатываете? Думаю, что немного! Так вот, я предлагаю вам реальную возможность немного подзаработать. Вы делаете вид, что меня нет, а я делюсь с вами прибылью. Все по-честному! Никто не узнает, я вам клянусь!
Очевидно, инквизитор обдумывал предложение. Еще бы! Не каждый день предлагают заработать на ровном месте.
– Поймите, это – не взятка, а ма-а-аленькая благодарность за то, что вы закроете глазки и пройдете мимо! – настаивала я, закатывая глаза. – Хорошо, это – откат! Откат от вполне прибыльного бизнеса!
Я прижала к груди коробочку с деньгами. Где здесь продаются медальоны с эффектом +5 к красноречию?
– Я все понимаю, это говорит ваш долг и все такое, но вы только посмотрите на роскошные особняки! А на цены! Вот вы приходите домой с работы. Супруга смотрит на вас и спрашивает: «А почему так мало?», а тут еще детки бегают голодные и заглядывают в пустые тарелки, мол, папа, а когда мы будем кушать? – моя фантазия разыгралась не на шутку. Зря я вспомнила честного гаишника. – А вы вздыхаете, мол, потерпите немного, и папа начнет зарабатывать! Вот увидите, жизнь наладится! А пока попейте водички и ложитесь спать! Я предлагаю вам не ждать милости от руководства. Я предлагаю вам наладить жизнь прямо сейчас! У нас с вами все получиться. Не переживайте!
Он молчал. Фу-у-ух! Так, пробуем с другой стороны. Остап Бендер! Благослови меня!
– Хорошо! Мир несправедлив. Давайте мы будем справедливы хотя бы друг с другом? А? Я предлагаю вам пятьдесят процентов от выручки! Пятьдесят! Почти, как родственнику! Считайте, пятьсот эрлингов в день! Пятьсот! В среднем, – прокашлялась я, гремя своей мелочью. – Да это же целое состояние! Поверьте мне, противозаконно только то, о чем все знают! А это будет нашей маленькой тайной! Давайте поможем друг другу в эти сложные и тревожные времена!
Ноль эмоций. Я прислушалась, в надежде услышать чавканье и причмокивание чужой совести, но тщетно. Может, она сейчас бьется в конвульсиях, пока ее зверски душат? А вдруг ей сейчас рот заклеивают?
– Мне проще заплатить вам, чем государству! – вздохнула я, глядя на него снизу вверх. – Какая разница, мой штраф и так пойдет вам на зарплату, если благополучно не осядет в кармане вашего начальства, а так мы просто немного сократим эту цепочку на пару звеньев. Так как? Вы согласны? Давайте будем дружить?
Что-то я не слышу писка калькулятора в голове или его калькулятор работает в беззвучном режиме?
– Обещаю, что ваш любитель корабликов ничего об этом не узнает. Клянусь, – торжественно произнесла я, делая самые честные глаза на свете. – Ну войдите в мое положение, я вас прошу. Будьте же человеком, в конце концов! Давайте дружить!
– Ручку, – подал голос мой собеседник, протягивая руку в черной перчатке.
Лед тронулся, господа присяжные заседатели! Конечно, мне бы самой было бы неловко озвучивать сумму вслух. Я спешно подала свой планшет и ручку, тревожно оглянувшись. Остальные стояли в постройке смирно, глядя на меня одинаковыми масками. Ну же, дружочек, чего ты так долго? Нули рисуешь? Ты там сильно не разгоняйся, я еще не олигарх!
Мой собеседник аккуратно что-то выводил. Он что? Тригонометрические уравнения вспоминает? Через минуту инквизитор протянул листок и бросил его поверх коробочки с моей добычей. Инквизиция удалилась, оставив меня наедине со штрафами и запиской.
«Я подумаю над предложением!» – гласила записка.
Глава шестая. … среднестатистический памятник за год получает больше цветов, чем любая девушка
– Ммм! Как пахнут! Особенно эта!
Отрежьте ей ножки, чтобы я ее в вазу поставила!
(Камелия с дамой)
Интереса ради, я присмотрелась к буквам. Почерк был красивым. Я бы даже сказала «каллиграфическим». Такое чувство, что кто-то купил два ящика прописей и в свободное от работы времени усиленно гоняет себя и подчиненных по правописанию. Когда я смотрела письмо и сравнивала почерка, в глубинах сознания рождалась едкая статья про «Финансовые амбиции главы инквизиции». Я отогнала наваждение.
Один щелчок пальцами, и я под пытками описываю, как воровала конфеты у сирот, беру на себя сорок «висяков» за сто лет, рассказываю взахлеб кровью о том, как вступала в сомнительные связи со всей нечистой силой, летала во сне после горохового супа, купала черного кота в кипятке в полнолуние и так далее. Так посмертно я стану автором бестселлера, который, надеюсь, окупит мои похороны.
Однако, меня пока не тянут волоком по земле в сторону костра, на моих запястьях еще не сомкнулись наручники, и я даже не знаю, как выглядят камеры для заключенных. Это означает что? Это означает, что я не делаю ничего сильно противозаконного и можно продолжать в том же духе!
Внезапно я увидела Томаса и Джеральда, идущих по направлению к моему дому и что-то горячо обсуждающих. Долговязый Томас был одет в синий плащ, а маленький рыжий Джеральд довольствовался каким-то подобием студенческой куртки коричневого цвета с гербом академии.
– Анабель! Анабель! – обрадовались они, завидев меня на пороге моего роскошного особняка. – Ты любишь цветы?
Хороший вопрос. Покажите мне пальцем ту женщину, которая не любит цветы? Даже если букет вызывает у нее дичайшую аллергию в виде крапивницы с осложнениями, она успеет сделать пару снимков на фоне «подарка», прежде чем ее увезут в реанимацию.
– А что такое? – подозрительно поинтересовалась я, не видя в руках магов букета.
– У нас… – начал Томас, подозрительно оглядываясь по сторонам, – к тебе дело есть. Наш хороший знакомый Ирвин Гамильтон – магроном или агромаг, как тебе угодно. У него дома – огромный дендрарий. И вот он вывел новый цветок! Представляешь! Он долго экспериментировал с магией и теперь ему срочно нужна статья, чтобы прославится на весь мир!
– На весь оставшийся мир, я так понимаю? – спросила я, прищуриваясь. Джеральд подошел ко мне и шепотом произнес:
– Да! Он готов неплохо заплатить за нее! – поддакнул Томас, положив руку на плечо своего студента. – Нужна не просто «статейка», нужна ода мастеру! Думаю, что ты справишься! Мы, кстати, подали прошение по поводу штрафов.
Ой, ребята, а вы разве не умеете собирать кораблики? Могу показать работу мастера!
– Мы подали два одинаковых прошения! Там и тебя упомянули! – вздохнул Джеральд, а потом улыбнулся. – Ответ пришел буквально вчера! Представляешь! Короче, тебе надо будет уплатить всего пятьдесят эрлингов! Они случайно ошиблись! Как я и говорил!
Хм… Это точно последний город? Призрак совести явился пред моими глазами и посмотрел на меня так жалобно, что у меня сердце сжалось. « Не вздумай! Я – журналист! А хорошие журналисты не извиняются даже под дулом пистолета!» – возмутилась я, глядя как она достает вставную челюсть. Совесть исчезла. Да…
– … и вот мы пообещали Ирвину! Магроном или агромаг – это маг, который занимается магическим растениеводством. Мы, например, универмаги… – заметил Томас, потирая длинный нос.
Я мысленно представила, вступительные в магическую Академию. «Вам на какую специальность?». Эм… «Универмаг»? Нет, слишком большой конкурс. Пойду-ка я лучше в «гастрономы» и в «гастрологи». Плохие астрономы и плохие астрологи тоже нужны! Не знаю для чего, но после вступительной лекции «Введение в специальность», я выйду с верой в то, что именно на моей будущей профессии держится весь мир!
– Так как, Анабель? – задергался Джеральд, поглядывая на соседний дом. – Мы быстренько. Туда и обратно! Просто мы в разговоре упомянули, что у нас есть знакомая журналистка! Даже статьи твои показали. Выручай, а? Тем более, что он сидит в комиссии по приему научных работ! А нам позарез нужна его подпись!
– Ладно, – вздохнула я, пряча заработанные деньги. – Далеко идти?
– Да нет. Совсем недалеко… – Томас ухватил меня под руку, и меня потащили навстречу с ботаником.
Ботаник жил в заросшем, надеюсь, что не ядовитым плющом, доме. Помявшись возле двери, мы услышали спешные шаги. На пороге появился старичок в огромных очках – лупах и цветном халате. Переминаясь с ноги на ногу, он долго щурился на нас, пытаясь понять, кто мы такие. После короткого разговора, нас впустили в просторную гостиную. Том и Джерри быстро смылись, ссылаясь на то, что завтра в Академии в десять будет конкурс на замещение вакантной должности заместителя ректора, так что Томасу нужно готовиться. Желающих получить пожизненную пенсию очень и очень много!
Старичок вздохнул, поправил свои огромные очки и повел меня показывать свой огород в горшках. В моих жилах тоже течет кровь колхозников, поэтому я с удовольствием играла на ноутбуке во всякие фермы. Но в растениях я разбираюсь слабо. У меня из цветов прижился только кактус по имени Робинзон Крузо. Все, что можно было, сдохло или от недолива, или от перелива, но кактус умирать не хотел. Он стоически переносил и жару и холод, всеми колючками цепляясь за жизнь и за штору. Встав на осознанный путь «чайлдфри», он игнорировал даже редкие периоды цветения и деления, в связи с чем, был одинок, суров и брутален. Оставшись в гордом одиночестве на необитаемом подоконнике, Робинзон целую неделю ждал пятницу, потому что я поливала его исключительно по пятницам.
У старичка все цвело и пахло. На полочках, под колпаками, в ящиках на полу, на потолке были растения. Одни брали меня на прицел своими острыми стрелами, другие тянули ко мне бархатные листья, третьи приветливо цеплялись колючими ветками за мое старенькое платье. Кто-то из них цвел, кто-то отцветал, а кто-то только выпускал молодой побег с бутоном. Красота!
– Присаживайтесь в кресло! – пискнул старик, протирая очки-лупы.
Я опустилась в кресло и тут же взвизгнула и вскочила.
– Ой! Простите! Я забыл здесь семена «Попуса Колючиса». Я его проверял… Понимаете, это – единственный способ проверить. Сейчас уберу! – занервничал дед, бережно вытаскивая из сидения три колючих зеленых яйца. – Вот теперь можете присесть! Точно «попус»! Как хорошо, а то я уже не чувствую…
– Да нет, давайте лучше пройдемся! – улыбнулась я, делая пометки для статьи. Мне здесь нравилось, поэтому я была настроена оптимистично. Дедушка любовно показывал мне свой гербарий.
– Обычные цветы и растения вы можете собрать на острове за городом, я же предлагаю чистую природную магию. Каждый цветок, каждый лепесток наделен особыми свойствами. Вот, например, «Половой Актус», – дед показал на какой-то цветущий укроп. Название меня слегка смутило.
– Может, полевой? – поинтересовалась я, глядя на мохнатые зеленые побеги с цветками, смахивающими на мимозу.
– Причем здесь «полевой»! Вы где здесь видите поле? Он растет на полу! И только на полу! Стоит поднять его повыше, как он чахнет и засыхает! Я люблю сидеть и следить за Половым Актусом! Беру свечку и смотрю на него! Актус любит огонь! Он всегда тянется к огню! – любовно заметил старикан, поглаживая укропчик. – Он помогает при головной боли! Я бы сказал, что это – лучшее лекарство!
«Ты мне ни на что не намекаешь?» – подозрительно спрашивает женщина, глядя сначала на кавалера, а потом на подаренный на первом свидании букет Полового Актуса.
Я прошла еще чуть дальше и увидела какой-то серый, невзрачный цветок, свисающий, как слоновий хобот… Фу! Ну и запах! Кхе! Запахло геноцидом для носовых рецепторов.
– Это Грязный Носокус! – гордо заметил агромаг или магроном. – Носокусы все такие. Они любят расти в самых неподходящих местах! А знаете, почему я назвал этот вид грязным?
Запах мне подсказывает, что бабочки с него просто отваливаются и падают замертво. Особо впечатлительные даже не долетают и дохнут на подлете!
– Потому, что цвет у него грязно-серый. Носокусы обычно яркие. Отлично помогает при любой боли! – дедушка поправил горшочек, откуда свисал комочек грязных носков. – Его нужно подержать во рту и боль проходит. Прямо срываете цветочек и держите во рту! Я вам еще не показал Грязный Трусис. Он очень трусливый. Боится сквозняка. Трусис отлично помогает при болезнях носоглотки…
Противогаз, срочно. Такое чувство, будто я забыла селедку в пакете на две недели, а потом открыла и … экспресс лечение заложенного носа за один вдох. В качестве бонуса – промывка желудочно-кишечного тракта. И, возможно, прямо в тот же пакетик.
– А вот Сикус! Моя гордость! – дед снял с полки какой-то горшок с коричневыми цветами. – Я сам его удобряю! Хотите понюхать? Можете пожевать листик! Помогает сосредоточиться! Я сам так делаю!
Я уже мысленно бежала в розовом платье с кружавчиками и в армейском противогазе по полю, где росли Сикусы, Носокусы и прочие Трусисы. Дохлые бабочки валялись под ногами, а я понимала, что если я сейчас же не покину поле, то запах разложения моих останков вряд ли учует даже поисково-спасательная собака.
– Ой! А это что? – поинтересовалась я, глядя на какой-то голый стебелек с единственным жалким цветочком.
– Я еще не придумал ему название, – вздохнул старик. – Возможно, у вас есть варианты.
