скачать книгу бесплатно
До офиса едем молча. Я попиваю безумно вкусный кофе, стараясь не смотреть в сторону напарника, отвернувшись к окну. Лишь пару раз взглянула на сосредоточенное, абсолютно безэмоциональное лицо мужчины и невероятно сильные руки, сжимающие кожаную оплетку руля.
Сам Кирилл тоже не спешит идти на контакт. Да и зачем ему это нужно, ведь я для него помеха на пути… Кстати, а на пути к чему я помеха? Не планирует же он до старости работать на Авдеева. И вообще, складывается впечатление, что Бергер имеет какую-то особую цель, но она точно не ограничивается местом помощника генерального.
Напряжение между нами ощутимо чуть ли не кожей, разве что искрить в воздухе не начинает. Странное чувство будто связывает меня по рукам и ногам рядом с этим человеком. Страх ли это? Сама не знаю, но хочется держаться подальше. Наверное, именно поэтому я почти приросла к двери автомобиля, чтобы увеличить разделяющие нас сантиметры.
На парковку мы прибыли в 7:20. Заглушив мотор, напарник вышел из машины и, быстро обойдя автомобиль, открыл мне дверь и подал руку. Немного помедлила, но все же оперлась на большую мужскую ладонь.
Выбравшись из авто, хотела убрать руку, но Кирилл лишь крепче сжал мои пальцы. Вперемешку со смущением и беспокойством ощутила приятную волну мурашек, пробежавшихся по руке до спины. Подняла глаза и встретилась с пронзительным взглядом напарника.
– Зачем тебе именно эта работа? – спрашивает Бергер. – Есть же множество других компаний, где тебя с твоим опытом и образованием возьмут даже в управляющие директора. Для чего ты тратишь свое время на эту глупость? Уходи, развивайся, управляй другими компаниями… Тебе здесь не место.
Ну вот, снова здравствуйте!
– Я люблю эту компанию и хочу работать здесь, – как можно спокойнее отвечаю я, вырывая руку из хватки мужчины.
Нервно сжимаю ручки своей сумочки и желаю, как можно скорее прекратить все эти расспросы и указки «что мне нужно делать» раз и навсегда. Все внутри начинает клокотать и вибрировать от обиды.
«Тебе здесь не место». Эта фраза эхом разносится у меня в голове.
А мне ведь на секунду показалось, что Бергер не такой карьерист и есть в нем что-то человеческое. Показалось…
– Ладно, прости, больше не буду давить на тебя, – догоняет меня у лифта Бергер. – Это твой и только твой выбор. Просто хотел понять, в чем состоит твоя мотивация.
Не хочу отвечать. Не желаю больше разговаривать на эту тему и поэтому молча захожу в лифт.
– Мира, – тихо зовет меня Кирилл, вынуждая вновь поднять на него глаза. Он спокоен, как всегда, но вот во взгляде что-то поменялось. Или же так кажется из-за отсутствия очков? – Я поискал в сети информацию о Карелове. Будь с ним осторожна и лучше вообще не мозоль ему глаза.
– В каком смысле? – не поняла я.
– У будущего Авдеевского партнера есть ряд очень нехороших историй с особами женского пола. В чате его компании слухи нехорошие ходят, – морщится Бергер, отводя взгляд.
– Какого рода истории и причем тут я? – уже начинаю волноваться, ведь чувствую, что дело серьезное.
– Не знаю точно, но лучше держись от него подальше, – напарник замолчал, глядя на меня через отражение лифта.
Сердце в груди переворачивается, а в животе все холодеет. Так вот почему Станислав Юрьевич так хотел оставить меня здесь и не брать на переговоры… Из-за каких-то неприятных слухов о будущем бизнес-партнере.
– Хорошо, я буду тише воды, ниже травы, – выдавливаю я слова из себя дрожащим голосом, стараясь подкрепить их дружелюбной улыбкой.
К счастью, прибыли на рабочее место мы куда раньше босса и сделали вид, что не опоздали. Я приготовила подошедшему после нас Авдееву кофе, пока Бергер решал вопросы с бумагами для переговоров.
В девять часов в приемной появились два мужчины: личный водитель (как я успела узнать) босса – молодой мужчина с рыжими волосами и не самыми лучшими шутками в арсенале; и начальник службы личной безопасности – мужчина с проседью на висках, довольно серьезного и представительного вида.
Мужчины сопроводили Авдеева (и нас заодно) до огромного черного внедорожника марки Range Rover.
С замиранием сердца от волнения села на заднее сидение рядом с боссом, и наш транспорт двинулся на другой конец города для переговоров.
Глава 10
СТАНИСЛАВ АВДЕЕВ
Прислонился головой к тонированному стеклу, глядя на пролетающие мимо автомобили, и ощутил себя никчемной букашкой в банке. Вот только нерадивый «хозяин» забыл проделать в крышке дырочки, и я очень скоро задохнусь.
Весь этот пафос и море денег, на пару с ответственностью, неумолимо душат.
Что я здесь забыл? Зачем согласился на просьбу папаши?
Не знаю. Как бы все сложилось, не появись он в моей жизни?
Я вырос в детском доме, закалился уличной грязью и, как принято говорить, «плохими компаниями». Нашел любимое дело, хобби, приносящее небольшой нестабильный доход, а потом появился он. Сказал, что он мой отец и что сдал меня в детдом по глупости, после смерти матери на гонках. Ведь тогда он не был готов принять такую ответственность, но сейчас прозрел.
Задаривал подарками, сыпал деньгами…
Я его ненавидел настолько, что готов был избить до полусмерти. Крыл матом, слал на хер и все остальные известные адреса. Он был мне не нужен. Ведь как-то до этого я обходился без его попечительства и «отеческой заботы».
Но все в жизни склонно меняться.
Перевел взгляд на сидящего впереди Валерия Петровича, начальника отцовской, а теперь и моей личной, охраны. Хороший мужик, друг, опытный и очень рассудительный. Возраст почти пенсионный, а бодр как двадцатилетний парень.
Именно Валера тогда пришел в мой гараж и глухим басом сказал: «Надо поговорить», которое навсегда перевернуло мою жизнь с ног на голову. Как сейчас помню тот разговор.
– Стас, хватит упрямиться, – басил телохранитель. – Отец уже не мальчик и многое в этой жизни узнал и получил по заслугам. А как бы сейчас поступил ты, если бы твоя женщина погибла, а на руках у тебя оказался новорожденный ребенок? Твой отец был того же возраста на тот момент. Он любил твою мать и до сих пор любит, просто испытывает чувство стыда и вины за свои ошибки.
– Да, конечно! – скрипнул зубами я, отшвыривая ногой в сторону разводной ключ. – Где же он был больше двадцати лет? Что ему мешало объявиться раньше, если так захотелось излить отеческую заботу?!
– Стас, просто выполни просьбу отца. Езжай заграницу, выучись и дальше сам решишь, что тебе делать, – продолжал давить Валерий.
– Скажи мне вот что, Фрэнк Фармер* недоделанный, – я подошел и яростно заглянул в бесцветные глаза охранника. – Какого хрена передо мной сейчас распинаешься ты, а не мой папашка?!
– Отец болен и сейчас находится в больнице, – спокойно ответил Валерий. – У него серьезные проблемы со здоровьем, и он не в состоянии бегать за борзым мальчишкой. Я поступаю сейчас не как телохранитель, а как друг, – мужчина достал из кармана пиджака карточку с адресом и протянул мне. – Адрес больницы. Ты приедешь туда и навестишь Юрия Леонидовича. Выслушаешь без психозов и детских истерик, понятно?
– А если нет? – гордо вскинул подбородок я.
– Ты придешь, потому что у тебя есть мозги, и здесь, – Валерий окинул взглядом мою берлогу, – тебе ничего хорошего не светит. Ты либо сядешь на иглу, как и все твои дружки гонщики, либо сопьешься от безденежья, либо получишь травму, после которой не сможешь гонять. А дальше выбирай любое из первых двух перечисленных вариантов развития событий. Не нужно воротить нос от того, что твое по праву. До встречи, Станислав Юрьевич. Было приятно пообщаться.
Да, я тогда пришел, успокаивая себя тем, что делаю это не ради папашки, а ради своего будущего. Ведь перспективы, озвученные Валерой, и правда были не красочные. А без связей пробиться с уличных гонок в каскадеры или галименькое эндуро – очень сложно.
И как-то все вышло из-под контроля. Я отучился, вернулся домой и узнал новость, что отец оформил мое официальное «усыновление» и перевел на меня все свои активы. Заявил, что я единственный, кому он может доверить компанию, в построение которой когда-то вложила свои силы мать.
Потом я жил с ним под одной крышей в шикарном особняке, помогал с бумагами и переговорами (вроде как практика по специальности). Слово за слово и мой гнев угас. Обида осталась и никогда не покинет свою норку в глубинах души, но общаться с Юрием «нормально» у меня получилось. Мы нашли точки соприкосновения.
С каждым днем отец выглядел хуже – болезнь неумолимо брала верх.
Последним его подарком был байк и фотография матери, единственная сохранившаяся и последняя.
Улыбнулся, вспоминая фотокарточку и тот день, когда к блудному папаше у меня проснулись действительно родственные чувства. На фотографии маленькая, светленькая, словно ангелочек, девятнадцатилетняя девчонка с огромным животом обнимала высоченного темноволосого парня около мотобайка.
Старая, но надежная Honda. До сих пор держу ее в идеальном состоянии и не даю заскучать. Влюбился в этого зверя с первого взгляда.
Спустя пару месяцев отец достиг финишной черты и предложил перевести на меня компанию, если пообещаю никогда не продавать. Я пообещал, по глупости и под воздействием теплых чувств и эмоций. Потом Юрий Леонидович впал в кому и скончался.
Когда соглашался на все это управленчество, я еще не понимал, насколько будет сложно. Я генеральный директор меньше года, а уже хочу бросить все к чертовой матери. Но не могу, ведь обещал, да и это детище матери. Я привык выполнять обещания.
Сегодня мне нужно подписать договор с Кареловым. Проклятый извращенец обладает большим влиянием и как только станет моим партнером – дела в Лондоне пойдут намного быстрее и в целом лучше.
– Валер, а где миньоны? – устало спросил я, вспомнив про двух молодых стажеров личной охраны.
– Я сегодня один, – привычным спокойным басом ответил телохранитель.
Хреново.
Я б приставил к Славиной этих оболтусов на время переговоров.
Повернулся к сидящей рядом помощнице. Вся скукожилась, вжалась в сидение, ноги свела, чтобы не дай Бог не дотронуться до меня или сидящего у противоположного окна Кирилла Викторовича. Руки на коленях сложила и смотрит пустым взглядом куда-то через лобовое стекло.
Красивая и такая хрупкая на первый взгляд. На деле же, не характер – а железобетонный блок.
Вспомнил случай с креслом и снова улыбнулся.
Ведет себя так, как будто никто и никогда не оказывал ей внимания и не предлагал помощи.
Чем думал, когда брал эту девчонку на работу? Понятия не имею. Бергер более опытный, практиковал шесть языков (а у Славиной в арсенале всего два), к тому же, он мужчина – в декрет не свалит. Но… как увидел – мозги поплыли. Захотелось ее во всех смыслах. Словно школьник, пускающий слюни на певичку с плаката.
Придумал еще эту дичь с полугодовым соревнованием, чтобы она никуда не сбежала из моей компании. А сейчас из-за своей глупости вынужден парить мозги ее безопасностью. Если старому хрычу она приглянется – пиши пропало. Либо не бывать успешной сделке, либо я переломаю ему к чертям все кости и поотрываю причиндалы.
От одной мысли свело зубы, и захотелось рвать и метать.
Как будто почувствовав мой взгляд, Мирослава повернулась и подняла на меня выразительный взгляд из-под густых ресниц. Кротко улыбнулась и вновь отвернулась.
Да уж, Стас, попадос какой-то. Надо вызвонить кого-нибудь из девчонок, снять напряжение.
______________
*Фрэнк Фармер – главный герой фильма «Телохранитель» 1992 года.
Эндуро – дисциплина мотоспорта и велоспорта, агрессивный стиль езды по бездорожью и на специализированных спортивных трассах, начиненных бревнами, валунами и другими препятствиями, в зависимости от сложности соревнований.
Глава 11
СЛАВИНА МИРОСЛАВА
До места мы добрались достаточно быстро, без пробок и прочих происшествий. Поднялись на нужный этаж и были встречены двумя охранниками и лично Кареловым Леонидом Артуровичем.
– Какие люди, Станислав Юрьевич, я уже заждался! – растягивается в опасной улыбке старикан, обнажая желтоватые зубы и распахивая свои медвежьи объятия.
С первого взгляда на низкого (примерно, как я ростом) пожилого пузатого мужика я почувствовала искреннее отвращение. В моем воображении я представляла его совсем иначе. Нет, не как красавца Авдеева, конечно, спустя пятьдесят лет, но ожидала увидеть что-то более… приличное на внешний вид.
Вымазанные чем-то жирным и зализанные назад седые волосы, прозрачно-голубые глаза и полнейшее отсутствие мимических морщин. На лице однозначно проведено не малое количество пластических операций и подтяжек. Да, Карелов, похоже, очень не хочет стареть и старается изо всех сил сохранить свою «привлекательность». Которой нет.
Все это «великолепие» упаковано в дорогую обертку в виде дизайнерского костюма с золотыми запонками, начищенных до блеска лаковых туфель и дорогих часов.
Большие боссы обменялись рукопожатиями. Для себя обратила внимание на то, как жестко держится мой начальник: ни улыбки, ни единой ярко выраженной эмоции. Жизнерадостный Станислав Юрьевич, приходящий на работу с «адовым сушняком» и помогающий таскать кресла низкорослым помощницам, неожиданно превратился в действительно серьезного представительного бизнесмена.
– Какая у вас тут Дюймовочка, – неожиданно быстро подходит ко мне Леонид Артурович.
Схватил мою свободную руку и сжал в своих потных ладонях. Руку тут же захотелось выдернуть из этих тисков, но, как меня предупредили, с Кареловым надо поосторожнее.
– Станислав, познакомите? – поворачивается к боссу Карелов.
– Славина Мирослава Вячеславовна, моя помощница, – спокойно отвечает босс и кивает в сторону стоящего рядом со мной Бергера. – А это Бергер Кирилл Викторович, тоже мой помощник. Может быть, приступим к делу, у нас с вами не так много свободного времени, верно?
– Вы как всегда спешите, как и ваш отец, – качает головой Карелов, осматривая меня с ног до головы масляным взглядом и все так же сжимая руку. – Очень приятно познакомиться, Дюймовочка.
Чертов «крот» театрально поднес мою руку к своим губам, оставляя слюнявый след на тыльной стороне ладони, и наконец отпустил. От омерзения сжался желудок, но я сумела выдавить легкое подобие улыбки и приветственно кивнуть.
– Вы само очарование и будете истинной усладой для глаз во время скучного изучения договора, – хриплым голосом говорит мерзкий старикашка и облизывает губы, заглядывая мне в район груди. Захотелось прикрыться или закутаться в чей-нибудь пиджак, а еще лучше – паранджу надеть.
– Мирослава Вячеславовна, – строго обращается ко мне Станислав Юрьевич, – я видел рядом с главным входом «Старбакс», идите туда, отдохните и выпейте кофе до нашего звонка. Мы с Кириллом Викторовичем справимся.
Во взгляде начальника читался беспрекословный приказ, которому я жаждала подчиниться. Карелов недобро посмотрел на Авдеева и как-то самодовольно ухмыльнулся.
– Ну хорошо, пообщаемся потом, – поганенько улыбается мужчина, бросив прощальный взгляд в область моего декольте.
Облегченно выдохнула, когда вышла на улицу и направилась к кофейне. Первым делом направилась в уборную и аж два раза вымыла руки с мылом, чтобы от слюнявого поцелуя старикашки не осталось и следа.
Взяла себе напиток с десертом и задумалась, глядя в окно. Может быть, действительно надо было никуда не ехать? Чего я так вчера взбунтовалась… В конце концов моя задача подчиняться, но в свое оправдание могу сказать: я просто испугалась, что меня уволят к чертовой бабушке.
Достала телефон и со вздохом зашла в непрочитанные сообщения. Ну да, все стандартно, словесный понос от бывшего продолжается. И вроде бы все равно, но обидно читать все эти гадости. А удалить, не читая, не могу.
Открываю первое сообщение:
«Ну все, пуся, хватит. Поиграли в обиженных и давай уже мириться.».
Фу. «Пуся», «заюся», «бубуся» – ненавижу все эти непонятные прозвища. И ведь он об этом знает. Странно, что в этом сообщении не было оскорблений и трехэтажного мата. Тут Петя сам на себя не похож. Неужели правда раскаивается?
«Не будь сукой, завязывай артачиться! Лучше меня у тебя все равно никого не будет.».
А, нет, все тот же засранец.
Захожу в пропущенные вызовы. Тридцать один пропущенный от Петра, два от мамы и один от хозяйки квартиры.
В груди мгновенно похолодело. Это плохо, очень плохо.
Я живу в съемной двухкомнатной квартире, которая находится в состоянии «усиленного желания хозяйки ее продать и подороже». Как только на квартиру найдется покупатель – меня пинком под зад выгонят на улицу.
Хозяйка звонит один раз в месяц – напоминает снять показания счетчиков и после этого я перевожу ей деньги за квартиру. А звонить по этому поводу ей рановато еще.
Набираю ее номер и после короткого разговора едва преодолеваю жгучее желание расплакаться прямо в кофейне.
