скачать книгу бесплатно
– Надпись со лба стереть, а то ты так и месяц с ней проходишь. Наверняка маркер был перманентный.
– И стоило из-за этого на улице мерзнуть? – улыбается широко. Ладно хоть больше не смеется, как припадочный.
– Как видишь, нет, – тихонько бурчу себе под нос я.
Сложно признавать свои ошибки, но враз моя идея накрылась медным тазом.
– Ой, Тайка. Забавная ты. У теть Зои на вахте всегда антисептик имеется, пошли!
– Ты иди, а я тебя догоню, – парень бросает в мою сторону вопросительный взгляд.
Сворачиваю импровизированную трубочку и начинаю вдыхать.
– А ты из тех, кто ведет нездоровый образ жизни? – неодобрительно покачивает головой после чего скрывается за дверями.
Фух. Выдыхаю. Разворачиваюсь. И несусь вниз по ступенькам. Где-то я тут по дороге стекляшку видела. Ага! Прыгаю прямо в кусты и там нахожу еще несколько осколков. Запихиваю их все в бутылку, а вот большой кусок стекла отправляю под подошву, чтобы треснуть его ногой. Разбивать точно не вариант – так, навлеку много шума.
Эта токсичная муха по имени Кристина должна ответить за свои поступки. Тем более, у меня до сих пор живот болит. Она объявила мне войну. Она ее получит.
В школу прихожу раньше обычного. И начинаю испытывать небывалый восторг, когда события постепенно набирают оборот точно по сценарию, который я прокрутила в своей голове накануне вечером: полупустой класс и вещи Крис на месте, а самой виновницы торжества и ее свиты след простыл. Антенна тоже еще не пришел. Отлично. Лишние свидетели ни к чему.
На первой парте сидит девочка и увлеченно читает книжку. А прямо за девочкой на другой парте сидит парень в наушниках и играет в какую-то стрелялку на телефоне. В середине ряда еще две девчонки заняты беседой. Вытравить их всех задача – невыполнимая, поэтому поступим следующим образом…
*Шлеп’с* телефон выскальзывает из моих рук и приземляется прямо рядом с партой Кристины.
– Все в порядке. Мобилу уронила, – но мои новоиспеченные одноклассники все как один оказались бездушными тенями. Поэтому никто даже не оглянулся в мою сторону.
Достала бутылочку с особо опасным содержимым и тихонько принялась высыпать стекляшки в приоткрытую сумку Крис. Тара на моих глазах стала пустеть. Я прячу ее снова под рубашку, поднимаюсь во весь свой рост «полторашки» и делаю вид, что осматриваю телефон.
– Всем привет!
– О, Плат! Здарова! – парень в наушниках на секунду отлипает от своего телефона.
– Воробушек прискакал, – доносится голос девчонки с первой парты.
Я поднимаю глаза на этого самого Воробушка и вздрагиваю. Парень стоит в дверях со взглядом гипнотизера. Его зеленые глаза кажутся очень знакомыми, а вот коротко стриженная блондинистая шевелюра вводит меня в состояние крайней растерянности. Вот блин это же… Антенна! Получается, я зря выкрасила свои передние локоны в сиреневый? Обида бьет по затылку чем-то таким тяжеленьким. Может быть учебником алгебры. Я ведь ради нашей зарождающейся дружбы пожертвовала даже семейными ценностями. Батя, когда увидит окрашенные волосы, вой поднимет, что все соседи съедут со своих квартир.
– Антон?
Парень никак не реагирует на мой призыв и первым разрывает зрительный контакт. Он важной походкой отправляется в конец класса. Бум. Рюкзак приземляется на пол у ножки парты, а сам хозяин вальяжно усаживается на стул рядом с моим местом или чье оно там, как сказала вчера Крис. Ой, а может это и есть тот самый Влад?
Я возвращаюсь за свою парту, или его парту, или нашу, или чья она там в итоге-то? И тщательно продумываю, с чего бы начать диалог.
– Тоха и тебя в свой клуб неформалов втянул?
Только я не успела ничего ответить, как прозвенел звонок. В класс повалили остальные ученики. Крис зашла медленно и, виляя своими тощими бедрами, направилась к своей парте. Пошушукалась с подружками. Достала зеркальце из кармана своего малинового цвета пиджака. Покривлялась, словно мартышка из басни Крылова. Вернув зеркальце обратно в карман, она потянулась к сумочке. Барабанная дробь. Я уже приготовилась зажать уши, вот только вместо визга раздался громкий голос соседа справа:
– Крис, стой!
– Ага, еще чего? Может быть, полаять или лапу дать? Я что на собаку похожа?
– Очень. Та еще шав.. – не удержалась я, но снова меня оборвал сосед справа.
– Крис, я не то имел в виду. Сумку свою дай, пожалуйста.
Я думала, она опять начнет ерепениться. Или кидать свои ядовитые фразочки. Но нет, на этот раз натягивает миленькую улыбочку и спокойно произносит:
– Понравилась? Только я тебе ее не отдам – это же «Гесс».
Парень встает со своего места, тяжело вздыхает, кажется, Крис и его начинает раздражать.
– Кристин, ты не поняла. Дело в том, что мне показалась, как туда залезла мышь.
Охи и вздохи. Переглядывания и перешептывания. Кристина морщит лоб и оттягивает от себя сумку, аккуратно приземляя ее на соседнюю парту. Сосед по парте подрывается с места и, на лету схватив бомбу замедленного действия, отправляется прямиком к мусорке. Все замерли в ожидании шоу. Но парень нас обламывает. Ну, или точнее, не нас, а их – моих глупых одноклассников. Встает к классу спиной и дергает руками, только так тихонечко и аккуратно. По комнате летят звуки падающих учебников и прочих вещей. Потом парень возвращает содержимое обратно в сумку, кроме осколков, конечно же. Те по всему видимому сейчас покоятся на дне мусорного ведра.
– Показалось, – бормочет он и вернув сумку своей хозяйке возвращается за парту.
Я не моргаю, а продолжаю откровенно пялиться на него.
– Ну и зачем?
Он хмыкает, теребя в руках карандаш.
– Это я тебя должен спросить. Зачем? Зачем тебе такой красивой и смышленой девчонке опускаться до мокрых методов?
Я уже не просто пялюсь, а чувствую, как челюстью щелкаю о край стола.
– Интересно мне знать, а когда это ты успел определить, ладно красоту опустим, что насчет смышленой? В какой такой момент я проявила перед тобой свой высокий уровень эрудиции?
– Ни в какой. Просто я вчера полвечера слушал эмоциональный рассказ брата о том, какая клевая новенькая появилась в нашем классе.
Шестеренки закрутились. Кубик к кубику. Пазл к пазлу. Эврика! Тоха, Воробушек. Все сходится.
– Брат?
– Ага. Мы близнецы.
– А Плат – это сокращенно от Влад?
Ухмыляется.
– Какая же ты забавная. Нет. Плат – это Платон. И… – протягивает руку. Ни секунды не раздумывая пожимаю дружественно ладошку, – приятно познакомиться!
– А Влад – это еще один брат? Сколько вас? Трое, четверо или, может, как в сказке о белоснежке с семью гномами – тоже семеро?
Платон хохочет.
– Двое, нас всего двое. А Влад – это мой друг, – он улыбается и утыкается лицом в тетрадь, но резко тормозит и снова поворачивается ко мне, – Кстати, а тебе не говорили, что ты сидишь на его месте.
– Ой да? – театрально выпучиваю глаза и охаю, – мне пересесть?
– Как хочешь, – пожимает плечами парень.
– В таком случае я еще немного здесь потусуюсь, – бурчу так тихо поднос, что Платон вряд ли мог расслышать.
Глава 4. Мои друзья – Антенна и Плат.
Отсюда не слышны голоса людей, но зато отлично видны их силуэты. Силуэты двух парней. Двух братьев.
Антенна и Плат. Такие схожие черты лица, строение тела, в каких-то редких движениях они становились отражением друг друга. Синхрон. Волна левой рукой, волна правой. И на этом их одинаковость заканчивалась.
Братья Воробьевы являлись тем, редким видом близнецов. Их можно было отличить даже по голосу и росту. Если стоять близко – на расстоянии вытянутой ладони, то Антенна был чуть ниже Платона. Один походил на сливу благодаря перекрашенным волосам. А второму на голову, скорее всего, вылили банку сгущенного молока. Именно в таком свете смотрелся натуральный оттенок его волос. Антон носит одежду ярких расцветок и на два, а то и три размера больше. Платон придерживается темных оттенков при выборе шмота. За счет чего опять же между братья пролегает заметный контраст. Как инь ян, как небо и земля, как темнота и свет.
Антенна вчера пришел ко второму уроку, а на перемене он рассказал мне историю о том, как по дороге к школе засмотрелся на сороку. Я сначала не врубилась про какую такую сороку он говорит. Ну мало ли может это его знакомая и у нее просто прозвище такое. А он продолжает: она ветки таскала. Гнездо вьет. Поэтому весь остальной путь прошел в хорошем настроении. А грязь под ногами, что опоясывала подошву его ботинок, больше не казалось ему такой мрачной, как раньше.
– Дурень, ты точно антисептиком надпись оттирал, а не водкой? – я его прямо так и спросила, но Антенна не понял минуты юмора и обиделся.
На уроке истории мое внимание оккупировал второй брат. Точнее, я сама нагло влезла в его мир ролевой игры. Плат был в наушниках и пока у всего класса шла холодная война: от Берлинского до Карибского кризиса, то парень же отважно сражался с самыми нереально-реальными монстрами, используя всего лишь лук и стрелы. Наверное, поэтому он забил себе место в самом конце класса.
А потом как-то сами собой решились недомолвки между мной и Антенной. После школы я отправилась домой, но так получилось, что братья шли до остановки, а я почти дышала им вслед. Первым не выдержал Антон и замедлил шаг.
– Я хочу быть орнитологом! – заявил он. – Планирую поступать в Питерский госуниверситет. У нас дядька там живет. Поэтому сейчас все будет зависеть только от того, как я госы сдам.
– Сдаст. Он у нас первый отличник в классе, – вклинился Плат, сняв один наушник.
– И ты тоже поедешь? – нет, я не считаю, что если близнецы, то это как попугаи-неразлучники. Наверняка они часто даже тусуются раздельно друг от друга.
Платон пожал плечами и вернул наушник на место, а потом мы приблизились к остановке, и на этом наша познавательная беседа подошла к концу. Вскоре прибыл их автобус и, помахав мне ручкой на прощание, парни запрыгнули в салон.
Сегодня я проспала. Обычно, как только вырублю будильник, буквально через минут пять по квартире разносится боевой клич отца. Только батя вчера не пришел домой. Практика редкая, но случалась не раз. И учитывая специфику его профессии – это нормально. Поэтому по привычке, отключив нарастающую мелодию, волшебные минуты чудесным образом, растянулись в целый час.
Наспех умывшись и одевшись до школы, я летела ошпаренной мухой. Первый урок должен был закончиться через несколько минут, и я решила, что уже нет смысла краснеть в дверях перед всем классом. Подошла к окну бросив рюкзак на банкетку и засмотрелась в серое небо.
Колючая погода делала этот городок еще более мрачным, еще более тусклым. Вдали словно дикие холмы торчали охладительные башни, как их еще называют местные – градирни. Отсюда виднелась и крыша химкомбината, и небольшая часть завода, а за воротами прямо на обочине расположилась вентиляционная система городских сооружений. И мне почему-то она показалась похожей на маленькую бетонную будку для собаки. Батя сказал, что их таких по всему городу раскидано вагон и маленькая тележка.
Внизу, где школа замыкалась буквой «Г» я заметила еще один вход. Он был заколочен досками крест-накрест. Скорей всего раньше здесь находился центральный вход, но после ремонта его списали за ненадобностью, и теперь там высится очень высокое дерево, сквозь ветви которого промелькнули две мальчишеские фигуры. Сначала я не придала этому значения, только когда парни выступили чуть вперед и оказались у меня на прицеле я – офигела. Это были братья Воробьевы. Они двигались ритмично, уверенно и смело, но потом разделились. Первым в центр вышел Плат. Свою белобрысую макушку он скрыл под капюшоном черной худи. Стал качать корпусом и ногами, словно игрок в твистер. Крутился. Закручивался, а потом возвращался обратно. После него вышел Антенна и тоже не отставал от брата. Мне даже показалось, что он чуть пластичнее Платона. Антон мягкий, как пластилин по его движениям можно было определить, что он легко владеет своим телом.
Эти парни не просто меня удивили, а отключили на время способность здраво мыслить. Теперь я понимаю, что переживают ученые, открывшие новую планету, вирусологи, заметившие положительную динамику в изменении науки, ну или человек только что сваливший из френдзоны.
Я проваливаюсь в воспоминания, где мне пять лет. Мама ведет меня в студию фигурного катания. Впервые я встаю на коньки и чувствую непреодолимый страх, ноги гнуться и мне невыносимо тяжело находиться в этой неудобной обуви, какой-то дядя рассказывает, что-то совершенно непонятное для меня. Но мать упорно сердится, ворчит и продолжает таскать меня туда.
– Тася, ты девочка! Ты должна уже с детства правильно держать осанку. Ты должна правильно питаться и всегда быть в форме! Ты должна…
«Мама, а что такое держать осанку?»
«И что значит: быть в форме?»
Но я знаю и чувствую, что не должна ей этого говорить иначе она опять будет сердиться. А потом вечера, где я сижу на одном месте и мне все сложнее передвигаться по дому, потому что ноги опухшие. Однажды вмешался отец. А потом ссора родителей. Из-за меня или нет, это даже неважно. Они уже тогда часто ссорились. Но эффект от той стычки был и на какое-то время жесткая тетушка подуспокоилась. Ненадолго, правда. Раз с фигурным не прокатило, решила она меня в хореографический кружок отвести. Случилось это где-то через год, совсем близко к разрыву отношений с отцом. Наверное, если бы и с танцами у меня не сложилось, то предки уже тогда развелись. Но с танцами у меня сложилось и ой как сложилось. Я смешивалась с музыкой и даже чувствовала ритм, как говорила тетя хореограф. Еще она говорила: у вашей девочки талант и нужно его развивать. Только развивать мать стала не мои танцевальные способности, а свои – актерские. Позже ей поступило очень заманчивое предложение, но для этого необходимо было лететь в Америку, а батя невыездной. Так, ее карьера могла накрыться медным тазом. Мы тогда, ой как глубоко ошибались. Потому что, выбирая между семьей и работой она, конечно же, остановилась на втором варианте. И очень быстро от нас свалила. Первые пару лет я на что-то надеялась и зачем-то ее ждала, а потом она даже звонить перестала. Потом у отца закончился контракт и его снова перевели в другую часть другого города. Водить меня на танцы, да и вообще различные кружки отцу было некогда. Вопрос был закрыт сам собой. Я целыми днями проводила дома одна, включала музыкальный канал, закрывала глаза и двигалась, двигалась, двигалась…
Из воспоминаний меня выдергивает пронзительный звон звонка. Школу сотрясает извержение вулкана. Двери распахиваются, а коридоры пополняются множественными топотами ног, бегающих всюду учеников и таких же спешащих в учительскую педагогов. Тишина самоиспепеляется и громким хором разносятся голоса: высокие, низкие, мелодичные, хриплые. Я пробираюсь сквозь все эти тернии и выбежав на улицу скорее мчусь на задний двор.
Парни, увидев меня, машут рукой. Фиолетовая челка Антены взлохмачена и влажные пряди торчат, как сосулины.
– Привет, Тася! – он хлопает меня по плечу.
Платон приветливо улыбается и словно спринтер на забеге торопливо обходит нас стороной. К нему присоединяется Антенна.
– Эй, парни! Вы что так и бросите свою подружку одну? – я слышу, как хмыкает Плат, но остается недосягаем все также скрываясь под капюшоном.
– Мы и так первый урок прогуляли. На физру лучше не опаздывать. Ромашка нам потом времени на игру не оставит. Все сорок минут будем кросс бегать, – выдыхает Антенна и разворачивается ко мне спиной, догоняя брата.
– Так вы и так неплохо, ребята, размялись, – кричу я.
Парни замирают на месте.
– Она нас видела, – слышу, бормочет Плат.
– Похоже на то, брат! Похоже на то, – в тон его голосу отвечает Антенна.
Я же иду к так называемому танцполу, где всего несколько минут назад двигались эти двое. Включаю первую попавшуюся мелодию на своем мобильном. Они все закачены специально для хопчика. Другое я и не слушаю.
Пару секунд даю себе мысленный настрой, и тогда музыка проникает в мое тело. По коже невидимой рябью бежит импульс. Я не отключаюсь, а лишь ухожу в иное измерение. Так происходит всегда, когда я танцую. Так, происходит и сейчас. Плавные покачивания. Движение нижним корпусом. Одна нога. Вторая. Кач… кач… кач… Вот она – бутылка с посланием, брошенная в океан и гонимая течением. Музыка нарастает и я возвышаюсь уносимая сначала влево, затем вправо. Ладонь начинает гореть, когда вес своего тела я перевожу только на одну руку, а тут еще и асфальт неровный.
– Девчонка-то крута, – доносится до меня голос Плата.
Убираю телефон в карман и закидываю рюкзак на плечо. Они широко улыбаются и не сводят с меня своих глаз.
– Платоха, тебе надо чаще тренироваться, а то ноги пружинят под стать ветхому пенечку.
– Ауф! – вздыхает Антенна. Он не ожидал таких резких заявлений в сторону своего брата, но… подожди, парень и до тебя сейчас доберусь. – А ты, Антоха! Тебе бы наоборот добавить нагрузки. Вон как в коленях прогибаешься словно не ножки, а два сахарных тростника подгорающих на солнце.
Плат смеется. Просто конем заливается.
– Ой, Тасян! Пойдешь с нами завтра в клуб?
Клуб? Сильное заявление. Я редко бываю в подобных заведениях. Обычно мой выбор это – одинокие улицы и свободное течение хоть под музыку, хоть без.
– Я подумаю.
Глава 5. «Берлога»
Влад
Парень раздражен, особенно когда рядом с ним эта девушка. Нет, с ориентацией полный порядок, да и Крис, в общем-то, красивая. У нее мягкие платиновые волосы, которых он касался не раз. Они шелковой волной доходят ей почти до поясницы, а длинные светлые ресницы она всегда красит синей тушью, отчего напоминает ему снегурочку. Но на вкус эта девчонка, словно лимон – здесь даже сахар не перекроет такую кислоту. Уж он-то Влад знает, поэтому и старается держать ее от себя на расстоянии, но изворотливая мерзавка, каждый раз сама охотно лезет к нему. Так и сегодня мог взять с собой своего друга, только тот где-то потерялся и трубку не берет. И надо же было встретить по дороге Кристину, пришлось подвезти. Им было по пути. Кто бы сомневался.
– Приехали, – хрипло бросил Влад своей спутнице и заглушил мотор.
Вот только та вовсе не спешила вылезать из автомобиля. Кристина ловила все моменты наедине с ним, и сейчас ее рука смело легла на колено Владу, а второй она примкнула к его груди и потянулась за поцелуем.
