скачать книгу бесплатно
Так что когда Настя заметила, как к ним приближается другая девушка, она, сама того не до конца понимая, чуть напряглась и повернула голову.
– Простите, это вы кричали?
Из-за спины широкого мужчины показалась худенькая девочка лет семнадцати, озабоченность которой так и читалась на юном личике. Её тёмные волосы спадали небрежными прядями вниз, а маленькая грудь тяжело поднималась и опускалась из-за сбитого дыхания. Яркие зелёные глаза посмотрели сначала на Настю, после чего переметнулись на Рому и на нём же остановились.
– Вам плохо?
– Да, очень. Девушка, вы не поверите, но меня только что пытались застрелить и чуть не сделали это. Если бы не мой ангел-хранитель…
Настя увидела, как широко раскрылись зелёные глаза и тут же дёрнула Рому за рукав, сердито поджав губы.
– Вы не слушайте его, он просто дурачок. Он не понимает что говорит, вот и всё. С ним всё в порядке, не волнуйтесь, никто его не пытался застрелить. Он немного выпил и поэтому несёт сейчас всякий бред.
– Ну после морса твоей мамы я вообще радуюсь, что ещё жив!
Смех мощным потоком вырвался из его груди, и выглядел Рома здоровее всех здоровых. Девушка, всё ещё пытающаяся справиться с отдышкой, растерянно стояла прямо перед ними, не зная что делать и, судя по всему, чувствуя себя очень неловко. Она переминалась с ноги на ногу, и то желание провалиться сквозь землю в её глазах заставило Настю взять инициативу на себя и выступить вперёд:
– Простите меня, пожалуйста, за его поведение. Это мой брат, и он слегка болен.
– Я болен?
– Да, ты болен!
На миг все прохожие замерли от такого крика и уставились на Настю – раскрасневшуюся донельзя и глядящую на Рому с неприкрытым упрёком. Она вновь повернулась к девушке и, чуть успокоившись, спросила:
– Вас как зовут?
До неё долетел тихий, нерешительный голосок:
– Вика. – И уже более смело: – Я учусь на медсестру и услышала, что здесь кто-то зовёт на помощь, а я как раз умею оказывать ПМП. Ну, я прибежала как могла быстро и надеялась помочь, но…
– Но помогать оказалось некому. Меня зовут Настя, и я тоже умею оказывать ПМП. – Она протянула руку и после того, как её пожали, продолжила: – Нас этому учили в школе, прямо перед самым выпуском. Послушайте, Вика, в качестве извинения я бы дала вам конфеты, но…
– Да не стоит.
–…у меня с собой ничего нет, так что я просто ещё раз попрошу у вас прощения. – Услышав, как Рома делает вдох, чтобы заговорить, Настя жестом приказала ему заткнуться, но сделала это очень и очень искусно – этот кулачок за спиной увидел только он. – Простите меня и моего брата. Я оценила ваш поступок и доброту, но нам правда не нужна ваша помощь. Знаете, вы большая умничка, что так отреагировали. Из вас, наверное, выйдет отличная медсестра.
Улыбка смущения заиграла на лице девушки, мгновенно сделав её ещё красивее.
– Спасибо большое. Это… понимаете, это моя мечта – пойти в медицину. После колледжа я планирую поступить в университет, получить там высшее образование и начать работать в…
– Так я твой брат?!
На несколько секунд повисла тишина, и лишь цоканье Насти смогло разбавить её. Она стыдливо закатила глаза, будто прячась от этой бедной девочки. Которая всего лишь хотела помочь, но напоролась на одного сумасшедшего и его подругу. Настя вновь почувствовала, как к щекам приливает кровь, и возненавидела Рому всей душой. Взяв себя в руки, она посмотрела будущей медсестре прямо в глаза и произнесла всего одно слово:
– Простите.
После чего развернулась и направилась к Роме.
– Слушай, так если ты моя сестра, а я твой брат, то это же вообще классно получ…
Настя кинулась на него, мгновенно прильнув к губам. Для этого ей пришлось привстать на цыпочки и обхватить лицо Ромы руками, чтобы не дать ему вырваться. Поцелуй выдался топорным, очень уж натянутым и никому удовольствия не принёс. Но зато позволил Насте утащить Рому как можно дальше от наблюдающей за ними помощницы Вики и прижать его к заборчику, так и желая вонзить ногти ему в шею.
Когда же их губы разъединились, а рты вновь обрели способность говорить (в особенности – Ромы), Настя даже не дала ему шанса сказать хоть слово.
– Ты придурок, а? Ты понимаешь, что мне становится стыдно ходить рядом с тобой? Мне, блин, хочется провалиться сквозь землю, когда ты выдаёшь очередные фокусы! Повзрослей, Ром! Повзрослей, мать твою!
Её речь прервало тяжёлое дыхание, отдававшееся жарким пылом на лице Ромы. Обтянутые футболкой груди находились в постоянном движении, а на тоненькой напрягшейся шее выступила вена. Всё тело Насти напоминало готовую сорваться с места пружину. Но когда крепкая ладонь легла ей на бедро, она чуть успокоилась, хоть и не сбавила пламени в глазах.
– Ты меня любишь?
Вопрос был простым, поэтому ответ последовал сразу же.
– Конечно, Насть. Зачем ты это спрашиваешь?
– Затем, Ром. Давай поступим так: если ты меня любишь, то и вести себя будешь нормально. Не будешь выставлять меня дурой и…
– Я не выставлял тебя дурой.
– Да ладно! – С её губ сорвался фальшивый смешок. – А это сейчас что было? Я извивалась перед этой бедной девочкой как только могла, чтоб тебя окончательно не посчитали придурком! И у меня получилось бы, если б не твоё «А я твой брат?» Ты меня, конечно, прости, но если бы у меня был такой брат, я повесилась бы на первый же день.
– А вот это обидно.
– Заткнись, – Настя взяла его руки в свои и взглянула в карие, такие манящие, но полные юношеской глупости глаза. – Ром, если мы хотим здоровых отношений, то мы прислушиваться друг к другу. Ты, например, бесишь меня. Но только когда заставляешь краснеть перед людьми и чувствовать себя полной дурой. Не делай так, ладно? Относись к этому посерьёзнее.
– Хорошо.
– Нет, так не пойдёт. – Она снова привстала на цыпочки и шепнула у самого уха: – Пообещай мне.
– Пообещать что?
– Что не будешь таким дурачком. И что будешь более серьёзно подходить к нашим отношениям. И ещё… – Слова застряли в горле мёртвым комом, так Насте пришлось прочистить его прежде чем сказать то, что нужно было сказать. – И ещё кое что. Ром, пообещай мне, что никогда не променяешь меня ни на кого другого. Ты знаешь, как для меня это важно, потому что я уже сталкивалась с этим. И не хочу столкнуться ещё раз. Очень не хочу.
Сияние голубой луны яркими бликами отражалось от её блестящих глаз, как солнечные лучи отражаются от поверхности чистого моря. Губы слегка задрожали, и именно их еле сдерживаемое подёргивание так проняло Рому. Ночной ветер прошёлся по его волосам, когда он положил руки на талию Насти и, убрав дурацкую улыбку с лица, мягко произнёс:
– Я обещаю, что буду серьёзно относиться к нашим отношениям. Обещаю, что никогда в жизни не променяю тебя ни на кого другого. А если я вдруг так и поступлю, то можешь смело отрезать мне член.
Из-под прядей тёмных волос настороженно блеснули серо-голубые глаза.
– Ладно, ладно, шучу. Я вообще так не поступлю, обещаю. Я помню, как ты рыдала, когда Денис трахнул твою подругу.
– Не произноси его имя.
– Хорошо. Я всегда буду рядом, Насть, даже если нас… – Он осёкся, увидев, как по щеке любимой девушки тонким ручейком скатывается слеза. Скулы, не так сильно выраженные до этого момента, теперь прорезались, и от этой боли в глубинах её зрачков сердце Ромы резко сжалось и мощным ударом накатило на рёбра, заставив их вспыхнуть огнём. – Эй, ты чего? Иди сюда. – Настя сдерживала всхлип до последнего и выпустила его Роме в грудь, ощутив, как её спину заключили в объятия крепкие руки. Сама она обняла своего мужчину в ответ, забыв про весь остальной мир. – Всё хорошо. Ты сейчас со мной, Рапунцель, а не с ним. Я тебя не ударю и не обижу, слышишь? И вообще… – Он взглянул на часы поверх макушки Насти. – Чёрт!
– Что такое?
– Так, посмотри на меня. – Рома чуть отпрянул и накрыл ладонями её плечи. – Через сорок минут у тебя прослушивание, помнишь?
– Помню, – ещё одна слезинка сорвалась с кончиков ресниц.
– Этот мудень остался в прошлом, так что не давай ему пролезть в твоё настоящее и тем более будущее. Выброси его на хрен из головы! Ты со мной, Насть. Здесь и сейчас. И совсем скоро у тебя прослушивание, к которому ты так усердно готовилась. Поэтому не позволяй какому-то огрызку прошлого испоганить твоё светлое будущее. Вытри слёзы и соберись! Ты всё-таки Анастасия Перова, а не какая-нибудь обычная девчонка. А если кто-то скажет обратное, то мы с тобой просто…
Но он не договорил, потому что губы его попали в сладостный плен поцелуя. Ладони Насти накрыли его скулы, и сама она всем телом потянулась к нему, желая того, чтобы он взял её. Лёгкий ток возбуждения прошёлся по венам обоих, отдавшись мощными взрывами глубоко в голове. Их губы наслаждались вкусом друг друга и жадно впитывали его, будто эта минута была последней. Воздух вокруг насытился ванилью, так что казалось, что лёгкие благоговейно трепещут при каждом вдохе.
Сколько они так простояли, Рома не помнил. Но зато в его памяти чёткой картинкой запечатлелся момент, когда Настя закончила поцелуй, медленно открыла глаза, и под ними сразу же расплылась тёплая, полная усталости улыбка.
– Я люблю тебя, Ром.
Он убрал упавшие ей на лоб пряди волос и проговорил:
– Я тоже тебя люблю, Рапунцель. Только не раскисай, прошу тебя. Не сейчас. Ты же ночами репетировала всякие там роли не для того, чтобы незадолго до прослушиваний разрыдаться и испортить себе весь настрой. Вспомни, как я хлопал, когда ты показывала Мэрилин Монро! – Этим он вызвал у неё краткий смешок и заставил уголки губ подняться ещё выше, что, безусловно, порадовало его самого. – Ты была такой счастливой той ночью, Насть.
– Это была вчера, дурачок.
– Да хоть позавчера. Послушай, я более чем уверен, что тебя возьмут, если ты будешь выступать перед ними так, как всегда выступала передо мной.
– Да, но перед тобой я выступала голая и сразу после секса, когда ты уже почти спал.
– Ну, голой тебе идти туда не надо, а вот насчёт второго… – Их взгляды сплелись друг с другом. – Я могу это устроить.
– Не думаю, что сейчас это хорошая ид…
Слова застряли на перепутье меж обнимающихся губ, так и не сорвавшись с их конца. Настя хотела прервать поцелуй и продолжить разговор, но как только Рома провёл ладонью под её футболкой, пройдясь пальцами по плоскому животу, она резко передумала и будто бы вспыхнула, нет – зажглась ярким огнём.
Только сейчас она поняла, что ей действительно не помешает хороший секс.
– У тебя с собой?
– Резинка? – Рому сунул руку в карман джинсов, нащупал два волшебных пакетика и, чувствуя разрастающийся пожар в паху, ответил: – Да, с собой. Остаётся только дотерпеть до «Деда Засоса».
Но она не могла терпеть. Настя испугалась, потому что влага появилась ТАК быстро, и боялась, что не сможет сдержать себя от броска на Рому здесь и сейчас, сняв с него эту чёртову рубашку. Она боялась, что не сможет дойти до кафе, сохранив здравый рассудок или хоть на секунду забыв о той похоти, что внезапно начала пожирать её изнутри.
Но всё же они дошли до кафе. Правда, как именно, Настя уже не помнила.
2
– Мы пришли. Наша остановка, мадемуазель.
Она взглянула на ведущую к крыльцу лестницу, и от её вида стало как-то не по себе. Железные перила злобно смотрели на Настю невидимыми, но такими ощутимыми глазами, а ночной воздух вдруг резко стал обжигающим, будто хотел прожечь собой лёгкие. Весь мир, казалось, упал ей на плечи тяжким грузом и давил на позвоночник, желая сломать его и услышать, как хрустнут хрупкие кости.
Настя сделала один вдох, другой, и только после того, как колени слегка подогнулись, она взяла Рому за руку и с силой сжала его ладонь.
– Слушай, не думаю, что это хорошая идея. Когда я впервые заговорила об этом, я была пьяна, помнишь? Плохая идея, Ром. Пойдём отсюда.
Между ними повисла тишина, оглушив обоих на пару секунд. Слова Насти эхом отозвались в голове Ромы, да так, что когда он услышал последние слова, невольно поморщился и отвернулся.
– Ты серьёзно? – Его взгляд вновь вцепился в её глаза и поймал их на том самом моменте, когда они собирались сбежать. – Ты это всё сейчас серьёзно сказала? То есть ты хочешь сейчас, перед самым прослушиванием, взять и струсить, я правильно понимаю? – Настя уставилась на носки своих кроссовок, и по всему её виду было понятно, что слёзы вот-вот потекут по щекам.
Увидев это, Рома продолжил говорить чуть мягче:
– Посмотри на меня, Рапунцель. – Это слово подействовало (оно всегда на неё так действовало) и заставило подняться серо-голубые глаза. Они слегка поблёскивали в свете уличных фонарей подобно двум кусочкам янтаря под солнечными лучами. – Что ты мне сказала тогда на крыше, когда мы провожали закат? Я запомнил эти слова навечно. Как и то, с какой решительностью ты их произнесла.
– Какие слова? – Её брови сдвинулись домиком, что всегда вызвало у Ромы улыбку, но сейчас он оставался серьёзным и не позволял себе отвлекаться.
– Ты это сказала, когда надевала бюстгальтер и смотрела на солнце. Сразу после секса. Мы ещё тогда не взяли с собой ни полотенца, ни салфеток и вернулись ко мне домой липкие, после чего сразу погнали в ванную. Ты забыла уже?
– А, точно! – Настю прорвало на смех, и он был настолько искренним и лёгким, что просто не мог не заразить. – Я тогда чуть не поскользнулась. Ты еле успел меня поймать. – Смешинки потихоньку истощали себя и полностью исчезли, когда с лица Ромы пропала улыбка, а его прямой взгляд потребовал ответа.
– Так что ты тогда сказала?
– Я… Я помню, что мы болтали о нашем будущем, о наших мечтах, но… – На мгновение она запнулась, но уже через пару секунд вновь заговорила: – Я поняла, какие слова ты имеешь в виду. И вообще то тогда я надевала рубашку, а бюстгальтер мне надевал ты.
– Не суть.
– Да, не суть. Я тогда сказала: «Я обязательно стану актрисой, Ром. И не просто актрисой, а голливудской актрисой. Я буду сниматься в очень крупных проектах, а ты будешь заниматься своим бизнесом, и всё у нас будет хорошо».
– Ты сказала ещё кое-что.
Настя тяжело вздохнула и поправила волосы.
– Иногда я проклинаю твою память. «Я никогда не сдамся и ни перед чем не остановлюсь», – вот что я сказала.
Кончик её носа нежно поцеловали сухие губы, на секунду замерев при самом соприкосновении.
– Умничка. Ты всегда была такой. Я влюбился в тебя, потому что увидел в тебе верную, сильную женщину. Когда я пошёл учиться на архитектора, одна ты меня поддержала. Когда у меня совсем не было денег, мой бизнес называли хреновым стартапом, а моя мини-компания из трёх человек медленно и уверенно становилась банкротом, ты никуда не ушла, Насть. Ты всегда была рядом. Всегда. Ты переживала за моё будущее, наверное, больше чем я. Созванивалась с агентами, назначала встречи, пока я отсыпался, выбивала лучшую цену и никогда не опускала руки. Послушай, – он взял её ладони в свои. – Я ещё никому в жизни такого не говорил да и вряд ли скажу. Моё сокровище – это ты, Настя. И не уводи взгляд, чтобы при этих словах ты смотрела на меня.
Она так и поступила, хоть губы её дрожали, а слёзы были готовы сорваться с блестящих глаз. Но это были слёзы благодарности, и подтверждением тому служила невероятно искренняя улыбка, что тронула бы за душу любого мужчину.
– Ты делала для меня и моего будущего всё. Ты невероятно сильна для женщины, особенно такой молодой. И я не сомневаюсь, что тебя ждёт успех. Но если ты сейчас позволишь страху взять верх, – Рома выдержал небольшую паузу, – можешь забыть о себе как о личности. Ты зачастую решала мои проблемы, хоть я этого и не просил, но тем не менее ты справлялась с этим. Знаешь почему? Потому что это были мои проблемы. А вот свои решать всегда гораздо страшнее. Целеустремлённости и подготовки тебе хоть отбавляй. Тогда в чём проблема, Насть? Почему мы должны уйти?
Уличный ветер закрался ей под футболку, тут же заставив съёжится. Он поднял её волосы цвета молочного шоколада и секунду играл с ними, пока они ему не надоели. Проник в её лёгкие и наполнил каждую альвеолу запахом ночного Петербурга, красота которого не сравнится ни с одним европейским городом. Настя смотрела в эти карие глаза, и только сейчас до неё дошло понимание того, почему она влюбилась и до сих пор любит Рому.
Рядом с ним она могла быть слабой.
Могла спрятать свою гордость и хоть какое-то время не заботиться ни о чём, а просто жить и наслаждаться моментом. Рядом с ним она чувствовала себя в безопасности и была полна уверенности, что всё будет хорошо. Какой бы сильной ни была женщина, каким бы жёстким ни был её характер, в глубине души, даже под слоем самообмана, она понимает, что нуждается в мужчине, который сильнее её. Феминистки скажут, что это бред, другие скажут, что это природа, и правы будут именно вторые. Жизнь обжигает абсолютно каждого. Некоторые сгорают, некоторые становятся жёстче подобно стали. Но всем нам порой необходимы ласка и нежность. А истинное её проявление показывается только тогда, когда мы полностью открыты друг перед другом, с выставленными напоказ слабостями.
И если какой-то человек оберегает ваши слабости, позволяет вам быть слабым или слабой рядом с ним, при этом не принижая вашу гордость, тогда он определённо заслуживает любви, ведь этот человек – тот огонь, рядышком с которым вы можете снять броню и погреться абсолютно нагим.
Рома был таким огнём для Насти, пусть иногда обжигающим. Лучше уж слишком сильное пламя, чем безразличный холод.
– Насть, ты здесь? – Она пару раз моргнула и снова встретилась взглядом с этими карими глазами. Мгновение её сознание застилал сплошной туман, но как только сквозь него выглянул вопрос Ромы, он тут же рассеялся и исчез.
Облизнув губы, Настя заговорила:
– Я боюсь… боюсь, что им не понравится. Да, я знаю, мне должно быть насрать на мнение других, да я и сама об этом постоянно говорю, но… я не знаю… это тяжело объяснить, Ром. Да блин, меня всю просто так трясёт! Чувствую себя девчонкой перед первым свиданием! О Господи… – Настя закрыла лицо руками и, простояв так несколько секунд, опустила их. – Ты прав. Свои проблемы решать гораздо страшнее.
– Просто напомни себе, для чего ты всё это делаешь. И сделай это! Назло родителям, которые в тебя не верят, назло всему грёбанному миру, но самое главное – для достижения своей мечты. Если ты сдашься сейчас, лучше не станет. Когда я только-только окунулся в бизнес, я понял одну вещь – удача любит лишь смелых. И в подтверждение этому слова Дуэйна Джонсона: «Когда стоишь перед дверью, за которой тебя ждут большие возможности, не стучи. Вышиби её на хрен, а потом улыбнись и представься». Видишь вон ту дверь? – Рома указал на возвышающееся крыльцо и вновь посмотрел на Настю. – Так давай вышибем её на хрен, улыбнёмся и представимся. Может быть, сейчас один из ключевых моментов твоей жизни, Рапунцель. Ты подобралась так близко к своей мечте, что не простишь себя до конца жизни, если сейчас струсишь. – Он взял её ладони в свои и почувствовал, какие они холодные. – Настало время строить будущее. Ты мечтала стать актрисой, так действуй и станешь ею! Зайди к ним и покори своим обаянием! Я знаю, ты можешь это сделать, и знаю, что ты сделаешь это. Так что соберись и пойдём уже, а то мы опаздываем.
