След варяжской ладьи

скачать книгу бесплатно


– Дружина полностью блокировала эту территорию, и, к тому же, я надеюсь на вас – вы же викинги!

– И эта приблуда тоже викинг?! – взглянув на кривича, уже хотел, в возмущении, воскликнуть Хаук, но сдержался под грозным взглядом своего авторитетного ярла. Юноша давно недолюбливал этого высокомерного и хвастливого славянина, но, как и все, старался не связываться с этим человеком и держаться от него подальше.

– Выступаем! Следите внимательно за нашими действиями и держите на прицеле всё, что может двигаться в этом селении! – произнес ярл. Затем он надел свой роскошный рогатый шлем и, встав во главе небольшого отряда, двинулся в сторону села. Кленг, в сопровождении свиты, вскоре достиг первых жилых строений и не останавливаясь, и не обращая внимания на притихших от страха селян, проследовал на центральную площадь. Здесь он остановился и громко, так, чтобы слышали все, произнес:

– Люди племени Меря! Не пугайтесь, подойдите и внимательно выслушайте то, что я вам сейчас скажу! Мы не грабители и не разбойники и пришли к вам с миром! Нам хотелось бы торговать с вами, быть в дружеских отношениях и гарантировать вашу полную безопасность от посягательств соседних племен. Я знаю, что у вас есть прекрасно выделанный куний мех, и мы готовы дорого платить за него. Согласны ли вы с таким предложением? – закончил свою речь ярл, внимательно всматриваясь в испуганные лица селян.

– Нам нужно подумать и посоветоваться! – после недолгой паузы раздался из толпы чей-то голос.

– Советуйтесь, но не очень долго! – благодушно разрешил Кленг, отлично понимая, что ответ будет однозначным. Присутствие его хорошо вооруженной и многочисленной дружины всегда помогало аборигенам думать правильно. Так будет и в этом случае.

Прошло полчаса. Наконец, видимо, приняв необходимое решение, от толпы отделился высокий седобородый мужчина и не торопясь подошел к ярлу.

– Мы посоветовались. Все жители единогласно за торговлю, и, более того, мы очень признательны вам за то, что в случае необходимости можем рассчитывать на вашу военную помощь. Действительно, у нас с некоторого времени складываются не очень дружеские отношения с кривичами, и ваша помощь может оказаться далеко не лишней. Мы согласны!

– Ну вот и прекрасно! Уверен, что вы также согласитесь с ценой, которую мы берем с сел, находящихся под нашей защитой. С каждого жителя по пять шкурок в год. Это совсем немного за те услуги, которые мы вам и будем оказывать в дальнейшем. Верю, что сейчас вы разойдетесь по своим жилищам, и сами принесете то, что мы просим. Надеюсь, вы меня поняли правильно! – с довольной улыбкой произнес Кленг и сделал знак Глуму. – Ты говорил, что был когда-то в этом селении! Сходи и посмотри, все ли жители принесут положенную с них дань!

– Хорошо, ярл! Я с радостью проверю честность этих людей! – произнес Глум, довольный таким почетным и ответственным поручением. Среди собравшихся жителей он не увидел Эльви и ее сестры. Возможно, они все еще находились в своем жилище, и именно туда направился Глум, стараясь как можно тщательнее исполнить поручение Клёнга. Открыв дверь, он обнаружил в полумраке низкого помещения лишь одну старую женщину, по всей вероятности, их мать. Сестер дома не было.

– Замечательно! – мысленно воскликнул он. – Теперь будет повод посчитаться с их немногословным и несговорчивым нойдом! Нужно было соглашаться и отдать мне в жены эту хозяйственную, хотя и очень строптивую, Эльви!

К обеду дань была принесена и уложена к ногам ярла.

– Все ли принесли положенное? Нет ли тех, кто схитрил, пытаясь обмануть гостя? – на всякий случай спросил Глум и после недолгого молчания произнес: – Не все! Эльви и Кайя, племянницы нойда, не принесли ничего и не пришли сами. Ярл, позволь спросить у этого колдуна, где его племянницы?

– Спрашивай! – разрешил Кленг и сурово посмотрел на Арви.

– Я не знаю, где они! Должны были быть дома! – не дожидаясь вопроса, ответил нойд.

– Ярл, я уверен, что этот человек заранее спрятал их вместе со своими сокровищами. Это очень хитрый колдун, и сейчас он пытается обмануть всех, даже своих односельчан! Не верьте ни единому его слову!

– Замолчи! Если никто не скажет, где эти две девицы, дань удвоится! Я жду, но недолго! – произнес Кленг, и все притихли в ожидании.

– Значит, никто и ничего не знает? Дань удваивается. Мы сами найдем племянниц вашего нойда и заберем их с собой! Моей дочери служанки не помешают! – уверенный голос ярла пронесся над толпой, и люди поняли, что беда уже совсем близко. Дружинники натянули тетивы своих мощных луков и замерли в ожидании команды.

– Я знаю, где они! У Синего камня! Меряне наивно думают, что он в состоянии им помочь в трудную минуту, и идут к нему! Позволь мне сходить туда и притащить этих девиц?! – выкрикнул Глум, которому, с одной стороны, очень хотелось услужить ярлу, а с другой, он все-таки надеялся выпросить или выкупить у Кленга одну из этих сестер.

– Иди, но не один! Хаук пойдет тоже – немного подумав, согласился Кленг

– Зачем мне Хаук, я и один справлюсь! – возмутился новоявленный дружинник.

– Нет! Хаук и ты! Хаук – старший! – вновь настойчиво повторил ярл.

– Хорошо, я повинуюсь! – произнес Глум, но голос его уже дрожал от обиды. Он не сомневался, что у Синего камня найдет не только девушек, но и кое-что еще, и делиться с Хауком, совершенно не входило в его дальнейшие планы.

Глум понуро шагал на юго-восток. Где-то там, за густым еловым перелеском, в нескольких сотнях шагов от селения, и находился, священный камень племени Меря. Вслед за ним шел и Хаук, которому тоже не очень хотелось составлять компанию этому молодому и заносчивому перебежчику, но приказ есть приказ. Вот они миновали оцепление, перешли небольшое овсяное поле и, наконец, достигнув опушки леса, незаметно исчезли в его густой и зеленой хвое. Селяне, проводив их взглядами, тоже постепенно разбрелись по своим жилищам и вскоре принесли ярлу требуемый им мех. Затем они снова, молчаливой толпой стояли на площади и ждали возвращения посланных к Синему камню, дружинников. Ждал и Кленг, уже готовый покинуть это богатое и многолюдное селение. Шкурки куниц, упакованные в два приличных тюка, стояли у его ног и были уже полностью готовы к дальнейшей и довольно продолжительной транспортировки. Ожидание продлилось недолго.

Глава 5. Бурвище.

Кайя не спала. Она лежала с открытыми глазами и, всматриваясь в темноту, думала о том, почему в этой жизни так много и божественной и человеческой несправедливости. Почему медведь, убийца их отца, должен возродиться вновь, а их отец этого сделать уже не сможет? Так гласит закон предков. Девушка понимала всю крамольность своих, пока ещё не озвученных мыслей, но открыто спорить с богами все-таки не решалась. Это было бы кощунственно, да и к тому же совсем небезопасно.

– Ты не спишь? – раздался приглушенный голос Эльви.

– Нет, просто лежу и думаю – также тихо ответила Кайя

– И о чем же ты думаешь? – вновь из темноты прозвучал знакомый голос сестры.

– О медведе. О том самом медведе, который и был сегодня принесен в жертву нашим богам. Я понимаю, что это священное животное, но почему же оно так поступило с нашим отцом? Почему оно, не смотря на проявленную жесткость, снова должно возродиться на нашей земле? Это неправильно и несправедливо! – Кайя вздохнула и вновь замолчала, вглядываясь в беспросветную темноту, царящую в их жилище.

– Несправедливо, но ничего не поделаешь! Так решил Укко – главный небесный правитель. Мы всего лишь люди и бессильны изменить его окончательное, хотя и очень несправедливое решение! – согласилась Эльви.

– А если не менять, а немножко подправить то, что решили боги! Ведь Укко даст возможность вновь ожить этому чудовищу только при условии, что его череп и кости будут находиться в земле. Правильно? – уже с каким-то новыми нотками в голосе, прозвучал из темноты очередной и вполне провокационный вопрос.

– Да, именно так, – согласилась Эльви, ещё не понимая, о чем именно спрашивает её сестра.

– А если они не будут преданы земле, то медведь не возродится? – вновь спросила Кайя.

– Нет, не возродится, но они уже закопаны!

– Так пойдем и откопаем кости этого, хотя и священного, но столь ненавистного нам медведя! И тогда все будет по закону! Не закопаны – значит, не возродится!

– Ты в своем уме?! Думай, что говоришь! Знаешь, что нам за это будет?!

– Знаю! Нас обязательно выгонят не только из селения, но и из племени, если, конечно, догадаются, что все это сделали мы! А может, и не мы! Может быть, сам верховный небесный правитель решил не возрождать именно этого медведя, а дать нам нового! Я поговорю с Яром, он обязательно что-нибудь придумает, а нашему дядюшке все равно, какой это медведь, лишь бы он был!

Эльви задумалась. Страх перед богами был силен, но еще сильнее было дерзкое желание рассчитаться с медведем и, кажется, последнее брало верх.

– Хорошо! Мы так и сделаем. Чему бывать – тому не миновать! Ты, оказывается храбрая, сестренка, а всегда казалась такой тихоней! – восхищенно промолвила Эльви и стала молча одеваться.

Туман был густым и влажным. Он, словно мягкое белое одеяло лежал на поверхности земли и едва скрывал фигуры людей, движущихся по направлению к бурве. Там, на берегу небольшого, мелководного, озера и находилось то самое требище, где ещё совсем недавно был совершен таинственный и священный обряд. Как ни странно, не смотря на окружающий их плотный туман, темное ночное небо над головой оказалось звездным и чистым. Вот и сейчас в его бездонной и спокойной вышине все также отчетливо просматривалась, мерцающая звездами, Дорога Диких Гусей. Каждой весной эти большие и сильные птицы движутся по этой дороге на север, а осенью, с наступлением холодов, вновь возвращаются в заморские теплые страны. Кайя мельком взглянула вверх и тут же наткнулась на сухую ветку, которая громко хрустнула.

–Тише, собак разбудишь! – послышался сдержанный шепот Эльви.

– Случайно!

– Будет нам «случайность», если узнают!

– Не узнают! Я везучая!

Деревья, нависшие над тропинкой, расступились, и девушки вышли на укутанное мраком, пустынное и тихое требище. Здесь туман был более сильным и лишь вершины деревьев теперь просвечивались сквозь это плотное белесое марево. Девушки, почти на ощупь отыскали то место, где были зарыты медвежьи останки и, дрожа от страха, откопали кости священного животного.

– Унесем далеко в болота и спрячем! – проговорила Кайя, не зная, как поступить дальше.

– Нет! Там найдут! А если мы их никуда не будем прятать, а оставим на этом же месте? Пусть думают, что Рота – повелитель подземного мира мертвых, отказался от дарованного медведя и не позволил матери мертвых, Ябме-акке, держать его кости в земле. Это будет очень достоверно и правильно!

– А как же дядя? Выходит, он ошибся в выборе священной жертвы?

– Ни в коем случае! Примет ли земля кости священного животного – решает не он. Нойд сделал все правильно.

– Ладно, быть по-твоему, – неуверенно сказала Кайя, и они вдвоем аккуратно уложили останки медведя на месте погребения. Дело было сделано и дальше оставаться здесь уже не было смысла.

– Идем, пока нас не хватились! – зябко поеживаясь, проговорила Эльви и, не дожидаясь ответа, двинулась в сторону села. За ней, немного подождав, пошла и Кайя. Видимость была отвратительной, но это ничуть не огорчало девушек. В таком тумане вряд ли их кто заметит, думали они, осторожно раздвигая склонившиеся над тропинкой мокрые еловые лапы.

Светало. Туман постепенно редел, и над только что покинутым требищем, а точнее, над вершинами деревьев, окаймляющих это священное место, уже появилась алая полоска зори. Село было рядом, и девушкам оставалось лишь преодолеть небольшую еловую куртину да овсяное поле, отделяющие сестер от покинутого ими жилища.

Внезапно, Эльви остановилась и сделала знак сестре. Кайя тоже замерла и внимательно прислушалась к этой безмятежной и утренней тишине. Где-то там, со стороны Лисятника едва слышались звуки чьих-то многочисленных и осторожных шагов. Сойдя с тропинки, девушки остановились и укрывшись за мощными стволами деревьев, замерли в каком-то, казалось бы, бесконечном и тревожном ожидании. Прошло ещё немного времени, и, наконец, они увидели незнакомого воина, осторожно пересекающего их путь. Затем появился и ещё один человек, и вскоре девушки насчитали не менее двух десятков незнакомых им людей, тайно пробирающихся в сторону их села. Незнакомцы были вооружены, а это явно указывало на то, с какой целью скрытно движутся к селу эти неизвестные и молчаливые люди. С замиранием сердца, девушки, вдруг, вспомнили рассказы Яра о бесчинствах и грабежах каких-то варягов и вполне возможно, что это и были именно они. Ни Эльви, ни Кайя никогда не видели иноземных воинов, но рогатый шлем, на голове одного из них явно указывал на его несомненную скандинавскую принадлежность. Дорога в село была блокирована, предупредить сельчан невозможно, и девушкам оставалось лишь смотреть и ждать чем закончится этот страшный и вероломный набег.

Из-за укрытия, где неподвижно притаились, охваченные страхом девушки, было хорошо видно все, что происходит сейчас в оставленном ими селении. Чужие воины уже взяли в кольцо их жилища, и теперь один из них, видимо, самый главный, что-то говорил понуро стоящим неподалеку селянам. Затем, после непродолжительной паузы, к их вождю подошел Арчи и что-то долго объяснял ему, показывая рукой на стоящие рядом жилища. Нойд, видимо, в чем-то пытался убедить своего собеседника, однако это ему, по всей вероятности, так и не удалось. Их дядя вновь вернулся к селянам, что-то сказал им, и те, разойдясь по своим жилищам, вскоре вернулись, неся с собою, добротный и гладкий мех, Шкурки были небольшими, и не трудно было догадаться, что это куницы. Более ценного товара у односельчан просто не было. Они сложили его у ног чужого вождя и вновь отошли на край площади. Дань была заплачена и, казалось бы, все плохое уже позади, но не тут-то было. К варяжскому вождю подошел один из дружинников и что-то ему сказал. Девушки еще раньше заметили, что этот человек подходил к их жилищу и даже заглянул в него. Мехов там не было, и, может быть, именно это воин и сказал своему вождю. Было видно, что тот остался крайне недоволен услышанным и что-то гневно произнес, вновь обращаясь к селянам. Ратники плотнее сомкнули кольцо и недвусмысленно подняли свои тяжелые и мощные луки. Девушкам показалось, что еще мгновение – и все будет кончено, но, к счастью, они ошиблись. Люди снова разошлись по своим жилищам и снова принесли выделанные куньи шкурки. Это были последние, и они отдали их в обмен на собственную жизнь. Брать в этом селении больше было нечего. Тот ратник, что заглядывал в их жилище, вновь подошел к своему вождю и что-то стал говорить, показывая в ту сторону, где спрятались сестры. Вождь выслушал и дал какую-то команду. Двое ратников, один из которых только что разговаривал с вождем, пройдя сквозь оцепление, направились в их сторону. Сначала девушки подумали, что это просто случайность, но, разглядев внимательнее, в одном из них они, с удивлением, узнали Глума, того самого кривича, который, два года назад появившись в их селении, так неуважительно и настойчиво приставал к Эльви. Сомнений не было. Ищут именно их.

– К Синему камню! Никто не посмеет прийти с оружием на это священное место. Боги обязательно покарают вооруженного человека и об этом давно уже знают все люди из ближайших племен и селений.

Осторожно покинув свое укрытие, девушки стали отходить в сторону только что покинутого ими требища. Последней шла Эльви. Осторожно раздвигая холодные, мокрые ветви она уже видела просвет между деревьями и спасительный мостик на остров, когда, вдруг, почувствовала, как кто-то крепко схватил ее за плечо. Она испуганно обернулась и замерла. Перед ней стоял высокий статный юноша и, словно завороженный, молча смотрел в глаза своей безмолвной и напуганной пленницы. Короткая кожаная обувь, длинный меч на поясе и защитный металлический шлем на голове – все говорило о том, что он и есть один из тех варягов, что находятся сейчас в захваченном ими селе. Это продолжалось какое-то мгновенье. Эльви вырвалась и, уже не разбирая дороги, стремглав бросилась в сторону священного Синего камня. Перебежав поляну, она оглянулась. Кайи здесь не было. Поляна была пуста и только какая-то маленькая серая птичка, видимо напуганная внезапным появлением человека, торопливо взлетела с её травянистой и зеленой поверхности. Не было и погони, и это выглядело более чем странно в данной, сложившейся, ситуации. Преодолев мостик и оказавшись на острове, девушка немедленно бросилась к священному камню и, положив руки на его еще влажную от предутреннего тумана поверхность, стала отчаянно просить своего бога о помощи.

Глава 6. Первая жертва.

– Растяпа! Девчонку, и ту поймать не смог, а еще викингом себя называет! – послышался недовольный голос Глума, и Хаук словно очнулся. Это было какое-то наваждение. Темноволосая красавица с длинными, доходившими до пояса косами и такими же темными бездонными глазами вдруг куда-то пропала, а вместо нее перед ошеломленным юношей вдруг возник недовольный и ехидно улыбающийся кривич. Рядом с ним, со связанными руками, стояла незнакомая девушка, очень похожая на ту, которую только что видел Хаук.

– Покарауль эту лягушку, а я вторую приведу! – командным тоном произнес Глум, и, не дав Хауку до конца прийти в себя, уверенно зашагал к водоему. Скрипнули мостки. И тут случилось невероятное. Черный ворон, до сих пор спокойно сидевший на вершине огромного дуба, вдруг взмахнул крыльями и, спланировав на деревянный настил, преградил человеку путь на остров. Хаук много слышал о воронах, но такое увидел впервые. Птица совершенно не боялась приближающегося к ней Глума и не улетала. Казалось, что она предостерегала этого, незваного, гостя от нежелательного и очень опрометчивого поступка. Священная птица викингов однозначно запрещала вход на остров этому человеку. Хаук был смелым воином и никогда не боялся вступить в бой, даже с более сильным чем он, противником, но сейчас на его глазах происходило событие, от которого ему по-настоящему становилось страшно. Он все ещё надеялся, что этот кривич остановится и немедленно повернет обратно, но этого так и не произошло.

– Расселся! Кыш отсюда! – и отбросив ворона сильным ударом ноги, Глум беспрепятственно подошел к Синему камню и, связав Эльви, потащил ее на поляну, где уже находились Кайя и застывший от страха Хаук. На его глазах было совершено неслыханное и непростительное святотатство.

Ударить ногой спутника Одина! Да за такой поступок любого скандинава, даже не рассуждая, тут же подняли бы на копья его же товарищи! Теперь беды не избежать, и юноша почувствовал это очень отчетливо. Открылась дорога в страну мертвых, и, видимо, многие из них теперь уйдут по этой дороге, так и не добравшись до берегов родного Варяжского моря.

– Вот и вторая! – довольно произнес Глум, толкнув связанную девушку, и та, не удержавшись, упала к ногам стоящего рядом Хаука. Блестящее очелье сорвалось с ее головы и со звоном ударилось о землю. Одна из подвесок оторвалась и, блеснув на солнце своей красивой медной полировкой, бесследно исчезла в траве.

– Думаю, что награда мне обеспечена, и даже более того…, – закончить свою речь Глуму не удалось. Тяжелый удар, в который Хаук вложил всю свою недюжинную силу, сбил кривича с ног.

– Это тебе задаток! – с трудом сдерживая себя, произнес Хаук, глядя на поверженного и ничего не понимающего противника, и тут его глаза невольно встретились с глазами связанной девушки, которую Глум только что привел с озера. В них безмолвно светилась искренняя человеческая благодарность.

До селения все четверо шли молча. Хаук и Глум не разговаривали, но каждый из них уже знал, что скажет ярлу. Они ненавидели друг друга, и каждый считал себя правым. Девушки тоже молчали. Они понимали свое положение и единственно, на что могли надеяться в данной ситуации, так это на то, что священный Синий камень все-таки не оставит их в беде. Сестры не знали, почему схватили именно их, и связывали это со своим, недавним, поступком.

Наконец, показалось селение. Люди все еще понуро стояли на площади и чего-то ждали. У ног ярла лежали связки куньих шкурок и, судя по их количеству, можно было сказать, что это весь мех, который имели до сегодняшнего дня селяне. Если все это заберут с собой пришельцы, то расплатиться с соседями за зерно будет нечем. В этот год урожай оказался более чем скудным, и жители села надеялись обменять имеющийся у них мех на зерно, но теперь этого сделать будет уже невозможно. Несмотря на все старания нойда, договориться с варяжским вождем так и не удалось. Значит вновь, как и несколько лет назад, жителям села придется ограничить свой рацион лишь капустой да репой, а о хлебе теперь можно уже и не мечтать.

– Что случилось, Глум?! Кто же это тебе так лицо расцарапал? Бери пример с Хаука! Цел и невредим! Он настоящий воин! – улыбаясь, произнес Кленг, глядя на подошедших дружинников и их пленниц.

– Ярл! Хаук не воин, а трус и предатель! Он преднамеренно отпустил одну из пленниц, и если бы не я, она и сейчас бы сидела на острове, прячась за свой священный камень! А за то, что я выволок ее оттуда, он разбил мне лицо! – с обидой выкрикнул Глум и, взглянув на Хаука, добавил: – Он умышленно хотел лишить всех нас этой добычи! Он предатель!

– Это правда, Хаук? – нахмурившись, спросил ярл и, видя, как притихли окружающие, повторил: – Это правда?

– Да, это я разбил ему лицо! Девушки здесь не причем!

– Видите! Он даже этого и не скрывает! Когда я подошел к нему с первой пленницей, он стоял рядом с ее сестрой, и они смотрели друг на друга, будто старые знакомые! Увидев меня, девчонка бросилась бежать, а он даже руки не протянул, чтобы схватить ее! А когда я поймал и приволок с острова эту беглянку, то вместо благодарности он ударил меня и даже схватился за рукоятку меча! – поспешил вмешаться Глум.

– Я спрашиваю Хаука, а не тебя! – жестко произнес ярл, и кривич умолк. – Действительно, это было так, как говорит твой товарищ?

– Да, это было так. Я, действительно, хотел убить этого человека! – угрюмо произнес Хаук, и все окружающие замерли в немом оцепенении.

– Я не верю тебе! Ты не мог так поступить. Хаук – смелый воин, и это нам всем хорошо известно! Ты никогда не бросал в бою своих друзей, и многие из них обязаны тебе жизнью. Знаю, что пленницы здесь ни при чем, но ведь, наверное, были у тебя и какие-то серьезные причины, чтобы так жестоко поступить со своим товарищем. За что ты ударил Глума?

– Он погубил нашу дружину! – угрюмо ответил Хаук.

– Ты не понимаешь, что говоришь, и мы тоже тебя не понимаем! Как может один человек погубить всю дружину? Он, действительно, поймал и привел сюда пленниц. Разве это можно назвать предательством? Конечно же нет. Даже если бы это было и так, причем здесь дружина. Погибнуть она может только в бою с более сильным противником, а не сражаясь с двумя малолетними девицами, которые и меч то никогда в руках не держали. Хаук, ты предъявил своему товарищу серьезные обвинения и тебе придется очень подробно рассказать о том, что произошло – Клёнг замолчал и взоры присутствующих вновь остановились на Хауке, молчаливо стоящим перед своим ярлом.

– Кленг, погубить нашу дружину можно и иным способом, не вступая ни в какие сражения и хватки с противником. Я расскажу, что случилось, но это будет очень грустная и далеко не обнадеживающая нас история – наконец, выслушав вождя, произнес Хаук. – когда Глум пошел на остров за второй пленницей, дорогу ему преградил ворон. Большая черная птица молча слетела с дерева и, опустившись на мостки, предостерегающе распростерла свои мощные крылья. Наш верховный бог, в лице своего верного спутника – ворона, категорически не разрешал прикасаться к этой, спрятавшейся за камнем, девушке. Всё было настолько очевидно, что даже самый бестолковый человек и тот бы повернулся и ушел из этого странного и далеко небезопасного места. Глум поступил иначе. Он ударил ногой эту священную птицу, и теперь уже некому будет донести наши молитвы до великого Одина. Я сказал все!

Люди молчали. Никто не мог, даже на мгновение, предположить, что это – правда. Молчал и Клёнг, не зная, что ответить на слова, только что произнесенные Хауком. Ярл не мог и не хотел верить тому, что сказал его ратник. Первым прервал это затянувшееся молчание кривич.

– Он врет! Он все врет! Не было там никакого ворона! Что делать священной птице у синего камня? Я сам из этих мест и могу с полной уверенностью сказать, что не живут вороны в этих краях. Хаук врет и все это он делает из-за какой-то пленной, смазливой, девчонки! Подумайте люди, разве бы я посмел ударить ногой эту священную, черную птицу! Подумай и ты, ярл! Хорошо подумай, кто из нас прав! У пленниц спрашивать об этом событии совершенно бессмысленно. Они будут на стороне вашего храбреца, а других свидетелей нет! Я же не самоубийца, чтобы пойти на такое ужасное преступление!

Ярл молчал. Молчали и дружинники, ожидая окончательного решения вождя.

– Вы оба сейчас говорите совершенно противоположное. Ясно одно. Виновник должен быть и будет наказан. Я только ярл, но не бог, и пусть сам великий Один справедливо решит этот спор. Ему виднее, кого и когда наказать своей властью. Пусть будет так, как я сказал! – глухо произнес Кленг, отлично понимая, что несправедливое решение неминуемо приведет к расколу в дружине. – А теперь за дело! Все собранное упаковать и забрать с собой! Также забрать с собой и одну из пленниц! Моей дочери необходима служанка. Вторую пленницу отпустить, потому что если Хаук прав, то она находится под защитой нашего верховного бога, и мы не вправе перечить ему! Что стоите!? За работу!

– Подожди, вождь! – раздался вдруг взволнованный голос одной из пленниц. – Если верить твоим словам, то я нахожусь под защитой богов, и никто не вправе неволить меня? Это правда?

– Правда! – ответил ярл, с удивлением вглядываясь в красивое лицо Эльви. Он первый раз в жизни видел человека, которому, если верить словам Хаука, явно покровительствует сам бог Один. – Ты свободна!

– Но не свободна моя сестра! Она никому не сделала ничего плохого, и было бы справедливо отпустить и ее! – Глаза Эльви в упор смотрели на Кленга, и от этого взгляда ему вдруг стало как-то не по себе.

– Нет! Это касается только тебя!

– Тогда и я иду вместе с ней! Сестре будет легче на чужбине, если кто-то из близких ей людей будет рядом!

– Нет! Ты останешься здесь! Я верю не только Хауку, но и Глуму. По его словам, здесь вороны не живут, а он, живший здесь бок о бок с вами, знает, что говорит!

– Не живут?! Не живут, говоришь?! А ты оглянись! – Голос девушки дрожал от негодования, и Кленг, обернувшись, замер. Шагах в двадцати, на вершине дерева сидел огромный черный ворон и в упор смотрел на Кленга. Их взгляды встретились, и ярлу показалось, что глазами птицы сам великий Один осуждающе смотрит на онемевшего от страха человека. Так продолжалось какое-то мгновение. Затем ворон взмахнул своими сильными крыльями и, сделав круг над собравшимися людьми, скрылся за густыми кронами больших, близстоящих, деревьев

– Идем собираться, сестра, дорога предстоит дальняя! – как во сне, услышал ярл голос Эльви. Не в силах сопротивляться явной воле богов, он дал свое согласие на то, чтобы Эльви сопровождала свою сестру, но ни в коем случае не считала бы себя их пленницей. Дружина облегченно вздохнула.

Вечерело. Нагруженная конфискованным товаром, дружина неторопливо двинулась в обратный путь. Последним шел Глум с бесцеремонно отобранной у Арви, шкурой священного медведя. Он боялся, что нойд скажет ярлу о его неблаговидном поступке, и тогда скандала не избежать. Глум уже почти добрался до леса, когда заметил, что один из мерян поднял свой лук. Реакция кривича была мгновенной. Каленая стрела Глума пронзила сердце мерянина еще до того, как тот успел натянуть тетиву своего смертоносного, но теперь уже совершенно бесполезного для него оружия.

– Так вам и надо! – ехидно улыбнувшись, прошептал новоиспеченный варяжский воин и, вслед за своими товарищами, тоже скрылся в густом безбрежном лесу. Глум был уверен, что теперь уже никто из сельчан не пойдет жаловаться на него ярлу, а с Хауком он в свое время тоже, по-своему, разберется.

Глава 7. Благуша.

Отряд ушел. Последние варяжские ратники достигли опушки леса и, один за другим, бесследно исчезли, в его густой, вечнозеленой хвое. Вместе с ними, исчезла и надежда сельчан на относительно спокойную и сытную зиму. К тому же, меряне потеряли сегодня двух девушек и одного молодого охотника. Аарне не смог простить кривичу того, что случилось с Эльви и её сестрой, и за это поплатился жизнью. Несмотря на категорический запрет нойда, он поднял свой лук, но выстрелить так и не успел. Глум опередил своего незадачливого противника и первым нанес ему молниеносный и смертельный удар. Ноги Аарне подкосились, и он, не издав ни единого звука, сначала опустился на колени, а затем и упал, опрокинувшись на спину. В груди поверженного охотника, блестя знакомым оперением, торчала чужая, варяжская, стрела. Люди замерли, еще не осознавая, что случилось с их молодым сельчанином, бросились к упавшему человеку и только тут поняли, что Аарне уже мертв. Толпа заволновалась, зашумела и часть её уже готова была кинуться вслед за ушедшей варяжской дружиной и лишь уверенный голос нойда остановил этих, не в меру разбушевавшихся, селян.