скачать книгу бесплатно
МанИкен и МанИгёрл. Избранная лирика
Виталий Юдин
А. Блок. «Неподкупный, гордый, чистый, злой».
Книга стихов, басен, стихотворных клипов и романсов, эпиграмм, постов и комментариев на сайте «Эхо Москвы». Ответственная, гражданская позиция – «Милосердие похоронили на амвоне у алтаря» – переплетается с любовной лирикой – «и между губ, целуя, утонуть», социальной актуальностью басни – «Муха и IQ» и улыбкой эпиграммы. В клипы (СТИКЛИ) и романсы читатель погружается, не отрываясь от текста, активируя ссылку на Youtube.
МанИкен и МанИгёрл
Избранная лирика
Виталий Юдин
Разрушьте скорлупу меркантилизма,
Сорвав плюмаж из перьев дикарей!
Поэзия – вот медиатор жизни,
Что превращает циников – в людей.
© Виталий Юдин, 2017
ISBN 978-5-4483-0437-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Автобиография
Во времена оттепели, школьником, я принёс в журнал «Юность» тетрадку со стихами и был направлен, в Лито «Магистраль», при ЦКАДЖ, к поэту и критику Г. М. Левину. Позже, поэт Дмитрий Сухарев скажет: «Где бы запел свои песни Булат, если бы не было «Магистрали?». «Оттепель» скоро закончилась и для нас 16—17 летних поэтов, настало время испытаний. Дебют в 1977 г., в «Московском комсомольце» и в 1978, в журнале «Юность». Песни и романсы, звучали на «Радио России». Член Союза писателей России.
Первым было слово и это слово было «сука»
Я зависаю на жёлтом высоком пороге между родительской комнатой и детской, где за письменным столом две мои старшие сестры, что-то листают, пишут, готовясь к урокам в школе. Моя очередь ещё не подошла и я – застыл, прислушиваясь к голосу, доносившемуся из чёрного картона – репродуктора, «чёрной дыры», с магнитным сердечником посередине и двуглазыми зажимами для проводов, которые свисают за диван к розетке «радио», как провода наушников, свисают от ушей к смартфонам молодых отпрысков.
«Утром в ржаном закуте,
Где златятся рогожи в ряд
Семерых ощенила сука,
Рыжих семерых щенят».
Услышать слово «сука» на радио СССР – было невозможно. Это слово улицы. Реальной улицы с инвалидом, вернувшимся с Войны и неуклюже волочившим за собой деревянный протез. Всегда пьяным и с отчаянным «сука», гонявшимся за женой по улице. «Сука» – это слово улицы, реальной жизни, а не той, что на радио. Моё удивление было от стирания жёсткой грани улицы и стерильного официоза. И эту грань, разрушило – слово!
«А вечером, когда куры
Обсиживают шесток,
Вышел хозяин хмурый,
Семерых всех поклал в мешок».
Теперь уличная реальность, захватила меня, ожила. Я бежал вместе с «сукой» к реке, где злая сила намеревалась осуществить свой замысел. А потом, мне, как и «суке», показался месяц над хатой, одним из её утопленных щенков. Я видел всё, как у соседки Клавдии Трофимовной, сквозь линзу с водой, на редком в то время, телевизоре КВН, когда она приглашала к себе посмотреть детскую передачу. Со слезами на глазах, я стоял поражённый мощью переживаний, заложенных в слове. Без линз и экрана, передо мною бушевала трагедия, она увлекала за собой, а воображение, повинуясь слову, находило всё новые цветовые и чувственные оттенки, музыкальные тона, следуя ритму и рифме. СЛОВО, металось в облаке нейронов, переходя на орбиту осмысленности, открывая всё то, что человечеству предстояло создать и обозначить словом. Слово, как решётка ДНК, связывало всё сущее и объясняло необъяснимое. Слово становилось камертоном переживаний. Позже я узнал, что стихотворение «Песнь о собаке», принадлежит перу поэта Сергея Есенина, а декламировал его мастер художественного слова В. И. Качалов.
Иллюстрация на обложке
Питер Брейгель Старший – «Калеки».
Фрагмент картины «Калеки», помещён на обложку книги, как визуальная аллегория к стихам, образ трагедий людей, грубого социального мироустройства.
Брейгель рисует страшный и уродливый мир. На фоне зеленой травы теснятся жалкие калеки, некогда бывшие полноценными людьми. В их глазах – боль, обида, непонимание, недоверие.
МанИкен и МанИгёрл
(«СТИКЛИ» Стихотворный клип)
Ты реп танцуешь – ЙЁ, ЙЁ, ЙЁ
и дышишь горячо как фен
перед пустою МанИгёрл
пустопорожний МанИкен.
Ты тачкою крутою горд,
баблом затоплен до колен
и крутит задом МанИгёрл
перед тобою – МанИкен.
Очками, круто, лоб подпёр,
чтоб крыша не давала крен,
– Прикольно, – шепчет МанИгёрл,
– Ништяк, – кивает МанИкен.
Папье-маше – удавом горл,
гипс застывает в жерлах вен.
Прообразом для МанИгёрл,
был, несомненно, МанИкен.
Коррупции цветок расцвёл-
попса на всех подмостках сцен.
В телеэфире – МанИгёрл
и каждый третий – МанИкен.
ВСЕВЫШНИЙ очевидно, зол-
мы изменяем коды ген,
мутируя под МанИгёрл,
клонируя под МанИкен.
В сознанье нации разор.
Сожжён, разграблен «Карфаген»:
толпой бесполых МанИгёрл,
среди бездушных МанИкен.
Заставлен бутиками МОЛ
и страшно осознать: —
Ты – с кем?
Сидит в витрине МанИгёрл,
стоит в витрине МанИкен.
Это – надо
Это – надо: фонарь или свечка,
Обязательно, в каждом из нас,
Загоралось волшебное, нечто,
Ореолом в радужке глаз.
Сам зажёг, зажигалкой щёлкнув
Или встретил любовь и она,
Поцелую, подставив щёку,
Подожгла, воспылав – сама.
Засияют глаза друг друга
И сбегутся на этот свет,
Люди доброго, светлого круга,
Это – лож, что таких больше нет.
Это – надо! Необходимо!
Уголь теплится, значит цел,
Раздувай, отмахнувшись от дыма,
Чтоб невзгодам назло – горел.
Мы бросились друг к другу, в руки
Мы бросились
друг к другу, в руки,
Как – будто бы, после войны,
За подвиг верности в разлуке —
Друг другом
В ночь – награждены.
Все наши помыслы и планы —
Любви одной подчинены:
Галактики, столицы, страны…
Не важно, как удалены.
Мы, в апогеи – эгоизма:
Ни с кем, ни что, не разделив,
В одну сливаем наши жизни
И кровь, и поцелуи – слив.
И в тонкой, сказочной реторте,
Где бродит страсти реактив —
Мы были счастливы!
Не спорьте.
Ну, если только, разлюбив.
Толковый словарь Ушакова
РЕТО?РТА, (лат. retorta, букв. повернутая назад) Сосуд с длинным отогнутым горлом.
Деревья в ледяном плену
Деревья в ледяном плену.
Прогнувшись под тяжёлым грузом,
К замёрзшему прильнув пруду,
Берёза, сбрасывает бусы.
Ледышки, ссыпав – мишурой,
В Хэллоуине непогоды,
Страдальца, хрупкою спиной —
Холуйствует перед природой:
Всем хрустом годовых колец,
Всей неминуемостью крена,
Предчувствуя, что ей конец,
Под пыткой, леденящей, плена.
И лес, под коркой ледяной,
В саду – рябиновую наледь:
Кого просить, любой ценой —
Освободить, спасти, оттаять.
Берёза вырвалась из плена
Берёза вырвалась из плена
Стеклянных ледяных дождей
И разгибаясь постепенно,
И реагируя живей.
На ветер. Так и у людей,
Когда их гнут через колено
И слышен хруст живых костей,
Но в лапах карцерного плена,
Они становятся сильней.
Берёза выпрямилась, встала
ещё слегка напряжена,
ещё вчера казалось странно,
что выживет. И вот она —
в пролёте моего окна.
Мы дикари Полинезии
http://echo.msk.ru/blog/yudiv/851530-echo/
В 2006 году Михаилом Ходорковским утверждён грант «Поэзия и свобода». Я хочу напомнить об этом событии потому, что оно имеет непосредственное отношение к предстоящему митингу 4 февраля.
На вопрос Сергею Гандлевскому, стипендиату гранта: Как вы сами интерпретируете название этой премии «Поэзия и свобода»? Он ответил: «Это, вообще, понятия, которые идут рука об руку… это способ внутреннего освобождения».
Откуда оно в нас взялось, это – сладкое желание «внутреннего освобождения»?
«Как ни странно, – писал Герцен, – но опыт показывает, что народам легче выносить насильственное бремя рабства, чем дар излишней свободы».
Продолжим поиск и откроем школьные сочинения своих чад, если не сохранились собственные. А вот и тема сочинения: «Свобода в лирике Пушкина».
«Пока свободою горим,
Пока сердца для чести живы,
Мой друг, Отчизне посвятим
Души прекрасные порывы!»
Так, вот где мы и дети наши напитались и поэзией, и свободой, но почему некоторые напрочь забыли всё, чему их учили.
Или прокуроры, следуя, «души прекрасным порывам» берут взятки, суд выносит приговоры «свободою горим», а полицейские всегда «для чести живы», в то время как дети этих чиновников за письменным столом продолжают писать сочинения о свободе и чести. Цинизм, сговор, откат, распил, рейдерский захват, – вот темы сегодняшнего дня для старшеклассников.
Дети пишут о том, как должно быть, а живут в той системе координат, которые установила власть и родители.
