скачать книгу бесплатно
Смотри первую версию, а там посмотрим…
На всякий случай оперативник добавил в первую версию – мотивы ревности и долгов, хотя куда там. Убивать из-за ста рублей, лучше уж просто опустить почки, отоварить по первое число, чтоб к утру получить долг, с мертвого-то какой толк.
Версия про «тюремных друзей» к Остапу пришла в последнюю очередь, но даже, если это было бы так, как в этой, так и по всем версиям, убивал и жег женщину – человек с явными отклонениями в психике. Чтобы убедиться в этом, Остап еще раз взглянул на фотографии, сделанные Олесей.
Дальше он позвонил участковому Паше Сафонову и попросил пробить, знает ли кто-то из его коллег по цеху убитую.
– Паш, ты только не свети особо, что она уже покойница, нездоровый интерес вызовет, что я этим занимаюсь, хоть и не должен, и по отделу разлетится, сам знаешь, хорошо?
–Да понял я, ну руководство-то про убийство знает, а вот участковые пока не все, потому что, кто в дневную, кто в ночную, но я поспрашиваю аккуратненько.
Остап поблагодарил приятеля – участкового за помощь и положил трубку. Конечно, в понедельник можно будет уточнить информацию кто на женщину составлял протоколы, но Остап подумал, что по звонку это сделать быстрее.
Павел отзвонился через полчаса:
–Ну, короче, Остап, у нас в отделе девчонка эта знакома, действительно по договоренности, и при должном подогреве, она без проблем подписывала административные протоколы, составленные на нее…
–А кто чаще всего с ней общался?
–Чаще всего, Женька Ефремов, она к нему отмечаться ходила, как условно досрочно освобожденная.
–Ну – понятно, – мягко сказал Остап, – доверительные отношения сложились, может и «постукивала» по мелочи, ты мне можешь дать мобильный телефон Ефремова?
–Он тебе позвонит где-то через час-полтора, как из-за руля выйдет, жену куда-то повез, – Паша откашлялся в трубку, – я ему сказал, что дело – дрянь, он, по-моему, в шоке был, молодой еще, ты там не дави на него особо, нормальный парень.
–Я тебя услышал, спасибо за помощь, на связи, – он положил трубку.
Хоть какая-то зацепка относительно личности убитой, ведь до этого момента, у него не было ни единой души, которая бы общалась с Анной Япуряну.
Остап подготовил запросы о судимостях убитой, формальность, но тем не менее необходимая, а затем принялся искать вчерашний день, в поисках следов людей, которые работали на месте преступления. На удивление, несмотря на субботу, и в дежурной части противопожарной службы, и в пункте скорой помощи, ему вежливо предоставили все данные, а с большей частью людей и вовсе удалось поговорить, и они честно пообещали выслать к понедельнику фотографии следов своей обуви. Остап честно выполнил это поручение следователя, хотя сам, почти не сомневался в том, что интересующие их следы – были обнаружены ими в пятницу, во вскрытом гараже.
Где-то через пару часов, когда он уже собирался домой позвонил участковый Ефремов, изрядно напуганный, почти до заикания:
–Осс-тап Евгеньевич, это лейтенант Ефремов, мне Паша Сафонов сказал вам набрать, там, что-то с Анной, в смысле, не совсем хорошее…
–А, да, привет, – по-свойски начал Остап, – ты ее когда последний раз видел?
–Да в среду видел, отмечаться она приходила, – участковый явно не понимал к чему вел оперативник, он еще за время работы не успел поднабраться правильной участковой наглости, и спросить о судьбе женщины, толи не подумал, толи боялся.
–Да убили ее, Жень, я слышал она твоим была человечком?
В трубке повисло молчание, пока наконец, участковый, видимо, не осмыслив полученную информацию, не переспросил:
–Как убили? За что? Не понимаю, она же безобидная была совсем.
–Жень, давай по телефону это не будем обсуждать, у тебя нет времени подъехать куда-нибудь переговорить?
–Да я жену только к родственникам увез, в Можайск.
«Та еще жопа мира», – подумал про себя Остап.
–Ну тогда давай хоть по вацапу созвонимся, а то мало ли кто нас слушает. Набери мне на этот же номер. Через минуту Остап и молодой участковый уже снова находились по разные стороны разговора, и Остап взял инициативу в свои руки:
–С кем она общалась, где жила не знаешь?
–Да особо ни с кем, – грустно ответил участковый, – ну пила, но она тихая была совсем, не наглая, даже денег не попросит лишний раз. Жила, да я точно не знаю, но если она мне нужна была, я через батюшку в церкви на районе на нее выходил, может там и жила где-то?
–Она набожная была?
–Да, вроде бы, ну не так чтобы прямо это заметно было, – Остап услышал, как на другом конце трубке, участковый прикурил сигарету и глубоко затянулся, тоже сделал и он сам, – а что за церковь не знаешь?
–Да на районе, у нас, новая относительно, кажется, маленькая такая, там, кстати, подсобное хозяйство есть, может там и жила и вправду.
–Это которая, от метро метров в пятистах, в сторону области?
–Да, да, я просто в церковных делах не особо…
–Жень, а скинь мне номер батюшки, или через кого ты там ее ищешь, когда нужна? – Остап не вынимая сигареты из зубов, принялся искать расположение церкви на карте, висящей на стене.
–Да само собой, сейчас скину, отец Андрей, но его там может уже и не быть сегодня, суббота, – участковый окончательно успокоился, доброжелательная манера Остапа сделала свое дело, да и далек на самом деле был оперативник от мысли, что участковый убил, изнасиловал и сжег прикормленного собой же человека.
–Жень, ты в понедельник зайди ко мне тогда, двести тринадцатый кабинет, хорошо? Надо допроситься, чтобы церковь у нас начала фигурировать, ну а так – спасибо тебе. Да, ни в коем случае не бойся, руководству лучше пока не говори, тебя никто ни в чем не подозревает, я просто в группе по делу.
–Я тебя понял, зайду, но только после обеда, я в ночь.
–Принял.
Единственной ложью Остапа было то, что подозревать он привык всех и во всем, но ему крайне важно было успокоить молодого участкового, чтобы тот не побежал все докладывать непосредственному начальнику, тем самым не наломав дров, которые упали бы прямиком на голову Остапа. Через пять минут у оперативника был мобильный телефон отца Андрея. Он взглянул на часы – полдевятого вечера. Быстро же они наступили…Отрывать людей в такое «святое» время, как суббота, Остап не стал. По делу появилась хоть какая-то наработка, которая, если верить и строить предположения исходя из этой версии, как минимум, объясняла наличие свежевыстиранного белья у убитой.
Он собрался домой, закрыл кабинет, оставив для проветривания форточку, после чего, не торопясь, пошел по коридору отдела, пропахшему притащенными за ночь бомжами и мигрантами, а также дешевым ремонтом.
Перегнав автомобиль к дому, остатки дня и выходных у Остапа не отличались особыми изысками. Пара бутылок виски, холостяцкая неказистая еда в виде пельменей, фильмы, просмотры новостей и криминальных хроник. Он был сильно удивлен тому, что ни в огрызок, оставшийся от субботы, ни в воскресенье, ни одна живая душа не захотела ему позвонить или написать, даже Марина, а он, несмотря на терпкий и горьковатый вкус одиночества, был этому счастлив. В воскресенье, уже около трех часов дня Остап отказался от употребления алкоголя, неделя предстояла трудная, и начинать ее с больной головы не хотелось совершенно.
***
В понедельник Остап без опозданий прибыл на работу, без проблем найдя место на небольшой парковке перед отделом полиции. Снег за выходные успел растаять, и газоны вокруг, представляли собой сырое грязное месиво, перемежающееся с жухлой травой, окурками и бытовым мусором, которые проходящие мимо жители Москвы не удосуживались доносить до баков, урн и контейнеров. Рассвет еще не наступил, и черное тяжелое небо гигантским скомканным листом бумаги затянуло свет. К отделу постепенно съезжались сотрудники полиции, группируясь небольшими кучками для перекуров перед традиционным для понедельника оперативным совещанием.
За что Остап любил оперативку в понедельник, так это за то, что на нем доводили положенное гражданско-правовое информирование. В отделе, с приходом подполковника Алешина, этому стали уделять куда большее внимание, в итоге доведение информации о взяточниках, подвигах, борьбе с терроризмом и самых резонансных преступлениях прошедшей недели, мировых новостях под эгидой «великолепной» политики Российского МИДа затягивались на добрые час-полтора. Остап, сидящий фактически на галерке, зря времени не терял и предпочитал проводить его с пользой, а именно, проспать. В случае необходимости проснуться, его всегда одергивала Марина, сидящая по соседству.
Остап докурил сигарету и прошел в здание отдела полиции. Понедельник был традиционно суетливым днем, всюду сновали не выспавшиеся и не успевшие отдохнуть мужчины и женщины в полицейской форме. Требование ее одевать на оперативные совещания также являлось управленческим нововведением вновь назначенного Алешина. Остап поднялся в свой кабинет, и попав внутрь, закрыл дверь на ключ, переоделся в форму (дурацкое все-таки требование), взял блокнот с ручкой и отправился на оперативное совещание.
Марина, чуть смущенная сидела на положенном месте, и тактично убрала ноги, пропуская его мимо себя. Остап проницательно взглянул на девушку, та исподлобья посмотрела в ответ:
–Привет, Чикаго, я себя плохо вела, да?
–Привет, да нет, подруга, ты вела себя отлично, и – начал было Остап.
–Плохо, Остап, а главное, – она с задумчивым видом уставилась мимо оперативника, – я ведь на этом не остановилась…
–Да ладно? – Остап широко улыбнулся, – Добро пожаловать в клуб!
–Какой?
–Анонимных алкогольвят, – Остап загадочно округлил глаза, произнося это слово.
–Фу таким быть, – Марина сморщилась, – Короче, Чикаго. Ты уехал, я спать легла (ну это-то я в курсе, подумал про себя Остап, а ведь вполне могла и не лечь), проснулась где-то в семь утра, нашла еще текилу, выпила ее, водой причем запивала, зачем-то музыку включила, причем «Максим», ты понимаешь? «Максим», – Марина уставилась на Остапа своими, казалось, полными отчаяния глазами…
–Я так привыкла жить одним тобой, одним тобой, – запел ей тихонько в ответ Остап, – Встречать рассвет…
–Тьфу, замолчи, – Марина выпучила глаза, поджав губы, а Остап откровенно заржал… – Так, соседи снизу прибежали, у них ребенок маленький, – Остап со смеха уткнул руки в ладони… – Говорят, вы что делаете, и я такая в мятом платье с размазанной косметикой, босиком, но зато с половиной бутылки текилы, бля, позорище…
Остап хотел ее подбодрить и рассказать какую-нибудь похожую историю про себя, нов этот момент в помещение гудящего десятками голосов актового зала, вошло руководство во главе с майором Алешиным.
–Ладно, потом, – Остап похлопал Марину ладонью по колену. Девушка смутилась, но ничего не сказала.
Следующий час прошел, как и ожидалось, великолепно, и Остап лишь чудом не захрапев, проснулся лишь один раз, когда сотрудник кадровой службы, ответственный за государственное правовое информирование, еще раз сообщил скупую сводку, касающуюся жестокого убийства, произошедшего на территории отдела. Майор Алешин к середине государственного правового информирования покинул актовый зал, но спустя десять минут вновь заглянул в двери:
–Марков, Сомов, срочно ко мне!
Вновь засыпающий Остап не обратил бы на этот вызов, если бы не Марина, которая от души приложила его локтем в бок. Оперативник осатанело уставился на девушку, и глупо смотрел на нее, пока та не пересказала требование руководителя отдела. Максим Михайлович, пыхтя и спотыкаясь, уже услужливо семенил на зов руководства. Остап аккуратно двинулся следом, причина вызова на девяносто пять процентов, ему была известна.
***
Не удостоив взглядом секретаршу, скучающую перед компьютером, Остап и Максим Михайлович проследовали из приемной сразу в кабинет Алешина. Тот являл собой просторное помещение с большим, почти панорамным окном, странным образом, не вязавшимся с общей архитектурой здания (как и сам номенклатурный Алешин – с руководством этой клоакой). Посреди кабинета стоял большой прямоугольный лакированный стол для совещаний, к нему вплотную, образуя букву «Т» был приставлен стол самого руководителя с небольшим ноутбуком марки «Яблоко» на своей поверхности. Было в кабинете несколько просторных шкафов, пара пальм в горшках. На подоконнике стояла пепельница (значит, не один я курю прямо в отделе, машинально отметил Остап). Алешин стоял возле своего стола был мрачен и даже слегка озадачен. Он машинально предложил Максиму Михайловичу и Остапу сесть, затем сел сам.
–Максим Михайлович, с сегодняшнего дня Остап Евгеньевич официально откомандирован для работы по убийству, – сбивчиво начал Алешин не то подтверждая данный факт, не то ставя его под сомнение.
–По пятничному? – старый бульдог, казалось, выглядел шокированным.
–Да соответствующий запрос, кхм-кхм, причем устный, поступил из Центрального аппарата Следственного комитета, руководство округа согласовало. Максим Михайлович, изымите материалы из производства Сомова…
–Так кому я передам Сергей Анатольевич? У людей и так по двадцать – двадцать пять материалов.
–Да я-то откуда знаю, передай Халитовой, все равно она ничего не делает, – Остап и Максим Михайлович одновременно помрачнели, а Алешин продолжил, – Остап Евгеньевич, что-то можете пояснить по данному поводу?
Остап начал вставать, но начальник движением пресек этот жест.
–Ну так получилось, что на место выезжал я, может, следователь оценил…
–А вы как бы и не в курсе? – вопрос руководителя отдела был скорее риторическим, и прозвучал не без доли холодной, как сталь ножа, иронии.
–Да оставьте вы у меня материалы-то, одно другому не мешает… – возмутился Остап (естественно мешает, но Марину было жалко).
–Максим Михайлович, изъять у Сомова материалы и передать Халитовой, это понятно?
–Может, между ребятами разбросать, не все же на нее? – Максим Михайлович развел руками, – ну человек работает, еще две линии ведет.
–Нееет, – протянул Алешин, от его показного спокойствия Остапа трясло, причем разумеется не от боязни, а от ярости, он представил, как ударом в челюсть сбивает руководителя под стол, но досчитал до трех, чтобы успокоиться. – Они же друзья у вас, вот Марина и поможет другу, прикроет, так сказать, спину, правда Остап Евгеньевич? («Люда – сука, она и это донесла», – мелькнула мысль в голове Остапа).
Остапу в начале разговора показалось, что руководство решение об откомандировании приняло, если не благосклонно, то, по крайней мере спокойно, но сейчас желчь и яд брызгали в его направлении, заливая стены и пол, а в воздухе стоял, казалось, кислый запах. Остап сделал глубокий вздох, и до боли прикусил нижнюю губу, чтобы держать себя в руках и не терять связь с реальностью.
–Руководству виднее, Сергей Анатольевич, – голос прозвучал пусто и как-то жалко, к явному удовольствию Алешина. Максим Михайлович хранил гробовое молчание.
–Задачи ясны? – Алешин, как ни в чем не бывало, скрестив руки домиком, обратился к сидящим за столом офицерам.
Старый подполковник мрачно кивнул. Алешин продолжил.
–Остап Евгеньевич, если результатов не будет, вы понимаете, что мы будем вынуждены принять определенные управленческие решения? Ведь, по сути, мы освобождаем ВАС (прозвучало, как обращение брахмана к неприкасаемому парии)от остальных обязанностей в пользу одного материала. Кстати, сопровождения убойного отдела не будет по делу, так решил начальник Управления, назвались груздем, действуйте, – Алешин снисходительно улыбнулся.
–Есть, – глухо отозвался Остап.
–Разрешите идти, – соблюдая протокол, спросил Максим Михайлович.
–Да, работайте.
Максим Михайлович и Остап встали из-за стола и двинулись в сторону двери. Лишь выйдя из кабинета руководителя, Остап почувствовал, что непосредственный начальник придерживает его за локоть.
–Пойдем, Остап…
Остап, молча, последовал за немолодым коренастым оперативником.
***
До сегодняшнего дня, ему фактически не приходилось общаться один на один с Алешиным. Да были оперативные совещания, да, там руководитель изредка задавал вопросы по нераскрытым преступлениям, да, несколько раз выдергивал к себе в кабинет, чтобы узнать судьбу какого-либо материала, но именно такого общения тет-а-тет, до сегодняшнего дня у Остапа с Алешиным не было. И он действительно был в небольшом замешательстве от того, как может подавать себя и какую линию поведения в итоге может выбрать этот с виду боязливый человек.
Они, молча проследовали в кабинет Максима Михайловича, благо тот находился совсем рядом. Остап встал в дверях:
–Мне б покурить, Максим Михайлович
–Да пошли, я с тобой подышу. – Максим Михайлович сам уже год, как не курил.
Они вышли на парковку перед отделом, вообще во дворе была своя курилка, в которой обсуждались сплетни и начальство, но идти к этому клубку змей у Остапа не было ни сил, ни желания. Они встали друг напротив друга, словно два уставших от жизни и постоянной травли волка, разница была лишь в росте и возрасте.
–Что скажешь, Остап? Ты знал, что тебя Большаков в группу хочет?
Остап глубоко затянулся сигаретой:
–Да, конечно, знал, Максим Михалыч, взял бы он меня без моей воли?
Старый оперативник невесело ухмыльнулся:
–Да этот взял бы, Остап, бульдог, а не человек, глыба, – забавно было слышать слова про «бульдога» от человека, внешне на него похожего, но Остап сдержал улыбку, да и с другой стороны, не до смешков ему сейчас было.
–Сталкивались?
–Дааа, пару раз, как говорят, от Бога – следак. Умный, грамотный, талантливый, сколько он всякой нечисти пересажал… – Максим Михайлович замолчал, как будто что-то вспоминая, а затем продолжил, – ну так, а чего не сказал-то?
–Да я только в субботу узнал, – машинально, но уверенно соврал Остап, – он мне ближе к вечеру позвонил и предложил, я, уж, не стал дергать в выходные.
