скачать книгу бесплатно
С жильцами вместе!
– Где четвертый номер дома?
Он был виден за версту! -
Говорит тревожно Сёма
Постовому на мосту.
– Возвратился я из Крыма,
Мне домой необходимо!
Где высокий серый дом?
У меня там мама в нем!
Постовой ответил Сёме:
– Вы мешали на пути,
Вас решили в вашем доме
В переулок отвезти.
Поищите за углом
И найдете этот дом.
Сёма шепчет со слезами:
– Может, я сошел с ума?
Вы мне, кажется, сказали,
Будто движутся дома?
Сёма бросился к соседям,
А соседи говорят:
– Мы все время, Сёма, едем,
Едем десять дней подряд.
Тихо едут стены эти,
И не бьются зеркала,
Едут вазочки в буфете,
Лампа в комнате цела.
– Ой, – обрадовался
Сёма, -
Значит, можно ехать
Дома?
Ну, тогда в деревню летом
Мы поедем в доме этом!
В гости к нам придет сосед:
«Ах!» – а дома… дома нет.
Я не выучу урока,
Я скажу учителям:
– Все учебники далеко:
Дом гуляет по полям.
Вместе с нами за дровами
Дом поедет прямо в лес.
Мы гулять – и дом за нами,
Мы домой – а дом… исчез.
Дом уехал в Ленинград
На Октябрьский парад.
Завтра утром, на рассвете,
Дом вернется, говорят.
Дом сказал перед уходом:
«Подождите перед входом,
Не бегите вслед за мной -
Я сегодня выходной».
– Нет, – решил сердито Сёма,
Дом не должен бегать сам!
Человек – хозяин дома,
Все вокруг послушно нам.
Захотим – и в море синем,
В синем небе поплывем!
Захотим -
И дом подвинем,
Если нам мешает дом!
{1}
19.03.38 Грабин
В марте совершенно неожиданно было объявлено еще об одном срочном испытании двух батарей дивизионных 76-мм пушек Ф 22. Председатель комиссии – народный комиссар обороны маршал Уборевич. Прежде такого никогда не бывало. Командование на полигоне было поручено В. И. Казакову, впоследствии маршалу артиллерии, а тогда командиру артиллерийского полка, на вооружении которого как раз были наши Ф 22 образца 1936 года.
Начало испытания было настолько законспирировано, что я приехал на полигон с опозданием, когда все уже были в сборе и находились на огневых позициях: Уборевич, Тризна, начальник и ответственные работники Генштаба, ответственные работники АУ, инспектор артиллерии Воронов, а также другие военачальники, представители Наркомата оборонной промышленности.
Никогда, ни при каких испытаниях не было столько разных представителей и в таких высоких чинах и званиях, как в этот раз. При виде их мне стало даже как то не по себе. Почему вдруг такая честь нашей пушке?
Представился маршалу Уборевичу и доложил причину своего опоздания. Выслушав меня, нарком сказал:
– Мне поручено испытать вашу пушку, для чего и создана комиссия под моим председательством. Комиссия должна сегодня испытать две батареи двухчасовой артиллерийской подготовкой и дать свое заключение. Порядок установлен следующий: знакомство с материальной частью пушки, с подготовкой орудийного расчета, затем стрельба. В начале стрельбы я и некоторые члены комиссии будем находиться на огневых позициях, а остальные – на наблюдательном пункте. Затем я поеду на НП, чтобы видеть работу пушек по целям. Прошу вас доложить комиссии материальную часть.
«Надо полагать, это испытание будет последним», – подумал я. (И оно действительно оказалось последним.)
Я кратко рассказал о пушке и ответил на заданные вопросы.
Раздалась команда «к бою!» Орудийные расчеты четко выполнили команду, доложили: «Батарея готова!» На все ушло меньше минуты. После короткой пристрелки обе батареи перешли к трехминутному огневому налету. По инструкции полагалось, чтобы каждое орудие выпустило по 51 снаряду. Отгремели выстрелы обеих батарей, материальная часть и орудийные расчеты работали четко.
Иероним Петрович обошел обе батареи. Подходя к орудию, спрашивал красноармейцев, удобно ли работать у пушки и сколько выстрелов сделали за три минуты. Все отвечали, что пушка проста и удобна в обращении, но не все выполнили огневую задачу. Только одно орудие из восьми успело сделать 51 выстрел. Нарком поблагодарил орудийный расчет и приказал выдать ему премию.
Начался второй трехминутный артиллерийский налет. На этот раз четкость работы орудийных расчетов была изумительная. Все не только выдержали средний темп огня, но и значительно превзошли его.
Нарком поблагодарил весь личный состав батарей, а мне сказал:
– Пушки отлично работают, – и уехал на НП посмотреть работу пушек по целям.
Мне тоже хотелось поехать на НП, но я, скрепя сердце, решил остаться на огневой позиции, чтобы еще понаблюдать за работой материальной части.
Сообщили о прибытии Ворошилова на НП, и стрельба возобновилась. Обе батареи работали хорошо. По командам с НП было понятно, что пушки быстро разрушают цели и переносят огонь на следующие. Такая стрельба была приятна, хотя и сильно оглушала. Вскоре на огневой позиции неожиданно появился комдив Хмельницкий, состоявший при наркоме для особых поручений. Это был чуть сутуловатый человек с темной шевелюрой и строгим лицом. Но он был строг к себе, а с подчиненными предупредителен. Хмельницкий передал мне, что нарком просит меня приехать на НП.
– Товарищ Грабин, вы только посмотрите, как прекрасно работают пушки по целям! Отличная кучность! С такими пушками хорошо воевать. К тому же у них высокая скорострельность. Стреляет только восемь орудий, но они создают море огня.
В это время шел обстрел блиндажа. Я посмотрел, как кучно ложатся снаряды, как они долбят блиндаж, и испытал огромное удовлетворение.
Похвал пушке от всех присутствовавших на НП неслось очень много, но мне эти похвалы были, признаться, в тягость. Их и здоровому человеку порой не легко переносить, а я в тот день чувствовал себя совсем больным. Незаметно я покинул НП и вернулся на огневую позицию. Там все шло гладко, до конца стрельбы оставалось еще около часа. Лестные слова, услышанные мной, вызвали целый рой воспоминаний.
Мои раздумья были нарушены приездом Хмельницкого.
– Вас ищет маршал. Узнал, что вы уехали на огневую, и приказал мне привезти вас на НП.
Когда я снова явился на НП, маршал укоризненно сказал:
– Товарищ Грабин, что это вы все прячетесь? Сейчас ваше место здесь, а не на огневой. Вы должны любоваться результатами работы пушек. Вы только посмотрите, что делается! Впечатление такое, что снаряды не выстреливаются пушками, а будто бы кто то руками швыряет их прямо в цель, стоя с ней рядом. Это прекрасная, артиллерийская музыка, которой можно только восторгаться и любоваться. Послушайте сами, какую оценку дают пушке.
Действительно, похвалам не было конца, в том числе со стороны командира артполка Казакова. Я жалел, что рядом со мной нет моих соратников. Очень хотелось, чтобы они сами все видели и слышали.
Когда артподготовка закончилась, Уборевич приказал Казакову построить часть, которая обслуживала пушки. Маршал объявил благодарность всему личному составу. Затем он поздравил меня и весь коллектив завода с успешным окончанием испытаний и выразил уверенность, что завод даст армии столько этих пушек, сколько потребуется.
{14}
11.03.38 Газета Правда № 69
ПОДГОТОВКА ПЛЕБИСЦИТА В АВСТРИИ
ВЕНА, 10 марта. (ТАСС). Австрийский канцлер Шушниг вчера вечером произнес в городе Инсбруке речь, в которой сообщил о своем решения провести плебисцит (всеобщее голосование) по вопросу о своей политике.
Плебисцит назначен на 13 марта. В голосовании могут принять участи все мужчины и женщины, достигшие к моменту голосования 24 лет. Голосующие должны будут ответить «да» или «нет» на следующий вопрос: «За немецкую, независимую, социально-христианскую, единую Австрию». Голосование будет тайным, но можно будет голосовать и открыто.
В своей речи Шушниг неоднократно повторял, что он будет проводить условия заключенного им с Гитлером австро-германского соглашения.
ЛОНДОН. 10 марта. (ТАСС). Как сообщает венский корреспондент агентства Рейтер, заместитель австрийского министра внутренних дел Зейс-Инкварта доктор Юри по поводу предстоящего плебисцита в Австрии заявил следующее: «Мы обращаемся к нашим последователям (гитлеровцам) с предложением воздержаться от участия в плебисците. Мы решительно придерживаемся принятого соглашения от 11 июля 1936 года и от 12 февраля 1938 года. Однако мы не готовы демонстрировать в такой форме нашу решимость поддерживать эти соглашения. Более того, сама подготовка к проведению плебисцита такова, что ее можно характеризовать только в выражениях, которые я предпочитаю не употреблять. Решение об этом было принято без консультаций с кабинетом и за его спиной».
{10}
12.03.38 Наркомат обороны
Наркому Обороны Маршалу Советского Союза тов. Уборевичу
РАПОРТ
О морском бое у мыса Палас
Согласно уточненным данным, в ходе морского боя у мыса Палос в 2:00 какое-то распоряжение было передано кораблям мятежников световыми сигналами, которые в 2:13 обнаружили республиканцы с «Мендес Нуньеса» по левой раковине. Минуту спустя Убиета отдал своим кораблям приказ на торпедную атаку.
Крейсер мятежников «Балеарес» в 2:15 первым открыл огонь осветительными снарядами из 120-мм универсальных орудий. Дистанция между противниками на этот момент была от 17 до 25 кабельтовых.
Головной «Либертад» открыл ответный огонь по вспышкам, в то время как эсминцы левой колонны выпустили торпеды: в 2:17 – четыре с «Санчеса Баркаистеги», в 2:18 – пять с «Антекера», в 2:19 – три с «Лепанто». Согласно заранее отданным распоряжениям, каждый эсминец целился в соответствующий ему корабль во вражеской колонне, то есть на контркурсе головной стрелял по концевому. В 2:20 с «Либертада» увидели на крейсере противника, опознанном как «Балеарес», «большую вспышку в центре корпуса, высота пламени достигала 1200 метров».
