скачать книгу бесплатно
«Котик» не смеется.
– Так дело не пойдет, парень, – отрезал он.
– Это просто такое выражение, – оправдываюсь я. – «Чувствуй себя как дома», люди так часто говорят.
– Я не работаю с выражениями. Я работаю с действиями. Это необходимо прояснить на месте. Усек?
– Хорошо.
– Что?
– Да, сэр?..
– Я натренирован исчезать. Ты даже не узнаешь, что я в помещении.
– Хорошо.
– К черту болтовню, приступаем. Жду тебя здесь через девять минут.
Я переодеваюсь в мой обычный зимний спортивный костюм. Он включает в себя две фуфайки, две шапки, перчатки и термоштаны. К тому моменту, когда я снова появляюсь на пороге, «котик» уже смотрит на часы. На улице –10°C, пробирает хорошо. На нем лишь шорты, футболка и вязаная шапочка. И больше ничего.
– Возможно, и мне пригодятся перчатки, – говорит «котик».
– Возможно? – переспрашиваю я.
– Ага. Одолжишь перчатки, варежки там, типа того?
– И всё? Только перчатки?
– Всё.
– Но там же минус десять градусов, – возмутился я.
– Для тебя минус десять, потому что ты говоришь себе, что минус десять!
– Нет, правда. Минус десять градусов. Это реальная температура на улице. Я посмотрел на компьютере.
«Котик» замолчал на мгновение, как будто я его уже разочаровал.
– Ах, ты посмотрел на компьютере?
Тут он начинает хохотать, но его смех звучит угрожающе, как у киношного злодея: «Ах… ха… ха…»
– Температура – это то, что ты думаешь, а не то, что говорит твой компьютер. Если ты сказал себе, что сейчас минус десять, то она и будет минус десять. Как по мне, сейчас плюс двенадцать.
Лучше с ним не спорить, мы же только познакомились. Поэтому киваю:
– Я понял.
– Когда-нибудь плавал в ледяной воде, Джесси? – спрашивает «котик».
С чего бы мне это делать, задумался я. Но вслух отвечаю:
– Нет.
– Ну так что, это холодно? Или только твой разум так говорит? А? – Он снова засмеялся. – Контролируй свои мысли, Джесси.
– Понял.
(Запишу себе в список дел: «Контролировать свои мысли».)
– Вот именно. Тебе понравится эта хрень. Смотри, если хочешь, чтобы было плюс двадцать и солнечно… так оно и будет. Наплевать, что там в компьютере. Не ему же бежать, а тебе.
Он меня озадачил. Вместо поддакивания я решил расспросить его получше.
– А по жаре эта техника работает? Скажем, на улице плюс тридцать пять, а ты представляешь себе снег?
– Не-а. Только в одну сторону. От холода к теплу. Когда на улице жарко… значит, просто жарко!
Если бы я услышал подобное от друзей, то поднял бы их на смех. Но когда такое говорит «котик», то ему почти веришь. И все же сквозняк из окна порядочный. Что бы ни говорил «котик», а десять градусов мороза никуда не исчезли.
– Ну хорошо, а каков план действий на жару?
– Для сильного пекла установка совсем другая, парень. Ты должен стать берсерком. Почувствуй, как это классно! Пахать. Потеть. Думай о том, как страдают остальные. Думай про боль и улыбайся!
– Про свою или чужую?
«Котик» меряет меня долгим взглядом.
За время нашего знакомства было несколько моментов, когда я опасался за свою жизнь. Дело даже не в том, что и как он сказал. Я просто чувствовал невидимый электрический разряд, словно лежишь в ванной и вдруг видишь в замедленной съемке, как в воду падает включенный фен, за секунду до того, как тебя поджарит.
– Про всю.
Он кивает, давая мне сигнал выдвигаться.
Мы направились в Центральный парк и пробежали километров десять в темпе 5:30 на километр. Хотя в своей жизни я не раз бегал марафоны, меня не назовешь быстрым бегуном. У меня получается темп 4:30 на километр, но без особого энтузиазма. Мне нравится бежать неспешно, как в тех журнальных рекомендациях: бегите так, чтобы вы могли одновременно болтать с другом. Это ведь приятнее. И вообще я всегда делал ставку не на скорость, а на выносливость.
По моим наблюдениям, бег на выносливость в гораздо большей степени тренирует сознание, чем тело. И у меня отлично получается отвлекаться от тягот и скуки долгих забегов.
Это мой ритм. У меня все получится.
13:00
После теплого душа и быстрой проверки рабочей почты я решил показать «котику» квартиру. Мы живем на Манхэттене, в доме 15 по улице Сентрал-парк Вест в Верхнем Вестсайде. Об этом здании писали и в книгах, и в блогах. Оно привлекает внимание не только своей потрясающей архитектурой, но и выдающимися жильцами. Есть мнение, что само здание уже является знаменитостью.
Здесь живут руководители международных корпораций, известные спортсмены и звезды шоу-бизнеса. Хотя мы с женой не считаем себя изысканными, здание именно что таково. Когда мы только въехали, портье в лифте (прошу заметить, не лифтер, а портье) велел мне посторониться, потому что лифты «только для жильцов». Н-да, не очень-то я вписывался в местную публику со своей лыжной шапочкой и шортами.
Я приступил к делу, показав «котику», как пользоваться пультами для телевизора. Надо думать, что гостю, который проведет в моем доме больше месяца, такая информация будет не лишней, верно?
– Вот так включается. – Я показал ему на кнопку.
Он тут же меня перебил:
– Мы не будем рассиживаться перед теликом.
– Э-э-э… Ладно, идем дальше.
Убираю пульт, веду его на кухню. Бог с ним, с телевизором, но уж есть-то мы будем, без вариантов. Выдвигаю первый ящик.
– Тут у нас вилки, ложки и ножи.
– Я не буду пользоваться твоей посудой, – говорит «котик».
Чего?
Задвинул ящик, веду его в хозяйственную комнату. Может, там ему больше понравится.
Только я собрался рассказать дорогому гостю, где находится сушилка и как включать стиральную машинку, он опять меня перебивает:
– Слушай, друг, вот давай без всего этого обойдемся. Просто покажи, где спортзал.
Мы спустились на нижний этаж, и я впервые увидел зубы «котика». Он расплылся в блаженной улыбке, едва войдя в зал. Это было похоже на фильм «Волшебник страны Оз» в тот момент, когда черно-белый экран становится цветным. Целый мир засиял новыми красками. «Котик» подошел к турнику, подпрыгнул, схватился и повис. Потом начал раскачиваться туда-сюда, туда-сюда, пока наконец не спрыгнул на пол. Полагаю, это был знак одобрения, поскольку его улыбка стала еще шире.
– Готов? – спрашивает.
– Эм-м, к чему?
– Подтягиваться.
– То есть вот прямо сейчас?
– Давай десять раз. До конца вверх и до конца вниз. Поглядим на твои исходные данные.
Я подпрыгнул, ухватился за турник и подтянул свои 90 килограммов настолько высоко, что подбородок поднялся над перекладиной.
– Раз.
Опускаюсь. К тому моменту, как наступает восьмой раз, я уже брыкаюсь и изнемогаю в попытках выжать еще капельку. Мне нужно закинуть подбородок на эту чертову перекладину, но я уже не могу. Падаю на пол. «Котик» велит сделать перерыв на 45 секунд и лезть обратно на турник за второй попыткой.
И вот 45 секунд спустя я запрыгиваю обратно и висну на перекладине. Мастерство подтягиваний мне никогда особо не давалось. По правде говоря, я ненавижу турники. Каким-то чудом мне удается дожать еще шесть раз перед тем, как окончательно рухнуть на пол. «Котик» дает мне 45 секунд и требует продолжать.
Сорок пять секунд пролетают, и снова в бой. В этот заход, перед тем как свалиться, я успеваю подтянуться аж целых три раза. С каждым падением ноги все больше отваливаются. Итого 17 раз. Это мой потолок. Я превзошел самого себя. Кажется, никогда еще я не подтягивался 17 раз настолько быстро. Да я вообще столько не подтягивался. Обхватываю себя руками за бицепсы и сжимаю. Такое чувство, что у меня в мышцах гвозди.
Как только я встаю на ноги, «котик» объявляет, что мы никуда не уйдем, пока я не сделаю сотню.
ЧТО?
– Сотню не могу. Это физически невозможно.
– А ты постарайся и смоги, – говорит он, как отец, убеждающий сына убраться в комнате.
Я подтягиваюсь один раз и валюсь на пол.
Хожу по спортзалу. Пытаюсь отсрочить неизбежное. Мои руки висят плетьми, «котик» молча наблюдает. Всё, дальше откладывать нельзя. Возвращаюсь к перекладине. Один раз. Падаю. Прошелся снова по залу. Здравствуй, турник. Подтянулся. Упал. Прогулялся… Подтянулся… Упал… Прогулялся… Подтянулся… Упал…
Через полтора часа мой счет равен девяноста семи. Тренировка однозначно удалась.
Итоги тренировки: 10 километров и 100 подтягиваний
НИКАКОГО НОВОКАИНА
Люблю посидеть и прочувствовать свою боль. Я ее заслужил.
«Котик»
Мое детство прошло в Розлине на Лонг-Айленде, вместе с двумя старшими сестрами и братом. Это был район на окраине, застроенный одинаковыми домами с одинаковыми двориками между ними. В таких дворах гуляли полчища ребят моего возраста. У моей матери был колокольчик, которые обычно вешают на шею коровам. И даже если я находился за шесть-семь домов, я всегда его слышал и знал, что мама зовет домой. Меня выдрессировали, как корову. Немного стыдно вспоминать. В общем, таково было правило: сделал уроки и можешь отправляться гулять, но, когда слышишь звон, беги домой, и чем скорее, тем лучше. Мама очень нас любила, но была жесткого нрава. С ней опасались связываться. Еще бы, коровий колокольчик – это не шутка! Никогда не слышал, чтобы мать напускалась на кого-либо с руганью, но у нее был фирменный «будет по-моему» взгляд, который работал всегда. Без единого слова. Каждый раз.
В том, что касалось заботы о детском здоровье, взгляды матери были столь же непоколебимы и необычны. Мне разрешалось объедаться чизбургерами, беконом, мороженым и шоколадным печеньем сколько влезет, по очереди или одновременно. Зато ее жутко пугали рентген, фторид натрия и новокаин. Это были 1970-е годы. Мать была уверена, что всякие новинки недостаточно исследованы, и с какой это стати ее дети будут лабораторными крысами? Впервые на рентгене я побывал, лишь когда ученые наконец изобрели специальные свинцовые фартуки. А фторид натрия, который добавляют в зубные пасты для укрепления эмали, так и остался самым ядовитым веществом в мире. Впрочем, обойтись без рентгена и фторида было просто. А вот без новокаина приходилось туго.
Меня возили к стоматологу по имени Генри Шмитцер. Его кабинет находился в 45 минутах езды от нашего дома. Подозреваю, что это был единственный врач, который согласился сверлить ребенку зубы без обезболивания. Должно быть, именно Генри вдохновил Лоуренса Оливье на его роль в «Марафонце»[5 - «Марафонец» – американский фильм 1976 года, в котором Лоуренс Оливье сыграл главного злодея, пытавшего героя бормашиной. Прим. пер.].
Словом, пока все мои друзья лечили зубы весело, с леденцами, без боли и рядом с домом, мне каждый раз предстояла поездка длиной в 45 минут, в слезах и страшных предчувствиях. По дороге меня захлестывали воспоминания о боли, жужжащем звуке и запахе, – что за гадкий запах горящей кости! Это была настоящая пытка. Каждый раз как событие века. И когда я плелся от парковки до врачебного кабинета, меня разрывало отчаянное желание сбежать куда глаза глядят. Но мать лишь улыбалась, открывая мне дверь в пыточную комнату. Она думала, что так будет лучше.
Там меня уже ждал со сверлом этот садист Шмитцер. (Даже сейчас, когда я это пишу, не могу себя заставить убрать ладонь ото рта.) Горячее жжение заполняло всю голову, ревела бормашина, и челюсти болели потом целую вечность. Это был кошмар. Естественно, у меня появилась огромная мотивация чистить зубы, но на каждом осмотре обнаруживалась минимум одна новая дырка.
Отец – полная противоположность матери – просто плыл по течению. У него был магазинчик сантехники в Минеоле, он работал там с понедельника по пятницу и половину субботы. Но, несмотря на загруженность, отец принимал активное участие в нашей жизни. Приходил на каждую мою игру, на каждый утренник и поставил себе за правило всегда быть вечером к семейному ужину.
Дома папа был словно сумасшедший ученый. В подвале располагалась мастерская – его царство. Матчи по телевизору и пабы с друзьями его не особенно интересовали. Ему нравилось копаться в технике и что-нибудь изобретать. Когда на экраны вышел фильм «Назад в будущее» и Док создал свой потоковый накопитель, я всем говорил: «Это же мой папа!»
Помню, однажды в начальной школе нам задали творческий проект – сделать диораму. Надо было взять коробку из-под обуви и склеить внутри нее маленькую копию своего дома. В общем, папа мне немного помог. И в день сдачи работы мой домик мог похвастаться не только настоящим водопроводом, но и проведенным электричеством. Я совершенно серьезно! Там была даже кнопка, чтобы открывать дверцы гаража.
Определенно, творческий склад ума я унаследовал от отца. И, насколько мне известно, он не имел ничего против новокаина. Но, к несчастью, лечением зубов в нашей семье заведовал не папа.
А в решении нанять «морского котика» явно не обошлось без той части личности, которую я унаследовал от матери!
День 2. «Природный энергетик»
Сюрпризы тут устраиваю я.
«Котик»
Нью-Йорк – Бостон
– 6°C
07:00
Той ночью мне плохо спалось. Я был на нервах и под впечатлением, и все это накладывалось на дикую боль в моих измученных бицепсах. Даже прикасаться к ним было больно. Кажется, я так и пролежал всю ночь, согнув руки под прямым углом.
