скачать книгу бесплатно
Огненная лиса
Анастасия Итрухина
Это удивительная история о земной девушке с способностями к некромантии. Сама судьба хочет избавиться от нее, но в историю вмешивается симпатичный дракон из другого измерения. Вместе с ним и новыми друзьями она отправляется на поиски разгадки тайны своего рождения. Сможет ли она узнать себя и найти настоящую любовь? Сможет ли пройти все испытания, что подбросит ей судьба?
Анастасия Итрухина
Огненная лиса
Это история о девушке, получившей способности некроманта от мужской линии своего рода. Сама судьба хочет избавиться от неё, но симпатичный дракон из другого мира вмешивается в эту историю. В его мире ей придется многое пройти чтобы узнать тайну своего рождения. Попадая в измерение Авалон, девушка узнает многое о себе и испытает себя на прочность. Сможет ли она познать истинную любовь и сохранить её? Какие испытания ей приготовил сам князь тьмы? Об этом вы узнаете, погрузившись в фантастический мир войны драконов и оборотней
«Первая в роду»
Я чувствую себя изгоем в этом мире.
Хоть в старом доме, хоть в каменной квартире.
Мне нет покоя здесь, мне нет и сна.
В душе зима, когда у всех весна.
Гори оно все в пламени пожара!
Пустите! Не могу дышать.
Я потерялась, в сумерки сбежала.
Меня не стоит у порога ждать.
Чужая, для родных чужая.
С разбитой от обид душой.
Меня никто не защищает.
Приходится быть в жизни злой.
А вы примите! Меня как есть примите.
Не бойтесь моего огня.
Не бойтесь! Не сгорите,
Коль сердцем примите меня.
В мире 7 млрд. людей, но найти свою половину чрезвычайно сложно. Но самая главная причина в том, что мы зачастую просто не знаем кого нужно искать, поскольку не знаем себя. Во многих писаниях силу воинов сравнивают с силой зверя и это не просто так. Наш мир намного интереснее чем мы думаем. Просто мы не видим того, что у нас перед глазами. Стоит только шире открыть их и вглядеться в окружающих. Увы не всем это дано.
Анастасия с детства была одарена даром «видеть» умерших людей, ауры человека и слышать то, что не слышат другие. Это был дар и проклятие «в одном флаконе». Когда впервые родные узнали о её способностях, девочке было около четырех лет.
Однажды в дом её матери зашла старуха. Реально старуха, маленькая такая, сгорбленная, сухая, вся в морщинах как французский бульдог. И вот тогда Настенька увидела ауру этой женщины. Вокруг её тела кружили маленькие чёрные пятна и скапливались в области поясницы и сердца. Руки заломило от колющей боли, как с сильного мороза и сразу в тепло заходишь. Девочка указала на больные места и оказалась права. Мать её обладала даром целительства и не удивительно, что старшей дочери перешло это по наследству. Только вот обучать ребёнка никто не собирался. На это у матери были свои веские причины. Попросту мать боялась, поскольку у ребёнка ранее уже проявились другие способности, передаваемые по линии отца и только мужчинам, что заставляло задуматься о судьбе ребёнка. Кто-то называет это чёрной магией, а кто-то некромантией, то есть способностью общаться с духами и наводить проклятия и болезни на провинившихся. И чтобы ребёнок мог осознанно выбрать сторону, нужно было подождать ее совершеннолетия…
Семья Насти была бедная, отец погиб в пожаре ещё при её младенчестве. Тогда Насте всего-то было год и восемь месяцев, а сестре и полугода не было. Это было тяжелым испытанием для ее матери. Родственники испытывали смешанные чувства на похоронах. Одни радовались, что Юлиан наконец освободил Анюту, маму Анастасии от своей тирании, другие оплакивали погибшего родственника и проклинали вдову.
Юлиан частенько крепко выпивал, избивал свою жену и старшую дочь, при чем делал это с извращённой фантазией. Он мог часами держать нож у горла ребёнка, угрожая расправой над малышкой своей супруге, чтобы та стояла перед ним обнаженная и клялась в своей вечной любви. Он бил по попе девочку, пока кровь носом не пойдёт, утверждая, что внутри её демоны и так он очищает своего ребенка от влияния дьявола. Возможно, от части он был прав, поскольку его отец, Иван, был чёрным магом-некромантом, но дар, передаваемый, по старшинству не перешел ни к его старшим братьям, ни к нему. По тогда ещё неизвестной причине, дар перешел к его дочери, за что он её и ненавидел. Но то, что это его первенец и внешне похожий на него, как две капли воды, не давало ему избавиться от дитя. Только крепко выпив, он давал волю своему гневу. Это продолжалось несколько месяцев, если конкретнее, то около трёх. В зимний вечер, 31-го января, Юлиан приехал с работы снова пьяный и избил жену. Потом, угрожая расправой уже над обеими дочерями, потребовал вернуть зарплату, отданную супруге днём ранее. Анна в слезах и с дрожащими руками перебирала тряпки в шкафу и никак не могла найти «заначку».
– Быстрее тварь! – кричал Юлиан, сидя на кровати и пиная её по ногам.
Она же ничего не могла ответить, опасалась, что любое её слово может стать последним. От отчаяния Анна стала скидывать бельё с полок прямо на пол и с одной из них все-таки слетели эти несчастные бумажки. С довольной ухмылкой Юлиан собрал с пола купюры и тут же переменился в лице, исказившемся от гнева.
– Ах ты сука! Это не все деньги! – прохрипел или прорычал он и снова принялся избивать жену.
Он ударил жену по лицу с такой силой, что хрупкая женщина упала на пол. Анна плакала и закрывала лицо руками, но его это не останавливало. Мужчина продолжал наносить удары, за которыми с испугом наблюдала малышка, спрятавшись в кроватке шестимесячной сестрёнки.
– Юлиан, умоляю хватит! – просила Анна, но наткнулась на ненавидящий взгляд серых глаз своего мужа.
– Папа! – громко крикнула Настя без страха в голосе.
Маленькая девочка устала от жестокости и побоев своего отца.
– Не тогай… – сказал ребёнок, осматривая отца своими серо-голубыми глазами.
С рождения Анна замечала, что глаза дочери часто меняли цвет с серого на ярко голубой.
Анна с ужасом смотрела на дочь… Он же убьет её, она же такая маленькая и беззащитная, но уже встаёт на защиту матери.
Юлиан бросился к малышке чтобы наконец избавиться от нее, но достать до неё не смог. Его словно «подкосило» что-то возле детской кровати, и он упал на колени. Юлиан задыхался, а глаза ребёнка светились как голубые звезды.
– Клянусь, я убью тебя! Ты выродок! Ты демон! – хрипел отец Анастасии.
Теряя силы, он отполз от кроватки как можно дальше и набирая воздух прокричал Анне:
– Убирайся и ублюдков своих забери!
Анна, не теряя драгоценного времени, вскочила и схватила обеих дочерей на руки. Босая, она бежала по холодному и колкому белому снегу к дому своей матери.
Уже на улице малышка спросила:
– Мама, он тебя убьет?!
Анна ничего не отвечала, только горькие слезы катились по ее щекам, застывая на морозе.
Малышка взглянула через окно на уже уснувшего на кровати пьяного отца и её глаза сверкнули. В этот же момент бельё, разбросанное по полу, вспыхнуло и комнату заволокло дымом. Мужчина крепко спал и не чувствовал, как к нему медленно подбирался огонь.
Анна держала на руках маленькую Дашу и за ручку вела такую же босую как она сама Анастасию. Она тоже не видела, что начался пожар.
– Лучше он, чем мама… – шептала маленькая Настя.
Анна оставила маленьких детей у своей матери. Обула её валенки и одела старенькую шубку с вешалки, висящий в кухне русской однокомнатной избы, и поторопилась обратно домой, словно сердце ей подсказывало, что что-то случилось. Ведь не смотря на побои мужа, она его искренне любила, и он не всегда был такой, в запои с белой горячкой муж стал уходить после серьезной аварии.
Ещё издали она увидела зарево от пожара и с быстрого шага перешла на бег.
– Валентина! – крикнула Анна, увидев подругу возле полыхающего дома.
Та стояла на коленях и била кулаками о снег, издавая душераздирающие звуки.
– Аня, Анечка! – с возгласом вскочила с колен Валентина, – Ты жива, слава богу! Малышки, как малышки?! Где они?
– Юлиан?.. – опомнилась Анна, – Юлиан, Юлиан! – кричала девушка, прорываясь к пламени.
Но двое парней, из тех, что помогали тушить пожар, крепко схватили её за руки.
– Отпустите! Отпустите сволочи! Он же там умирает.
Она билась в истерике, но в действительности ничем помочь не могла. Только сама бы погибла и оставила бы двоих детей сиротами.
– Стой же, дура! Себя погубишь и его не спасешь! – выкрикнул сосед.
А пламя даже не замечало, что его пыталась залить из ведер водой вся улица. Мужчины и женщины в расстегнутых фуфайках и куртках без устали передавали по цепочке ведра с водой, которые набирали в колодце, вырытом около дома Анны и Юлиана. Пламя яростно рычало и словно живое существо вгрызалось в бревна дома, одно за одним обугливая их и пожирая. Кто-то разбил окно в попытке попасть и вытащить Юлиана, но тут же был откинут волной нового пламени. Языки огня как змеи извивались и словно дразнили, не замечая ни воды, ни снега, что кидали на дом соседи. Словно живой, огонь бросался на людей и подпитывался их страхом. Соседи тщетно пытались спасти дом. Валентина перерезала разбитым стеклом веревку, на которой к забору был привязан серый, беснующийся от страха перед подбирающимися к нему языками пламени, конь. Тот заржал, встал на дыбы и галопом умчался в темноту. Рухнула крыша и все поняли, что больше нет смысла тушить и тогда мужчины сломали заборы, чтобы огонь не перешел на соседние дома.
– Юлиан, Юлиан… – медленно сползая на колени и теряя сознание, шептала Анна.
Тело Юлиана для захоронения перевезли к его родителям за тысячу километров от места трагедии. Траурная процессия медленно двигалась к выкопанной в мерзлой земле могиле. От тела Юлиана нашли только тазовую обугленную кость и часть черепа. Все остальное смешалось с пеплом. Женщины успокаивали вдову как могли. Говорили, что он умер во сне и поскольку надышался угарным газом не должен был чувствовать боли. Но разве слова могли успокоить молодую, убитую горем женщину.
Мужчины медленно опустили гроб в вырытую и уже заснеженную яму. Все поочередно начали кидать пригоршни земли и прощаться с усопшим. Сёстры Юлиана плакали, братья стояли с хмурыми лицами и косились на вдовушку. Только дед Иван выкрикивал проклятья в адрес Анны. Непонятно почему, а может просто от безысходности или человеческой природы искать крайнего, дед Иван винил во всем случившемся вдову своего младшего сына.
Провожающие в последний путь пытались успокоить старика, но не проявляли особой настойчивости, поскольку сильно его боялись. Вся семья знала об увлечении деда Ивана некромантией. Его злой язык мог навести беду на любого, кто заступится за Анну.
Дед Иван был высокий, худощавый, с впалыми глазами и острым носом, похожим на птичий клюв. Он размахивал перед женщиной своими тоненькими длинными ручками с скрюченными сухими пальцами.
В этот момент со спины к Анне подошла бабка Юлиана, сама чем-то напоминающая смерть, и забросила за шиворот пригоршню холодной могильной земли вперемешку со снегом и проплевала сквозь остатки своих зубов:
– Верная жена идёт за мужем…
Старуху оттащили родственники Анны, но она продолжала что-то бормотать с видом выжившей из ума старухи. Пока ее отводили к краю кладбища, чтобы успокоить, она все время что-то шипела и выкрикивала непонятное, страшное, не человеческое. Уже тогда все знали, что бабка наложила проклятье, но какое и как его снять? И почему-то никто не подал эту идею Анечке, а так и оставили девушку с этим жить или доживать.
Каждый день оно набирало силу и сводило ее с ума. Анна вспоминала как они были счастливы до предсказания соседки. Она каждый день проклинала сама себя за наивность. На похоронах одного из родственников, за три месяца до смерти Юлиана, ее попросили помыть полы. Она была молодая и глупая и согласилась помочь бедным родственникам. Когда она шла домой, то местная ведунья бабушка Варвара остановила ее и спросила «в действительности ли она наплевала на приметы», и получив положительный ответ предупредила, что тем самым позвала смерть в дом.
– Кого первого родного увидишь тот и помрет! – предупредила старушка и ушла.
Подходя к дому, Анна услышала плач старшей дочери и сердце сжалось в страхе, слова предупреждения крутились в голове. Анна замерла у входной двери, но дочка надрывно плакала, закатываясь. Анна медленно открыла дверь в их избу и шагнула к дочери. Она закрыла глаза, чтобы не смотреть на малышку, надрывающуюся от криков, и тут ее напугал муж, вернувшийся с работы раньше времени. Она от неожиданности взглянула на него. И вот теперь острое чувство вины гложет ее. Но могла ли она сделать выбор? Нет конечно! Жизнь идет к одному концу, только дорожек много. И если суждено ему было, то не ее это вина. Только проклятье бабки Юлиана заставляло ее желать собственной смерти все сильнее и сильнее.
«Нищенка»
Холодно…
Укрой мне плечи и чашку чая с сахаром налей.
Мне многого не нужно, просто теплый вечер
и пару искренних друзей.
Лишения жизни я приму смиренно,
Когда-нибудь закончатся они.
О чем поговорим? О сокровенном…
О боли, о потерях и любви.
Покушать бы… Жаль хлеба нет.
Вкус масла лишь в воспоминаниях.
Сестрёнке отдала обед.
Пусть она крепко засыпает.
Вчера соседка угостила чем-то,
Вроде для собак.
А мне понравилось…
Хотя и странно,
Они такое сами не едят.
После пожара, в котором сгорели все вещи и документы, Анна с дочерями переехала в выделенную им от совета квартиру в двухэтажном доме без мебели и отопления, так называемый «Шанхай». Два двухэтажных обшарпанных дома смотрели друг на друга фасадами и посередине был маленький дворик, поросший конотопкой и с одной единственной песочницей и качелями для детей. Бабка София, мать Анны, помогала, чем могла, но этого было недостаточно. Вдове было стыдно просить что-либо, да и выговаривала старуха за каждый кусок хлеба. Соседи в так называемом «Шанхае» были все пьющие или многодетные, или пьющие и многодетные, да давно спившиеся старики. Однако радовало большое количество детей, с которыми девочки могли поиграть.
В попытках заглушить горе, вдовствующая Анна пристрастилась к алкоголю. Каждый вечер, после работы, она забирала детей от своей матери и выпивала пару рюмок для крепкого сна. Во сне к ней приходил муж и корил в своей смерти.
Соседка Наташа, многодетная мать семерых детей говорила, что это просто муки совести и нужно простить себя. Ведь она не виновата, что муж её пил, не виновата, что он закурил в постели (именно такое заключение дали пожарные). Никто и не мог подумать, что такое мог сделать маленький ребёнок, уставший от побоев отца.
Зарплаты доярки не хватало на нормальное существование и приобретение одежды. Поэтому девочки бегали в обносках других детей. А Анна понемногу забрасывала детей, ведь когда она «принимала на грудь» жизнь казалась легче. «Масло в огонь» подливал дед Иван, который ежемесячно присылал письма своей бывшей снохе с пожеланиями скорой смерти и регулярные повестки в суд. Поскольку этот монстр хранил уверенность в виновности молодой девушки в гибели его младшего сына.
После признания очередным судом женщины невиновной, она отправила ответное письмо бывшему свекру с угрозой подать встречное заявление за клевету и нападки прекратились. Дети каждый вечер засыпали голодными или полуголодными пока соседка Наташа не вычитала где-то, что Анне положена пенсия по потере кормильца. Они вместе собирали необходимые документы для оформления пособий. Вы не представляете какое это счастье в лихие 90-е получить государственную помощь. Постепенно жизнь налаживалась. Довольные дети каждый вечер после сытного ужина засыпали на своих матрасиках. Месяц за месяцем в доме потихоньку появлялись новые вещи для детей и маломальская мебель, купленная с рук. Вроде бы все хорошо, но съедающее и всепоглощающее чувство вины за то, что не смогла спасти супруга, все дальше толкало на край гибели. Поздними вечерами Анна брала любимую гитару погибшего мужа и пела протяжную грустную песню срывающимся из-за попадающих в горло слез.
В холодном доме я одна…
И тишина моя подруга.
Мне нет покоя, нет и сна…
Ведь нет тебя… Ведь нет и друга.
Прошу прости меня, прости!
Что не смогла тебя спасти я!
Вот жизни нить оборвалась
