скачать книгу бесплатно
– Ох, вот это да!
– Родителям позвони, наверное, переживают.
– Нет, вряд ли. Им всё равно.
– А чем они занимаются?
– Ничем. У них свой магазин. Мама мясо продаёт, а отец ей его привозит. Вот и всё.
– Ты любишь отца?
– Он пьёт.
– А ты – наркоманка.
– Ты говоришь сейчас лишнее, не надо. Себя видел? – Лия говорила это с улыбкой.
– Может, бросим?
– Мы не сможем. Я уже сто раз бросала. Когда ты можешь бросить – ты не хочешь, когда ты хочешь бросить – ты не можешь. Это в каком-то фильме я услышала, хорошая фраза, верно?
– Я не хочу бросать. Всё будет нормально? Скажи? Ведь всё будет хорошо?
– Да.
– Что делать будем? Надо вставать да ехать.
– А тебя дома ждут?
– Вообще нет, маме надо только позвонить.
– А папа у тебя есть?
– Да, он… Я его ненавижу.
– Ого, почему так?
– Он не понимает меня и лезет постоянно. Ладно, не хочу про него. Что делать будем? Я никуда не поеду. А ты?
– Сейчас найдём в холодильнике йогурт или фруктовое молоко, выпьем кофе, Ренат уже, наверное, встал. Мы попросим его приготовить нам кофе, он варит отлично.
– И?
– Мы покурим гашика, а потом завалимся в гостиной все вместе на диван или на пол, у него тёплый пол, как скажешь, так и сделаем. И будем смотреть что-нибудь по телику.
– То есть вкусненькое останется на вечер?
– Нет, Кай, вкусненького сегодня не будет, не торопись. Вчера же было хорошо. Сегодня перерыв.
– А я хочу ещё.
– Ну, не знаю, я точно не буду. Спроси потом Шалу, может она захочет.
Ренат за столом с Ликой из одной тарелки ел кукурузные хлопья с молоком.
Лия поцеловала Рената в щёку.
– Все такие помятые, – Лия налила стакан воды.
– Прикольные гольфы.
Лия была всё в той же футболке и в бирюзовых гольфах.
– Кай, прости, что я вчера позвонил, просто, надеюсь, все обиды в прошлом, – сказал Ренат.
Лия напряглась, ей не нравились такие разговоры.
– Да всё нормально, какие проблемы. Я думаю, со вчерашнего дня наши отношения начались с чистого листа.
– Вот и прекрасно.
Влезла взбалмошная Лика.
– А я тебя не помню.
– Ну, вчера я был, помнишь? Днём.
– А, да, Ева ещё сказала, что ты клёвый.
– Какая Ева? – спросил Кай.
– Она вместо пищи принимает ЛСД, вот это Ева, – засмеялась Лия.
– На ней ещё был костюм из розового винила, – уточнила Лика.
– Смутно помню.
– Ренат, свари кофе, пожалуйста, – Лия толкала его в плечо.
– Да, конечно. А потом будем смотреть что-нибудь?
– Ну, как всегда, – Лия улыбнулась.
Кай кушал черничный йогурт.
– А где Юля? – Спросил он.
– Она рано утром уехала, сказала, что у неё дела.
– Её же вроде как уволили, какие дела!
– Не знаю, она тут извинилась за вчера.
– А Линда что? – Лия подкурила тонкую сигарету.
– Линду её извинения вряд ли вернут. А что вы хотите посмотреть?
– Я за азиатское кино, – крикнула Лия.
– А я за концерт каких-нибудь каннибалов!
– Господи, угомонись.
– Так, давайте комедию или драму.
Лия пошла в душ. Она помыла голову, размазала по телу какой-то гель с запахом персика. С вешалки сняла тонкое платье с чередующимися белыми и жёлтыми полосками. И с капюшоном. Наверное, Линды. Она надела его. Постиранные гольфы Лия повесила сушить на душевую дверцу. Босиком она прошлёпала по полу. Все уже сидели перед экраном. Выбрали комедию.
– А где Шалу, Глория, Кирилл? – спросил Кай.
– Шалу ходит где-то по дому, возможно, ищет Кирилла. Только вот он с Глорией куда-то ночью завеялся, – Ренат неоднозначно улыбнулся.
– Я тебя умоляю, только молчи!
– Лия, это не наше дело, я…
– Плевать мне на него, понятно?! Я сказала, молчи.
– Нет проблем.
В фильме уже завязался сюжет, когда Лия предложила покурить камешки. Кроме Кая, правда, никто не согласился.
Они сидели на траве перед домом, светило солнце, Лия давно мечтала о такой осени. О ней всегда будет приятно вспоминать. Синее небо, тёплый ласковый ветер, золотеющие листья. Осень – пора прощаний, не так ли? Кай лежал на коленях у Лии. Она гладила его волосы, а он слушал, как бьётся её сердце. Небо вращалось над их головами, как в объективе камеры. Слова слишком пусты, чтобы переполнить эти ощущения.
Как сказал бы Дёма: «Вы такие накуренные!»
Кай и Лия всматривались друг другу в глаза, взаимно пропитываясь теплотой. Лия почти никогда не рассказывала о таких моментах с Каем, пытаясь так дольше сохранить свои воспоминания. Осень. Это ведь уникальное и такое чудесное время года. Именно осенью она поняла то, чего раньше не замечала вовсе. Увидела себя в чужом мире, вместе с этим, понимая других людей и их проблемы. Невероятные мысли посещали её. Разноцветные листья так будоражили воображение Лии, что она начинала сходить с ума, когда замечала, что нет ни одного опавшего листа, похожего на другой. Сколько оттенков!
Был день, когда Лия проснулась в меланхоличном настроении. Осень гармонично отражала её внутреннее ощущение себя: она оделась в цветные вещи и почти не накрасилась. Выйдя на улицу, внимала это глубокое серо-голубое небо, этот ласковый ветер. Осенний ветер – её самый лучший любовник: никто так не дотрагивается до тела Лии как он. А что такое осень на кладбище!? Эти мёртвенные аллеи между могил усыпаны листьями, которые так живо шелестят под ногами. Как приятно по ним ходить. Вечером природа утихомирена садящимся солнцем, люди спокойны и прекрасны.
Она ехала в метро и наблюдала за лицами. Какая-то девушка, сидящая напротив, казалась Лии прелестной, и ей захотелось навсегда захоронить её в памяти.
«Я не вижу смысла в жизни, но я хочу жить ради таких эмоций, я хочу жить ради меланхолии, я буду жить ради осени», – твердила Лия себе.
Осень – пора ожиданий и разбивающихся надежд. Каждый год одно и то же, депрессия и меланхолия. Беспричинно. И почему-то приятно. Но эта осень останется в памяти Лии под ярлыком «первая».
Кай читал Лию открытой книгой, всю её боль, все разбитые мечты маленькой девочки. Красивого и капризного ребёнка. Они оба были детьми. Закрытая прежде Лия сразу окунулась в это детство Кая, нырнув с головой в его безрассудство. Они обменивались искренностью. Наивной детскостью, купаясь в осени и в душах друг друга. Кая восхищало всё в ней: от и до миллиона улыбок, которые Лия ему ежесекундно дарила. Он совсем не задумывался, возможно, о некоторых вещах. Как после всей грязи, дерьма, после стольких разочарований и потерь, которые были лишь вскользь упомянуты девушкой, – Лия оставалась чистой? Всё тем же маленьким ребёнком, о котором нужно заботиться, которого надо оберегать. Кай хотел сделать для неё всё, не понимая до конца, что он для Лии такой же малыш. Тонкие нити их чувств быстро натянулись и порвались, в борьбе за благо другого. И никто вам не скажет, кто о ком старался заботиться больше, кто кого хотел сберечь. Кай сказал Лии, что любит, поэтому уходит, а Лия, сказав, что любит, позволила ему уйти. Ответственность Кая за любимую оказалась непосильной для него. Но об этом я расскажу позже, пока они лежат на траве, пока они счастливы. И, быть может, если они прочтут когда-нибудь моё сочинение, они хотя бы в течение нескольких страниц будут вспоминать, как это было прекрасно, как это есть кричаще-больно.
* * *
Дёма без стука зашёл в дом.
– Привет, – он, как и всегда был на позитиве.
Все тут же соскочили со своих мест и стали его по очереди обнимать.
– У меня кое-что есть, – при этих словах Дёма размахивал руками, как доктор Гонзо в известном фильме.
В один момент он вытянул ладошку. Таблеточки, маленькие, цветные, пузатенькие. Одна чёрная. Лия сразу схватила её.
– Лия, мне её дали бонусом, так сказать, я не знаю, что там внутри, понимаешь? Ну, ты понимаешь? – Он улыбался.
– Я хочу её, – Лия посмотрела на Кая, который за ней внимательно наблюдал.
Двадцать минут ожидания, лёгкая тошнота, потеют ладони, сердце стучит, все ждут. Организм уже начал адаптацию к веществу. Ещё минут десять. И начнётся вечер, когда все будут делать друг для друга только хорошие вещи. Тело становится восковым, начинают постепенно меняться цвета. Удар. Экстази впиталось. Мы все этого ждали. Это похоже на сильнейшее озарение, когда ты начинаешь видеть новый мир, всё по-новому. Восхитительно и красиво. Как будто все грани, навязанные треклятой материей, раздвигаются. Ты видишь поистине красивый мир. Сложно описать, на что это похоже. Это состояние, как при гипертонии. Постоянные вспышки, как будто перепады давления, только приятные.
Первые несколько секунд ты постоянно выдыхаешь воздух из лёгких с всевозможной силой, при этом громко вздыхаешь, не знаю почему, но это доставляет какое-то особое удовольствие. Потом ты, как полный дурак расплываешься в улыбке и идёшь исследовать окружающие тебя вещи. Всё ведь изменилось, и ты, в этом новом мире, всё открываешь снова.
Концентрируешься на чём-то, и в глазах появляются такие яркие вспышки, они постоянно с тобой, просто не всегда их замечаешь. Но когда сконцентрировался, это похоже на взмах крыльев мотылька, который попал в плафон на кухне и никак не может выбраться. Мотылёк сейчас в твоих глазах, так приятно. В ушах постоянный то ли гул, то ли звон, я пытаюсь его уловить, так стараюсь, что начинаю чувствовать, что я очень холодный. Я холодный, хотя мне жарко, даже душно. Я встал с дивана, мне было как-то нехарактерно грустно. Экстази – такая штука, нельзя заострять внимание на негативе, иначе весь вечер проведёшь в отвратительном состоянии. Экстази в замороченной голове действует просто ужасно. И вот я направился к Ренату, хотел его обнять. Мы обнимались, подошла Лика, обняла меня, а потом подбежал Фил и с невероятной нежностью вцепился в ногу Лики, он обнимал её и гладил. Шалу ходила по комнате и смеялась, она произносила какие-то слова без остановки, было непонятно, что она говорит.
Кай сидел на диване с Лией, они обнимались, даже сказать точнее, он её обнимал или просто прижимал. Голова Лии была на его плече. Как будто никого не было рядом, и была сплошная тишина. На какое-то мгновение мне самому показалось, что музыка не звучит, что все молчат, никто не болтает без умолка. Кто этот Кай для неё? Как так быстро он заполучил всё… Я ведь видел, как блестят глаза Лии, когда он рядом. Но ничего, кроме того, что он милый подросток, я не мог о нём сказать. Может, его и не было вовсе, может быть, Лия придумала его себе, а мы все ей поверили, да, точно. Мы поверили в эту иллюзию под именем Кай. Интроверт, чёртов интроверт! Откуда сейчас эта злоба во мне? Почему в моей голове эти слова?
Не знаю, в какой момент эйфории, я встретился глазами с Каем, они были полны ужаса и безысходности. Когда он увидел, что я тоже на него смотрю, он достаточно тихо сказал:
– Ребят, с Лией что-то не так, – Кай был в растерянности.
Первой подбежала Шалу. Я подбежал следом. В момент, когда я увидел бледно-зелёное лицо Лии, действие экстази сразу же прекратилось, я испугался. Мы попытались стащить её с дивана и поставить на ноги. Лия обмякла. Она стала похожа не на Лию, а на кого-то другого, и в этот момент все стали кем-то другим, и я тоже. Все что-то кричали, хотели что-то сделать, но ничего не получалось. Её волосы упали на лицо, в уголках рта уже скопилась какая-то белая густая жижа. Лия лежала на полу, Дёма бил её по щекам, пока Фил нёс стакан воды – выплеснуть на лицо Лии. Ничего не происходило.
– Надо вызывать врача! – Разъярённо крикнул Дёма.
– Ты с ума сошёл, – Ренат был спокоен.
Откуда столько спокойствия? О боже, что происходит? Что это, конец? Вот что должно произойти, чтобы все бросили дурь.
– Сделай что-нибудь, Ренат! – Шалу держала Лию за руку, а другой гладила её по щеке.
Самое страшное, что Лия была в сознании, она просто не принадлежала самой себе, душа летала где-то, а тело оставалось ещё в этом мире. И я не позволю со мной спорить! Душе нравилось, я уверен, просто нельзя отпускать её из тела надолго! Душе плевать, больно тебе или прекрасно, ей главное чувствовать. Ох уж эта душа! Так вот сейчас нам нужно было вернуть душу Лии обратно, в ёё тело, а это не так-то просто, знаете ли. И здесь ни один врач не поможет. Душу нельзя вылечить. Когда тебе больно, душе нравится, валерианка бессильна. Когда тебе хорошо, даже сигарета не прервёт это состояние. Так, мы вынесли Лию во двор, положили на траву, где они с Каем не так давно лежали. Кай посадил её, причём так, что верхняя часть её тела была у него в руках, а ноги просто вытянуты. Он держал её, а по щекам катились слёзы. У мужчин часто бывает так. Это нельзя назвать – «плачет», просто некое нервное расстройство вызывает «слёзную» реакцию, причём, происходит это непроизвольно. Какая-то оправданная истерия. А мы стояли и смотрели, молча.
Сколько мыслей в этот момент пронеслось в наших головах. Никто не думал о том, что происходит сейчас, все знали, что произойдёт потом. Экстази уже в прошлом, мираж, только челюсть никак не успокоится. Экстази не настраивает на будущее, она редактирует настоящее. Весь негатив уходит, хоть ты и понимаешь, что он вернётся наутро в удвоенном эквиваленте, тем не менее, расскажите кому-нибудь о злейшем враге под экстази! Вы его оправдаете, потому что всё хорошо, таблетка в вас. А тут вы теряете человека под экстази, теряете эту таблетку навсегда, вы будете её ненавидеть и винить до конца своих дней. И никогда не оправдаете.
У Лии начались судороги или что-то похожее, её всю трясло, Кай держал её, как только мог. Шалу в этот момент закричала. К Лии и Каю подбежал Ренат, он перевернул Лию лицом вниз и стал хлопать по спине. Лию тошнило очень долго. При этом она ни разу не подняла глаз. Прошло минут пятнадцать, из неё уже текла только желчь. Было видно, что она надрывается, а все так и продолжали стоять. Смотреть. И я побежал за водой. Я принёс стакан и просто поставил его перед лицом Лии, которое практически лежало в траве, заблёванной траве. И Лия протянула руку. И все тут же разошлись, остались только Шалу и Кай.
Ренат сразу же достал трубку с гашишем и затянулся дымом. Все снова что-то делали, только стало тише, разговоры не были бурными. Дёма сидел на подоконнике и смотрел куда-то, может даже на Лию, которую обнимали Кай и Шалу. Я вышел к ним, Лия попросила у меня сигарету. Она подкурила её так, как будто сейчас всё это происходило не с ней, как будто внутри неё кто-то уже давно умер, просто неожиданно это состояние вернулось именно в эту минуту. Лия смотрела вглубь себя и знала, что делать – нужно искать силы идти дальше.
Она всё делала спокойно. Только одно, что я заметил – левая рука её крепко-крепко сжимала предплечье Кая, просто стискивала его. Я видел, что Лии больно, но так до сих пор и не понял, почему.
Потом все куда-то разошлись, по комнатам, по углам, кто куда. Я сидел перед экраном и смотрел новости, разбился какой-то самолёт. Лия подошла к подоконнику, на котором уже дремал Дёма. Я не прислушивался, просто звук в телевизоре был выключен. Она произнесла:
– Спасибо тебе, мне понравилось.
