скачать книгу бесплатно
– Подопытными, – опять заканчивая за доктором, продолжила Анна.
– Да, профессор. Ладно. Давайте пройдем в буфет.
Владислав направился к выходу.
– Профессор Черевко, а Вы погружали их в транс? Или, как Вы получили эту информацию?
– Да, доктор Лесневский.
– Прочь официоз, мы общаемся слишком отдалённо. Зовите меня просто Владислав.
– Давайте перейдем на „ты“! И пожалуйста, зовите меня просто Аня.
Владислав улыбнулся.
– Давай. Так ты пытала их?
– Кого?
– Подопытных, – обернулся доктор. – Тех, кто видят один и тот же сон.
– Нет, что ты. А, это шутка.
– Конечно.
– Транс. Я погружала их в транс, – начала она. – Так я получила эти данные. Я не решалась оглашать пока свои эксперименты, потому решила просто посетить симпозиум и послушать, может, кто-то столкнулся с подобным явлением. Я не была уверена, что это вообще стоит предавать огласке. Мне кажется… – не договорив, Черевко задумалась.
– Ты знаешь, у меня произошла почти аналогичная ситуация.
Они продолжали идти по коридору, подходя к двери, ведущей из-за кулис обратно в конференц-зал.
– Я применял гипермнезию…
– Да, – отворяя дверь, выдохнула Анна. – Спасибо Куэ.
– Куэ? – растерянно посмотрел на женщину Владиславович.
– Ну, ты же знаешь, принцип гипермнезии открыл Куэ, – сказала Черевко, продолжая идти впереди доктора.
– Я не знал! – Владислав спустился со сцены. – Точнее, как-то не интересовался. А может и знал, просто забыл. Нет, я действительно как-то не вникал в историю происхождения этой практики.
– Французский психолог и фармацевт Эмиль Куэ, – улыбнулась профессор. – Именно Куэ заметил, что сила внушения играет огромную роль в лечении. Одним он говорил об эффективности лекарств, а другим нет. В результате эффективность лекарств была у первых выше, чем у вторых, и они выздоравливали быстрее. И вообще его лечение было основано на сомнамбулическом состоянии. Известное, в простонародье, как гипноз.
– А, – выдохнул Владислав. – Еще это состояние называют лунатизмом. Так ведь? – догнав коллегу.
– Ну, это обобщенное название, – собеседница продолжала улыбаться. – Иди впереди, я не знаю где здесь буфет.
– Но принцип, принцип тот же, причём люди потом ничего и не помнят… А вообще, это только им на пользу. Я стараюсь давать установку, чтоб они забыли о том, что мне рассказывали.
– Ну, это логично, если они до этого не помнили, значит и не должны.
– Не в этом дело. Один расскажет другому и тот мне поведает тот же рассказ. Были случаи, когда они притворялись, что вошли в транс. Вот только ведали мне не то, что нужно. Я быстро уличал их в обмане.
– Всему виной деньги, которые ты обещал щедро платить им?
– Именно. Потому я даю установку, чтоб они этого не помнили. Ведь о сне ведаю не я им, а они мне.
– Ловко придумано.
– Да нет здесь ничего умного. Все просто.
– Всё гениальное просто.
– Ну, можно и так сказать.
Глава 3. Знакомство (часть 4)
– Я не спорю, согласна, – вновь улыбнулась Николаевна. – Только лунатизм проявляется простым хождением во сне, – продолжая идти по конференц-залу. – Так, по крайней мере, это слово понимает общественность. Что касается искусственного достижения, то только если человеку многократно повторять одни и те же слова. Вот только не все поддаются влиянию и могут погружаться в транс.
– Да, именно так и есть, – добавил Владиславович. – Потому на эти исследования уходит очень много времени.
– А если у вас получается. Если этот человек поддаётся влиянию, после погружения в это состояние, он преображается, у него происходит интересное физиологическое изменение. Вот за этим интересно наблюдать.
– Да, – выдохнул Владислав. – Спорить не буду. Но, найти таких сложно. Сейчас не то поколение.
– Все слишком активные и постоянно сидят в телефонах, – сказала Николаевна. – Пытаюсь бороться с этим на лекциях, но не всегда.
– Во время сеанса важно ставить уместные вопросы, – продолжил доктор. – И делать правильные установки. Требуя ответ „да“ или „нет“, от допрашиваемого, ты снижаешь нагрузку на его мозг. Так он дольше и лучше прибывает в том состоянии. Но ответы „да“ или „нет“, тебе не опишут сновидение, ты не получишь от них детальное описание сна. Потому не всегда у меня получается подробно всё записать за один или два сеанса. Порой они затягиваются.
– К каждому нужен особый подход.
– Да Аня, именно так. А ты не так проста, как кажешься, – улыбнулся Лесневский, на мгновенье, обернувшись к Анне. – Ты этим всерьез занялась?
Профессор кивнула головой.
– А почему бы и нет.
Голые стены пустого конференц-зала отчетливо отражали голоса ученых.
– А когда они были в состоянии транса, ты не просила нарисовать портреты тех людей, которых они видели?
– Нет, – немного растерявшись, ответила Черевко. – А что так можно было?
– А почему нет?
– Я как-то не подумала об этом, – замедляя ход. – Да и какие из них художники? Что они там нарисуют?
– Кто знает, не портрет, но возможно некоторые черты, которые будут узнаваться. Иногда словесного описания недостаточно или просто может не хватить времени. Рисунок лишь дополнение. Каждый рисует по-своему, но попытки можно делать. Я бы сказал, нужно!
– Ну, может я попробую.
– А я… Анна, только не отставай, – вновь обернувшись к собеседнице. – А я уже попробовал, попросил нарисовать…
– И что же? – перебила его Анна.
– Результат, – улыбнулся он. – Результат был ошеломляющим. Не идеал конечно, но ошеломляющий!
Они вошли в яркий коридор, освещенный люминесцентными лампами. По запаху можно было сразу определить, в каком направлении находится буфет. Владислав вдохнул полной грудью и только сейчас понял, насколько был голоден. В животе вновь раздалось урчание.
– Я здесь впервые, так что веди, – произнесла Черевко, ощущая буфетные ароматы. – Пахнет, как в детском садике. Фу. Что-то мне это не нравится, – опять принюхиваясь. – Фу, так это не еда.
– Краска! – указывая в сторону какой-то закрытой двери. – А может клей.
– Всё равно не приятный запах.
И они продолжили путь.
– Ты знаешь, Анна, конечно, художники из них не очень хорошие получились, однако общие черты были схожи с некоторыми студентами из моего университета. Их я также подверг гипермнезии.
– Ты – жестокий человек, – усмехнулась профессор.
– Ой, и не говори, – улыбаясь, Лесневский бросил на неё взгляд. – Кстати, все эксперименты оплачивались из моего личного кармана.
– Да, затратное дело. Кстати, про рисунки, ты вообще не рассказывал об этом, когда выступал.
– Анна, а я и не смог бы это показать. Мой настоящий доклад отправили не тем рейсом. Я остался без материалов, потому сменил тему и стал импровизировать. Я вообще не должен был выступать с докладом о снах. Хотя мог упомянуть о них, но не стал и ладно.
– Выступление было на хорошем уровне. Импровизируешь ты хорошо! Зал оценил. Единственно, что я понять не могу, тема-то интересная и сильно выделялась из того океана скукоты, почему ни у кого не было вопросов к тебе? Почему только меня это заинтересовало? Боже, какие они скучные.
– Ты мне льстишь, – засмеялся доктор. – Что до экспериментов, так я об этом уже говорил с профессором Гибитцем, месяца три или четыре назад. Скорее всего, уже полгода прошло, я не помню. Была зима, да точно, полгода. Но он меня и слушать не стал, вечно был занят работой. И постоянно говорил: „эта тема не актуальна“. Пришлось работать в востребованном направлении. Все темы, актуальные для доклада, вывешены на официальном сайте. Но те, кто их составляли, понятия не имели, насколько это всё скучно и… – он сделал паузу. – Ладно, не буду критиковать. А вообще я выступал, лишь потому, что меня уговорил Альфред. А так вообще не было желания туда лесть.
– Потому ты так ловко отыгрался на номинантах.
– Ага! – засмеялся доктор. – Взбесили, волки!
Мимо пробежал заросший черный пудель, с синим ошейником. Следом волочился поводок, шурша о кафельный пол.
– Не знала, что сюда собак пускают.
– Это собака Альфреда, – качая головой. – Опять сбежала, – сквозь улыбку. – Анна, твой случай плюс мой, возможно, позволит достигнуть больших результатов. Эти рисунки, это невероятно! Надо будет ему ещё раз всё показать и рассказать. И на этот раз я буду не один. Конечно то, что студенты нарисовали друг друга, само по себе ничего не доказывает. И рассказ о подопытных, находившихся в состоянии транса, не получился убедительным в прошлый раз. На чём, кстати, и акцентировал Альфред, – говорил удручённо Владислав. – „Просто им приснилось то, что они уже видели при жизни“, – произнес он уже низким голосом, продолжая цитировать Альфреда. – Так, что профессор Гибитц не просто отмахнулся, он поддержал меня, потому как посчитал мои исследования глупостью. Он тогда сказал забыть об этом. Ведь мой рассказ был неубедителен для него. Потом я переключился на другую тему. Ладно! – тяжело выдыхая. – Может и хорошо, что всё так случилось!
Глава 3. Знакомство (часть 5)
– Я попробую повторить то же самое и с моими студентами, – ответила Анна, – Может что-то получится, – пожимая плечами. – Попробуем что-то нарисовать. Интересно, какой будет результат.
– Более того, они нарисовали еще около двух десятков портретов совершенно незнакомых мне людей, – продолжая идти, рассказывал Владислав. – Это всё началось осенью прошлого года, почти год назад, – он внезапно остановился. – А где буфет? – глаза доктора забегали.
– Вот, – указала Анна, – Мы прошли мимо. Песик, кстати туда забежал.
– Вначале, каждый из них, видел во сне около двух-трех, возможно пять человек, но спустя пару месяцев, точнее… – задумчиво выдохнул Лесневский. – Ах да, примерно через полгода, ближе к зиме, я заметил, что их стало уже в несколько раз больше, – продолжал доктор. – Я пытался рассказать об этом Альфреду. Но он как-то резко оборвал меня и заявил, что ему нет до этого дела. И что сейчас, мол, какие-то проверки идут и нужны реальные исследования, а то симпозиум перестанут финансировать, – продолжал Владислав с огорчением на лице. – „Я могу влететь с таким докладом, у нас формируются группы людей, которых после номинируют на получение Нобелевской премии в разных областях наук, а это означает несколько Нобелевских лаурятов премий“, – он начал цитировать Альфреда. – „Нет ни фактов, ни конкретных экспериментов“, – Владислав сделал паузу. – Я пытался его переубедить ещё раз, примерно месяц назад, но это так и не получилось. Хотя, тогда я уже звонил ему по телефону. Раньше он часто бывал дома, так как был моим соседом. Но после того, как занял эту должность стал уже неуловим. Только изредка я видел его, как он дает поручениям строителям. Строился, переделывал дом. Но это в прошлом. Сейчас только в телефонном режиме и очень редко. Он постоянно занят.
– Когда деньги есть, можно и дворец построить.
– Анна, он не такой. Не нужно так говорить про него. Это была его мечтой. Дом детства, который он хотел довести до ума. Дом ещё его родителей.
– Ну, тебе видней, я с ним не знакома. А почему он был соседом? Почему ты это сказал в прошедшем времени?
– Свой дом я давно уже продал. Там уже не живу. Сейчас я проживаю с сыном в центре Варшавы.
– У тебя есть сын. Интересно. А жена? – сквозь улыбку.
– Нет у меня жены, – что-то влажное блеснуло в его глазах. – Уже нет, – ответил он с какой-то странной удручённой интонацией. – Ну, как-то так, – тяжело выдыхая.
– Ой, ой прости за улыбку, я…
– Да ничего страшного. Она умерла уже давно. Уже много времени прошло. Все нормально. Так, просто вспомнил.
– Ты вдовец, прости меня, пожалуйста, – вздыхая. – Я не хотела шутить так.
– Перестань, – улыбаясь. – Давай вернёмся к нашему разговору.
– Конечно, – кивнув головой.
– Ты знаешь, я думаю, сегодня все сложилось именно так, как и должно было быть. Помню, как переживал, что тема сырая. Хорошо, что я выступил, – доктор тяжело выдохнул. – Несмотря ни на что, я до последнего ждал своих коллег, у них могла быть резервная копия. Хотя, я сейчас уже в этом не уверен. Возможно сканированные страницы заметок и чертежи, схемы и графики. Но не факт. В итоге они так и не пришли. Так, что какая сейчас разница, – усмехнувшись. – Думаю, это было только к лучшему. Ох уж эти завистливые взгляды с первых рядов.
– Волки, – сквозь улыбку произнесла Николаевна.
– Ага! Больше шума было от них, когда я объявил о смене темы. Что до моих коллег – подставили, так подставили. Эх, – вновь вздыхая.
– А почему?
– Безответственные, алкаши поганые! Не то, чтоб они были пьющими. У них свои тараканы в голове, надеяться на такую команду больше не буду. Хочешь, что-то сделать хорошо…
– … сделай это сам! – закончила за ним Черевко.
– Именно! Приятно, что ты меня понимаешь. Больше с ними работать не буду. Безответственные, эгоистичные лаборанты! Вот наверно так лучше описать их. Я вообще не люблю критиковать людей и жаловаться на них. Потому я не хочу больше об этом.
– Ну, может с ними что-то случилось? Ну, всякое бывает. Как-то раз я… – замолчала Анна, увидев то, что показал ей доктор.
Владислав держал перед ней свой телефон, на экране устройства отчётливо читалась СМС-сообщениее[12 - Технология приема и передачи коротких текстовых сообщений с помощью мобильного (сотового) телефона.]: „Док, прости. Мы забухали!“.
– А… – выдохнула профессор. – Алкаши поганые! – повторяя слова Владиславовича.
– Так и прислали почти под конец симпозиума. Гениально, не правда ли?
– Н-да, нечего и сказать.
– Анна, я думаю, сегодня все звёзды сошлись! Забухали! Значит, так нужно было. Им! – усмехнулся доктор. – Материалы улетели от меня не ведомым рейсом, помощники спились. Непредвиденная ситуация. Форс-мажор. Думаю, Гибитц, нет, я даже уверен, он остался недоволен моим выступлением. Да и официальная тема была скучна, по крайне мере для меня. Что ж, ладно, – на выдохе. – Так или иначе, разговор сегодня пойдет иначе. Только бы он состоялся…
