скачать книгу бесплатно
– Вот и хорошо.
– Так это ещё не всё, что я тебе хотел поведать. Есть ещё более важные вещи котор… – внезапно Андрей замолчал.
После он бросил взгляд на наручные часы.
– Ой, сколько времени. Давай встретимся завтра.
– Хорошо, – с улыбкой на лице, сказал Владислав. – Завтра, так завтра. Столько информации нужно усвоиться, чтоб оно как-то усело в голове, и возможно у меня будут вопросы к тебе! Много вопросов, очень много вопросов! Потому, как я ничего не понял.
– Да, я понимаю! – вздохнул Летописный.
– Андрей, хорошо, что ты понимаешь всё это. Но я не всё понял.
– Завтра, в то же время, – начал вставать Михайлович. – А сейчас я уйду, а ты постарайся уйти позже. Так же через центральный вход. Я боюсь, что за мной могут следить. Не знаю, кто именно, но могут. Пускай я ошибаюсь, но предосторожность не помешает!
– Погоди! – внезапно доктор схватил за руку своего собеседника.
– Что? Что не так?
– Давай не так рано, – ослабив хватку. – Не люблю вставать так рано.
– Ладно. Сдвинем на час вперед. Так устроит?
– Да.
После Андрей засунул руку в глубокий карман, и начал что-то шерудить в нем. Спустя пару секунд, он достал какой-то бумажный сверток, который был чем-то перевязан, и положил его на стол.
– Это принадлежало твоему отцу, он очень хотел, чтоб это теперь стало твоим, – после чего он улыбнулся. – До свиданья, – выйдя из-за стола, сказал Летописный, и направился к дверям, что располагались у стены рядом с барной стойкой.
– До свиданья, – ответил Лесневский в полголоса. – Черной вход, он пришел сюда через черный ход, и так же уходит. Слишком уж подозрительный тип, – подумал он про себя. – Что же он мне оставил?
Владислав бросил взгляд на стол, рассматривая передачку[2 - Подразумевается перееденное что-то от кого-то.] от журналиста. Оберточная целлюлозная бумага была перетянута какой-то веревкой. Она чем-то напоминала шнурок, который состоял из ворсистой толстой нити тёмно-коричнево цвета. Знакомый запах исходил от свертка, но какой именно, доктор пока понять не мог. Разрезав веревку столовым ножом, он стал аккуратно разворачивать шуршавшие листы бумаги. И повеяло сандаловым маслом, да так яро и концентрированно, что казалось, это сейчас накроет всё заведение. Запах внезапно напомнил Лесневскому о родительском доме. Будто огромное цунами, нахлынуло на него с приятными воспоминаниями. Он не помнил конкретных событий, но запах успокаивал его и придавал бодрости.
– Интересно! – подумал он, продолжая развертывать многослойную упаковку. – Что там? Помню этот запах, но что именно он ассоциирует, не могу вспомнить. Что внутри? Как много бумаги!
Наконец, развернув его, доктор увидел египетский крест Анх[3 - Известный как коптский крест, символ, ведущий свое происхождение с наиболее древних времен. Также известен как „ключ жизни“ или „египетский крест“. Представляет собой крест, увенчанный сверху кольцом.]. Он полностью состоял из золота. Сверху была петелька для цепочки или веревки.
– Боже! – выдохнул Владислав. – Это носил мой отец. Я помню это. Да, да! Он рассказывал мне, что это ему передал его отец, ещё в малом возрасте. Но этот крест принадлежал не его отцу, а матери. Она носила его, но она так и не смогла передать его лично, умерев при родах. Откуда он у Летописного? Отец никогда не расставался с ним. Если крест он передал Андрею, значит только одно, его больше нет в живых. Но, что я знаю об Андрее? Лишь то, что мой отец на пленке говорил об этом имени. Андрей Михайлович Летописный, – размышлял он. – А его, так называемые, сказки, это случайно не просто фольклор северных народов России?
Приподняв голову, Лесневский попытался поймать взглядом своего собеседника. Но тот уже давно исчез из виду.
– Нет, так дело не пойдет, – подумал он. – Вначале фотография, потом пленка, и этот рассказ о курортном городке, а теперь ещё и этот крест. Чем больше он рассказывал, тем больше возникало вопросов.
Хватая свёрток с крестом, он выскочил из-за стола, направляясь вслед за Андреем.
– Почему отец передал эму этот крест? Так просто? Я не понимаю, – размышлял Лесневский. – Неужели отец умер? Или Летописный взял крест из архива? Заболтал меня Андрей, заболтал! Я не спросил у него самого главного! Чёрт! Мой отец ещё жив или нет? А мама, сестра? Боже, почему я не спросил у него этого? Почему? Вот дурак я!
Завернув за угол, он оказался на кухню. Повар сидел, покуривая сигарету, уставившись в узорчатую плитку под своими ногами. Резкий запах ударил по носу и доктор начал кашлять.
– Извините, Вы не видели, седовласый мужчина тут не проходил? – сквозь кашель, спросил Владислав.
Не отрываясь от своего занятия, человек, не проронив ни слово, перевел взгляд на того, кто посмел задать ему вопрос, а потом вновь вернул его в пол. Он, вероятнее всего, о чем-то размышлял, и ему не было дел до каких-то вопросов. Но, выдержав паузу, он указал пальцем в сторону дальнего коридора.
– Спасибо, друг! – сказал Лесневский и, ещё кашлянув, рванул в указанном направлении. – Почему он постоянно уходит? – продолжая размышлять, доктор двигался по коридору. – Столько конспирации, а зачем? – обходя какие-то столики. – Что он недоговаривает? – открывая дверь на улицу. – Но зачем все это… – обойдя мусорный баки, он остановился.
Владислав, увидел знакомую чёрную машину. Ту самую, которую он видел в своём сновидении. Волнение подскочило к его горлу и перекрыло дыхание. И он тут же спрятался за мусорными баками.
– Чёрт, это та самая машина? Но, это был лишь сон? Как такое возможно? – возникали вопросы в его голове.
Неприятный запах протухшей пищи, стал мерзко въедаться в слизистую поверхность носа героя. Было неприятно, до тошноты, глаза начинали слезиться от паров гниющего лука вперемешку с рыбой и какими-то овощами. А вонь от протухшего молока, была настолько гадкой, что Лесневскому показалась, будто эти контейнеры вообще не вывозят на свалку. Ничего не оставалось, как сидите и нюхать мерзость, задерживая рвотные позывы.
В это время двое верзил, одетых во всё чёрные, но в очень стильные костюмы, схватив Летописного, держали руки. Неподалеку, почти рядом, на их фоне стоял знакомый черный автомобиль. И это ещё больше пугало Владислава.
– В точности, такой же, как в моём сне, – подумал Лесневский.
Глава 2
Страх сладко, всего, поедает меня изнутри,
Чувствуя землю сырую, я телом больным.
Со смертью согласен, пожалуй, я на пари,
Но, я закрою глаза под небом голубым.
отрывок из стихотворения
„Мое перерождение“
поэт
Алексндр Фруктов
1915 год н.э.
Глава 2. Страх (часть 1)
Один из верзил, разжал хватку, и Андрей остался в руках первого. Затылок узнавался уже со спины, что говорило о верном предложении героя, касательно слежки. Оба громилы о чем-то говорили с Михайловичем. Один из них в своих руках держал какой-то документ.
– Отпустите меня, немедленно! – возмущенно дергался допрашиваемый. – Что вам от меня надо? У меня нет денег, отстаньте.
– Сергей Иванович Солнечный, – читал документ второй громила. – Имя сменил, а лицо забыл, – и он начал смеяться.
Первый подхватил за ним смех.
– Паспорт, прямо настоящий, – возвращая документ, продолжил второй.
– Наконец! – выдохнул первый, стараясь убавить свой смех. – Вот мы и встретились, Андрей!
– Как ты выжил после этого? – спросил второй и полез во внутренний карман своего пиджака.
– Стой смирно! – скомандовал первый.
Второй достал какой-то прибор и щелкнул на нем переключателем. Устройство издало громкий щелчок и начала пикать каждую секунду. И в тот же момент этот человек подставил прибор к шее журналиста.
– Бог ты мой! Я сплю, – начал Владислав щипать себя за руку. – Этого не может быть! Они очень похожи на тех, из моего сна. Нет! Это не сон. Что происходит?
– Чисто, уровень радиации в пределах нормы, – сказал второй из верзил и убрал устройство обратно в карман.
– Это интересно! – сказал первый. – А ещё больше, нас интересует, где пленка? Где она? – дергая его за обе руки.
Журналист молчал, пытаясь сдержать свой страх, но это у него не получалось.
– Мы знаем, что тебе на самом деле зовут Андрей, а не Сергей, – сжимая ворот одежды, говорил второй. – Так что, перестань, мы знаем, что это ты. И ты украл у нас то, что тебе не принадлежит! Сделай себе одолжение, помоги себе сам. Отдай её нам добровольно. И твоя участь быстро закончится.
– У меня её нет, – с уверенностью в голосе, ответил Летописный.
– Хватит притворяться, – оскалился первый и начал сжимать руки журналиста. – Мы знаем, что она была у тебя! Лучше скажи правду. Тебе не знать, как мы можем действовать по-плохому.
– Вы только на это и способны, тупоголовые солдаты! – прокряхтел Андрей. – Так ведь это всё на что Вы способны?
– Ой, ты думаешь, я сейчас заплачу? – вздохнул второй, отпуская ворот жертвы. – Где пленка? – резко выдыхая.
– Я избавился от нее. У меня её нет уже много лет.
– Ой, не нужно рассказывать, что ты её сжег! – продолжал второй. – Где пленка? Или ты хочешь пыток?
– У меня её нет. Я говорю вам правду!
– Даём последний шанс сотрудничать с нами, – добавил первый. – Или ты пожалеешь об этом.
– Делайте, что угодно. Но у меня нет к ней больше доступа. Я её оставил ещё в Париже, и она сейчас неизвестно где.
– Дурак, ты Андрей. Дурак! – вздохнул второй. – И врать не умеешь, а ещё журналистом был.
– Наверно растерял все свои таланты, – усмехнулся первый.
– Да, – усмехнулся второй. – Ой, ну и дурак!
– Сами такие! – ответил Михайлович, да так, что полетели слюни.
– Дураками не рождаются, ими становятся, – продолжил второй. – Не будь таким. Сотрудничай с нами и у тебя будут преференции.
– Поверь, этого того стоит, – добавил первый.
– Да, – выдохнул второй.
– Дурак? – вздохнул Андрей. – Вы ими стали ещё в утробе матери. Уроды!
– Неужели? – спросил первый. – Ты да же не представляешь, с кем связываешься, и что с тобой могут сделать.
– Твари! – продолжал злиться журналист.
– Это твое окончательное решение? – спросил второй.
– Почему Ваш хозяин не выйдет к нам, – указывая головой в сторону машины. – Он думает, я не заметил, что он там? Наверно тебе боязно, не хочешь показать свое истинное нутро? Вот и прячешься за тонированными стеклами! ТВАРЬ! – прокричав в сторону автомобиля.
Тонированное окно медленно опустилось. И двое верзил, схватив журналиста подмышки, потащили его ближе к опущенному окошку.
– Здравствуй! – прозвучал голос, все такой же синтезированный и мерзкий, именно такой же, какой был во сне Лесневского. – Андрей Михайлович Летописный. – последняя буква прозвенела как-то мерзко, долго затихая в уличном шуме. – Я очень занятой! И мне крайне неприятно, когда мне приписывают слишком высокие полномочия.
– В смысле? – растерялся допрашиваемый.
– Начнем с того, что я не показываюсь, не потому что мне боязно, здесь другая причина, – голос по-прежнему звучал синтезировано мерзко. – Меня здесь нет. Как я уже говорил, я очень занятой. Отдай пленку моим людям и разойдемся.
– Да пошел ты! – плюнул Андрей. – Пошли вы все в задницу! – оскалившись. – Вы хотите пыток, я готов. СУКИ!
– В расход его, – вновь прозвучал мерзкий голос. – На вас жалко тратить время, Летописный. Ты просто обычный кусок мяса. Отброс недочеловеческий.
Первый громила достал пистолет с глушителем, и дулом вдавил его к макушке Михайловича. Раздался хлопок и журналист свесил голову. Землю окропила пару капель крови.
– Боже мой! – прикрывая себе рот, Владислав ещё глубже прижимался к укрытию. – Они убили его. Господи! Боже мой! Они убили его!
Незаметно высунув голову, Владислав, продолжал наблюдать за происходящим.
– Вы знаете, что с ним делать, – вновь прозвучал синтезированный голос, и тонированное стекло вновь поднялось.
Тело Андрея, громилы, аккуратно положили в какой-то специальный мешок. На нем был международный символ биологической опасности. Уложив его в багажник, они сели в машину. И транспорт покинули место преступления.
Лесневскому было уже не до лекций. Волнение переполняло его. Сердце стучало, как сумасшедшее, в голове гудело, а руки и ноги тряслись, как у алкоголика.
– Бог ты мой! – вздрогнул доктор, пытаясь проснуться. – Но нет, это был не сон, все произошло наяву. Боже мой! Они способны на убийство? – подумал доктор. – Да кто они такие? Андрей говорил о Корпорации „Mental“ об „Аненербе“. Нацисты! Им что, все дозволенно? Почему они положили его в такой мешок? Что происходит? Мысли и вопросы путаются, нужно успокоиться.
Глава 2. Страх (часть 2)
Оглядываясь по сторонам, Владислав, с опаской, покинул задний двор закусочной. Мысли о том, что случилось, все не покидали его. Волнение и по-прежнему ускоряло кровоток в его организме, а руки ещё тряслись. Ноги казались ватными. Страх не отпускал, а лишь становился сильнее.
– Чёрт! – пройдя целый квартал, сказал он. – Нужно звонить в полицию, – внезапно посетила его мысль. – Нужно сообщить о случившемся, но не со своего телефона, – замечая таксофон на улице. – Но как я позвоню, у меня нет, ни жетонов, ни магнитных таксофонной карты? Ах да, я же буду звонить в полицию, наверняка с меня не будут требовать плату.
Подойдя к устройству, доктор приподнял руку, чтоб сделать набор, но заметил тремор в своих пальцах. Глубоко вздохнув, он попытался себя успокоить, и стал набирать номер.
– Диспетчер полиции, – раздался голос в трубке. – Я Вас слушаю.
– Я был свидетелем убийства, – дрожащим голосом, сказал Лесневский.
– Как Вас зовут?
– В… – заикнулся Лесневский. – Его убили и забрали тело.
