скачать книгу бесплатно
Отшельник
Сергей Ишанов
Обыкновенный любитель катания на лыжах встречает человека живущего "особнячком" т.е. от людей. Знакомится с ним, тот рассказывает историю своей жизни.
Сергей Ишанов
Отшельник
Ещё с юности я пристрастился кататься на лыжах по нашим бескрайним просторам именуемыми в народе сельскохозяйственными полями. Поначалу они были деревянные на резинках, очень не удобные, потом волею случая мне достались пластиковые «тиса», с хорошим по тем временам креплением и специальными ботинками. Счастью моему не было предела.
Самое удобное время для катания приходится на конец февраля и начала марта. Снег за зиму слеживается, становится упругим, покрывается коркой, тут не утонишь по пояс, не провалишься ногой. За это время объехал я все ближайшие селенья, пересекал глубокие овраги, проваливался под лёд, заходил в лес, ломал лыжи и палки, встречал диких животных.
Бывало, выйдешь в ясную погоду, глядь, часа через два-три набежит метель, да такая, что за шагов двадцать вокруг не видно. Страшнее, когда настигает тебя стихия в открытом поле, тут не до шуток, приходится подключать все свои резервы, что бы выбраться из этого плена. Как-то раз со мной произошёл такой случай. Я держал направление в сторону дома, но был застигнут в поле сильным ветром со снегом. Он налетел внезапно, молниеносно, последнее, что я запомнил так это посадки, на которых держал ориентир, но и они разом скрылись за белой пеленой. Ветер продувал меня насквозь, в лицо бил колючий снег, двигался почти вслепую. По моим подсчётам я вот, вот должен был упереться в посадки, которых считал за спасение, ведь внутри них длинной змейкой расположился овраг, в нём можно было укрыться от стихии. Но его всё не было и не было, тут горестным сознанием понял, что пошёл на круг, я заплутал. Силы покидали меня с каждой минутой, моё тело промёрзло насквозь, лицо онемело, кисти рук задервенели. Нарастала паника, но было ясно, надо взять себя в руки и продолжать бороться, а как иначе, положиться можно было только на себя. Через продолжительное время скитания я всё-таки упёрся в посадки, но явно не в те которые требовались, эти были без какого-либо оврага, и в четыре ряда берёз, так себе укрытие я вам скажу. Но лучше это, чем, ни чего. Найдя по толще берёзку, (но они все были как на подбор, тоненькие, стройные как в стихах) расположился к ней боком, так, по моему мнению, можно укрыться от ветра. Простояв как истукан минут пятнадцать, я окончательно замёрз. Только спустя ещё какое-то время, которому я потерял счёт, в небе отчётливо стал вырисовываться мутный диск солнца, означая скорое окончания метели; так оно и произошло.
Оглядевшись на местности, стало ясно, что забрал я от своего ориентира влево на сто восемьдесят градусов и уперся в другие посадки. Если бы я, не поддался красотам природы, то вскоре находился дома, но не расчитав своих сил далеко забрёл, совсем позабыв про обратный путь. Сейчас я не отказался бы от горячего чая, да и, поесть не мешало, измотался, растратился. Когда без чувств добрёл до порога, то там же упал, лёжа отстёгивал ботинки, которые с трудом поддавались озябшим рукам. Так, что эту прогулку мне не позабыть никогда.
Сознаюсь вам честно, до одного посёлка я так и не доехал, а видел его через длинное поле где-то километра в два. Этот посёлок находился от нашего далеко, километров за десять (может немного больше), и в другом районе. Представляете, туда десять, да обратно, и не весть, какая погода может тебя настигнуть. И вот, решился закрасить этот пробел, покорить расстояние, и поставить точку в покорения нового селения. В этот поход я подготовился основательно; посмотрел прогноз (он оказался положительным), взял с собой рюкзак, положив туда не большой термос и пару бутербродов, из старой шапки соорудил балаклаву, на случай сильного ветра.
Выехал, как только солнце оторвалось от горизонта, было это в первой половине марта. Снежный наст и впрямь хорош, что и говорить, иди коньком, одно удовольствие. От периодичного таяния и ветра, поверхность по которой я скользил, превратилась в застывшие волны, здесь можно ещё добавить сравнение с песчаной пустыней. Первое поле именно таким и было. В голове я прокладывал короткий путь по диагонале, от этого пришлось пересекать поле усеянного торчащими ножками срезанной кукурузы, доставившее мне не мало хлопот. Примерно на середине, напугав меня, из-под лыж со свистом поднялись куропатки; явление для меня не редкое, но всегда внезапное. На соседнем поле, занятая своим делом мышковала лиса. Её насыщенный рыжий окрас выдавал её издали. Плутовка с пушистым хвостом становилась в стойку, припадала мордой вниз, замирала на месте приподнимая лапу. А передо мной лежало следующие; поле перепаханное осенью и усыпанное как оспой выступающими верхушками чёрных кочек, вот где предстояло маневрировать. Часа через два верхушки чернозёма от ласки солнца начнут парить, издавая запах сырой земли. Следующие два поля на удивление были гладкими и чисты как стёкла. Потом, я пересек дорогу, где местами зияли замёршие лужи, тут проходила граница районов. Но положение моё ухудшилось, поскольку впереди находилась преграда из нескошенного подсолнечника, пришлось его объезжать, что поделаешь. На сухих стеблях понуро склонили голову коричневые лица подсолнуха некогда радующихся солнцу, провожавшие его своим взглядом с востока на запад. Теперь они стояли в безмолвии, а стаи голодных воробьёв игриво вытряхивали из них последние семечки. В берёзовых посадках при объезде я встретил одинокий куст шиповника. Его ягоды от зимы потеряли упругость и яркий красный цвет, теперь они были сморщенные с коричневатым оттенком, на вкус кислые, но всё же приятные.
