скачать книгу бесплатно
Жестко вновь и вновь буду указывать на то, что есть. Хватит сумасшедшей женщине Аи вертеть мной своими страхами, нуждой и потребностями! Долгое время Бог был рядом и прямо указывал мое истинное место, а я не понимала. Теперь только ясный взгляд. Отныне указателем будет яркая прямая истина, которую все чувствуют глубоко у себя внутри. Возьму меч – другого выхода нет. Правду говорят «благими намерениями вымощена дорога в ад». Все умерли, и ты, Аи, умрешь, ты ничем не лучше других.
Перед сном случилось короткое рыдание с мольбой: «Господи, осознай себя в нарисованной картинке, пожалуйста!» Вот так проходят дни: то всплесками проявляется рыдание, то мольба во весь голос, то просто молчание и тишина.
Немного успокоившись, нашла в сети бригаду, которая занимается утеплением лоджий с подогревом пола. Договорилась с ними о начале работы на кухонном балконе. К вечеру двое строителей начали работу по утеплению. Ребята сделали то, что было запланировано на этот день, я угостила их ужином, проводила и просто сидела за столом. И тут произошло нечто, не поддающееся описанию. Любовь струилась отовсюду, она лилась из того места, где обычно сидела свекровь, где сидел муж, исходила от тарелок, с которых сейчас ели ребята. Отовсюду струилась любовь, доброта, нежность, тепло, забота. Это просто невозможно выразить, я лишь воскликнула:
– Ах! Вот почему Любовь первым делом пошла к больным, слепым, прокаженным страдальцам! Только Бог может любить человека, который все потерял! Это любовь неземная! Она есть! На такое способен только Бог.
Всю меня наполнило такое необычайное чувство доброты, что не передать. Я закрыла ладонями лицо и заплакала: «Господи, это ведь любовь! Она просто струится».
…Теперь я реально осталась одна. Внутри тихо. Не спеша, размеренно делаю уборку дома, готовлю еду, словно наслаждаясь самим процессом. После завтрака иду в зал, расположившись на мягком диване напротив окна, созерцаю дерево – оно уже стало частью меня, каждый день его наблюдаю. Читаю книгу, потом медленно передвигаюсь на кухню, готовлю обед, причем каждое действие – как ритуал любви к той, что осталась одна. Слезы любви на глазах. Впервые всем телом ощутила любовь к Одному, что сейчас есть со мной, во мне, через меня. Я есть непроявленное, бесцветное, без названия, и от этого чувства уже не испытываю страха, как это было раньше, во мне просто проявляется тихое наслаждение. То, что невозможно описать, становится все больше и больше, и все меньше желания пугаться. Такое ощущение, что освобождаюсь от потребности защитить, обезопасить Аи. Происходит очень медленное трепетное освобождение от тирании несуществующей женщины, требованиям которой я все это время подчинялась. Все тише и тише становится внутри. Чем является То, что осознает мой опыт? Чем бы оно ни было, я наслаждаюсь им. Ощущаю, что даже благодарить Бога – это тоже своего рода высокомерие ума-тела перед Богом.
…Балую себя, как маленького ребенка. Вечером пошла в парк, который часто посещала прошлой зимой. Гуляя в темноте по тропинке в гуще парка, проговаривала голосом:
– Мама, пожалуйста! Папа, пожалуйста!
Глядя в небо, встала посереди парка, кружась на одном месте с распахнутыми объятиями. Со слезами вырвался крик:
– Господи, пожалуйста! Неужели эта маленькая ограниченная женщина сильнее Тебя? Ведь Ты всемогущий! Неужели эта маленькая, запуганная женщина имеет такую большую силу? Пожалуйста, Господи!
Слезы льются, плачу в голос. Благо в парке никого нет.
…Сегодня у меня не было желания читать книгу, я просто ходила по квартире туда-сюда, проговаривая «мама, папа». Постепенно молящий тон перешел в рыдание. Успокоившись, села и подумала, как сильно Мама-Жизнь любит: она позволяет мне сейчас громко выражать свои чувства, мольбы, эмоции. А сколько женщин ушло, не имея такой возможности?! Они не могли плакать и молить, потому что постоянно были в окружении семьи, у них не было возможности остаться наедине с собой. Боялись искренне и громко выразить свои чувства. Помню, как-то я сказала свекрови: «А вы поплачьте». Она ответила: «Не могу. Хочу, но слезы не выходят». Женщина не могла даже слезами выразить всю свою боль и скорбь.
Закрыла глаза, глубоко наблюдаю себя. Вижу, что я и есть та запуганная до ужаса женщина. Смотрю непрерывно на «есть я» и «есть женщина, которая боится постареть, заболеть, умереть, исчезнуть». Вижу, что всегда есть я и еще что-то рядом, мы как пара. Нас двое? Умом понимаю, что есть Одно, на фоне которого все происходит, одна реальность. Значит, моя пара – это запуганная страхом исчезновения женщина. Кто-то из нас двоих, то есть из пары, не настоящий, не реальный. Ясно понимаю, что из пары должен остаться кто-то один. А как это возможно? Уже в отчаянии шепчу сама себе: «Буду пристально смотреть, наблюдать свою пару, даже если она уничтожит меня своим страхом и ужасом. Ярко, как прожектором, буду светить на вторую. Все свое внимание буду направлять только на нее, а там будь что будет. Другого выхода не вижу – моя пара порядком меня измотала». Тело физически тошнит от моего решительного настроя. Ведь настоящий ад – жить в постоянном страхе, это точно не жизнь. Как только я смогла попасть в это? Ужас! Самоистязание. Прямо говорю: смотри на того, кто истязает. Мне плохо.
Все больше и глубже вглядываюсь в то, с чем отождествилась. Ясно вижу, что я превратилась в угождающую тревожную мать, превратилась в рабу своих детей, как, впрочем, и свекровь с мужем. А свекровь, помимо нас, была еще рабой своих великовозрастных детей и их детей, то есть внуков. Ведь не случайно я много лет наблюдала все это и была полностью захвачена глубокой бессознательностью.
Панические атаки, беспокойство за детей в каждый момент жизни. Слепая материнская любовь. Потрясена так, словно мне открыли глаза. Мой тревожный взгляд был непрерывно направлен на детей: тепло ли они одеты, как бы не заболели, что они поели, непрерывный страх за них. Вечно переживала за необходимость одевать их так, чтобы они выглядели не хуже других, чтобы имели то, что имеют другие дети и т. д. Этот страх как зеркало всегда стоял перед глазами, когда наблюдала такое же состояние в свекрови: ее забота и страх за сына – отца моих детей. Незрячая от страха за детей мать. Это настоящее сумасшествие!
И этой безумной матерью была я. Ясно вижу, что при этом напрочь забыла о том, что я есть, все мое внимание было на другом, на других, но не на самой себе. И только сейчас четко вижу очередную маску, которую примерила на себя. Мысли, тело, чувства, ощущения, восприятие не знают и не живут, но указывают, как жить. Это настоящее безумие, когда мысли и чувства думают, что знают, как жить. Безумная мать – это ад не только для нее самой, но и для ребенка. Мне «посчастливилось» воочию наблюдать это безумие. И сейчас, кое-как выбравшись на берег из мощнейшего водоворота «мать и ребенок», осознаю происходящее. Чем больше осознаю, тем больше убеждаюсь, что каждый человек сам творец своего ада и рая.
Ясно вижу, что связь «мать и ребенок» это связь понятий «должна» и «хочу», которые периодически меняются местами. Мать говорит «должна», ребенок требует «хочу». Проходят годы, маски меняются местами.
Интуитивно чувствуя, что дверь там, с чем я отождествилась, глубоко погружаюсь в себя. По утрам к словам «мысль не знает и не живет» добавляю слова «чувство страха, грусти, боли, скорби, тяжести не знает и не живет». Почувствовала, как эти слова отозвались внутри облегчением.
Теперь вечерами меня вновь тянет в тот парк, где я гуляла прошлой зимой. Сегодня деревья покрылись инеем. Они невероятно прекрасны! Такое ощущение, что деревья переоделись в пушистые серебристые воздушные платья. Гуляю по парку и думаю: как я, женщина Аи, могла ставить себя выше этой красоты? Считала, что есть только я одна, и что я властвую над всем этим и контролирую. Да что говорить – я просто не замечала эту красоту! Никого и ничего не ценила, видела только себя, считала, что, кроме меня, никого не существует. Это истинное безумие: как я могла не замечать настоящего «хозяина» жизни?! Красота повсюду. Неудивительно, что я оказалась в клетке страха и нужды, ведь маленькая сущность не в состоянии выдержать все то, что она взвалила на свои плечи, возомнив себя особенным центром всего того, что есть. Пропитанная изнутри презрением к окружающему, я была переполнена страхом, нуждой и сопротивлением тому, что есть на самом деле. Мое «ложное я» уже не в состоянии выдержать всей тяжести искусственной реальности, которую я сама себе придумала. Теперь «ложное я», устав от самого себя, бродит вечерами в парке с мольбой «мама, папа!».
…Медленно проходят дни. Я ясно и открыто погружаюсь в то, что есть. Понимаю, что у меня имеется счастливая возможность наблюдать зеркало – свою маму. Моя мама осталась заложником «нужды»: внутри она всегда с протянутой рукой, ждет внимания детей, внуков, знакомых, родственников, ждет очередных материальных благ и прочего.
Через образ мамы наблюдаю себя. Значит, я запрограммирована только на «дай». Как отдавать – не знаю. Кто может отдавать? Тот, кто наполнен, доволен, умиротворен. Тот, кто любит, не ожидая ничего взамен. Ясно понимаю, что пока в человеке сидит страх, отдавать он не сможет. Приходит понимание, что единственный выход – это смотреть на страх, не отворачиваясь, не закрывая глаза, полностью и целиком находясь в настоящем моменте, в данном случае.
Мать в нужде – это требовательная мать. Она в постоянном ожидании внимания со стороны детей. Что может быть более разделяющим и изолирующим? В этом нет любви.
…Сегодня с сестрой ездили к маме на ужин. Я старалась из глубины наблюдать за тем, где застряла. Зашла на кухню, обняла маму, сказала:
– Здравствуй мама.
Она не посмотрела на меня, встретила упреком:
– Ты меня не ищешь! Я тебе не нужна!
– Мама, меня тоже никто не ищет, и я тоже никому не нужна, – ответила я.
За ужином мама совсем не смотрела в мою сторону и всем своим видом показывала, что обижена на меня. После ужина ушла в свою комнату. Для ребенка очень тяжело иметь требовательную, контролирующую и осуждающую мать. Всеми силами стараюсь осознанно наблюдать происходящее. Ощутила в себе просвет сострадания. Я увидела Бога в лице матери, Он именно так проживает момент. Кто как не Бог берется за самую грязную неблагодарную работу? Вижу, что вся моя жизнь была посвящена требованиям и страхам иллюзорного «я». В ситуации с мамой стараюсь всеми силами распознать свое истинное я. На этот раз не ухожу глубоко в мысли, а пытаюсь разглядеть временное, ограниченное, ложное «я», мало-помалу просветить единственное «я», которое есть.
Вернувшись от мамы, анализирую, сопоставляю, осознаю. Чем является мой опыт – опыт запуганной обманщицы, запуганного зверя, запуганной тиранки, которая не щадит собственных детей лишь бы любой ценой сохранить себя? Кто это? Что это? Нечто внутри чувствует, что это тирания несуществующего «я». Как это осознать? Смотреть на нее, наблюдать за ней осознанно. Приходит понимание, что я была сдавлена с двух сторон. С одной стороны – запуганной, эгоистичной, лицемерной, лживой мамой. А с другой стороны – запуганной, задавленной страхами, суровой, жесткой свекровью – второй мамой. Как ребенку выжить в этой ситуации?
…С утра выпив кофе, взяла в руки книгу Берта Хеллингера. На глаза попалась фраза: «Мы приносим в жертву наших детей в надежде, что Бог за это ниспошлет семье Свою благодать. Или в надежде, что дети смогут искупить грехи родителей. Каково же решение? Богу, который требует приношения в жертву наших детей, надо открыто противостоять. Надо отречься от такого Бога и отдаться на волю чего-то Большего, таинственного. Это решительный шаг из заколдованного круга. Я бы сказал, что только преодолев пределы совести, можно вырваться из чертового круга и обрести Целое, что объединяет людей. К этому ведут глубинные движения души. Они проявляются там, где преодолены различия между добром и злом. Эти движения служат примирению и единению того, что было разъединено посредством добра и зла. Преодоление совести – не простое дело. Это результат очищения сердца и духа».
Среди ночи проснулась и произнесла: «Уходя, оставь после себя свет. Запуганный, загнанный, истощенный, постаревший, обветшалый зверь – уходя, оставь после себя свет».
С утра зашла в сеть почитать мировые новости. Писали о короле одной страны. Он женился на начальнице своей охраны и с кучей наложниц живет не в своей стране. Читаю и думаю: несмотря на несметные материальные богатства, король живет как загнанный зверь, запуганный страхом, что его могут убить в любой момент. Хоть народу и кажется, что он король и имеет то, чего нет у них, по факту он в неволе, полностью обложен, замурован страхом смерти. Невольно случилось сравнение: король и запуганная мать – это одно и то же. Аи, которая считала себя королевой жизни, задавлена страхом. Это как запуганная мать, которая хитростью всячески старается удержать детей в тисках своего страха. Постоянно стремится управлять, контролировать, подавлять, запугивать ребенка. Это очень мощные тиски. Как король не может вырваться на свободу, так и я не могу вырваться из тисков «запуганной матери». Вновь стараюсь вспомнить, что же произошло между мной и мамой в последний раз. Я просто увидела голую правду. Это как в сказке: никто не видел, что король голый, лишь мальчишка в толпе крикнул «а король-то голый!» Так и мама сильно испугалась. Такого страха я в ней никогда не наблюдала. И лишь сейчас понимаю, что это не мама, а я испугалась голой истины.
На что только не решается запуганная отдельная сущность, переодетая в маску матери! Даже на самую страшную клевету, на шантаж собственными детьми, чтобы только сохраниться, остаться, выжить любой ценой. Но мой прожектор упорно продолжает светить в самые затаенные места. И когда вновь оказываюсь перед нерешенной ситуацией, записываюсь на онлайн встречи с духовными мастерами современности. Сейчас нет возможности как раньше летать на живые встречи: в мире до сих пор действует карантин по пандемии.
И вот я на онлайн сатсанге с Цезарем Теруэль (прим. авт.: венесуэлец, проводит публичные сатсанги (сат – истина, санги – собрание), делится своим опытом и знаниями с другими искателями Истины, помогая им осознать истинное «Я», то есть Самого Себя). Когда закончились вопросы участников сатсанга, я подняла руку, и начался диалог:
– Привет, Цезарь. Несколько лет назад я прилетала из Казахстана в Казань на встречу с тобой.
– О, Казахстан! Я помню.
– С тех пор я много очищалась и работала над собой, во мне произошли хорошие изменения, но сейчас я поняла, что застряла на «запуганной матери». Поняла, что запуганная мать рожает ребенка, ребенок вырастает и становится точно таким же запуганным родителем, как и его мать. И так по замкнутому кругу. Я не знаю, как из этого выйти.
– Избавляйтесь от тенденции.
– Как?
– Прежде всего, избавьтесь от эго. Не пытайтесь от всего избавляться по отдельности. Кто проходит процесс очищения? Я – это тоже мысль. Смотрите на это «я». Каждый раз, когда возникает мысль, возвращай внимание на «я». Это «я» является корнем любых мыслей. Любая мысль – корневая система, которая отождествляется с телом, с индивидуальностью. Вы пытаетесь очистить эго. Держите внимание на себе, в противном случае, будете говорить с точки зрения любого отождествления, будете придавать реальность всему, с чем вы отождествились, с тем «я», которое сейчас говорит все это. Исследуйте это.
– Сейчас, когда наблюдаю запуганную мать, она шантажирует, давит, обманывает. Получается, автор всего этого я?
– Да. Вы все это создаете. Выясните, кто такая «мать» и кто «дочь», и что такое «я есть». Выясните, что значит «я». Это всего лишь мысль. Это значит, что их не существует. Осознайте, что все это всего лишь мыслительная конструкция. Это мысли, основанные на отождествлении с телом.
– Я не могу подойти к матери, видя ее запуганную ложь. Это значит, что я не могу подойти к себе?
– То, что обуславливает вести себя подобным образом – это паттерн (прим. автора: узор, образец, шаблон; форма, модель; схема). Корнем этого поведения является мысль «я есть тело». Если мы не избавляемся от эго, то превращаемся в то, что ненавидим или любим. Нравится нам это или нет. Понимаем мы это или нет, верим или не верим, мы начинаем воспроизводить все наши переживания. Мы отождествляемся с ними. Возможно, кому-то хочется быть самым лучшим отцом или матерью, и мы превращаемся в то, что любим или ненавидим. Начинаем воспроизводить паттерны поведения других людей, от которых научились ранее. Мы превращаемся в то, что прожили, в то, что оставило отпечаток, мы отождествились с этим. Они начинают повторяться, это и есть реинкарнация – то, что повторяется. Реинкорнирует не душа, не личность, а паттерны поведения, которые остаются в поле сознания. Поскольку есть отождествление с ними, они снова просыпаются, не умирают. Они переходят в латентное состояние, не исчезают, а начинают воспроизводить. И когда это происходит, они усиливаются. В конечном счете, это превращается в культуру, в философию, в способ жить. В конечном счете, это убеждение. Верующий – это вера, мыслящий – это мысль. Например, если вы будете постоянно слушать о христианстве, вы скажете «я христианка» и будете отождествляться с этим, будете верить в это. Это мысль. Все это должно уйти.
– Уйти как? Мне надо смотреть на запуганную мать и запуганного ребенка?
– Нет. Смотрите, кто боится. Очевидно, это я. Не пытайтесь что-то сделать со страхом. Смотрите на «я». То, что вызывает эти мысли, – это то, что вызывает ощущение страха в теле. Эта мысль контролирует поведение тела. Забудьте об этом, не нужно ничего делать, забудьте о том, что надо очищать себя. Очищение произойдет, но вы не беспокойтесь об этом. Если есть мысль, то должен быть мыслящий, перенесите внимание на мыслящего, этого будет достаточно. Мысль исчезнет, те ощущения, которые вызывает мысль, тоже исчезнут, мыслящий исчезнет. Как вы будете вести себя? Ваши действия, ваш мыслительный процесс будут свободными от прошлого, от воспоминаний, от всего остального.
– Спасибо, Цезарь. Вечерами гуляю в парке с мольбой «помоги мне». Получается, это тоже мысль и эго мотают меня?
– Да. Единственный, кто слушает ваши молитвы, – это вы. Больше никого нет. Вы – источник молитвы, то есть мысль. Смотрите на мысль, наблюдайте молитвы. Где молитвы? Смотрите на «я», которое молится.
– Смотреть на «я», которое молится, просит, хочет очиститься – это и есть избавиться от эго?
– Да. От чего мы хотим избавиться? Не от чего-то, а от самого «я». Можно избавляться от чего угодно, но если вы не избавитесь от «я», то будут создаваться новые убеждения, и этому не будет конца. Хочу зачитать вам слова Д. Кришнамурти: «Можете ли вы посмотреть на свою жизнь без чувства грусти, депрессии, без желания изменить ее? Если вы измените свою жизнь, согласно другому паттерну, то изменение ее снова приведет к запутанности и неудовлетворенности, то есть вы одно убеждение смените на другое, одну идентичность – на другую, вы будете воспринимать все с определенной точки зрения, и идея будет противоречить факту, и вы все еще будете в запутанности».
– Получается, я придумала себе образ «запуганного, загнанного зверя»?
– Да. Первый образ – это отождествление с телом. Я есть тело – ментальная конструкция, которая сделана из мыслей. Личность – это мысль. То, чем я себя считаю, – это мысль. Затем я отождествляюсь с тем, чему научился, с переживаниями «я архитектор», «я сын», «я христианин». Я одно, другое, третье. Смысл не в том, чтобы избавляться от всего этого. Если «я есть мысль» исчезает, то что остается? То, чем я являюсь. Я есть такое, какое я есть. Нет ничего отдельно от того, что я есть. «Я есть» не является мной, это не идея, не убеждение, не тело, не энергия, не пространство, не материя. Оно есть. Это все, что я могу сказать.
– Огромное спасибо, Цезарь!
Легла спать, а в голове крутятся слова Цезаря «смотри на того, кто боится». Перед глазами всплыла ситуация с мамой, когда из меня просто вырвалось со всей силы, словно взрыв: «Хватит лгать!» От того, что произошло, нам обеим стало не по себе. Мама до сих пор обижается и не разговаривает со мной. И лишь только сейчас я понимаю, что мое истинное имя «хитрость и обман». Мое истинное имя «шантаж и интрига». Хотя до этого я считала себя доброй и порядочной. Чудеса! Вот это разворот! Кто я? Что я? Человеческое невежество, притворяющееся добродетелью! Запуганный, загнанный, изворотливый, хитрый, безбородый обманщик – вот мое настоящее имя!
Чувствую внутри решительный настрой. Личность Аи очень сильно испугалась: в теле стали появляться боли, начиная от зубов и заканчивая ногами. Словно прожектором освещаю мыслящего, освещаю любые мысли, чувства, ощущения, восприятия.
Вспоминаю слова Цезаря: «Мысли – это то, с чем отождествилась; они не исчезают, а переходят в латентное состояние и в какой-то момент просыпаются, усиливаются и начинают воспроизводить». Результат отождествления и есть убеждение. Мыслящий – это мысль. Вновь задаю себе вопрос: кто боится? В этот раз не пытаюсь убежать от возникшего чувства, не прогоняю страх, перевожу внимание на мыслящего.
…Пригласила дочь с семьей на ужин. Мило посидели, дети подарили мне электрическую мясорубку. Поражена: когда все больше и больше отпускаю что-то внутри, дочь и сын становятся более чувствительными ко мне. Раньше я ощущала от них только чувство долга, а сейчас что-то совсем другое: нет напряжения в наших отношениях, появилась легкость. Маленького внука оставила ночевать у себя, решив, что достаточно теорий «о матери и ребенке», пора переходить к практике. Пока малыш был у меня, смотрела на ситуацию, представляя себя в молодости с паническим страхом за детей, с полным вниманием на ребенке. Смотрю внутрь на женщину, видящую себя только мамой детей, которых непременно нужно спасти и сохранить. Смотрю на «женщину» в паническом страхе за тело ребенка. Под утро, пока малыш спал, взяла его маленькие ручки в свои ладони и, полностью погрузившись в себя, спросила:
– Бог решил пройти именно этот опыт «матери и ребенка». Пожалуйста, То, Чему нет Названия, осознай себя. Ведь для чего-то все это надо было пройти. Что это все? Что происходит? Зачем? Почему? Для чего?
Днем прогулялись с внуком в овощной магазин, купили его любимые фрукты, вернулись домой. Наблюдаю за малышом, вижу, что ему сейчас комфортно. Это такое состояние, когда нет мыслей, оценок, желаний, кроме одного – съесть чего-нибудь сладкого, например, шоколада. Удивилась, когда во время обеда он без всякой причины произнес: «Ты добрая». Дети открыты, искренни и говорят, что чувствуют.
Вечером дочь забрала внука, а я решила попробовать дорогое домашнее масло, которое мне привезли из села на заказ. Попробовала и очень расстроилась: на вкус оно было совсем не тем, что предвкушала. Хотя продавец, который его привез, уверял, что пробовал на вкус и масло хорошее. Про себя сказав «это то, что есть; буду иметь дело с тем, что есть», решила растопить на медленном огне немного масла, чтобы поесть его хотя бы в топленом виде. Во время процесса масло стало издавать неприятный запах и почти полностью потемнело. Поняла, что оно не пригодно к употреблению в любом виде. И тут задумалась: почему я вновь стала жертвой обмана, да еще и заплатила за это деньги?
Вижу, что снова столкнулась с ситуацией, когда мать использует своих детей, лжет, обманывает, шантажирует и требует от них оплаты. Сижу в полной растерянности, уже не знаю, куда смотреть и что делать. Взяла в руки телефон, смотрю – в группе, которую открыл Даниил Зуев (прим. автора: духовный мастер, непрерывно проживает себя как настоящий момент), он отвечает кому-то на вопрос. Я тут же задала Даниилу свой вопрос:
– Случилась ситуация, где я увидела, что «я изначальное – свобода» провалилось в хитрость, ложь, обман, лицемерие и шантаж, где в ход идет все, даже собственные дети.
– Что значит провалилась? Шантаж, дети?
– Я отождествилась с ролью запуганной матери, которая рожает ребенка. Ребенок (дочь) вырастает и тоже становится запуганной мамой. И так по замкнутому кругу. И эта сущность не щадит никого, даже собственных детей.
– Самое главное в сказанном: что есть «я», которое надело на себя эти слова?
– Это «я есть». Но по инерции пока еще боится, хитрит, шантажирует.
– Кто боится и хитрит? Мы говорим о разных «я». Прямо сейчас ты уже есть?
– Есть.
– Но акцентируешь внимание на том, как описываешь себя и чем занимается это описание. Не акцентируй внимание на описании себя, на том, что появляется и исчезает.
– У меня слезы от того, что я сегодня ясно увидела. Как я могла так провалиться?
– Кто куда провалился? Еще раз повторяю: зачем эти рассказы прошлого? Я говорю: ты сейчас есть та же самая, что и всегда.
– Свобода провалилась.
– Ты уделяешь внимание каким-то историям, как кто-то куда-то провалился. Свобода никуда не проваливается. Это все драматургия.
– Обрадовалась. Действительно – как может свобода провалиться?
– Оставь свободу в покое. Это просто слово.
– Это фильм ужасов, где запуганная мать истязает своих собственных детей.
– Сейчас есть данный момент, есть происходящее. Есть тело. Есть все, что окружает тело. Самое главное – есть факт, что ты есть. Если ты не будешь описывать себя ничем определенным и конкретным, то факт твоего бытия сейчас происходит и включает все: и тело, и происходящее вокруг тела. Но неудовлетворенность, претензии, мысли о том, что «что-то не так» возникают только от того, что есть мысль «я только тело сейчас». Как только появляется отождествление с тем, что я только тело сейчас, сразу появляются мысли «я нахожусь где-то не там, испытываю что-то не то, переживаю не то, все не так, я хочу другое». Но если осознаешь себя как факт бытия, без описания себя, то тогда тело тоже включено в тебя и ты не можешь находиться где-то не там. Мысль «я нахожусь не там, где должен быть» относится только к телу. Но ты не только тело. Не важно, где находится тело. Ты всегда на месте, ты всегда там, потому что все, что происходит, это целое переживание тебя. Только придет мысль «сейчас я нахожусь где-то не там», сразу возникает вопрос: а кто я, который находится не там? Это опять всплывает личность. Когда эта мысль рассмотрена, остается факт твоего бытия. Просто переживаешь себя. Поэтому не нужно приплетать слова «свобода» или еще что-то. Это все романтика, поэзия, это все красиво, но это все опять относится к некоему «я».
– Спасибо, Даниил!
Глубокая любовь Истины открывает глаза незрячей, дав ясный ответ, что все это описание себя – романтика, поэзия, проза, но нет во всем этом истины. Грусть и тоска сменились внутри тихой радостью, что-то ликует во мне.
И вот сижу на кухне и ясно вижу, что прежняя я любой ценой пихала бы в себя это масло только потому, что дорого заплатила. Но сейчас совсем другое дело: точно знаю, что в рот это не возьму. Вот уж не думала, что все происходящее – даже ситуация с маслом – открывает мне глаза. Внутри какая-то легкость, совсем неизведанное ощущение, новое. Милость настоящего момента, тихая благодать струится к современным просветленным мастерам, они реально сокращают путь ищущего в осознании себя.
Среди ночи на миг проснулась, повернулась на другой бок и произнесла: «Прости, мама». Если единственный, кто слышит мои молитвы, это я сама, значит, я прошу прощения у себя самой? Да, я виновата. Но в чем? Когда слышишь от мамы постоянные упреки «другие дети заботятся о матери, а я тебе не нужна, ты меня не ищешь», невольно начинаешь чувствовать себя виноватой. Кто виноват? В чем? Перед кем? Сама перед собой. Что, получается, всё я сама, в себе, для себя, от себя?! Вот это разворот! Всё я…
…Днем, гуляя по городу, обратила внимание, что когда у меня был внук и я намеренно погружалась в состояние тревожной матери, меня физически пронесло. Иду по улице и задаю себе вопросы: кто тревожится? За кого тревожится? Я сама перед собой? Я сама за себя тревожусь? Кто тревожится? Мыслящий. Кто мыслящий? Я, Аи, обособленная личность. Та, с чем отождествилась, тревожится сама за себя. Вот это чудеса! Воображаемый паттерн в уме волнуется, переживает сам за себя, так как боится исчезнуть. И прикрывает это тем, что всеми своими действиями говорит «вот видите, как сильно я люблю своих детей; видите, как сильно я волнуюсь и переживаю за них». Но за всем этим стоит паттерн, который боится исчезнуть! Иллюзорное, несуществующее «я» боится исчезнуть, прикрываясь любовью к детям. А по факту это страх исчезновения не существующего «я». Вот так обыкновенное масло оказалось моим лучшим духовным мастером. Невольно приходят на ум слова из священного писания: «Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют, где воры подкапывают и крадут». Ясно осознаю, что несуществующий паттерн «женщина-мать и дитя» – это потенциальный вор, который подкапывает и крадет. Вот почему по жизни меня сопровождают ложь и обман, желание использовать кого-то в своих целях. Все это воровство. То, что не существует, ведет себя как потенциальный вор. Ясно разглядеть вора можно, стоит только присмотреться. Я сама себя обворовываю, предаю, обманываю, использую! Чудеса, чего только не делают мысли! Автор всего этого я! Произнесла:
– Спасибо, мама!
– Нет никакой мамы, нет никакого ребенка.
– А что есть?
– Я Есть.
Домой с прогулки вернулась уже с ясным знанием, что моя мама пришла в этот мир со своей программой, что она точно такой же «винтик», «шурупчик» в Целом, как и я. И что в происходящем нет ее вины. Внутри тихая благодарность ей за то, что свое «предназначение» она выполняет отменно. Каждый на своем месте, как любой штрих в Целом.
Ссылкой, где Цезарь отвечает на мои вопросы, мне захотелось поделиться с людьми, с которыми я иногда вижусь на встречах с духовными мастерами. И вот сегодня по телефону состоялся разговор с одним из участников нашей группы «Сатсанг»:
– Да, Аи, я посмотрел ответ Цезаря на ваш вопрос – он, как мастер, дает бесценный совет. Сразу отрезает весь психологический аспект. Дает ориентир только на Я Есть. Но мы часто «слетаем» в непроработанные психологические аспекты, которые пережили когда-то с мамой или папой. Это всего пара ярких моментов, которые остались в уме и не дают нам продвинуться дальше. Обратите внимание всего лишь на пару ярких моментов детства с мамой – она такая, как Я Есть, ее не изменить. Например, сегодня пошел снег, но мы ведь не спорим и принимаем погоду такой, какая она есть, просто одеваемся теплее. Так и с родителями или любым другим человеком – мы принимаем его таким, какой он есть. У человека не было выбора, он сложился таким, каким его воспитали. Вы ясно увидели цепочку, что у вас такая травма, потому что мама такая. Но у мамы такая же травма, которую в детстве ей нанесли ее родители. У вас есть возможность остановить все это на себе, дальше после вас эта травма не просочится. Просто осознайте ее, и она исчезнет. У мамы не было выбора, она тоже когда-то была несчастным, страдающим ребенком. Не застревайте в прошлом.
– Спасибо. Мы, женщины, устроены иначе: из нашего тела выходит другое тело, и мы больше углублены в материально-объектные переживания. Я чувствую, что в моем крике, поиске и мольбе сидит жажда Любви, тоска по Любви – это и есть тоска по Матери. Мать – это Жизнь для ребенка. Радует, что кое-что просвечивается. Сегодня поняла, что моя мама – маленький винтик в Целом, и что ее вины в этом нет. Мольба, просьба, ожидание Любви – возможно, это и есть ожидание Бога.
– Да, мы так сильно привыкаем к своим страданиям, так цепко держимся за них! Просто надо ясно увидеть, кто мы без этих страданий. Страдания и боли приросли к нам, словно костыли, и мы уже не можем ходить без них. Привычки, убеждения, страдания врастают, вживаются в нас так сильно, что потом их не просто оторвать. Смотрите, кто страдает? Вы есть, без страданий. Мама вас любила, как могла, как ее научили. Она что знала, то и передала вам. Мама сама не испытала той Любви, о которой вы говорите. Мама и папа – это наш фундамент, если он не в порядке, наш дом не сможет нормально стоять. Увидьте, что мама ваша тоже страдала от нехватки внимания, нехватки Любви. Она не видела и не знала, что вам дать. Но сейчас вы зрелый человек. Просто увидьте это.
– Спасибо.
Положила трубку и поняла, что мне надо исследовать, с чего, откуда возникло описание себя. Как появилась мысль «у меня запуганная, лживая мать, у которой родилась такая же дочь»? Откуда возникает спрашивающий? Кто все это описывает? Откуда возникает ум? Ответ не является ни словом, ни мыслью. Пытаюсь направить внимание в это, ничего не описывая. Что есть непрерывно, тотально? Упорно смотрю туда, откуда возникает страх, мольба о любви. Вглядываюсь. Заметила, что нет во мне страха, нет желаний. Не знаю, что будет дальше, но это меня радует.
На следующий день продолжила разговор с другом-единомышленником:
– Привет. Вчера вспомнила пару ярких моментов, которые засели в разуме. Стала смотреть, откуда пошла цепочка детской травмы. Всплыла картина: после ухода деда я попала в свою семью, была еще маленькой, утром проснулась и пошла к столу, где сидела мама с моими братьями и сестрами, чтобы присоединиться к ним за завтраком. Папа был на работе. Мама посмотрела на меня и сказала:
– Уходи, ты не моя дочь. Ты дочь папы.
От неожиданности я заплакала, развернулась и ушла обратно в детскую. Старший брат, совсем мальчишка, закричал на мать:
– Ты что?! Разве мама говорит такое дочери!
Мама пришла за мной в комнату, стала что-то объяснять, говорила: «Я хотела сказать, что ты дочь деда, моего папы и т.д.». Но моя дверца закрылась. Теперь я поняла, почему не могу сделать шаг навстречу маме, несмотря на помощь ведущих мастеров современности. Хотя внешне все выглядит нормально. Постепенно эта дверь закрылась еще более плотно, почти наглухо, потому что когда находилась в школе, во дворе или на улице, именно в тот момент, когда мне нужна была помощь мамы, ее никогда не было рядом. Внутри меня все плачет. Каждый ребенок в этом суровом мире получает травмы, ждет от родителей помощи, а мамы и папы нет рядом. Ты правильно сказал: главное – отследить цепочку.
– Да, разум сам заблокировал эти болезненные моменты. А сейчас разрешил себе вспомнить травму, потому что знает: теперь это будет не так больно. Травмы мы получаем от таких же травмированных.
