скачать книгу бесплатно
Перепрыгнув ступеньки, я зарулил в курилку, испытывая жизненную необходимость в никотиновой пилюле. Сделав пару коротких затяжек, я вновь согнулся пополам от отвратительного собачьего лая.
Любой доктор, глядя на меня, уже бы застрелился. Однако мой организм привык к методике «клин клином»: жить стало гораздо легче, и настроение, пробившее дно с утра, немного выровнялось.
– Дим, а Дим, как жизнь? – Анька Краева провела кончиками пальцев по моему плечу, игриво отряхивая подол короткой юбки.
– Как жизнь, как жизнь? Курю, и жизнь укорачивается! – Смачно харкнул.
Ее ресницы были так густо накрашены, что напоминали слипшиеся паучьи лапки, на губах переливался толстый слой перламутровой помады. За тонной косметики нельзя было рассмотреть то, чем наделила одноклассницу матушка-природа. Хотя мне было все равно.
Анька выглядела гораздо старше девчонок из нашего класса и гораздо раньше других сформировалась. Наверное, именно по этой причине я и водил с ней дружбу.
– Все утро проторчала на медосмотре. Наверное, нет уже смысла идти на последний урок? Как думаешь?
Вместо ответа я глубоко затянулся, переводя взгляд на исписанную граффити стену.
– Мать сегодня на смене до вечера, пошли ко мне на обед? – Анька погладила меня по щеке.
В нос ударил едкий запах ее чересчур сладких духов. Поморщившись, я одернул руку. Пару раз мы с Анькой уже обедали. Какой нормальный здоровый пацан откажется утолить разыгравшийся аппетит? Вот и я время от времени принимал приглашения гостеприимной хозяйки.
– Эй, Воин, ну, чего молчишь? – Краева томно улыбнулась.
– Давай в следующий раз, у меня еще есть дела в школе…
Твою мать. Я только что лишился очень вкусного обеда!
– Дела в школе? У тебя? Ой, не смеши! Димочка, да пойдем, у меня и тортик есть! «Полет» называется! Полетаем вместе?
– Полетаем еще обязательно, Анют! Только не сегодня. Говорю же – дела.
Стиснув челюсти, я вдруг представил решительные глаза цвета горького шоколада и тяжелые каштановые волосы до поясницы.
Не терпелось перекинуться парой слов с бесстрашной малой. Пусть знает, кто здесь главный и по чьим правилам придется играть. Мы с ней еще обязательно сыграем, по-крупному.
РОЗА
Я затянула шарф потуже и, задержав взгляд на своем бледном лице, покинула школу. Несколько секунд стояла посреди двора, обдумывая, каким путем быстрее добраться домой. С неприветливого неба сыпались холодные рассыпчатые хлопья. Съежившись, я мечтала заварить чай с шиповником, утопив трудности сегодняшнего дня в кружке с ароматной заваркой.
Льдисто-голубые глаза Воинова отпечатались в сознании, расшевелив болючий пучок нервов. Мысли о дерзком хулигане поднимали целые народные восстания в моей душе, но даже если бы можно было отмотать время назад, я бы ничего не изменила.
Мой отец – майор полиции, погибший при попытке остановить преступника, посмертно награжден орденом Мужества. Уже как пять лет мы с мамой и братом бережем эту награду, словно настоящее сокровище, восхищаясь героическим поступком отца.
Почему-то те, кто говорит, что время лечит, не прикладывают бланк с рецептом выздоровления.
После его смерти наша жизнь пошла под откос. Фирма, в которой мама работала менеджером, обанкротилась. На пособие для членов семьи погибшего сотрудника полиции можно было прожить несколько лет вообще ничего не делая, но мама решила рискнуть, вложив полученные средства в ресторанный бизнес.
Первое время дела в ее уютном ресторанчике шли в гору. На бизнес-ланчи к нам приезжали люди высоких чинов из районной администрации, а потом на соседней улице открылось кафе модной столичной сети.
Целый год упорной борьбы за каждого посетителя закончился несколькими кредитами и испорченными нервами. Чтобы закрыть долги, пришлось съехать из просторной трешки в квартиру попроще и снова встать на биржу труда.
Папа всегда говорил: «Над вами тушат пожар, значит, стоит устроить пенную вечеринку!» Вот мы и барахтались в этой пене по самые уши.
Поглощенная упадническими мыслями, я не заметила, как приблизилась к дому. Бросив беглый взгляд на киоск с лучшим чертановским кофе, я испытала досаду, что не могу купить еще один стакан – непозволительная роскошь в нашей ситуации.
Мама тянула на себе двух несовершеннолетних подростков: мне недавно исполнилось семнадцать, братишке – пятнадцать. Правда, Лешка решил еще пару дней повалять дурака дома, сославшись на больное горло.
– Малая, ты что, меня преследуешь? – Кто-то схватил меня сзади, рывком потянув в сторону, но так же резко отпустил.
От шока и ужаса ноги подкосились, рюкзак съехал с плеч, и я рухнула на холодную промерзшую землю.
– Что тебе надо? Мало сегодня людей унизил? Самоутверждаешься за счет тех, кто слабее и не может дать тебе сдачи? – Варежки натянулись на сжатых кулаках.
Гуляя бесцеремонным взглядом по моему дрожащему телу, хулиган растянул губы в зловещей полуулыбке.
– А ты совсем страх потеряла! – Воинов пнул снег мне в лицо.
Задержав дыхание от удивления, я ощутила прикосновение острых ледяных кристаллов к нежной коже. Отец часто рассказывал, что чувствовал к преступникам особый токсичный сорт презрения, заставляющий пар из ушей валить, а зубы клацать от злости.
Нечто подобное я испытывала к долговязому хулигану без шапки и в летней обуви. Душу наполнила жгучая, ядерная ненависть, и меня охватил озноб.
– Я тебя не боюсь! – выкрикнула я в сердцах.
– А должна, – прохрипел Воинов, еще раз подняв кроссовкой снежную пургу. – Должна бояться, малая! Меня все в Чертаново боятся. И ты будешь ходить по стойке смирно, никуда не денешься.
– Я уговорю Андрея заявить на тебя! Вы напали на него только потому, что он…
– И еще нападем! Не волнуйся. – Воинов закашлял.
– Что тебе от меня надо? – Лицо жгло от ветра, сердце разрывало от злости.
– Что ты можешь мне предложить? Ты не в моем вкусе, – высокомерно выпалил Воинов и снова зашелся кашлем.
– Ничтожество! – Я медленно поднялась, испытывая небывалый прилив сил. – Мой отец называл таких, как ты, отбросами общества.
В глазах Воинова что-то щелкнуло. Он подбежал ко мне и повалил в сугроб, навалившись следом.
– Помогите! – закричала я, но холодная ладонь легла поперек моего рта.
Дыхание перехватило. Туманные голубые глаза смотрели на меня с нечеловеческой яростью, сердце вопило от страха, негодования и стыда.
Я старалась припомнить хоть какие-то приемы самообороны, но тело будто парализовало. Его внешняя худоба оказалась обманчивой – хулиган обладал недюжинной силой, впечатав меня в сугроб.
– Твой папаша прав – я и есть отброс, малая! И с этого дня ты будешь прислуживать отбросу, стелиться перед отбросом, беспрекословно выполнять команды отброса, иначе жизнь в Северном Чертаново покажется тебе чистилищем. Кстати, я и с папашей твоим с удовольствием познакомлюсь! – Он свирепо улыбнулся, оголяя белоснежные клыки.
– Не познакомишься, – произнесла я безучастно.
– Что, испугается связываться с отбросом? – Воин засмеялся, перекатывая жвачку во рту.
– Мой папа награжден орденом Мужества посмертно, за то, что не боялся таких, как ты. Жаль, он не сможет спуститься с небес, чтобы проучить тебя.
Время остановилось. Звуки замерли. Кажется, даже снег перестал идти. Мы оба смотрели друг на друга с ненавистью, как непримиримые соперники. Как воины, готовые схлестнуться в смертельном поединке, но пока что находящиеся по разные стороны баррикад.
Дима ослабил хватку, позволяя, наконец, вырваться из его крепких рук, и на онемевших негнущихся ногах я побежала к подъезду. Меня всю трясло. Я ненавидела Воинова и все, что с ним связано: этот район, эту школу и даже киоск с бесподобным кофе!
А еще я очень сильно скучала по своему отцу.
Почему такие люди, как Дима Воинов и его банда, беспрепятственно ходят по земле, а самоотверженный герой гниет в могиле с червями? И где взять бланк с рецептом выздоровления, чтобы время хоть немного зарубцевало старую кровоточащую рану?
* * *
– Хей, систер! Как дела? – Леша появился в коридоре, едва я переступила порог квартиры.
– Как у пуговицы, что ни день, то в петлю, – промямлила я, отряхивая воротник от снега.
Кареглазый брюнет среднего роста с рваной челкой, чуть нависающей на глаза, почесал переносицу, старательно изображая умирающего лебедя. Только в отличие от мамы, передо мной можно было не разыгрывать спектакль. Нагреть градусник под раскаленной лампой – излюбленная хитрость моего брата, чтобы лишний раз поваляться дома вместо уроков.
– Эй, кто обидел мою драгоценную систер? Назови его имя, голову оторву!
– Все в порядке, немного устала. Все-таки первый день в новой школе.
– Дай обниму! – Леша неожиданно сгреб меня в охапку.
Я почувствовала себя беззащитной младшей сестренкой, уткнувшейся в крепкое мужское плечо.
– Роза, на тебе лица нет. Точно все хорошо? В чем слабость, сестра? – Последнюю фразу он произнес с интонацией персонажа Сергея Бодрова из легендарного фильма нулевых.
– Немного переволновалась. Надо отдохнуть.
ВОИН
Я зашел в наше убогое жилище и принюхался: в квартире стоял еле уловимый кислый запах. Обычное дело, когда мать возвращалась с гулянки.
– Митька, у нас проблемы! – Богдан высунул голову из кухни, смерив меня усталым долгим взглядом.
Я стянул промокшие кроссовки и закинул их в угол. Нужно было набить их бумагой и просушить на батарее, иначе завтра не в чем будет идти.
– Что случилось?
– Мать напилась.
– Ей же сегодня работать! – Приоткрыв дверь в зал, я брезгливо зажал нос.
Обычная картина маслом. Холст. Кисть. Пьяная мать в полубессознательном состоянии развалилась на диване.
– В этом и проблема. – Брат неловко взъерошил свои волосы цвета воронова крыла.
Хоть мы с Богданом были от разных отцов, окружающие с каждым годом все больше говорили о нашем сходстве. Еще бы, прошлым летом мальчишка вымахал практически с меня ростом. Ему только не мешало набрать мышечной массы.
– О, мама, если бы найти тебя, была б не так горька моя судьба… – Я просвистел строчку любимой песни, задумчиво покусывая губу.
– Не свисти! – нахмурившись, произнес Богдан.
– Угомонись, у нас и так денег нет.
Вечерами по будням мать работала техничкой в нашей школе. Спасибо тетке за то, что пристроила горе-сестру, а ведь это было непросто: много лет назад мама преподавала литературу, но ушла со скандалом после некрасивой выходки.
Тетя Света даже пару раз оплачивала сестре лечение в хорошей клинике, но все без толку: ее хватало максимум на полгода, а потом начинался неминуемый откат: бокал вина, бутылочка пива, рюмка водки…
Обычно она хмелела с вечера пятницы и пребывала в полубессознательном состоянии до позднего вечера воскресения или проводила выходные на блатхате вместе с собутыльниками, но то, что произошло сегодня, не вписывалось ни в какие рамки.
– Пойду вместо нее, – безапелляционно заявил Богдан, надевая пуховик. – И знаешь, Мить, давай попросим тетку, чтобы отдавала ее зарплату нам? Иначе… – Богдан замешкался со шнурками.
– Давно пора. – Я сжимал и разжимал челюсти, наблюдая за тем, как младший брат зашнуровывает поношенные демисезонные боты.
Вместе с моим пуховиком в ломбард ушли и его новенькие зимние ботинки на натуральном меху.
– Захвати мусор. – Я постарался сделать вид, что ничего не происходит.
– Хорошо… А потом я захвачу весь мир! – рассмеялся Богдан.
Я улыбнулся через силу, стараясь не думать о том, что он идет драить полы вместо матери. Брат был единственной причиной, почему я до сих пор не бросил школу.
Даже в невменяемом состоянии мать повторяла: «Богдан – богом дан». Он действительно был как ни от мира сего – при всей той грязи и нищете, в которой нам приходилось расти, он оставался оптимистом.
* * *
Я лег на кровать, вставил наушники в уши, врубил Агату Кристи и закрыл глаза.
В моей памяти отпечатался ее образ, красивое лицо с ровной фарфоровой кожей, длинные черные ресницы, блестящие от талых снежинок, и губы… Ох, какие у нее губы! Я медленно сглотнул, вспоминая ощущение, пронзившее меня насквозь, когда смял ладонью ее аккуратные губки бантиком.
А ведь я мог прикрыть ее нежное сердце своим стальным. Мог оберегать и защищать. Таскал бы ее рюкзачок на плече, как верный пес, провожая до подъезда. Мог бы научить целоваться по-взрослому, да и другим не менее приятным вещам. Рядом со мной малая бы ничего не боялась.
Я улыбнулся до боли в скулах, желая орать и крушить все вокруг от распирающих меня чувств.
РОЗА
Я приготовила сырную пасту на ужин и оставшейся вечер провела в своей комнате за письменным столом, решая тесты по ЕГЭ.
Мама сумела найти для нас самый оптимальный вариант квартиры с разными спальнями, все-таки разнополым подросткам не очень комфортно ютиться в одной. Правда, комнаты по размеру напоминали собачьи будки.
Развернувшись, я растерянно посмотрела на свое отражение в окне. Обычно какой-нибудь ванильный роман мог легко утянуть меня в водоворот сюжета, но только не сегодня.
Отложив тесты и взяв телефон в руки, я несколько часов просматривала телеграм-канал «Пляски на районе», еще сильнее укрепляясь в ненависти к Воинову. Оказывается, у его компании хватало недоброжелателей, без зазрения совести выкладывающих доказательства непотребного поведения местной банды.
Я до сих пор не решила, как поступить в сложившейся ситуации. Конечно, подмывало сразу пожаловаться маме и брату, но тогда конфликт мог разрастись до масштабов стихийного бедствия. Мы новенькие в этих краях – не хотелось в первую же неделю ввязываться в противостояние с районными хулиганами.
Отец с детства учил меня решать проблемы самостоятельно, и даже то, что я девочка, не означало, что я должна быть слабой. Мысленно представив, как заеду Воинову розовой лопатой по голове, перевела усталый взгляд на часы и обнаружила, что уже четверть двенадцатого: мамина смена в кафе закончилась несколько минут назад. Накинув халат на плечи, я вышла в гостиную.
Леша лежал на диване, просматривая видео в тикток, когда я обратилась к нему:
