скачать книгу бесплатно
Похороны смерти. Научно-фантастический роман
Исабек Ашимов
Можно ли повернуть время вспять? Можно ли прожить жизнь в прошлом? На базе интерфейса искусственного интеллекта плюс «мозга в контейнере» группа ученых создает виртуальную реальность и виртуализированную личность в ней. С помощью оптонейрогенетики и нейровстряски удалось прочитать в его генах и подсознании доминирующее его желание – возвратиться в прошлое и непременно стать одним из сподвижников великого Абу Али Ибн Сино. «Аватар» «проживает» жизнь дервиша в прошлом, измеряемом в 1000 лет.
Похороны смерти
Научно-фантастический роман
Исабек Ашимов
© Исабек Ашимов, 2024
ISBN 978-5-0064-4286-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ОТ АВТОРА
«XXI век – век стремительной деантропологизации человека», – писал П.С.Гуревич. Время вспять не идет. Человек проживает лишь одну жизнь, а то, что существует и загробная жизнь – это от лукавого. А как многие люди хотели бы прожить вторую жизнь, такой, какой им мыслилось в потаенных мечтах и грезах. Фантастика с ее мысленными экспериментами может подарить человеку такую возможность – прожить жизнь в прошлом. В подтексте романа – в США интернациональная научная компания на базе интерфейса искусственного интеллекта плюс «мозга в контейнере» создает виртуальную реальность и виртуализированную личность в ней.
Данная технология своеобразной виртуально-цифровой аватаризации позволяет не только создать виртуализированную личность («аватара») и виртуальную среду в котором он находится, а также не только «прочитать» у него генную память, упрятанную в подсознании, но и предоставить «аватару» самому моделировать виртуальную реальность, в котором осуществится повтор его жизни даже тысячу лет в прошлом. Пока это фантастика, которой все подвластно, в том числе создавать новые пространства, по своему усмотрению вертеть временем, пуская его вперед-назад.
Сейчас такая технология маловероятна. Однако, как мне кажется, интересен путь к такой технологии, борьба идей и технологий. Ученые различных отраслей, их многочисленные диалоги, почти протокольные обсуждения на собраниях и научных форумах – это не столько фабульные элементы романа, сколько своеобразная технология «продвижения» в умах и сердцах людей проблем искусственного интеллекта, виртуальной реальности, создания «нового сознания». Хочу сразу же предупредить, что все события, персонажи, имена вымышлены, а любые совпадения случайны.
Фабула романа – для «аватара» ученые создаю виртуальную реальность, то есть некий иллюзорный мир, в который он погружается и с которым взаимодействует. Искусственный интеллект имитирует среду, а также формирует соответственные стимулы в сенсорном поле этого «аватара», заставляя его «жить и действовать» в моторном поле реального времени. Искусственный интеллект у «аватара» переключает восприятие действительной, то есть константной реальности на виртуальную реальность, заставив его быть не сторонним наблюдателем, а жить и действовать в нем.
В целях унификации понимания «константную реальность» обозначим условно – «СR», «виртуальной реальности – «VR», а так как виртуальная реальность имеет две вариации: «настоящее время» и «прошлое время», то их условно обозначим, соответственно, вариация «VR-present time» и вариация «VR-post time». При этом «СR» – это то, что реально происходит, тогда как вариация «VR-present time» – это воспоминания о себе и настоящем, а вариация «VR-post time» – повтор его жизни тысячу лет в прошлом.
Под текстом, глухо – погибший ученый появляется в книге уже как «мозг в контейнере», соединенного с искусственным интеллектом. После такого фантастического воскрешения он, то есть уже «аватар», «проживает» жизнь дервиша в прошлом, измеряемом в тысячу лет. Художественным вымыслом является то, что ученые с помощью сверхновой технологии на базе оптонейрогенетики и нейровстряски смогли прочитать в его генах и подсознании доминирующее его желание, если такое было возможным, возвратится в прошлое и непременно стать одним из сподвижников великого ученого средневекового Востока Абу Али Ибн Сино.
Похороны смерти. У некоторых народов есть давняя традиция устраивать живые похороны. «Если у вас хватит смелости устроить такие живые похороны, то это потрясающий опыт», – считают они. Они помогают осознать, что для человека по-настоящему ценно, проводят похороны, чтобы повидаться с теми, кого давно не видели, и попрощаться с ними, но главное – они дают человеку возможность узнать о себе то, что люди могли бы сказать на его похоронах. В этом аспекте, вторичная условность виртуальной реальности обусловило то, что в период повтора жизни виртуализированная личность пытается зацепиться за мгновения, которые некогда ускользнули от него. В этом аспекте, для него жить – значит быть во власти магии обратно возможного. В этом аспекте, «аватар» идет навстречу вечности, которая возвышается над временем, давая возможность времени течь от настоящего к прошлому, когда личность имеет возможность осмыслить и даже исправить негативные мгновения прожитой жизни.
– «…Итак, я прожил „новую старую жизнь“, если так можно сказать, так как эта жизнь мною уже прожита в далекие времена Средневековья. Это более интересно, чем то, если бы мне дали возможность прожить свою недавно прожитую жизнь снова. Я бы его заново прожил, но уже без интереса, по инерции, опустошенно, безысходно, так как это будет самоповтором. Нельзя считать себя живым и свободным, когда постоянно оказываешься вместе с самим собой, перед собой, перед одним и тем же. А тут, в моем „новом сознании“ меня выбрасывают за пределы моего времени на тысячу лет назад. А когда оказываешься за его пределами, начинаешь понимать, что здесь в будущем спешить тебе больше некуда. С другой стороны, я хотел бы стать дервишем – свободным, как вольный ветер. Я им стал. Я хотел бы даже в мыслях стать рядом с Ибн Сино, оказаться полезным даже в мыслях и мечтах. Я таким стал. Разве это не чудо?», – рассуждает «аватар».
Это действительно чудо. Согласен с тем, что в книге много психологического параллелизма, рефрена и неявной фантастики. Меня, как автора интересовала не столько степень возможного, сколько общечеловеческий смысл того или иного (фантастического, философского) допущения. Да! Это и гипербола, и гротеск. Но ведь я, как и мы все, стою на том, что обязаны усовершенствовать этот мир для человека. Сюжет книги в какой-то мере символизирует то, что в настоящее время «физическая смерть – это еще не означает смерть вообще», а с другой стороны «аватар», словами М. Хайдеггера убеждает нас в том, что «Человек – это существо, для которого собственное существование находится под большим вопросом».
Книга рассчитана на широкий круг читателей. Она может привлечь внимание философов, интересующихся как биоэтической проблемой, так и методологической проблематикой информационных коммуникаций, научных работников, интересующихся вопросами теории познания, а также врачей всех медико-биологических специальностей и студентов.
Исабек Ашимов
ГЛАВА 1
ЯВЛЕНИЕ «АВАТАРА»
«CR». Повествование профессора Каракулова о поездке в США.
– В Лос-Анжелесе, я впервые. Здесь все по-другому: широченные проспекты с оживленным потоком автомобилей, двигающихся в десять и более рядов. С окна моего гостиничного апартамента, расположенного на двадцатом этаже пяти звёздного отеля в самом центре города, поток машин походил на широкую реку. Завтрак мне принесли в комнату и предупредили, что лимузин ждет у подъезда. Выпив чашечку кофе, я не спеша спустился в фойе, где меня уже поджидал водитель. Лимузин нырнул в поток машин и с довольно приличной скоростью понесся по проспекту, по обе стороны которой тянулись бесконечные небоскребы. Доехав до перекрестка авто свернул направо и медленно покатил вдоль берега океана.
– На первой линии океанского берега возвышается огромное десятиэтажное здание необычной формы в виде огромного аэробуса с крыльями. На крыше неоновыми огнями красовалась название офиса «White stork», что в переводе «Белый аист». Действительно, здание напоминал белого аиста, сидящего в гнезде. На душе потеплело, так как белый аист на моей малой родине является тотемом моего рода-племени. Вот и сам знаменитый «Center for artificial intelligence», что в переводе «Центр искусственного интеллекта». Сюда я и был приглашен для участия во Всемирном Конгрессе по нейробиологии.
– Честно сказать, таким и представлял я этот всемирно признанный научный, я бы назвал, суперсовременный и мощный мозговой центр. Именно здесь живет, его Величество современный Бог – искусственный интеллект, как единство тысяч суперкомпьютеров. Пафосно, но это действительно так. И очень символично, что именно здесь проходит Конгресс под названием «Киберпространство – дом нового Сознания». Я благодарен своей судьбе за то, что на старости лет мне было суждено окунуться в мир высочайших мыслей, касающихся глобальных проблем человечества.
– Каждое заседание, каждый доклад и сообщение во мне вызывало неизгладимое впечатление и восхищение. Сегодня заключительное заседание. Три дня шли жаркие дебаты ученых и специалистов вокруг прикладных, концептуальных и фундаментальных проблем искусственного интеллекта, будущего компьютерной индустрии, цифрового фронтира, сетевых коммуникационных конгломератов, развития киберпространств, виртуалистики, как базы гностической дереализации нашего привычного мира.
– Хочу отметить, что уже в момент торжественного открытия Конгресса и вступительной речи его президента – профессора Дэвида Слонима, у меня – у ученого из далекой Центральной Азии, почему-то появилась предположение о том, что в решении таких глобальных проблемах, безусловно, тон будут задавать выдающейся ученые и специалисты ведущих мировых держав, которые, как мне показалось, будут представлять франкмасонство, как известно, жаждущего мирового господства. Дело в том, что на повестку дня выдвинуты глобальные проблемы не только тотальной «цифровизации» мира, но и «аватаризации» мирового социума.
– Я был прав. Как и следовало ожидать, с трибуны Конгресса довольно часто произносились громкие имена идеологов этого мира – Генри Форда, Бенджамина Франклина, Дэвида Ноубла, Джона Дезагулье, Чарлза Линдберга, Джона Гленна, Базза Олдрина, Джона Локка, Дэвида Юма и др. На слуху участников Конгресса были и имена гениальных ученых из этого же мирового клана, представляющих на Конгрессе лидирующие в мире Университеты, Центры, Институты, лаборатории и Фонды, в которых они угнездились и разрослись как социальная сеть. Как и следовало ожидать, именно они в последующем выступали практически на всех сегментах Конгресса модераторами обсуждения проблем искусственного интеллекта, интерфейса электроники и мозга, виртуальной реальности, создания «нового сознания».
– В процессе работы форума, я окончательно убедился в том, что так или иначе идеологами, инициаторами, организаторами выступали именно ученые франкмасонского клана, несомненно, являющейся приверженцами философии деизма, которая, как известно, утверждает, что Бог, завершив процесс творения, удалился на покой, предоставив людям самостоятельно совершенствовать его творение. Они же, то есть франкмасоны, возомнили себе в том, что в будущем именно они должны править миром с помощью новых и сверхновых коммуникативных технологий.
– Итак, сказанное мною касается общего фона и тона этого мирового форума, а что касается его научного содержания, то на форуме прозвучали несколько научных и технологических сенсаций. Меня ошеломило научное сообщение о парадоксальной разработке американских ученых из Центра искусственного интеллекта в Лос-Анжелесе и Института мозга в Сан Антонио (Техас). Интегрированная научная компания «ADI-ARS» в рамках реализации проекта «Trans-Time» разработала биоинформационный комплекс «F-Ash-53», функционирующий на основе интерфейса искусственного интеллекта плюс изолированного головного мозга.
– Мне запомнились имена высококлассных ученых и специалистов – членов интернациональной научной компании «ADI-ARS»: выходец из штата Кентуки, кибернетик и программист-аналитик Джозеф Олсон – директор калифорнийского Центра искусственного интеллекта; англичанка, нейробиолог Ирен Уорнок – директор техасского Института мозга; выходец из Ирана, оптонейрогенетик, системный программист Хасан Набил – главный научный сотрудник Центра искусственного интеллекта; выходец из Таджикистана, нейробиохимик Алихан Назар – заведующий лабораторией Института мозга; выходец из Австралии, нейрофизиолог Билл Элбоу – старший научный сотрудник Института мозга; Тархан Вазир – выходец из Турции, программист-оператор искусственного интеллекта; выходец из Индии, нейроновигатор, программист-математик Минур Хаади – научный сотрудник Института искусственного интеллекта.
– В моем понимании эта была сплоченная, но исключительно амбициозная группа ученых-единомышленников, представляющие настоящих программистов – «богемщиков» и «стрелков», уже давно работающие над проблемой интерфейса искусственного интеллекта и головного мозга. Именно их результаты математизации биологии и, наоборот, биологизации математики, а далее аватаризации личности, вызвали научную сенсацию на Всемирном Конгрессе. Разработчики огласили возможность в ближайшее время создание виртуализированной личности внутри виртуального пространства, а также лишь поверхностно высказались о возможных результатах и их последствиях. Отсюда я понял, что они до мозга костей ученые-технократы. Эта группа мне напоминали созданную мною в конце девяностых годов прошлого столетия группу «Трансплантация». Такие же молодые, продвинутые, дерзкие с большим горизонтом познания и научно-деловых успехов.
– Меня глубоко заинтересовало то, что конечным итогом работы будет создание так называемого «нового сознания». Случись такое – это было бы настоящей научно-технологической сенсацией, – подумалось мне.
– Компания «ADI-ARS» предложила назвать виртуализированную личность «объектом». У меня, да и, наверняка у всех присутствующих на сессии, возник вопрос: почему «объект», а не «субъект»? Как бы предугадывая такой вопрос докладчик – профессор Джозеф Олсон – директор Центра искусственного интеллекта и одновременно руководитель проекта «Trans-Time», пояснил, что «объект» – это графическое изображение, созданного интерфейсом искусственного интеллекта плюс «мозг в контейнере». То есть представляет собой результат не что иной, как дематериализации человека, который превращается в информационно-цифровую единицу. Соответственно, он, утрачивает телесность и традиционную форму репрезентации, а потому логично говорить не о «субъекте», а об «объекте».
По поводу нового понятия выступил профессор философии Эрик Форман по ходу обсуждения проблемы создания «нового сознания»:
– Итак, стало понятным, что на смену материально-телесной константности человека приходит виртуально-цифровая его аватаризация, благодаря чего ваш «объект» получает возможность почти безграничного виртуального перевоплощения. Как мне кажется, было бы целесообразно назвать виртуализированную личность не «объектом», так как это слишком обезличивает, а обозначить его как «аватар», представляющий собой уже игровой онлайн-персонаж виртуальной реальности.
С этим предложением согласились все, в том числе и сами разработчики «F-Ash-53».
– Признаться даже мне, некогда выдвинувшего «Концепцию запасных частей в хирургии», непросто было осмыслить многие теоретические конструкты такой сенсационной технологии. Представьте себе, изолированный мозг человека помещают в специальный контейнер с питательной средой. Каким-то образом налаживают тесную связь его с искусственным интеллектом, то есть создают интерфейс «мозг плюс компьютер». В результате искусной стимуляции определенной группы нейронов «мозга в контейнере» создается виртуальный мир, воспринимаемый изолированным мозгом уже «погибшего» человека, в качестве реального. Таким образом, виртуализированная личность находится в матрице, представляющая собой сон, в котором как будто бы он, то есть «мозг в контейнере» или иначе «аватар», находится, но сам того не осознавая. Интерфейс искусственного интеллекта плюс изолированного мозга создает для «аватара» иллюзию жизни в «реальном мире». Так или иначе, в любой момент времени виртуализированная личность, это чей мозг помещен в контейнер и сохраняет там свою интеллектуальную деятельность, не может быть уверен, что спит или бодрствует в реальном мире.
– Немалый интерес вызвало откровение самих операторов виртуального мира. – «В самом начале опыта создавалось впечатление и для нас – наблюдателей о том, что виртуальный мир действительно существует, создается реальная картина того, что он и есть наш реальный мир. Не обладая уверенностью мы вначале также, как и «аватар» не могли с уверенностью утверждать, что знаем и воспринимаем такое. Что же получается? Получается, есть вероятность того, что мир может оказаться не таким, каким мы его представляем?
– Конечно же мне в такое обстоятельство верилось с трудом, как, впрочем, абсолютному большинству участников Конгресса. Однако, все мы признали, что все же есть проблема теоретического порядка: во сне мы действительно не можем определить, спим или бодрствуем. – Даже декартовская фраза: «Мыслью, следовательно, существую» не вселяет большой уверенности, что мы живем в реальном мире, – думалось мне.
– От таких парадоксальных мыслей мне все чаще становилось не по себе. Шло заключительное заседание, я, почувствовав загрудинные боли, привычно брызнув спазмолитическим спреем под язык, недослушав разразившейся дискуссию ученых, вышел из зала и почувствовав острые боли в области сердца попросил персонал конгресс-холла вызвать врачей. Вскоре экстренная служба 911 увозила меня в кардиологическую клинику. При госпитализации чувствовал себе довольно паршиво – сердце колотилось, временами замирало, и в эти минуты начинала кружится голова, во рту пересыхало, дыхание учащалось и по всему телу наваливалась тяжесть.
– Ночь прошла беспокойно, я практически не сомкнул глаз, утром разболелась голова, сердце нещадно дергалось как птица, попавшая в силки. И это все, несмотря на интенсивное лечение. Утром палатный врач, осмотрев меня, вызвал реаниматологов. Тем временем дышать мне становилось все тяжелее, я уже не ориентировался, все, что происходило вокруг меня теперь уже было как в тумане. В какой-то момент мне послышались крики, беготня, что происходило далее помню сумбурно.
– В плену помутненного сознания понимал, что меня перевели в реанимационный зал. – «Значит, плохи мои дела», – подумалось мне. – Неужели умираю? При такой догадке, слабость и темнота окутали меня, и вдруг, словно что-то взорвалось в мозгу, и мне показалось, будто мозг раскалывается на части. На ум уже ничего не приходило. Белоснежные стены, много света на стенах, потолке. Я не помнил когда и как все это в какой-то момент внезапно угасло, наступила абсолютная тишина и мрак.
***
«CR». Центр искусственного интеллекта. Джозеф – руководитель мега-проекта «Trans-Taime», что в переводе «Сквозь времени», несмотря на свою относительную молодость был уже всемирно известным ученым. Тем не менее, в соответствие с его скромностью в жизни, в его кабинете все обставлено более чем скромно – широкий письменный стол, заваленный рукописями и массивное кресло. Напротив рабочего стола книжный шкаф, на столе ноутбук, ручки и карандаши. На стенах комнаты вкруговую висят множество схем и диаграмм. Примечательно лишь сплошное панорамное окно, откуда открывается прекрасный вид на океанский залив, что совсем рядом через широкую прибрежную полосу для пеших прогулок. Джозефу его кабинет, несмотря на спартанскую обстановку нравился, здесь ему хорошо работалось в условиях тишины и покоя, отгородившись от забот, суеты и лени, заняться своими мыслями, осмыслить наедине с самим собой то, что тебе беспокоит, гложет и не дает покоя.
– Вот где по-настоящему можно, как говориться, «собирать камни», – шутя сказала Ирен, оглядывая кабинет. – Нет ни одной вещи, которая цепляла бы внимание человека. Прям, как в каземате Алькотраса.
В эти минуты, разумеется, члены научной группы искренне завидовали профессору, в тишине кабинета, которого, отгородившись от всех проблем и переживаний можно творить и творить. – Вот он главный фактор предельных достижений для творческого человека, – наверняка, думалось им уже при первом посещении этого кабинета. Видя все это, они уже по новому представляли профессора – замкнутый, сухой, весь в мыслях и идеях. Кто если не он скажет новое слово в науке? Кто если не он добьется больших высот в науке? Кто если не он по-настоящему реализует себя в творчестве и получит признание? Кто если не он достигнет самодостаточности? – наверняка, задавались они, откровенно завидуя шефу.
В тот день в этом кабинете развязалась очередная дискуссия между членами научной группы «ADI-ARS», уже по поводу анализа и синтеза мнений участников Всемирного Конгресса по нейробиологии о возможностях создания интерфейса искусственного интеллекта плюс «мозга в контейнере». Это был важным этапом для проведения ими решающего эксперимента.
– Если биоэлектроника, вживляемая в головной мозг применялась в целях ее протезирования, то есть для существенного расширения мыслительной способности человека, то интерфейсы типа «мозг плюс искусственный интеллект» кроют в себе невероятные возможности, – говорил Джозеф. – Ну, а с другой стороны есть опасность того, что искусственный интеллект может «взломать» мозг. Кстати, об этом на Конгрессе говорил биоинженер Говард Чижек, который подчеркнул вероятность того, что уже в недалеком будущем киберпреступники смогут пробраться прямо в человеческий разум.
– Да. Действительно, инструменты для достижения таких целей включают в себя биохакинг, манипуляции с геномом человека, кибернетику и попытки оцифровать мозг и загнать разум в сеть, чтобы человек смог существовать в виртуальном мире даже после биологической смерти, – сказал Хасан, а потом сделав небольшую паузу тих, как бы про себя промолвил: – А не идем ли мы к этому?
– Кстати, идеологами такой позиции являются трансгуманисты, которые хотят стать постлюдьми с неограниченными способностями, заново переосмыслить само понятие сознания. Очевидно, что на этом эволюция человечества не закончится, возможно, начинается следующий ее виток, – включился в разговор Алихан.
– А вообще, существует ли предел человеческих возможностей? Не утратим ли мы человечность, вмешиваясь в природные процессы? Как постлюди и сверхразумные машины будут относиться к тем, чьи возможности не были расширены? – задавалась вопросами Ирен.
Хасан, ссылаясь на Григория Юдина – российского философа, социолога, специалиста по биоэтике подчеркнул:
– Действительно, самой важной темой среди трансгуманистов стала проблема «улучшения» или «расширения» человека. Речь идет о получения учеными возможности выйти за привычные границы, сделать с человеком что-то новое. Иначе говоря, мы начинаем достраивать технологические возможности, а также мыслить в сторону бессмертия, всемогущества. В этот момент мы сталкиваемся с вопросом: а собственно говоря, в какой момент, то, что мы себе воображаем в таком виде, – это уже больше не человек, а что-то другое?
За этим вопрошанием последовали ряд вопросов: и как по вашему, в какой момент мы должны остановиться, подумать о том, хотим ли мы перейти в это качественно новое состояние? Модифицируется ли сейчас само представление о человеке и об его эволюции? Эволюция человека закончилась или она продолжается уже при помощи технологий? Чего ждать человечеству в конечном итоге?
Джозеф после небольшой паузы, дождавшись пока утихнет шум в кабинете сказал:
– Мы все с вами являемся технократами и понимаем, что человек эволюционирует хотя бы потому, что он все время бежит, это может быть незаметно внешне, но это суть того, что происходит с биологией человека на фоне развития технологического и социального прогресса.
– А с позиции гуманизма, нравственности, морали? – спросила Ирен.
– Если же мы стоим на позициях социогуманитарных наук, то ответ на вопрос, эволюционирует ли человек, будет другой. Тут критерии могут быть связаны с нравственностью, с возможностью трансформации среды вокруг, с созданием совершенно нового типа объектов, – сказал Джозеф.
– В таком случае является ли человек единственным источником системы ценностей? Может ли он относиться к другим субъектам как к носителям некоторых ценностей? – спросил Хасан.
– Понятно, что искусственный интеллект содержит в какой-то мере сознание, которое не локализуется в физическом теле, – сказал Джозеф. – Но при этом нужно понимать, если мы признаем, что сети, в которые, к примеру, я включен, и которые вместе со мной осуществляют мыслительные процессы, – это часть моего расширенного сознания, то рассматривать меня, мое эго как действующего субъекта уже не так просто.
– То есть уже непонятно, кто здесь действует – я действую, или сеть действует мной, – бросил реплику Билл.
– Ключевая проблема, которая возникает, это не столько проблема замены сознания человека мыслящей технологической сетью, сколько проблема доказательства того, что человек плюс искусственный интеллект – это лучше, чем просто искусственный интеллект, – сказал Джозеф.
Тут же посыпались вопросы: а почему лучше? Где тогда находится человек? Этот мозг – это система каких-то его вычислений? Что тогда останется от человека, что есть «я»? Мозг?
– Мозг – это последняя надежда тех, кто хочет локализовать сознание на каком-то очень и очень надежном материальном носителе, – отвечал Джозеф. – Это ныне главная метафора для человеческого эго. В этих условиях мозг оказывается, как бы внешним, мы проводим некоторую границу между нами и нашим мозгом.
– Мы говорим: наш мозг влияет на нас. Но если мозг влияет на нас, значит, мы – это что-то другое? – с иронией спросил Билл.
– Мой мозг – это «Я». Мозг служит идентификационным признаком «Я». Об этом вы все знаете, – сказал Джозеф и сделав небольшую паузу продолжил: – Вот мы мечтаем о создании интерфейса «мозг плюс суперкомпьютер». Однако, к сожалению, пока еще с трудом понимаем не только, где будет «мозг в контейнере», то есть «я» «аватара» и где будет искусственный интеллект, но и какими будут результаты такого интерфейса – «мозг плюс искусственный интеллект»?
– Ну, в этом случае, однозначно, при «мозге в контейнере» физическое тело отсутствует, а это полная свобода для мыслительной деятельности мозга, – сказал Хасан. – Но здесь есть над чем задуматься: мозг человека, интегрированный в общемировую компьютерную сеть искусственного интеллекта, станет уязвим для потенциальных вирусов, которые смогут превратить «мозг в компьютере» в психопата. Если искусственный интеллект будет у него обучаться, то прогнозы будут плачевными.
Заключая прозвучавшие мысли Джозеф высказался о том, что интеллектуальное развитие человечества достигло своего апогея, что стать умнее у человека уже не получится, что носителем мыслительной деятельности могут быть оцифрованные устройства:
– Так вот, по мнению профессора Александра Фролова, процесс развития человечества идет не в сторону изменения и улучшений качеств каждого отдельного человека, а в сторону увеличения объема памяти и новых способов изучения информации из памяти. В этом аспекте, мы все же на правильном пути, – сказал он. – Наша цель – создать надежный интерфейс искусственного интеллекта плюс «мозга в контейнере». Речь идет не о рядовом нейропротезировании, не о поиске надежных носителей оцифрованных мыслей, а о создании или иначе генерации «нового сознания».
Джозеф уже хотел встать, дав понять всем, что пора приступать к работе, но Билл вновь задал ему несколько вопросов скептического характера:
– А что лучше? Развитие человека по пути генетических изменений или же по пути соединения человека с техникой? Что, если на самом деле вы сейчас находитесь совсем не там, где нам кажется?
– Да, кто знает. Первый путь опасен и непредсказуем. Что касается второго пути, может быть мы с вами также являемся ничем иным, как подопытными в эксперименте злого гения, и мозги наши сейчас плавают в питательной жидкости. Никто не может сказать, что нервные окончания нашего мозга связаны с суперкомпьютером, который и симулирует все ощущения повседневной нашей жизни, – задумчиво произнес Джозеф, так же как и Билл, заразившись декартовским скептицизмом.
– Существуем ли мы в таком случае? Являемся ли мы все еще собой? Что если мир, каким мы его знаем – плод наших фантазий или иллюзия, созданная злым ученым? Это все, конечно, похоже на сценарий какого-то психологического триллера, но можем ли мы с абсолютной уверенностью сказать, что это не так? – сомневался Тархан, показывая всем, что продолжает стоять на том самом декартовском и ницщеанском скептицизме.
Естественно никто из членов научной группы не решился ответить на такие скептические вопросы. Между тем, было видно, что многие уходили из кабинета в раздумьях об эволюции природы человека в лучших традициях скептицизма Платона, Р. Декарта, Д. Юма, Ф. Ницще.
Наверняка, каждый из членов научной компании, утром любуясь зарождением нового дня, днем, любуясь из окна лаборатории океаническими волнами или же вечером, любуясь красивым закатом солнца, наверняка думал о том, что человеческий мир уникален, уникален сам человек, каждый из них снова и снова переживает яркие чувства сопричастности к миру, к людям. – Не дай Бог оказаться в плену иллюзии, о котором говорил Джозеф! – так, наверняка, повторяли они в себя.
К обсуждению проблемы нового человека – человека будущего, научная группа вернулась уже на следующий день, когда собрались на виртуальный семинар «Векторы эволюции природы человека». Вчерашнее обсуждение обусловило необходимость такого семинара, нужен был своеобразный «ликбез». Главный тезис семинара озвучила модератор собрания Ирен Уорнок – директор техасского «Brain Institute», что в переводе «Институт мозга»:
– Идея заключается в том, что с изменением мира изменяется и природа человека. Один вектор развития природы человека, его сознания может привести человечество к новым «темным» векам, тогда как другой вектор – к многообещающему и цивилизованному будущему. При этом цивилизованное будущее – это, конечно, будущее не под гуманистическими, а трансгуманистическими знаменами.
Такая мысль, конечно же, вмиг заинтересовало участников семинара, так как посыпались комментарии и вопросы. Однако, как и в прошлый раз обсуждение пошло совсем в другом направлении. Если в предыдущей дискуссии больше обсуждали технократические последствия интерфейса искусственного интеллекта плюс «мозга в контейнере», то на этот раз обсуждение пошло на поводу Хасана, который высказался на счет некоторых эскизов научно-образовательной стратегии будущего, в частности, по поводу нашумевшего «эскиза Юнга – Тоффлера – Урсула»:
– Так-вот, Р. Юнг призывал к созданию образовательных прогностических ячеек, Э. Тоффлер выступал за организацию в учебных заведениях «советов будущего», А. Урсул ввел понятие «футуризация» – внедрение в образовательную систему дисциплин и тем, связанных с будущим. В совокупности авторские предложения в какой-то степени характеризуют вектор научно-образовательной стратегии, – подчеркнул он. – Между тем, известно, что такая стратегия лежит в основе формирования и развития адекватной научно-мировоззренческой культуры.
Хасан вскользь упомянул о научном открытии одного ученого из далекой Средней Азии – профессора Каракулова, сделавшего научное открытие в области философии и научного мировоззрения. Так-вот, одним из положений открытия является акцентуация не только на методологии и формы футуризации образования, но и вскрытие фазной закономерности формирования и развития научно-мировоззренческой культуры: «популяризация» – «концептуализация» – «философизация» знаний.
Однако, когда Хасан упомянул о векторах эволюции человека, в частности, о появлении сверхчеловека, как венца развития человечества, репрезентирующая идею освобождения жизни в самом человеке – существом, преодолевшим черты человеческой природы, из зала посыпались вопросы: сверхчеловек? Что это означает? Что еще за существо? Как? Каким образом? Зачем?
Интерес членов научной дискуссии качнулся совсем в другую сторону. Хасан, сделав небольшую паузу продолжил:
– Как мне кажется, смутный образ сверхчеловека как-то и в чем-то контрастирует с уродливым образом человека, попирающим «слишком человеческих» ценностей. В частности, нужно рвать наиболее «прочный мост» – связь мозга и тела, как предлагал Ф. Ницще. Это он считал, что человеку нужна высота, ступени и противоречия ступеней и поднимающихся по ним, – сказал он. – Об этих феноменах и тематиках в своих исследованиях и трудах касается тот самый профессор из Средней Азии.
Это была попытка вновь обратить внимание участников дискуссии на личности азиатского ученого. Лишь теперь члены научной группы за интересовались: кто он? Откуда он?
– Профессор Каракулов является специалистом в области биомедицины, социобиологии, биофилософии. Он в свое время учредил и является руководителем «Virtual Institute of Man». Речь идет о создании интернет-площадки для солидаризации ученых, целенаправленно исследующих проблему человеческой природы. Кстати, как я заметил, он сейчас и здесь принимает участие в работе Всемирного Конгресса, – сказал Хасан. – Вы можете посетить сайт упомянутого мною Института. Кстати, там же можно ознакомится не только с его капитальными трудами в области биомедицины, социобиологии, биофилософии, но и с его серией научной фантастики, включающая десяток переведенных книг. К примеру, «Recreat human», «Biohack», «Fiasco», «Tegerek», «Biocomputer», «Curse of the circle of evil», «The Edge of Despair», «Patient Zero», «Clone dervish», «Search for truth», «Х-parasite».
В дискуссию включился Алихан, который известил о том, что по совету Хасана он ознакомился с указанным сайтом. – Действительно, в каждой книге автора фигурирует тот самый постчеловек или трансчеловек. Естественно, рассуждения героев этих произведений завязываются вокруг проблемы трансгуманизма, карианства, неочеловека, – сказал он.
– Действительно, в этих книгах красной лентой проходит идея о том, что человек не является концом нашей эволюции. Если даже биологическая эволюция человека остановилась, однако, заметно активизировалась проблема эволюции его сознания. В частности, автор дискутирует необходимость преодоления фундаментальных пределов возможностей человека за счет протезирования, включая даже его мозга, – рассказывал Хасан. – Все эти попытки, есть, не что иное, как продвижение идей трансгуманизма, подчеркивая не только возможность, но и желательность фундаментальных изменений человеческой природы.
Члены научной группы, включая Джозефа, вначале неоднозначно отнеслись к восторженным отзывам Хасана и Алихана об этом азиатском ученом. Наверняка, у него и у членов научной группы мелькали в головах мысли о том, что Хасан и Алихан все же выдают субъективные свои суждения о значимости работ этого неизвестного им азиатского ученого. Тем временем Хасан продолжал говорить о нем, как об уникуме.
– Этот ученый, как сторонник постнеклассической науки в какой-то мере способствует появлению на горизонте нашего человеческого сословия, так называемого «постчеловека», – подчеркивал он. – Имплантат «сцепляется» с телом, а точнее, входит в границы тела и воплощает все обозначенные функции тела, причем, в более совершенствованном виде. В своем романе «Biocomputer» автор предлагает протезирование человеческого мозга за счет использования компьютерного интерфейса.
– Отсюда по подробнее, – попросила Ирен.
– Хорошо! Человечество волнует то, что же останется от человека? Каким будет потомок человека? Размышления Каракулова идет куда дальше идеи о человеко-машинном интерфейсе. Он предполагает, что такая эволюция сознания человека может увести природу человека в неясные дали. Сохранится ли материнство? Каковы последствия клонирования человека? – вот какие вопросы затрагивает философ Каракулов, – отмечает Хасан. – Сейчас правовая культура пока запрещает клонирование человека, полагая, что человечество еще не готова принять ответственности за тех, кого мы хотим создать. А если найдутся смельчаки и решатся клонировать человека? Рассуждения профессора над этими вопросами отражены в его романе «Clone dervish».
В разговор вновь включился Алихан, который сказал: – Есть данные о том, что существо будущего, как элемент Сети будет размножаться в цифрах, а также предполагается, что загруженное сознание будет существовать автономно в Сети. Но каковы последствия? Что ожидает человека в сетевом мире? Каракулов в своей книге «Biohack» размышляет над проблемой сетевого человека, делая вывод о том, что возможно тотальный сетевой контроль, означающий появление в мире тотальной биовласти.
Хасан заострил внимание коллег на проблему трансфера сознания.
– Кстати, профессор Каракулов в своем романе «Recreat human» делается парадоксальное резюме по поводу того, что на каком-то промежутке времени наиболее результативном способе эволюции сознания человека является не пересадка головного мозга, а пересадка тела к головному мозгу. Автор обращает наше внимание на то, что уже сегодня среди нас живут транслюди.
Посыпались вопросы: прямо сейчас? Среди нас? И как они выглядят?
– Да-да! Вот их критерии: во-первых, тело включает имплантаты, трансплантаты, умные конечности, электронные мониторы; во-вторых, тело содержит кардиостимулятор, электроды и прочие периферийные элементы; в-третьих, тело подвергалось реконструкции в виде омоложения лица, биопротезирования; в-четвертых, физиологические параметры тела – настроение, циклы, температура – постоянно отображаются и регулируются; в-пятых, имеются нательные устройства для электронного взаимодействия с людьми; в-шестых, практика бесполового размножения в виде донорства половых клеток, «суррогатного материнства», экстракорпорального оплодотворения, телегенезиса, иновуляции, имплантации эмбриона; в-седьмых, участие в миссиях за пределами планеты; в-восьмых, клиническая смерть.
– Ну, действительно, такие люди есть среди нас. Но, что-то должно отражать принадлежность людей с такими признаками к транслюдям. Как их распознавать? Можно ли их узнать в толпе?
– При пяти из восьми положительных ответа, на наличие вышеприведенных признаков, человека можно признать трансчеловеком. То есть считать их уже продвинутым, чем обычные люди, предком постчеловека. Об этом профессор Каракулов пишет в своей книге «Search for truth». Кстати, там же он пишет о появлении такого феномена, как «E-существо».
