скачать книгу бесплатно
Недостаточность человека. Социально-философская повесть
Исабек Ашимов
Не секрет, что зло – это циклический феномен. Как прервать проклятье круга зла? Найдем ли ответ на этот глобальный вопрос, найдем ли его решение?! Но что такое само зло? В чем заключается его природа и смысл? Наш мир несовершенен, несовершенны и люди. Между тем, онтологическая недостаточность человека является фабрикой зла. Отсюда, нужно повышать уровень научно-мировоззренческой культуры людей, чтобы разорвать круг зла. Между тем, это проблема, над решением которой бьются ученые и мыслители.
Недостаточность человека
Социально-философская повесть
Исабек Ашимов
© Исабек Ашимов, 2024
ISBN 978-5-0064-3200-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
К ЧИТАТЕЛЮ
В романе речь идет о таком феномене человечества, как проклятье Круга Зла. Природа зла такова, что она бесконечна. Но что такое само Зло? В чем заключается его природа и смысл? Человечество не раз «переживал» ценный исторический опыт «наступания на грабли». В целом наш мир не совершенен, несовершенны и люди, а потому вероятно вечно будем совершать немало непоправимых ошибок. Но как научить людей избегать повторения глобальных ошибок? Как разорвать Круг Зла? Вот в чем вопрос, над которым бились мыслители многих поколений.
В книге говорится о том, что сегодняшний день определяет лицо завтрашнего – поэтому мы должны помнить о своей ответственности. Мы должны быть ответственными, преданными целому человечеству, так как судьба нашей цивилизации неразрывно связана с нашими судьбами, и от нас – человеческого общества зависит процветание или гибель цивилизации. Нужно готовить людей с очень высоким уровнем интуиции, сознания, культуры, интеллекта, прозорливости, чтобы противостоят Злу.
Профессор Каракулов мечтает о реальности усиления умственных возможностей людей с помощью искусственного усилителя. Мечтает подарить людям эффективное творчество на уровне высокой одаренности. Однако, природа бесконечна, процессу познания нет границ, нельзя раз и навсегда понять мир и поставить точку. Между тем, очевидно, мало кто задумывался над вопросом: что сделали бы люди, преисполненные всей премудрости мира? Преодолеет ли человек свою онтологическую недостаточность путем системного повышения уровня научно-мировоззренческой культуры? Рассуждения о принципиально новых средствах познания и обучения – это так, на поверхности. А в мыслях, в глубине души?
Все события, персонажи, имена – вымышлены, а любые совпадения – случайны. Чего не скажешь о научно-философской выкладке. Они вполне реальны, хотя отдельные утверждения спорны по существу. Книга рассчитана на широкий круг читателей, может привлечь внимание студентов и научных работников, а также всех тех, кто интересуется философскими вопросами современности и теории познания.
Исабек Ашимов
ГЛАВА 1
ОЛИЦЕТВОРЕНИЕ ЗЛА
Разговор о радиационных могильниках
Поздняя осень, на улице моросить мелкий холодный дождь, туман становится все гуще, так, что с окна здание гуманитарного отдела Академии наук напротив уже почти невозможно разгялдеть. Неторопливое рабочее утро в Институте биосферы. В кабинете тепло, тишина, покой. Профессор Султанов в своем кресле у окна и его аспирант Тимур в углу справа от двери за своим столом, где высится целая стопка свежих газет, были поглощены чтением газет. Кстати, это была обычная утренняя обстановка, когда не планировался эксперимент, ученое собрание либо совещание у начальства. Как правило, лишь после того, как газеты уже прочитаны, завершены текущие научные консультации, Тимур вставал и включал электрочайник, а далее – неторопливое чаепитие с разговорами о том, о сем.
И на этот раз, Тимур, не издав ни единого звука заварил чай, разложил печенье и конфеты на тарелку и снова вернулся к своим газетам. Спустя некоторое время, когда уже чай был готов к употреблению, он обратился к профессору. – Марат Султанович! Пойдемьте на чай. Читали новость? Опять Чернобыль фонит.
– А что случилось? – спросил Султанов, споласкивая свою кружку.
– Пишут, что саркофаг, построенный над четвёртым энергоблоком, что когда-то взорвался, постепенно разрушается. А ведь прошло более тридцати лет и теперь вот снова необходимо утихомирят радиацию.
– Понятно. Значит, саркофаг накроют сверху еще одним саркофагом?
Султанов откинулся в кресле и устало прикрыл лицо обеими ладоньями. – Значит построят еще один саркофаг, а потом через года и столетия еще и еще… – устало вздохнул он, отнимая руки от лица.
– Получается так. – Тимур утвердительно кивнул. Видя, что Султанов не настроен на беседу, замялся, поерзал, потом махнул рукой. – Вот послушайте, о чем пишет газета: – Эксперты высказывают опасения о возможном радиоактивном выбросе, если не укрыть разрушающейся бетонный саркофаг. Европа вновь бьёт тревогу по поводу вероятной экологической катастрофы.
– М-да…, – удрученно протянул профессор. – Значит, запад вновь засуетился?
Султанов не был из тех профессоров, которые при беседе с молодыми коллегами непременно говорили «я вспоминаю о тех временах…», «мне чертовски повезло, что…», «те еще были времена…». Причем, непременно попрекая молодежь за их не собранность, безответственность и прочие недостатки. Тимуру нравился широчайщий кругозор профессора, его манера беседовать и рассуждать – предметно, обстоятельно, ему нравилась его стиль беседы и спора, ни в коем случае не принижая достоинство личности собеседника.
– Ну, да. Франция и Германия уже предложили концептуальный проект нового саркофага «Укрытие», основная функция которого заключается в ограничении распространения нового радиоактивного выброса из-под саркофага.
– М-да… Сколько лет уже прошло, а радиационная обстановка там до сих пор остается паршивой. Ну, а если саркофаг сдаст, то беды не миновать, – вслух рассуждал профессор, мысленно представляя себе масштаб радиационной катастрофы. – Впрочем, многие уже давно знали и понимали, что рано или поздно Чернобыльская авария о себе вновь напомнит. Пожалуй, так оно и выходит.
Тут Тимур остановился в нерешительности: либо оставить в тылу что-то, может быть, очень важное, либо решится на настойчивую бестактность, рискуя не узнать в результате ничего существенного. Он решился.
– Марат Султанович! – Допустим, что и этот саркофаг разрушится. И что тогда? Будут сооружать третий, а потом четвертый и так далее…?
Тимур не удивился бы, если бы профессор проигнорировал бы его вопросы. Однако, он этого не сделал. В этот день разговор получился довольнор длинным. Странные все-таки бывают ситуации, – подумалось ему. – Казалось бы обычная беседа, но с таким собеседником, как Султанов, обязательно рано или поздно наткнешся на что-нибудь ни с чем не сообразное…. И во на этот раз что-то вроде оживления засветилось в профессорских очах.
– А как по-твоему? – спросил Султанов и сам же ответил: – Так оно и будет. Пойми, что надежное захоронение реакторов, по сути, является пока единственным способом как-то обуздать радиацию.
В кабинете ненадолго воцарилась тишина. Паузу прервал Султанов. – В «Комсомольской правде» вышла статья Соколовой. Так вот, серьезная радиационная ситуация возникла в Приморье на Дальнем востоке. Там, на полуострове Дунай, еще два десятка лет тому назад был создан крупнейший международный ядерный могильник. Как пишет журналистка, он начал постепенно сдавать, появились стоки, а в регионе повысилась радиационная активность.
– Получается, что теперь зашевелились и страны тихоокеанского региона?
– Получается так. Это мировое поветрье! Япония и Китай предложили свои проекты построения нового саркофага поверх старого. Кстати, ранее Соколова писала и о проблемах на Фокусимо. Что ни говори, а проблема аварий с радиоактивным выбросом становится сверх актуальной.
Султанов откинулся на спинку кресла, вытянув ноги. – Ты понимаешь, вот что меня раздражает. В Приморье существует большое количество вулканов и геологических разломов. Построить там могильник, был верхом безрассудства, – возмущался он.
Тимур хмыкнул. – Спрашивается, где же были эти эксперты, экологи, общественность, ученые, наконец, при планировке ядерного могильник?
– Наверняка, как всегда, пошли на поводу у военных, – усмехнулся профессор, – ведь у военных одно на уме – война, и чтобы все было под рукой, и ядерное оружие, и склад недалеко, и могильник рядом.
– Вы правы, Марат Султанович, эксперты как это часто случается, проморгают и начинают бить тревогу уже после пожара, как это было на Чернобыле, Фокусимо, Приморье, когда там в саркофагах появились трещины, стоки и дренажи, в результате чего начинается утечка радиации.
– То, что многократно повысился радиоактивный фон в Приморском крае – это уже явный признак радиационной катастрофы. А теперь вот местная власть взахлеб уверяет население региона и центральную власть о том, что все силы края брошены на сооружение нового саркофага.
– Ждали, когда петух клюнет в одно место?! – усмехнулся теперь и Тимур.
В тот день они еще долго обсуждали проблему радиоактивных могильников. Проблема та была для них известной. Лаборатория биогеохимии, расположенная этажом ниже, занималась проблемами урановых хвостохранилищ. Почти четыре десятка лет Чернобыльская авария была на Земле притчей во языцах, да она и оставалась до сих пор притчей во языцах, как грозное предупреждение всем землянам и как свидетельство самой недавней по времени и самой масштабной техногенной катастрофой. А теперь вот появились другие очаги, много очагов нарушения экологического равновесия. То тут, то там наша цивилизация теряет контроль над опасными технологиями. Во что они вольются, никто не знает.
Рабочий день заканчивался, когда Султанов вдруг спросил у Тимура. – А ты слышал о проклятье Круга Зла?
Тимур удивленно заморгал глазами. – Нет. Интересно, а что за проклятье такое? Раньше я никогда об этом не слышал и не читал, – признался он.
– Скорее, это из области философии, – начал Султанов, укладывая свои бумаги в портфель. – Так вот, природа зла такова, что она бесконечна, а то, что неуправляемая радиация и есть на сегодня самым серьезным и большим Злом на нашей планете, не вызывает сомнений.
Султанов задумался о сути недавнего Указа президента страны. Новый глава страны с первых дней правления начал уповать на духовное оздоровление страны. По его логике, наше общество, а в целом человечество, переживающая атаки глобализма все больше погружается в хаос несознательности, бесчеловечности. На самом деле, в эпоху глобализма, глобальных катастроф цивилизации выплескивают на поверхность бытия всю мерзость, накопившиеся в генах общества – страх и ненависть, эгоизм и жестокость, которая кажется, оправданной, но не имеет на самом деле никаких оснований. В этом аспекте, наш президент наивен, полагая, что можно добится равновесия в духовной сфере насильно на основе Указа. Разумеется, были недовольные и разочарованно восклицающий люд, однако их было совсем уж немного. Между тем, весь народ в единном порыве поднялся на борьбу сза свое духзовное оздоровление и возрождение.
– Знаете, Марат Султанович. Я не силен в философии, а потому если можно поясните, – попросил Тимур.
Внутренне Тимур уловил два смысловых слоя, но, там был еще тертий, а возможно и четвертый-пятый, кто знает. Ему вспомнилась фраза: «Мы любознательны, но не любопытны». Слово «мы не любопытны» он всегда понимал, как «мы не любопытствум попусту». Но, как довести это понимание профессору, чтобы он не порелял интерес к обсуждаемой теме.
– Хорошо. Существует, так называемая теория кругов, согласно которой цивилизация и различного рода явлений повторяются во времени, а в целом движение их напоминает движение по спирали, то есть по кругу.
– Итак, бесконечно, как белка в колесе?
Лингвистика. Жалкий маневр. Но, что оставалось Тимуру, чтобы как-то поддерживать профессорский интерес к теме.
– Можно сказать и так, – кивнул профессор и продолжил: – Громадный исторический опыт человечества свидетельствует о том, что все же существует порочный Круг Зла. Согласно такой концепции, Зло обуславливает зло. Посуди сам. Природа постепенно разрушается. Отходы промышленности и опасных технологий, отходы безумных ядерных экспериментов до предела загадили планету до такой степени, что человечество поразил целый комплек генетических заболеваний. Генные структуры людей очень скоро взбесятся и тогда мало не покажется.
– То есть Зло есть всегда возвращающейся сакральное явление природы?
Опять лингвистика. Невинный вопрос Тимура заставил Суллтанова как бы спотыкнутся.
– По сути, да. Но важно другое. Предположим, что природа Зла все-таки отчасти известна. Однако, во все времена вопрос стоял в том, как разорвать тот самый замкнутый порочный Круг Зла. Не одно поколение мыслителей билось над этой загадкой, но все тщетно.
Тимур был в недоумении. – Зло вечно, Зло возвращается, глобальное Зло, Круг Зла…. Где-то в недрах своего сознания он искала факты и аргументы этим утверждениям. Его всегда отличала повышенное любопытство, что для ученого считается хорошей естественной предпосылкой для занятия исследовательской деятельностью. Когда его донимают неясности, то Тимур, как правило, не унимается и не отстанет, пока не услышит соответствующие пояснения. Так было и на этот раз. Он теперь уже как репейник привязался к профессору.
– Марат Султанович! Когда вы сказали о проклятье Круга Зла, почему-то в голову пришел лишь один аргумент «за». Это касается цикличности войн и глобальных природных катаклизмов на Земле, описанные историками. Где-то читал, что Природа, таким образом, избавляется от демографической нагрузки на нашу планету. Так ли это?
– Может быть, – уклончиво ответил Султанов, понимая, что ученый-биолог должен с такими мыслями примириться.
Тимуру стало не посебе. Профессор уклонился. От чего? Неужели сейчас он скажет, что мы теряем время и, если хочешь, что-либо узнавать существенное, задавай серьезные вопросы. Но все обошлось.
– Природа умеет мстить и отстаивать свое, – сказал он. – А между тем, отсюда вытекают вопросы о смысле природы, жизни, человеческой цивилизации. Представь себе, что мы в мире разразится генетическое бешенство. Хотя, модель этого процесса до сих пор не удается воспроизвести ни одному биологу. Но при таком темпе развития мировых катастроф – осталось ждать недолго. Тотальная генетическая трансформация, мутагенез, стремительное, нелинейное ускорение темпов развития живого организма. Одним словом, все это так радикально отразится на людях, что наша цивилизация потеряет всякую историческую перспективу. Разве этого хотели люди мира?
Тимур внешне выглядел спокойно, но в душе терзался вопросами именно такого характера: – В чем смысл человека? В чем смысл биологической жизни? Куда держит путь Природа? Эти вопросы проистекали не только из сегодняшнего диалога с профессором, но и из научных сообщений известного канадского ученого Меерсона. В своей книге о глобальной экологии этот автор излагает свою научную гипотезу о мировых катастрофах, произошедших на нашей планете в далеком прошлом.
– Марат Султанович! Вот вы опытный исследователь, вы умеете анализировать, систематизировать. Скажите, а вы верите в то, что на Земле существовали цивилизации, уничтоженные вследствие ядерных катастроф?
– Скорее верю, чем не верю. Находок и доказательств достаточно для того, чтобы утверждать о том, что катастрофы были не только природными, но и ядерными.
– Вот-вот. Согласно теории Меерсона именно об этом подсказывают следы радиации, обнаруженные во многих материках, – вновь оживился Тимур и вытаршился на профессора, – вы всерьез такое допускаете?
– Тимур. Вот мы с тобой знаем, что под влиянием радиации у животных и людей происходят мутации, ведущие к циклопизму, полиплодии, мутагенезу. Наверняка сам не раз читал мифы и легенды о циклопах, человека-гигантах, вычурных уродствах. Между тем, это не что иное, как проявление радиационного мутагенеза.
Сделав небольшую паузу, профессор добавил. – Все эти факты доказывают, что ядерные войны на нашей планете уже когда-то были. – Так вот, предостережение ученого, который выдвинул такую гипотезу, не поняли, его оппоненты почти публично высмеяли высказанную им теорию. А между тем, поверь мне Тимур, гонка вооружений продолжается и, когда-то, кто-то, обязательно нажмет на спусковой крючок атомной войны на нашей планете.
Тимур вспомнил, как в прошлом году стажировался в Сибирском Институте биомедицины. Была возможность посмотреть и на работу тамошных ученых-ядершиков в закрытой лаборатории. По сути, он не ошибся, когда представлял их этаких стариков-божих одуванчиков, согнувшихся под невообразимым грузом специфического и, по сути, самого ценного и опасного в мире опыта. Большинство из них всю свою жизнь посвятили науке и технологиям, сосредоточенно из дня в день, годами, десятилетиями изобретали ядерную дубинку для политиков. Этой самой дубинкой последние размахивались, где надо и где не надо, угрожали, убеждали, склоняли в свою сторону, а если этого не удавалось могли без зазрения совести и нажать на ту самую ядерную кнопку. Ведь в их понимании это лишь методика давления на страны и народы, и ни что иное.
Тимур замер, весь превратившийся в слух и как бы спрашивая и в то же время высказывая вполне очевидную реальность. – Вы тоже считаете, что это лишь вопрос времени? Что человеческая цивилизация погибнет, а потом с нулевого уровня начнется новый виток жизни?!
– Да, так оно и есть. Вот тебе и доказательство существования проклятья Круга Зла! – усмехнулся Султанов и продолжил: – Осенью прошлого года, когда мы с нашим директором принимали участие в работе Международного симпозиума в Вене, прослушали доклад о радиоактивном загрязнении почвы. Так вот, оказывается, в будущей войне военные предлагают делать ставку на так называемые «грязные бомбы», способные сделать любую территорию непригодной для жизни на очень-очень долгое время, именно вследствие высокого радиоактивного заражения. Причем, радиологическому оружию вовсе не обязательно быть собственно бомбой. В закрытых лабораториях создается радиоактивная пыль, которых можно рассеивать над той или иной территорией.
– С эффектом Чернобыльской зоны отчуждения? – спросил Тимур.
– Ну, типа того. А мы с тобой знаем, что уже при относительно небольшой дозе радиоактивного облучения в 0,1 зиверта вероятность генных мутаций возрастает многократно.
Со стороны было видно, как Тимура передернуло. – Настоящее безумие! – промолвил он.
– В том то и дело. В мире уже есть кобальтовые бомбы. Ее называют «супергрязной» в виду того, что основным поражающим фактором является максимально возможное радиационное загрязнение местности. – Интересно то, что создатель этой бомбы – профессор Лео Сцилард сделал свое предложение не из милитаристских побуждений, как он, выразился, исключительно для того, чтобы продемонстрировать абсурдность, самоубийственную бессмысленность гонки за сверхоружием.
– Ну что за нелепость?! – негодовал Тимур.
– Но помилуй Тимур. Какая разница? В любом случае идея эффективно простерилизовать всю планету человеческому обществу уже давно подана, а военные, как правило, такой случай никогда не упустят. Так что наивность Сциларда недопустимая безответственность. Вот тебе очередной пример проклятья Круга Зла, – усмехнулся Султанов.
Султанову вспомнилось встреча с профессором Сцилардом на одном из международных форумов. Человек совершенно отрещенный. Замкнутость была первой его чертой, которая бросалась в глаза. Разумеется, замкнутость эта не была следствием ощущения какой-либо ущербности или неуверенности в себе. Нет. Это была замкнутость исключительно занятого ученого мирового уровня. У него был свой мир – глубокий, неведомый, интересный. Меня удивило в нем как раз другое. Он очень эмоционально и увлеченно выступил с трибуны конференции, с большим вдохновением объясняя свою концепцию ядерной безопасности. А вот сойдя с трибуны вновь стал самим собой – молчаливым и непреступным.
Сделав небольшую паузу, профессор продолжил. – Радиологическое оружие позволяет наносить максимальный урон мирному населению, а, следовательно, это идеальное средство устрашения. Причем, она очень доступная и правила ядерной восьмерки здесь просто не сыграют.
– То есть ядерные державы собираются, обсуждают, что-то предпринимают, чтобы ядерное оружие не распространялось, а между тем, настоящую угрозу может представлять совершенно новые технологии радиационного поражения? – негодовал Тимур.
– Так оно и есть! – воскликнул Султанов, захлопывая свой портфель и надевая пиджак.
Из головы не выходил образ академика Сциларда. Погруженность в собственный мир, возможно, является результатом сотни и тысяч событий. А возможно и то, что в его жизни был какой-то единичный случай, когда он впервые с ужасом и отвращением понял какое-то, лишь ему известное зло. Сейчас в Султанове говорил его любимый дедушка Фрейд. В свое время Фрейд, как сейчас Сцилард, а также его знаменитые коллеги по цеху ядерной науки, сплошь и рядом лауреаты Нобелевской премии, метаются по Земле. В чем то есть правда, что эти великие и настолько же загадочные люди с изуродованными судьбами, метаются, не находя себя место, метаются, как отравленные, но и сами они отравляли и отравляют народ своей ученностью и страстью к исследованиям неизвестного микромира. В чем то есть правда в том, что они с отчаением и обидой предовали все человечество, но и сами становились жертвами человеческого сообщества.
– Марат Султанович. Вот вы заговорили о доступности радиационного оружия, – прервал молчание Тиумур. – На мой взгляд, самым доступным вариантом является террористический акт с обыкновенным взрывом на атомных электростанциях, – не унимался он.
– Согласен с тобою. Не только АЭС, но и разрушения и пожары на химических предприятиях, взрывы и аварии на военных объектах, а также разгерметизация радиационных могильников сделают планету радиоактивной и изменят химический состав атмосферы настолько, что не только человек, но и многие виды животных и растений не смогут существовать.
– Ужас, ужас! – огорчался Тимур, качая головой. – Как такое возможно? Где наш разум?
– Вот только послушай, что пишет Соколова в своей статье. – Султанов взял газету и развернул третью страницу.
Тимур голову готов был дать на отсечение, что профессор уставился на какую-то строчку и смотрит на нее, не отрывая глаз. А на лице застыло непривычное и несвойственное ему выражение какой-то безнадежной усталости.
– Вот послушай. – Только в одной России захоронено сто двадцать тысяча тонн ядерных отходов. Ужас! Мы часто говорим, что в двадцатом веке наша цивилизация сделала Большой Культурный Скачок или Большую Культурную Революцию. Да, ничего подобного!
– Получается, что любое международное движение против ядерной безопасности, любое кажущейся культурное приращение человечества терпит крах перед напором такого мирового зла?
– Ну, что сделаешь? Это и есть так называемый очередной и ценный исторический опыт, имя которому «наступание на грабли». А еще это очень печально. Весь мир говорит и говорил о том, что нужно учиться на ошибках, что мир надо совершенствовать, иначе… В это время профессор глядел в какую-то вдаль, чтобы как-то отрешится от чего-то неотвязного, неразрешимого.
– Очевидно, весь вопрос упирается в то, как научить людей избегать повторения глобальных ошибок? То есть речь идет о том, как разорвать Круг Зла?
– Да, мыслишь ты в правильном направлении. Однако, к сожалению, ответов на такие вопросы у людей до сих пор нет. Надеюсь, будущие поколения будут умнее нас и найдут решения. Здесь и человеческий каприз, воля, эгоизм, самоуверенность и поистинне идиотская и фантастическая убежденность в том, что именно им дано решать, чему быть и чему не быть. Ему бы немножко пошевелить мозгами. Его долг – сообразить, что живет он на пороховой бочке.
В это время Тимуру показалось, что лицо профессор стало богровым от прилива крови, он тяжело задышал, судорожно сжимая и разжимая кулаки. В это время Султанову думалось о том, что одно дело, когда человечество держит последствия опасных технологий под контролем. Другое дело, когда цивизизация просто не в состоянии держать под котролем даже самые очевидные последствия.
Тимур с упреком заметил: – Ну, вы скажете Марат Султанович. Весь исторический опыт свидетельствует о том, что отучить людей от ошибок – это невозможно. Пресловутый человеческий фактор обязательно проявит себя вновь и вновь. На то, что люди станут разумнее могут верить разве только оптимисты и несведущие люди. Я прав? Несведущим вас никак не назовешь, а вот то, что вы оказывается еще и оптимист – для меня новость, – пошутил он.
– О, нет, коллега! – возразил Султанов, остановившейся на пролете. – Оптимистом никогда не был, но хотелось бы поверить в то, что будущие люди будут умнее и рассудительнее, чем мы.
Профессор внутренне рассуждал о том, что ведь для того, чтобы сдержать опасные последствия современной ядерной технологии не потребуются невообразимые ресурсы и технологии. Даже имея эти ресурс и технологии наше общество упускает реализацию самых очевидных последствий – это же крайняя безответственность мирового уровня.
– Какая-то безысходность, – недоумевал Тимур. – Неужели человечество не найдет выхода?
Профессору подумалось о том, что морально-этические запреты в научной сфере страшнее любых потрясений морали и этики, которые возникали и будут возникать на крутых виражах научно-технического прогресса. Это надо понимать! Однако, чертовски опасная ситуация, когда такую морально-этическую концепцию проповедует крупный, всемирно известный ученый, сосердоточивший под своим влиянием огромную научную школу. На ум приходит Бор, Александров, Ландау, Келдыш, Сахаров, Опенгейм, Сцилард и многие другие.
– А знаешь? – профессор вопросительно посмотрел на Тимура, – появилось Движение «Новый Путь» со своей гипотезой, согласно которой частично можно попытаться решить проблему преодоления замкнутого Порочного Круга Зла.
– Интересно! Пожалуйста, отсюда по подробнее, – почти взмолился Тимур.
– Да-да! Не удивляйся, – заявил профессор. – Предлагают новую систему образования и воспитания, которая дает человечеству, так называемого «Нового Человека», которому выгодно быть «Добрым», «Справедливым», «Мирным».
– Ну, скажете. Таких теорий было тысячу и что? – Тимур в недоумении посмотрел на профессора. – Вот недавно появилась новая теория формирования и развития научно-мировоззренческой культуры индивида.
