скачать книгу бесплатно
– Впрочем, тебя тогда, наверное, даже в проекте не было, – улыбнулся он.
На мгновение Тане показалось, что это всего лишь шутка. Сейчас Вадим наконец-то перестанет пялиться на улицу, рассмеется и скажет какую-нибудь свою банальную пошлость. Но Вадим молчал, а лицо следователя опять стало серьезным.
– Итак, расскажите, как вы тут работаете. Почему с Ниной Валерьевной Фофановой поменялись сменами? – спросил следователь.
– Мы работаем по двенадцать часов, – начала Таня, не отводя застывшего взгляда от листа бумаги. – Мои смены – ночные… я еще в одном месте работаю, в салоне. У Нинки другой работы нет, она в дневную… Ей сотовый хотелось купить. К тому же устала я. – Таня вздохнула и добавила: – По взаимной договоренности этот месяц она работает за меня.
Вдруг Таня резко подняла голову и посмотрела прямо следователю в глаза.
– А где Нинка?
Следователь отвел взгляд и что-то черкнул на листе.
– Документы есть? Заявления там или что? – спросил он.
– Какие документы? Не поняла…
Таня, в поисках поддержки, посмотрела на Вадима. Тот продолжал пристально смотреть в окно.
– Заявление без содержания есть? – повторил следователь.
– Я же вам сказала – по взаимной договоренности, – снова стала объяснять Таня, стараясь унять внезапно появившуюся в голосе дрожь. – Нинка вместо меня работала. Так мы все договорились. По ведомости я бы деньги получила, а ей отдала, – неуверенно сказала Таня, зная, что это было каким-то нарушением.
– И сколько смен Фофанова за вас отработала?
– Три. Еще три осталось… По договоренности, – зачем-то добавила Таня.
– Не осталось. Нету ее. – Вадим отошел от окна. – Я вам, гражданин майор, все объяснил. Девчонки подружками были, а подмены – дело житейское.
– Ладно, пусть с тобой профсоюз разбирается. Мне одно важно – нет ли тут какой-то мести или еще чего личного?
– Вряд ли. А ты как считаешь? – спросил Вадим, глядя на Таню.
– Я ничего не считаю… Не понимаю… Где Нина?
– В морге, где же еще? – резко выкрикнул Вадим, но взгляд у него был как у зверя, попавшего в засаду.
– Что?! – Таня вскочила, но тут же села обратно. Внезапно ставшие ватными ноги не держали. Она уткнулась лицом в ладони, вслушиваясь в гулкую тишину, воцарившуюся у нее в душе.
– Выпей, – услышала она и щекой почувствовала холод стекла.
Таня заставила себя поднять голову.
– Выпей и иди домой, – сказал Вадим, прижимая твердый край стакана к ее губам.
Она вдохнула резкий запах валерианы и с усилием сделала глоток.
– Что с Ниной? – спросила она, растерянно глядя на следователя.
– Убили Нину, – вздохнул он и плотно сжал сухие губы. – А ты иди. Если что вспомнишь – скажи. Как парня-то подружкиного найти?
– Парня?.. – растерялась Таня.
– Нету у нее никого, не обзавелась еще, – сказал Вадим и отошел к окну.
– Да… – Майор почесал за ухом. – А мальчонка успел обжениться. И жена, говорят, в положении.
– А что с Гошкой? – испугалась Таня, сообразив, о ком идет речь. Парень был единственным женатым охранником.
– Ножом по шее, – ответил Вадим сухо. – Нинку – из пистолета. И взяли-то немного. Вечером ведь всегда кассу снимаем, ты знаешь. По чекам – пятнадцать с копейками… И две жизни.
– Судьба – индейка, а жизнь – копейка, – вздохнул майор. – Жалко ребят.
Вадим одним махом допил все, что осталось в стакане.
– Ты иди, – сказал он, обернувшись к Тане. – За расчетом – на следующей неделе зайди.
– Нет, – ответила Таня. – У меня в этом месяце смен не было.
– В рубашке родилась, – услышала Таня, когда закрывала за собой дверь.
Баба Софа тоже называла ее счастливой. Правда, Таня никогда не понимала, в чем, собственно, состояло ее счастье. Многие одноклассники жили куда лучше, чем она. Родители их баловали, покупали красивые вещи, возили на море, кормили иностранными сладостями, а баба Софа никогда даже на кексы из кулинарии не тратилась, не говоря уже о новомодных американских батончиках, которые постоянно рекламировали по телевизору. Бабушка кормила Таню ватрушками с творогом и булочками с повидлом. Ее стряпня была девочке по вкусу, но «Сникерса» с «Марсом» ей тоже хотелось. Сейчас Таня могла покупать эти приторные до изжоги батончики хоть каждый день, только доступность быстро свела на нет всю привлекательность заграничного лакомства, и теперь она с грустью вспоминала бабушкины пирожки с ватрушками, уютную кухонную суету, дразняще-сладкий запах ванили, сдобное тепло газовой духовки…
Таня шла, не разбирая дороги, сознательно перебирая в памяти воспоминания раннего детства, чтобы ненароком не задеть вдруг образовавшийся где-то в душе кратер боли. Горе давило всей своей тяжестью, но слез не было. Таня прошла мимо автобусной остановки. Ей сейчас казалось невозможным втиснуться в его душное нутро, оказаться среди равнодушных лиц. Она могла только идти, шагами заглушая эту саднящую боль.
Отрезок тротуара закончился, и Таня пошла по краю шоссе. Машины, сигналя, объезжали ее. Одна, взвизгнув резиной шин, остановилась.
– Тебя подвезти?
Таня непонимающе посмотрела на забрызганную грязью «Волгу».
– Подвезти? – снова предложил водитель и распахнул перед ней дверцу.
Его лицо было усталым, но серо-зеленые глаза с угольно-черной сердцевинкой зрачка смотрели участливо. Внезапно Таня почувствовала, что больше не может оставаться в одиночестве.
Кивнув, она села рядом с водителем и потянула на себя тяжелую дверцу.
– Сильнее, – сказал водитель.
Таня с усилием хлопнула дверью.
– Ну так-то зачем? – проворчал мужчина, и машина тронулась с места. – Тебе куда?
– Вперед, – ответила Таня и, не мигая, уставилась на серое полотно дороги.
– С парнем, что ли, разругалась? – усмехнулся водитель.
Таня отвела взгляд от асфальтовой ленты и взглянула на водителя. «Какой большой лоб, – подумалось ей. – И брови густые. Некрасиво».
– Чего не отвечаешь? Или начальник послал? – не унимался мужчина.
– Что? – спросила Таня, почувствовав, как в уголках глаз собираются слезы.
– Что стряслось, спрашиваю?
Мужчина с участием посмотрел на девушку и опять сосредоточился на дороге.
– Подругу убили… Не понимаю… Ничего не понимаю… – Теплая слеза поползла по щеке вниз.
– А… – Водитель вздохнул. – Слышал по радио. И парня… Опять никого не найдут…
– И найдут, а Нинку не вернуть… Она такая была, такая… – Слезы уже градом катились из ее глаз.
Мужчина вздохнул и протянул ей сложенный вчетверо носовой платок. Таня замотала головой, открыла сумку и, вытащив свой легкий батистовый платочек с кружевом по краю, вытерла слезы. Мужчина все же положил ей на колени свой платок.
– Бери, пригодится.
Слезы неудержимым потоком лились из ее покрасневших глаз. Она схватила платок с колен и приложила его к лицу. Незнакомый запах был экзотическим и приятным. Таня попыталась разложить этот аромат на составляющие, и это ее несколько отвлекло. Из знакомых запахов она узнала только манго, это был ее любимый сок.
– Вы любите манго? – спросила она, хлюпнув носом.
– Ты это о чем?
– Да платок пахнет манго… Приятно, – сказала Таня и всхлипнула. – Нинка даже манго никогда не ела. Мечтала о красивой жизни, но даже на сотовый не заработала. – Таня усилием воли сдерживала слезы.
– Да… – вздохнул водитель. – А я когда-то мечтал моряком быть, океаны покорять… А вот… езжу посуху… Кстати, где тебя высадить?
– Выкиньте за углом, – сказала Таня, увидев знакомые места. – Там недалеко парикмахерская, «Леди» называется.
– Ладно, леди. Выкидывать не буду, вдруг пригодишься, – улыбнулся мужчина.
Через пару минут машина остановилась возле панельной девятиэтажки, в торце которой была расположена парикмахерская.
– Спасибо, – поблагодарила Таня и принялась ощупывать дверцу в поисках ручки.
– Крепись, – сказал водитель, и в его глазах Таня прочла сочувствие.
– Если нужна стрижка – заходите, – сказала она, наконец-то обнаружив искомое. Я, хоть по дамским, вас постригу. Хотя… – Если бы у Тани были силы, она бы улыбнулась: макушка у мужчины катастрофически лысела. – Выбор причесок у вас небольшой.
– Есть такое, – виновато ответил мужчина, проведя ладонью по голове, как будто извинялся за лысеющую голову.
– Кстати, как вас зовут? Я даже не спросила…
– Максим. А тебя?
– Таней. А по отчеству?
Выражение неудовольствия скользнуло по его лицу.
– Давай, как во всем цивилизованном мире, без отчества. Просто Максим. – Мужчина протянул ей руку.
– Таня.
Она пожала сухую, твердую ладонь.
– Ты до какого часа работаешь? – спросил Максим, не отпуская ее руки.
– Я поздно заканчиваю…
Таня осторожно освободила свою ладошку и снова потянулась к дверце.
– Может, заехать за тобой? Посидели бы где-нибудь…
– Не знаю…. – Таня с осуждением взглянула на мужчину. На его губах застыла улыбка, в глазах была игривость.
«Ай да дядька, – подумала она, – сороковник ведь уже или около, а все туда же… «Посидели бы…», а глаза вон как заблестели».
– Ничего плохого не подумай, – сказал Максим, словно прочитав ее мысли. – Я ведь в командировке здесь, так что вечером надо будет куда-то себя деть.
– Не знаю, – повторила Таня и опустила голову.
– Ладно… – деловито согласился Максим, что-то черкнув в записной книжке. Оторвав листок, он протянул Тане. – Мой сотовый. Захочешь – звони. И, знаешь… того… не расстраивайся. Жизнь не такая гадкая, как кажется… – Он усмехнулся. – Она еще гаже.
Таня прерывисто вздохнула и, нажав на ручку, открыла дверь и вышла из машины.
Как только она показалась на пороге, Валя усмехнулась и, растянув в приторной улыбке губы, сказала:
– Понятно, че опоздала. Со свиданки?
Парикмахерская «Леди» была небольшой, всего на два кресла. Валя с Таней вот уже почти полгода работали в одну смену.
Таня сняла пуловер, надела красный фартук с черными горошинами и подошла к зеркалу. Лицо ее было бледным, веки чуть припухли. Достав тушь, она подкрасила ресницы.
– Че молчишь, как партизан на допросе? – не унималась Валя. – Аль загордилась?
– Может, челочку покороче? – напомнила о себе клиентка, которая пристально рассматривала себя в зеркале.
– Короткие нынче не носют, – категорично ответила Валя, снимая с клиентки накидку и встряхивая ее. – С вас сто десять вместе с сушкой.
– Раньше вроде дешевше было.
– Раньше и петухи громче кричали.
– С конца апреля расценки повысились, – вмешалась Таня, чтобы сгладить впечатление от Валиной грубости.
Валя работала парикмахером больше двадцати лет и считалась хорошим мастером, но была, по мнению хозяйки салона, «несколько грубовата», а по мнению Тани – неряшлива и консервативна.
– Светлана Васильевна здесь? – спросила Таня, как только клиентка расплатилась и вышла из салона.
