скачать книгу бесплатно
Послевкусие
Ирина Шанина
Перед вами четыре «короткометражки» о нашей общей юности второй половины двухтысячных, прошедшей на студенческих парах, в барах и бурных романах, и о после юности, наполненной поиском правды о себе и разрывами шаблонов и отношений. Эту «видеокассету» с драматичными миниатюрами лучше смотреть в одиночку, с открытыми окнами и душой, чтобы после погружения в себя, было чем подышать.Ирина Шанина – писатель, автор рассказов и игровых новелл, книг художественной биографии и корпоративной биографии, в прошлом журналист и главный редактор бизнес-журнала.
Ирина Шанина
Послевкусие
(рассказы о юности)
Посвящается тебе и нашей юности.
Послевкусие
Animal Джаz – Ангел
Этим договором стоит гордиться. За эту сделку надо пить. Одному или с клиентами, неважно.
– Бармен, виски.
Когда впервые попробовал, подумал, что за самогон? Закусил хот-догом. Ей как раз принесли.
Она всегда аппетитно ела, растопырив пальцы и наклонив свою кудрявую голову к плечу. Смешно слизывала кетчуп с пальцев или сосиски. Пыталась на вкус определить, что за посыпка сверху – сухарики или хреново приготовленный лук.
В первый раз виски обжёг горло так же. Или тогда мне жгло от красных губ в кетчупе?.. Не помню.
Но виски я полюбил. С первого глотка могу определить, каким будет послевкусие: горьким, кислым, сладким, солёным. Сейчас что-то горчит. Или это я горчу?
***
Я сто лет работал в компании, когда она пришла устраиваться. Чучелко лисы, сидящей на краешке стульчика. Невнятная. Мелкая. Так себе лицо.
Даже здороваться с ней забывал. А потом она уволилась. Мне и на это было наплевать. Какая разница, в конце-то концов?
Без разницы было и через пару месяцев, когда «лиса» пришла на наш открытый корпоратив.
Что изменилось… Каре отстригла? Хлестала ром с колой? Смеялась громче всех? Что-то другое… Смелее стала?
Из глаз ушёл бэмби. Можно – нельзя? Правильно – не правильно? Накажут или примут?
Я тогда тоже пил вискарь. И он отдавал солёным.
После корпоратива она сама мне написала. Предложила встретиться, потанцевать. Я был удивлён. Приятно удивлен. Но я отказал. Вид мне понравился не настолько, чтобы соглашаться на какие-то танцы.
Вечером в пятницу мне хотелось, чего покрепче. Адрес квартиры я прислал ей для проформы. Знал, что не поведётся. Уверен был. Этой лисёшке пофлиртовать и покуражиться. Мелкая же. Отправил и пошел к холодильнику, где остужала бока бутылка крепчанского.
Я был уже хорош, когда лисичка встала на пороге. Загорелая, в белом летнем платье и сандалиях.
***
Увлекся я. Пропустил момент, когда мои дорогие клиенты начали праздновать мою сделку лучше, чем я. Чересчур веселые они. Танцуют, словно на костях. Особенно вон та. Руководитель проекта.
Блевать хочется от таких. Не первый цвет. Всё в ней трясётся, дрожит, а она скачет, хохочет… Сейчас рухнет от натуги, изображая восторг! Но блевать хочется не от этого.
Когда эта руководитель придёт домой, то первым делом запрёт дверь в ванную, чтобы мужа не разбудить или ребёнка. Глянет на себя в зеркало. Отметит, как тушь осыпалась, что помаду наполовину съела. Вспомнит, как хотела привлечь внимание своими танцами…
И взгляд станет, каким в колодец смотрят. Не верящий, тревожный. А поздно уже. Всё.
Но утром мадам поднатужится. Мужу всё поднимет, потом себя поднимет, потом ребёнка в школу и НА-РА-БО-ТУ! Компанию с колен поднимать. Графики выравнивать. Конкурентов раком ставить.
Или вот напарник её. Часа три назад в курилке похрипывал. Описывал, как изменится моё состояние, если я уступлю. Приму его дополнение к договору.
Как он меня отблагодарит! Как вознесёт! Словно Цезарь от менеджеров, осыплет благами…
Говорит, а сам пиджак двумя пальцами поправляет. Пуговку нижнюю расстегнёт – застегнёт, расстегнёт – застегнёт. Зря.
Я уже увидел его полинявшую до сосков рубашку. И шейный платок тоже оценил. И подтяжки…
Впрочем, дополнение к договорю вышло не критичное. Зато посмотрим, как он танцевать будет в работе. Кинуть попытается. Но у него не выйдет…
Лет восемь назад я о таких страховочках, уловочках, переглядочках не думал. Когда работаешь «на дядю», живётся похерестичнее. Такое свинское спокойствие.
К корыту подходишь по установленным дням. Ешь столько, сколько наработал, иногда про запас. Ответственность минимальная.
Из-за виски, наверное, но мысли опять утекают в тот вечер.
***
Лисичка ушла из нашей компании в поисках лучшего «дяди». Думала, что нашла. Может, поэтому осмелела. Я хотел свой бизнес, но не уходил.
В то время у меня были отношения. Но я написал ей адрес. У неё тоже кто-то был. Но приехала же.
Стояла на пороге в белом сарафане на тонких лямочках, с узором из зелёных лодочек.
А у меня внутри ходили волны от всего, что я успел съесть, выпить, потребить. Она была трезвой, но ее качало от принятого решения и собственной смелости.
Я до последнего думал, что она испугается. Будет юлить, хихикать.
***
Есть такие бабы, которым и хочется, и колется. Принять решение невмоготу, и начинается долбанное позирование.
…уломайменяуговориуболтайай-айяженетакаянуладнотолькоодинраз-ятакникогданепоступаючтосомнойсаманезнаю-всё-позвонимнедайденегнатакси-мыжеещёувидимсядакогда…
Многие из моих знакомых тащатся от таких баб. Даже выбирают их специально. Высматривают в ресторанах, барах. С такой им ничего не нужно выдумывать. Сценарий уже написан. Ей самой.
Обычно это хохотушечка. Или одна из гурта подружек. Самая ядрёная. Сейчас они поумнее стали, грамотно «коктейли» замешивают. Чутка прозрачности, что-то кожаное, волосы длинные, выпрямленные, сумочки маленькие, ногти модные…
Естественно, в этом образе бывают погрешности, но хохотушечка всегда на нейтралочках: она же дорогая и приличная. У нее ловля самца на живца. Только чаще те, кого хотят поймать они, ловят их. Охота идёт одна, но цели разные.
С такими можно долго и муторно бухать. Нажраться тем же вискарём, чтоб попроще и побыстрее, без ритуалов, «лизнул-выпил-куснул». Она всё равно с тобой уйдёт.
Главное, показать: у тебя телефон – норм, ты в пиджаке, туфлях, кожаный ремень и под занавес мелькнуть бумажником. Будет хихикать на любое слово из твоего ужратого рта.
Подсекать её надо нежно. За ручку возьмёшь и прошепчешь – ты ведь не такая, как они все? Да?..
Всё. Упакована. Вези.
И я так делал.
***
В тот вечер с того и начал.
Лисичка весёлая приехала. С танцев. Я хотел сказать, как рад.
Хотя особой радости не испытывал. Одним вечером больше. Одним меньше. Подумаешь. Но, кажется, что-то сказал…
Выпить предложил. Она зачем-то открыла холодильник. Закрыла. Посмотрела на меня.
– Я сюда не пить приехала.
***
Да, что за музыка в этом баре! Как в дебильном хит-параде – то Ляпис про капитал, то Бузова про половины, то ещё кто-то… Рядом рухнул один из моих менеджеров:
– А если они на одной сцене выступили бы! Обоссаться от смеха!
– Ляпис, Бузова и Мадонна?
– Нет. Клиенты наши новые. Смотри, как им весело.
И правда. Ликование и алкоголь перешли в формат «я смелый, круто танцую». Когда уже написал бывшим, осталось только спеть в караоке. Пора мне сворачиваться что ли.
Уйду тихо, а в понедельник честно скажу – нет, я не видел, как вы упали со сцены.
Да, пора валить. Только вискарь с собой заберу. И как я к нему привык? Наверное, подкупило, что его выдерживают в старых бочках из-под других крепчанских.
Как и у людей. Все мы в начале мамкин самогон. Только твой выбор определит, кем станешь в конце – водкой на пшенице или односолодовым шотландским…
***
Видимо, у лисички тогда началось первое брожение. Мне было и смешно и странно. Даже когда она шла по коридору, мелькая грязными пятками после пляжа, я видел в ней ребёнка. Девчонку, которая только что танцевала у воды, а теперь сбрасывает с себя не то платье, не то чужие представления о ней. А следом летит её детство и моя логика.
Под сарафаном с лодочками не было ребёнка. Не было и женщины.
Я не знал, как подойти, что говорить. Схватить и повалить на диван? Долго слюняво целовать, изображая внезапную страсть? Почему-то в мозгу не срасталось воспоминание с реальной картинкой. Меня закоротило.
– Лисёночек, выросла… Повзрослела. Другая…
Она сама меня раздевала. Сама поцеловала. И я узнал, как люблю больше всего. С оттяжечкой. Обещая большее, но такое же бесстыжее, как и поцелуй. Вроде только губы к губам, а я понял. Она такая же. С ней можно. Всё можно.
***
Любой мужик сразу определит, хочет он эту или ту. Но как это будет, понятно не всегда. Станет ли она отвечать, как представляешь по утрам, когда стоит так, что аж больно? Бывает, вроде нашёл! Пробуешь, а она не та. Она – не ты. Потому что подстраивается. Постанывает, когда думает, что так нужно, лучше; вскрикивает, чтобы подбодрить, когда ты устал… Такая понимашка. Словно секс нуждается в моральной поддержке. Совсем другое, когда ты режиссёр. Ты ведёшь, а она идёт. Идёт, потому что умеет, знает, как, чувствует то же, что и ты.
***
Когда опомнился, я делал так, как хотел. Как она хотела моих пальцев на затылке. Хотела молчания. Хотела меня. И взяла так, словно взял я.
***
Всё-таки удобные бутылки у этого вискаря. Легко нести. Пить алкоголь на холоде – самое естественное, что может быть. Тело согрелось, а мысли кружат, как снежинки.
Новая зима пришла. И кажется, весь снег выбрал для посадки мою директорскую рожу. Я, вроде, сейчас тихо ушёл, никто не заметил. Утро скоро или середина ночи?
Бар этот испортился. Раньше был что надо. Не большой, не маленький. Сцена, рок, пиво, крепач дорогой. Народ: от студента, до собственника. Не отличишь одного от другого. А сейчас… Попсовая поляна для выгула менеджеров среднего звена. Вон, как мои. Корпоративы справлять, договоры с псевдобирюзовыми компаниями обмывать.
***
В прежнем баре я встречал её иногда. Мы уже не были вместе.
После той ночи я сам ей написал. Не понимал толком, чего хотел. Она доходчиво объяснила, что у нас может быть. И я не стал спрашивать, зачем ей это. Что-то животное внутри меня советовало не уточнять, а вдруг спугну?
На два месяца затянулась эпоха первой съёмной квартиры. Как-то она приехала туда в одном плаще на голое тело. А в другой раз примеряла мою спортивную форму. С удивлением рассматривала шорты с подтрусниками. С трудом натягивала гетры.
Потом сидела в полном облачении, скрестив ноги, и внимательно слушала про нападающих и защитников. Особенно мне нравилось, как свободно двигалась её грудь под моей спортивной футболкой.
В той однушке был заключён мой лучший договор: сначала оргазм, потом поздороваться. Когда мышцы ещё сводит от кайфа, выдохнуть друг другу в ухо: «Привет!». Мы знали, для чего эти свидания. Никто не лез на чужую территорию. Никто не строил воздушных замков. Есть место – есть мы. Нет места – нас нет.
Всю осень мы провалялись в той квартире. Лиса пробовала, что хотела. Я был рад дать так, как она просила. И неважно, что именно.
С ней посреди процесса я мог переключиться с низа на верх или с подоконника на стол. Ей было нужно всё и сразу. Ей было всё можно. Как и мне.
Зимой случались перерывы. Идеальный секс тоже надоедает.
Следующим летом начались возвраты. Сначала яркие флешбеки, потом трогательные повторения лучших поз и привычек. Тот период, когда удовольствие получаешь не от изучения правил, а от качественной игры. Через два года она осознала, что круг замкнулся, повторился и начался заново.
Я – нет. Мне было хорошо и так. Всё устраивало. Я говорил, что не держу её, а сам назначал новую встречу. Потом увидел, как она ужинает с одним типом. Опомнился, когда встал рядом со столиком, спрашивая, как дела.
Она всё понимала и знала, как лучше от меня уйти. Однажды мне пришла смс: давай родим с тобой сына. Я ответил, что для этих целей у меня есть другая женщина.
Больше я ей не писал. Она всё рассчитала верно. Красиво ушла.
Спустя полгода я позвонил.
– Не мог найти твой новый номер. С трудом раздобыл. Ты как?
– Замуж вышла.
