В Малое Игнатово до востребования

Ирина Леухина

В Малое Игнатово до востребования

Об авторе

Я родилась в 1984 году в городе Горьком, ныне Нижнем Новгороде. С самого детства со своей семьей ездила в деревню Малое Игнатово Ардатовского района республики Мордовия, откуда была родом моя мама. Все каникулы и праздники мы проводили в деревне, до которой добраться всегда было целым приключением. Путь туда был достаточно длинным, да и дороги в то время оставляли желать лучшего.

Жили люди в деревне просто, в основном натуральным хозяйством, и я на всю жизнь запомнила эти километры огородов и стадо коров и коз. Кормила деревня и нас, городских жителей, поскольку времена были непростые и достать продукты было достаточно трудно.

В 1995 году не стало моей бабушки Марии Петровны Кручинкиной. В доме осталась жить наши родственники. К ним, а также другим родным, я и продолжала ездить на каникулы в деревню.

На моей памяти, уже после окончания университета после 2000 годов, деревня начала вымирать. Люди один за другим покидали родные места в поисках лучшей жизни. Уехали из деревни и мои родственники.

Каждый год на Троицу, престольный праздник, и родительскую субботу наша семья продолжает ездить в деревню, посещать могилы близких, вспоминая родные места. Это уже традиция.

Свой профессиональный путь я связала с педагогикой и психологией, работой с людьми. Моими первыми учениками и единомышленниками были друзья и родные из деревни. Там же была моя первая школа, мои первые психологические сессии и консультации. Я уверена, что на меня, как на личность, в огромной степени оказала влияние та атмосфера, которая меня окружала, деревенские люди и их отношения.

Этот богатый опыт позволил мне раскрыть потенциал и способности, в том числе и писательские, которые я сейчас использую на благо себе и другим людям.

Деревня жива…

Если бы у меня была возможность вернуться в детство и посетить какое-то памятное место, я бы не раздумывая отправилась в свою родную деревню.

В мое Малое Игнатово…

Пробежалась бы по порядкам вверх и вниз, кубарем скатилась в овраг, искупалась бы на нижнем или верхнем пруду. А еще вдоволь бы наелась полевых ягод на берегах Вачки, орехов в лесах Спецелея, вишни и яблок в деревенских садах. Опять бы убегала от мамы, догоняющей меня с кружкой парного коровьего молока, которое я так и не полюбила до сей поры. И целыми днями ходила бы по гостям.

Как и прежде на дороге стоит тот самый указатель, будто бы приглашающий заехать, погостить, навестить друзей и родных.

И не поворачивается у меня язык сказать, что нет уже той прежней нашей деревни.

Для меня, как думаю для многих, кто здесь жил и бывал, деревня наша жива.

Это место силы, которое притягивает снова и снова. И, как и прежде, всплывают в памяти воспоминания детства, юности, молодости – самые счастливые, радостные или грустные моменты жизни. Которые, несомненно, были, и их невозможно просто так вычеркнуть, стереть, чем-то заменить.

Да, у многих, возможно, от воспоминаний о деревне слезы на глазах. Кто-то потерял здесь близких людей, кого-то обидели, предали, что-то отобрали. У других – воспоминания о первой любви, свадьбе, рождении детей, дружбе, общении с родными, друзьями, природой. У каждого человека, несомненно, найдется свой личный багаж воспоминаний. И каждый напишет свою книгу о своей деревне. И будет жива наша деревня, покуда будут живы наши воспоминания о ней.

Идея этой книги появилась у меня давно. Каждый раз, возвращаясь в родные сердцу места, я снова и снова наполнялась энергией радости и какого-то несравнимого ни с чем детского счастья. Это особое чувство, которое не отпускает даже в зрелом возрасте, потому что там живет часть моей души, часть меня.

И такие места есть у каждого человека. Они особенные, как и люди, которые там находились. Каждый человек – это часть этой особой жизни, как элемент чего-то ценного и неделимого.

Мы все, как известно, стремимся к целостности, поэтому в определенные периоды жизни начинаем собирать крупицы тех чувств и эмоций, которые испытали в своих особых родных сердцу местах.

Моя деревня жила, живет и будет жить в моих воспоминаниях и уже в этой книге, которая, я надеюсь, найдет отклик и в вашей душе.

Деревенское счастье

Да, грустно смотреть на умирающие села, деревни…

Развалившиеся дома, брошенные сараи, неухоженные огороды. И только сады, как и прежде, цветут весной. Им никто не запрещает жить.

Когда-то давно, когда мы были маленькими, нам казалось, что так как есть сейчас будет всегда. И ничто не сменит адреса, даже наша деревня. Отчасти мы были правы. Потому что деревня наша никуда не делась, она имеет тот же адрес, стоит на той же земле под тем же небом. Сменились только декорации, и уехали люди.

В поисках лучшего люди часто бегут от хорошего. Какая-то странная потребность все время чего-то менять. Хорошо это или плохо я не знаю и не мне судить, здесь каждый решает за себя. Кому-то такие перемены только вредят, кому-то они жизненно необходимы.

Вот и каждый житель деревни, уехавший когда-то из этих мест, может только за себя сказать хорошо ему стало или плохо. Нашел ли он свое счастье?

А много ли счастья было в деревне нашей? И что такое счастье для ребенка 7-8 лет? Нагуляться вдоволь, наесться полевых ягод, накупаться до посинения или напрыгаться с друзьями. А зимой с горки накататься на клеенке, сугробы померить и зайти домой, когда уже штаны «колом стоят», и снег в валенки битком набился так, что не чувствуешь уже ни ног, не валенок. И каждый день новый сценарий, новые встречи, новые приключения. Так много всего нужно успеть и узнать, так много сделать открытий. И отчего день так быстро заканчивается?

А бывало на весь день дождь как зарядит, так и просидишь весь день дома. Помню, как сидели мы в грозу летом в терраске, и я очень боялась дотронуться до ручек железных деревенских кроватей. Потому что мой добрый двоюродный брат Серега напугал меня, что по железу проходит ток и трогать ручки категорически нельзя. Так и сидела я, скрючившись калачиком, пока гроза не заканчивалась. А бывало, дождь шел такой теплый, что мы бегали и танцевали под ним, весело повизгивая и шлепаясь в образовавшиеся лужи. Ну чем не поросятки? И снова полные штаны счастья…

После дождя я любила рассматривать дома. Если дождь шел под углом, то на каком-то порядке дома становились темными и мрачными, потому что дерево быстро впитывало влагу, а дома в деревне преимущественно были деревянными и несколько каменных. В такие минуты деревня мне казалась серой и мрачной. Хотелось, чтобы быстрее вышло солнце и осветило все вокруг – высохли деревья и трава, и дома снова стали яркими, заулыбались резные наличники-глаза на избах.

А весной нашим счастьем было запустить самодельные кораблики по ручьям и бежать, обгоняя их и визжа от радости. Благо деревня наша находится на пригорке и плыть такому кораблю легко и свободно. Так, бывало, и пробегаешь до вечера, пока домой не загонят.

Счастье – это когда все твои части собраны воедино, и ты в этом живешь и даже не задумываешься откуда это, зачем это и правильно ли это. И там, в этой простой мордовской деревне, этого было достаточно.

Счастье просто было…

Деревенские дома

Мне всегда нравилось разглядывать деревенские дома. Самым привлекательной частью дома мне казались окна – глаза избы. У одних больше, у других поменьше. Вот кто-то постарался и сделал глаза дома более выразительными, красивыми. Наличники у таких окон резные, кружевные, словно сказочные. Ловко руки мастера вырисовывали все эти завитушки, даря окошку неповторимую красоту и уникальность! Сразу чувствуется отношение хозяина к своему дому.

Еще одной деталью, всегда привлекающей мое внимание к дому, было крыльцо. Так и тянет на такое крылечко присесть, поболтать о том, о сем или чайку травяного попить. Сразу вспоминается детская считалочка: «На златом крыльце сидели…». Настоящее место силы!

Дверь с крыльца в дом считалась парадной. Но редко у кого в нашей деревни такая дверь в дом приглашала. Однако бывали такие дома со входом через крыльцо, и мне они очень были по душе. Так и ощущаешь себя настоящей принцессой, точно в замке с крыльцом находишься. И всех же чаще всего в дома заходили «со двора» или с боку, так сказать с рабочего крыльца.

В домах у всех все было примерно одинаковым: коридор или лабаз с летней кухонкой и терраской, выход во двор и вход в основную избу, где располагались задняя и передняя комнаты и кухня с печкой. Очень хорошо запомнились мне железные кровати – батуты нашего детства, печка «голландка» в передней, за которой обычно стояла кровать, и это пространство, аккуратно отделенное занавесочкой, считалось самым «козырным» в доме.

Спать за «голландкой» всегда считалось почетно, и все туда рвались. Или посидеть и, задрав кверху у печки ноги, греться после долгой зимней прогулки.

Зимой также здорово было спать на печке в задней комнате. Во-первых, с этого места было прекрасно видно кто, когда и куда пришел или ушел. Во-вторых, сон на печке всегда был крепким и глубоким, так сказать с лечебным прогревающим эффектом, которого сейчас за несколько сеансов массажа не добиться. Помнится, однажды я залезла на печку и нашла там котенка. Он лежал в валенке и «допекался». Помню бабушка мне рассказывала, что раньше бывало и деток новорожденных, малых да хилых, также «допекали». Это сейчас недоношенных малышей помещают в специальные контейнеры, а раньше этот механизм выглядел так.

Да что ни говори, печь всегда была душой и кормилицей дома. И обогреет, и накормит, и высушит, и вылечит. К печи всегда относились уважительно, и она занимала достаточно большую часть дома. Может поэтому современные дома без печи кажутся мне несколько пустыми.

Дома в деревне были простыми.

Никаких тебе современных «коттеджей», обычные деревянные избы на две комнаты, с фасада выкрашенные краской, крыша коньком, да крыльцо. Были и пятистенные дома, которые с виду всегда выглядели больше, а внутри мне всегда казались менее просторными, чем в обычных. Было в деревне и несколько каменных колхозных домов, которые, на мой взгляд, выглядели холодными и хмурыми. Может потому что не строил их сам хозяин, не вкладывал в них душу?

Идешь, бывало, по деревне, вглядываешься в дома и чувствуешь то тепло, то холод, то манящий аромат то неприятное что-то. И каждый дом тебе о себе все расскажет, и кто здесь жил, и кто живет, и у кого чего болит. Только слушай…

Деревенские истоки

В историях чего-либо я, честно признаться, не сильна, просто потому что считаю, что никто доподлинно не знает, как все на самом деле было. Поэтому и в истории деревни нашей тоже могут скрываться факты мне неизвестные или интерпретированные не совсем верно. Но поскольку я являюсь автором этой книги, то буду писать то, что отзывается мне, и что лично я считаю истинным.

И вот, собственно, что удалось узнать мне об истории нашей деревни.

Малое Игнатово (эрзянское название Вишка Игнад веле) – деревня в Ардатовском районе, ранее называвшимся Ардатовский уезд. Ардатовский уезд, в свою очередь, являлся административно-территориальной единицей Симбирской губернии, существовавшей в 1780-1928 годах. Уездным городом губернии, или как мы сейчас называем районный центром был, как и сейчас, Ардатов. Интересен факт, что за основу происхождения названия Ардатов берется легенда, что в 1552 году во время третьего похода царя Ивана Грозного на Казань мордвин Ардатка вместе с братьями Кужендеем и Тоторшей провел царские полки через дремучие леса, за что получил во владение земли, которые впоследствии назвал Ордатова деревня.

Но вернемся к Малому Игнатову. Раньше, до революции, деревня называлась Игнатовка. Предположительно, населенный пункт выделился из села Большого Игнатова, названного в честь его первопоселенца Игната Учасева. Очевидно, что деревня наша образовалась как отселок села Большое Игнатово и являлась его, так сказать, младшим братом. Хотя территориально они расположены далеко не в соседях, имея между собой несколько сел и деревень. Да и в настоящее время Большое и Малое Игнатово относятся к разным районам Мордовии.

В ревизии 1858 года в деревне Игнатовка числится 21 двор: 15 человек – переселенцы в 1857 году из деревни Старое Жабино, 19 – переселенцы в том же году из деревни Андреевки Ардатовского уезда Симбирской губернии.

В 1859 г. ревизией зафиксировано 117 мужчин, 105 женщин. В «Списке населенных мест Симбирской губернии» 1863 года Игнатовка числится как деревня удельная из 18 дворов Ардатовского уезда. В статистическом описании Ардатовского уезда 1897 года деревня Игнатовка имеет в своем составе бывших удельных крестьян 227 мужчин и 211 женщин, 1 сотник, 1 десятник. Есть также описание, что население образовано переселенцами с.Каласево и Андреевки.

Я этих деревень не помню, но на моей памяти из каких только переселенцев население не образовывалось, откуда только люди не приезжали.

Название села, именно как Малое Игнатово, упоминается уже после революции, видимо, чтобы его не путали с Большим Игнатовом. В описании 1929 г. в деревне Малое Игнатово числится уже 106 дворов и 642 человека. В 2002 году Википедия показывает 71 человека жителей и 35 человек на 2010 год. В настоящее время деревня уже нежилая и используется некоторыми бывшими жителями в качестве дачи.

Улиц в деревне две – Первомайская и Пожарская. Названы, видимо, они были уже в советское время, и одна из них, по моим предположениям, названа в честь Ивана Алексеевича Пожарского – героя советского союза из новообразованной Мордовской АССР, военного комиссара 5-го отдельного разведывательного батальона 40-й стрелковой дивизии, а не известного нам князя Дмитрий Пожарского, поскольку героев дореволюционной эпохи старались в названиях не упоминать.

Но опять же повторюсь, что достоверных данных на эту тему у меня нет, поэтому рискну только предположить и внести свою лепту в создании истории родной деревни. А кто вообще пишет эту история, как не мы с вами?

Кстати, наткнулась также на название учебного заведения – Ардатовский аграрный техникум имени И.А. Пожарского. Видимо, очень почитаемый человек в районе Иван Алексеевич Пожарский, раз его именем улицы и учебные заведения названы.

Первомайская улица деревни Малое Игнатово созвучна с названием колхоза имени 1 мая и, видимо, перекликается с темой солидарности трудящихся в советское время. Колхоз в деревне в свое время был достаточно большой и продуктивный, в нем трудилась большая часть населения деревни.

Дом моей бабушки Марии Петровны находился на Первомайской улице. Хотя я этого никогда не знала, да и в письмах детства улицы не указывались, только индекс – 431877. Все жители, как говорится, знали друг друга в лицо.

К сожалению, на моем веку деревня пережила свой самый тяжелый период – когда ее стали покидать жители. Происходило это не сразу, но в течение какого-то десятилетия деревня практически сошла на нет. Остались только несколько домов-дач, но постоянных жителей в настоящее время там уже нет.

Каждый год в деревню приезжают. Кто-то посещает кладбище и ухаживает за могилками, кто-то, проезжая мимо, наведывается в родные места и вспоминает прожитое здесь, кто-то мародерничает (к сожалению, и такое бывает). Многие посещают «малигнатские» просторы в июне – в родительскую субботу и на Троицу. Здесь это был престольный праздник. Я, как сейчас помню, как красиво украшались к этому дню избы березовыми ветками и как весело отмечалась Троица за большими столами с родными, соседями и друзьями.

Я люблю свою деревню. Даже сейчас, когда здесь не кричат по утрам петухи и не клубится дым из печных труб. Даже сейчас, когда нашего родного зеленого дома уже нет, и никто не приезжает и не уезжает на автобусе к правлению.

Спасибо тебе, родная, за тепло, за ласку и счастливое беззаботное мое детство.

Деревенские герои

Мы привыкли называть героями людей, чьи поступки признаны большим количеством людей и носят общественно-полезный характер.

Является ли героем нашего времени, например, моя бабушка Мария Петровна Кручинкина – жительница деревни Малое Игнатово? Для меня да.

Я, будучи ребенком, видела своими глазами, как почти каждый день к бабушке Мане за помощью обращались люди – и деревенские жители, и гости. Всем всегда находилось время и оказывалась помощь. Больше всего, как мне сейчас кажется, бабушка помогала своим личным присутствием рядом. От нее всегда веяло теплотой и заботой. И она, как чистый духовный проводник, находила для каждого слова утешения и поддержки. Я часто вспоминаю ее тихий, спокойный женственный голос, и даже не могу припомнить эпизода, когда она кого-то ругала или кричала. Хотя конечно, она живой человек, и в жизни, наверняка, бывало всякое.

В моей детской памяти бабушка была настоящей волшебницей. Каждый вечер перед сном она читала молитвы о семье и всех людях, которым нужна была помощь. С самого детства мне запомнились «Отче наш…», «Богородица», и «Верую». И вот где основа и фундамент моего духовного развития! Сколько молитв она знала наизусть? Для каждого у нее находилась подходящая и буквально чудодейственная молитва. Я помню, как брата укусила собака, бабушка стала читать над раной молитву, и (с его слов) рана стала затягиваться буквально на его глазах. Это ли не чудо? Всех нас маленьких бабушка часто лечила от разных недугов и крестила, потому как времена были непростые, и в церкви этот обряд я проходила позднее, уже будучи школьницей. Но я свято верю, что бабушкины молитвы помогали и помогают мне до сей поры. И она очень сильный хранитель всего нашего рода.

Знала бабушка много полезных свойств трав, собирала их и с раннего детства приучала нас с братом помогать в этих сборах. Уже тогда я могла спокойно отличить лист мать-и-мачехи от другого похожего лопуха или рассказать о целебных свойствах зверобоя, который в завязанных вениках всегда сушился у нас в чулане. Но больше всего мне нравился аромат душицы – удивительной нежной травы с приятными розовато-сиреневыми цветками. И чего только мы в детстве не перепробовали – наверное, вся трава прошла через нас и точно ничем не навредила. Организм вообще очень умная система и точно знает, что ему полезно, а что не очень.

И вот, эта удивительная женщина, жена, многодетная мать, воспитавшая пятерых детей, целительница и травница, о которой знали далеко за пределами нашей деревни – настоящий деревенский герой для меня. И я хочу, чтобы люди знали о ней и ее подвигах. А я еще ни раз обязательно упомяну о бабушке в этой своей книге.

Вообще деревня наша мне всегда казалась высокодуховной. Вот вроде бы парадокс – в далекой мордовской глубинке, куда без «Отче наш…» и не добраться, люди всегда мне казались и культурнее, и духовно богаче. Откуда были у них все эти знания? И кому, возможно, помешали они? Или так важно было разделить, разбросать этих сильных духом людей, чтобы нивелировать эту силу? Да, это моя книга и я, пожалуй, выскажу здесь свое независимое мнение о том, что странным мне кажется явление, когда вот так, буквально в одночасье, стираются с лица земли целые поселения людей. И каких людей! Это как разорвать единый организм на части и пустить по ветру. Больно, странно и непонятно зачем. А может и не зря книга моя именно сейчас решила родиться. И я верю, что хоть в одном сердце зажжёт она искру животворящую и потянутся эти огоньки друг за другом.

Деревенским героем лично для меня становится каждый человек, который добросовестно трудился на благо родного края. Вот, например, знатная и почетная птичница колхоза имени 1 мая Анастасия Петровна Кукушкина. При этом прекрасная жена и мама. И все успевали такие женщины: и трудиться, и праздновать, и в семье уют и тепло сохранить. Для меня это и есть настоящие герои!

Практически в каждой деревенской семье было минимум трое, а то и пятеро и семеро детей. Вот где самоотверженный женский труд! А сколько труда выпало на долю мужчин? Содержать дома, дворы, многочисленный скот, при этом работать, кормить семью, воспитывать детей. Низкий поклон всем нашим родителям и прародителям!

Примером высокой духовности и служения для меня также стала схимонахиня Маргарита Никитина, которая тоже родилась и жила в Малом Игнатове, но примерно в 50 годах XX века их дом сгорел. Думаю, подожгли его намеренно, поскольку время было богоборческое и ожидать можно было чего угодно. Их дом, предположительно, находился на улице Пожарского. И в наше время на этом месте, скорее всего, был дом Алтушкиных Николая Ивановича и Алтушкиной Надежды Александровны. Символично, что и этот дом сгорел несколько лет назад.

Будущая подвижница родилась в благочестивой крестьянской семье Никитиных в восьмидесятых годах XIX века в селе Малое Игнатово в Мордовии. Известно, что перед революцией родители благословили дочь поступить в Серафимо – Дивеевский монастырь, чтобы она «отмаливала весь род».

Вот что рассказывает об этой подвижнице ее однофамилец иерей Александр Никитин, настоятель Михаило – Архангельской церкви села Большое Игнатово: «Матушка Маргарита жила в Малом Игнатово, которое основали переселенцы Большого Игнатово. Наше село называлось Шишкино или Большое Игнатово, в церковных документах – Игнатово-на-прудах. В наших краях каждый год проходили базары: летом – на Спас и зимой на Николу, с 19 по 25 декабря (это праздник высоко чтимого у нас Спиридона Тримифунтского). Это была мелкая ярмарка: все, что не продавалось на ярмарке в Нижнем, привозили сюда. Даже село Большое Талызино было переименовано в Торговое Талызино. Будущая схимонахиня еще девочкой была необычной. Придет на базар, подходит к некоторым торговцам и говорит: «Ты обманул покупателя, взял лишние деньги!» Или – недовесил… Люди тогда были верующие, греха все-таки боялись – и возвращали обманутым покупателям деньги.

Господь дал ей долгий век, прожила она далеко за девяносто, да уж не больше ли ста лет – точно пока выяснить не удалось. Схимонахиню Маргариту похоронили в посёлке Ардатов.

Когда матушка Маргарита ходила молиться в Старцев Угол на праздники, то бесноватые, которые туда съезжались со всей округи, еще не видя ее, начинали кричать: «Ой, идет, идет! Палит нас!..»

Также меня поразил рассказ об оживлении матушкой Маргаритой умершей девочки… После войны одна девочка, приехавшая в Сеченово на лето к бабушке, играла с подружками, набегалась, прилегла на навозную кучу и уснула. Подружки разошлись, а она все спит. В ухо ей заползли личинки, и девочка заболела. Врачи не могли определить, что с ней случилось, решили, что это менингит. Болезнь лечению не поддалась, и девочка умерла… В горьком отчаянии, в смятении дедушка с бабушкой поехали с мертвой девочкой на руках к матушке Маргарите. Был Ильин день, и они нашли матушку в Старцевом Углу, по пути к часовне. Положили девочку к ее ногам и заплакали: «Матушка, помолись!» Она сокрушенно ответила, что теперь уж ничего не поделаешь, вот если бы раньше к ней девочку привезли. Когда она только заболела… «А теперь уж что – я только помолиться и могу…» Воздела руки к небу и стала молиться. И Господь услышал ее молитву. Вдруг возле ее ног из-под земли пробился ручеек, матушка взяла из него воду и смешала с землей, эту грязь влила в ухо девочке и перевернула ее вниз лицом. Из уха полезли черви. И тут девочка очнулась, ожила».

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.