Наваждение.

Ирина Казанина

Наваждение

Это невыносимо. Так не должно быть. Как же я жду дня, когда всё закончится.

Тридцать первое декабря. А мне даже не с кем провести этот вечер. Мне вообще уже несколько месяцев не с кем проводить вечера. Потому что я не хожу на свидания. О, меня приглашают. Нередко. Но я отказываю. Всем. Просто потому что любое свидание обречено на провал еще до того, как начнется.

Конечно, я могла бы поехать к родителям, но просто не в силах признаться им, что помешалась… Что из-за этого впервые за много лет одна в этот праздник. Друзья… Ха! Кто пробовал провести праздничный вечер в окружении счастливых пар друзей, тот поймет, почему я предпочла оказаться одна. Да и не надо никому понимать. Мне бы самой понять. И пережить.

Глупо. Глупо. Глупо. Но я не могу перестать думать о нем, мечтать, представлять, как это могло бы быть, что могло бы быть. Потому что это невозможно и неправильно. Ничего не может быть. Ничего не должно быть.

Не сумев усидеть, я быстро собираюсь и выхожу из дома. Иначе просто задохнусь в четырех стенах.

Я иду по улице. Просто по улице. По украшенной новогодней иллюминацией улице. Кажется, мой шарф сполз уже совсем не эстетично. Верхняя пуговица пальто расстегнута. А шапку я сегодня не надевала вовсе.

Останавливаюсь. Поднимаю голову. Снежинки в танцующем вихре несутся прямо на меня, покалывают лицо, приземляясь, тают от тепла моей кожи или срываются новым порывом ветра.

Я хочу выветрить, выморозить из головы все неправильные мысли. Но только я закрываю глаза, как вижу его. Его лицо. Его руки. Его улыбку. Его глаза. Его плечи. Его губы. Всё его и только его.

И это столь же недостижимо, как достать до Луны. Но я хочу дотянуться. Или хотя бы попасть снежком.

О да. Я сгребаю снег с парапета, отделяющего поток машин от пешеходной зоны, и кидаю вверх.

Снежинки надо мной кружатся, кружатся и всё равно оседают вниз.

– Сумасшедшая, – доносится до меня чей-то комментарий. Да. Да, я сошла с ума в тот самый день, когда увидела его.

Или нет… Или это произошло немного позже. Не знаю. Это уже не имеет значения. И самое страшное, что я не могу избавиться от этого… этого… наваждения.

Он ворвался в мой мирок, сам того не зная. Просто появился и остался в нем жить.

У меня был рабочий день, один из многих, самый обычный. Ничем не примечательный – как я тогда думала. Теперь я проживаю его раз за разом.

Я захожу в аудиторию с замиранием сердца. Оно словно сжимается, становится невозможно маленьким, тяжелым, бьется часто-часто и, словно свинцовый шарик, сокрушает изнутри грудную клетку. Дрожь охватывает всё тело. Дыхание перехватывает.

Один взгляд…

И я вижу его. Он здесь. С друзьями. Над чем-то смеется, пытается сдержаться, потому что пришла я – преподаватель. О Боже… Но я хочу слышать его смех. Нет ничего прекраснее, чем низкий, мелодичный и немного раскатистый звук его смеха.

Так почти каждый раз.

В те редкие дни, что он бывает не весел, я не нахожу себе места, всё смотрю, пытаюсь понять, что с ним, что я могу сделать для него.

Только бы снова видеть его улыбку… И если мне удается вплести в лекцию какую-нибудь шутку, за которую он одаривает меня открытой, искренней улыбкой, то я счастлива.

И это крошечное счастье помогает дождаться следующей недели. Когда я снова вхожу в аудиторию и вижу его. Всегда там – на третьем ряду. В окружении друзей и неизменно с баночкой колы.

О, как же я люблю практические занятия и тесты. Особенно тесты.

Это моя возможность изучать его, не отвлекаясь ни на кого-то еще, ни на рассказывание темы, ни на ответы других студентов. Я могу смотреть только на Дениса, впитывать в сознание его образ, каждую деталь, даже самую незначительную.

Обычно я начинаю с рук. На них можно смотреть долго, не боясь быть замеченной в разглядывании своего студента. Как никто не сможет попрекнуть, что я строю глазки.

У него очень красивые руки. Сильные. Он сжимает ручку, пишет широко, размашисто. Я могу видеть, как работают мышцы предплечья, перекатываясь под слегка золотистой от загара кожей. В течение семестра я наблюдала, что кожа его постепенно становилась светлее, загар после каникул постепенно сходил на нет. Но после длинных выходных в ноябре, которые Денис, очевидно, провел, греясь под теплыми лучами на каком-нибудь побережье, она снова стала золотистой. О, как бы я хотела быть там вместе с ним. Впрочем, я хочу быть с ним где угодно.

И невозможность даже самой возможности этого сводит с ума еще сильнее.

И я снова и снова смотрю на его руки. У него почти квадратные ладони и длинные пальцы с заметно выделяющимися суставами. Я волей-неволей представляю, как эти руки могут ласкать, обжигая прикосновениями обнаженную кожу, сжимая до одури и блаженства. И это остается моей мечтой, которую я лелею всю неделю в ожидании новой встречи. Начать сначала.

Длинные пальцы, всегда идеальный маникюр, манящие прикосновением ладони, мускулистые предплечья…

Мне становится трудно дышать, когда мой взгляд скользит выше. Широкие плечи и рельефная грудь, обтянутые чаще всего тонким джемпером. И всегда он закатывает рукава, словно специально, чтобы я могла любоваться его руками чуть больше, чуть интимнее.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.