скачать книгу бесплатно
вывел и велел:
люби!
Бог доволен.
Под небом в круче
измученный человек одичал и вымер.
Бог потирает ладони ручек.
Думает бог:
погоди, Владимир!
В карты бы играть!
В вино
выполоскать горло сердцу изоханному.
Не надо тебя!
Не хочу!
Все равно
я знаю,
я скоро сдохну.
Если правда, что есть ты,
боже,
боже мой,
если звезд ковер тобою выткан,
если этой боли,
ежедневно множимой,
тобой ниспослана, господи, пытка,
судейскую цепь надень.
Жди моего визита.
Я аккуратный,
не замедлю ни на день.
Слушай,
всевышний инквизитор!
Рот зажму.
Крик ни один им
не выпущу из искусанных губ я.
Привяжи меня к кометам, как к хвостам
лошадиным,
и вымчи,
рвя о звездные зубья.
Или вот что:
когда душа моя выселится,
выйдет на суд твой,
выхмурясь тупенько,
ты,
Млечный Путь перекинув виселицей,
возьми и вздерни меня, преступника.
Делай что хочешь.
Хочешь, четвертуй.
Я сам тебе, праведный, руки вымою.
Только —
слышишь! —
убери проклятую ту,
которую сделал моей любимою!»
Сердце колотилось как сумасшедшее. Хоть впору связывать его смирительными рубахами да закрывать ото всех в белых палатах. Только тогда чьи-то строки становятся тебе близкими, словно тобой написанными, когда ты сам всё это прочувствовал. Нагнулся и выпил всю горечь и боль из этой реки словесности. Только так. И никак иначе… Сглотнув плотный ком в горле и лихорадочно листая страницы, Игорь продолжал читать:
«Знаю, любовь его износила уже.
Скуку угадываю по стольким признакам.
Вымолоди себя в моей душе.
Празднику тела сердце вызнакомь.
Знаю,
каждый за женщину платит.
Ничего, если пока
тебя вместо шика парижских платьев
одену в дым табака.
Любовь мою,
как апостол во время о?но,
по тысяче тысяч разнесу дорог.
Тебе в веках уготована корона,
а в короне слова мои —
радугой судорог…»
Лис сидел на скамье словно пьяный. Опьяненный без вина любовью, которая вдруг нахлынула на него со всей своей оглушительной силой. Застала его, совершенно неподготовленного двадцатилетнего юнца, и погрузила без раздумий в чернющий свой омут. Там, где и более опытным, с задубелыми подготовленными сердцами, порой не выплыть.
…захлопали
двери.
Вошел он,
весельем улиц орошен.
Я как надвое раскололся в вопле,
крикнул ему:
«Хорошо!
Уйду! Хорошо!
Твоя останется.
Тряпок нашей ей,
…Камнем на шее
навесь жене жемчуга ожерелий!
Вызолачивайтесь в солнце, цветы и травы!
Весеньтесь жизни всех стихий!
Я хочу одной отравы —
пить и пить стихи.
Сердце обокравшая,
всего его лишив,
вымучившая душу в бреду мою,
прими мой дар, дорогая,
больше я, может быть, ничего не придумаю.
В праздник красьте сегодняшнее число.
Творись,
распятью равная магия.
Видите —
гвоздями слов
прибит к бумаге я[1 - Отрывок из поэмы «Флейта-позвоночник», В. В. Маяковский, 1915г.].
Иногда, в какую-то совершенно роковую минуту своего существования, человек способен предвидеть будущее. Вот и сейчас, сидя на теплой, залитой солнцем скамейке, посреди шумных детишек с мороженным в руках, влюбленных парочек и скучающих подростков, Игорь отчетливо осознавал, что отныне вся его жизнь, вместе с простыми, бесхитростными радостями и надеждами, отдана в нежные, тонкие, скульптурные руки ничего не подозревающей об этом женщины… И что отныне всё, что будет с ним происходить, он волен пропускать только через призму уже не принадлежащего ему сердца. А его позвоночник, действительно, станет только лишь флейтой, на которой он вынужден будет играть ей мелодию своей любви.
Глава 9.
«Прекрасный вид.
Но он всего лишь дополнение к прекрасному человеку!»
До начала учебного года оставалось несколько дней. Герман и Аня приехали с Крыма, счастливые и загорелые. Арбатов соскучился и торопливо делился впечатлениями:
– Ты даже не представляешь, как там! Мы весь полуостров пешком исходили… Столько мест, в которые хочется вернуться. Взять хотя бы музей якорей! Огромные, выше человеческого роста. В натуральную свою величину. Представляешь? Настоящие, поднятые со дна морей! Рядом с ними ощущаешь себя мелкой букашкой… А панорама Рубо?! Оборона Севастополя. Это что-то невероятное. Ты стоишь, а вокруг тебя война… сражение… И ты в самом центре этой битвы. Вот лошадь лежит убитая. А вот и человек… Тоже убитый. Аж дрожь берет!
Друг рассказывал взахлеб. Игорь слушал, не перебивая. Выложив все свои новости, Герка замолчал и, прищурив глаза, посмотрел на Лиса:
– А ты что делал? Успел с кем-нибудь познакомиться?
Игорь отвел глаза. Врать он не умел и не любил. Но всё, что мог рассказать важного про себя, уместилось бы всего лишь в одно предложение: «Ларина добавила меня в друзья». Смешно. И отчасти нелепо. Даже для двадцати лет… На секунду в его карих глазах промелькнула грусть, но парень сразу же взял себя в руки.
– Нет. Ты же знаешь, что я диплом пишу! Мне не до знакомств.
На какое-то время воцарилось молчание.
– Кира не звонила? – Герман задал вопрос и внимательно посмотрел на друга.
Тот выдержал его взгляд и ответил:
– Гер, я, правда, не хочу про неё говорить. Всё прошло. Это было какое-то минутное помутнение. Горячечный бред. Для меня Кира Андреевна только преподаватель. У неё я научусь всему, что умеет она сама. И буду таким же профессионалом.
Арбатов ничего не ответил. Слишком просто всё получалось. Но уж он-то знал о характере друга. Если тот полюбил, то это надолго. Такие, как Лис, таскают в себе чувства годами как старые чемоданы. Ржавые, с поломанными ручками. Эта такая порода людей… преданные, как псы. Нервные, с тонкими, оголенными сердцами, которые с годами только лишь обрастают крепкой броней. Наращивая её не здравым смыслом, а шрамами, остающимися от попытки прикосновения к другим людям. Чтобы потом никогда и ни при каких обстоятельствах больше никого не пускать в своё нутро… В таких сердцах ожоги от окурков любви. Они тушат-тушат её в себе. Не выпуская наружу. История пестрит этими несчастными! Потом они либо перегорают и становятся эдакими бронзовыми памятниками без чувств и эмоций. Либо спиваются и жалеют себя всю оставшуюся жизнь. Есть, конечно, и третья, самая редкая категория. Они всё же как-то умудряются выбраться из липкой паутины этой собачьей привязанности и вырастают до человека в своих же собственных глазах… Но, как показывает практика, таких единицы…
Арбат решил, что станет незаметно наблюдать за Игорем, чтобы тот не наломал дров.
Расставшись с другом, Лис не торопясь пошел домой. С тех пор, как Кира добавилась к нему в друзья, он заходил на сайт несколько раз в день. Пролистывал ленту новостей. Смотрел, что отмечает преподавательница. Выкладывает ли какие-нибудь фото. Вот и сейчас, вернувшись домой, Игорь первым делом открыл вкладку «Одноклассники». Почти первой в новостях была фотография Лариной. В одной руке она держала какой-то замысловатый фрукт, во второй бокал с коктейлем. Надпись под фото гласила: «Отличное настроение». Далее шли еще несколько фотографий. На всех Кира вышла превосходно. Загорелая, в легком бледно-розовом платье, едва прикрывающем колени. Игорь смотрел на неё, и в нем боролись два чувства: первое – это радость за Киру, а второе – горечь от того, что не он делал эти снимки, не он создавал ей это настроение…
Но все же Лис поставил «класс» на всех её фото. На одном даже позволил себе написать: «Прекрасный вид. Но он всего лишь дополнение к прекрасному человеку!» Улыбнувшись, Игорь выключил компьютер и отправился спать.
Но сразу уснуть ему не удалось. Лежа в кровати, он вспоминал каждую черточку на лице Киры. Думал о том, что сейчас где-то на другом конце города она, возможно, тоже собирается спать.
? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ***
Кира, несмотря на позднее время, сидела в своем кабинете. Под рукой у неё был ноутбук. Звук оповещения привлек её внимание. Зайдя на сайт, Ларина увидела новые обсуждения своих фотографий. Она открыла одну из них и прочитала комментарий: «Прекрасный вид. Но он всего лишь дополнение к прекрасному человеку!»
Это писал Игорь Лебедев. Ларина мысленно улыбнулась и набрала на клавиатуре: «Спасибо. Приятно». Подумав про себя о том, какой же Игорь всё-таки внимательный и воспитанный молодой человек, Кира выключила свет и прокралась в темноте к мужу в спальню. Обнимая его, она прильнула к родной и любимой спине. Кирилл, почувствовав прикосновение, положил руку ей на талию. Столько совместных лет она ощущала тепло от его пальцев и всё равно чувствовала, как волнительно и приятно накатывает волна нежности и желания.
Глава 10.
Новый учебный год
Будильник прозвенел в 8.30. Потянувшись, Кира перевернулась на бок и увидела, как смешно спит Кирилл. Он сжал кулак, положил его под щеку и подтянул ноги к животу. Как маленький мальчик. Осторожно, чтобы не разбудить, женщина провела руками по его волосам. Мужчина что-то пробормотал в ответ на прикосновение. Ларина смотрела на него и думала, какой всё-таки замечательный у неё муж… Нежный, но одновременно с твёрдым характером. Способным решить любую ситуацию, укрыть её от всего мира, если понадобится.
Поднявшись с кровати, Кира сходила в душ, сварила кофе и пошла будить сына.
– Денис, доброе утро! – Она заглянула к нему в спальню.
Пришлось повторить эту фразу несколько раз, прежде чем в коридоре появился лохматый и сильно заспанный парнишка.
Больше, чем мужа, Ларина любила только сына. Он был долгожданным ребенком. Умный, развитый не по годам парень имел еще и абсолютно аристократичные манеры, причем явно врожденные. На вопросы родственников и друзей, откуда эти манеры взялись, супруги только удивленно пожимали плечами.
Наверное, смысл жизни любой матери состоит в том, чтобы дать своему ребенку всё самое лучшее. Вот и Кира, часто не обращая внимание на свои потребности, жила Денисом. Две страсти воспламеняли её душу и зажигали огнем – сын и работа. Муж отходил на второй план. Хотя по-прежнему оставался горячо любим.
Первый день в новом учебном году обещал быть насыщенным: два заседания кафедры, совещание по диссертации, лекции.
Подходя к дверям института, Кира увидела Лебедева. Поздоровавшись с ним на бегу, она уже стала подниматься на второй этаж, но вдруг вернулась.
– Игорь, привет! Как отдохнул летом?
Парень немного засмущался и ответил:
– Хорошо.
– Нам нужно выбрать время для занятий. Зайди ко мне на кафедру часов в шесть вечера.
– Да. Конечно.
Кира Андреевна махнула ему рукой и побежала на заседание.
Не только у Лариной день обещал быть сложным. У студентов пятого курса он прошел ничуть не легче. Пять пар. Да еще и собрание студсовета. Игорь и Герман принимали в нем самое непосредственное участие: без статей Лебедева не обходилась ни одна газета, а без танцев Арбатова – ни один концерт. Парень с детства ходил в танцевальную студию. А в последнее время занялся брейк-дансом. Добросовестно посетив все сегодняшние мероприятия, Герка направился в гардероб.
– Арбат, я тебе вечером напишу. Пока!
Парень остановился и удивлённо посмотрел на друга:
– А ты здесь ночевать собрался?
– Я к Кире Андреевне на консультацию…
Игорь и впрямь не собирался идти домой, а стоял посреди коридора.
«Эх, совсем чокнулся. На дворе шесть часов… Он на какую-то консультацию поплёлся. Задурила ему голову своей литературой!» – подумал про себя Герка, но вслух сказал другое:
– Хорошо! Будешь дома – напиши.
