Пенсионерка

Ирина Долгополова

Пенсионерка

Глава 1 Знакомство

Бледное, почти бесцветное солнце медленно тонуло в вечерних сумерках. Заканчивался еще один день. Ирина долго смотрела на заснеженный пустой московский двор, с высоты пятнадцатого этажа казавшийся совсем маленьким…

Пандемия, затворничество, глубокая депрессия, болезнь, отъезд дочери с внуком – все эти факторы давили на психику. Даже старая Такса Семен, благодаря которой она имела возможность несколько раз в день пройтись вокруг дома, уставшим косым взглядом умоляла о пощаде. Мороз и бесконечный снегопад из приятной прогулки превратился для пса в повинность. Осознавая критичность своего состояния, чтобы вырваться из заточения если не физически, то ментально, Ирина решила действовать. Сколько одиноких людей сейчас находятся в моем положении, подумала она и в поисковой строке набрала одно единственное слово – ЗНАКОМСТВО.

Посыпались разные предложения. Среди них были и иностранные, натолкнувшие ее на мысль об изучении французского языка. "Было бы здорово познакомиться с зятем и его родственниками. Ведь когда-то наступит такой момент, значит надо готовиться. Сколько можно откладывать? А изучать язык лучше всего с носителем"– загорелась желанием Ирина и приступила к поиску.

Оказалось, что французские мужчины ее возраста шестьдесят плюс ищут дам на тридцать лет моложе себя. Она, конечно, расстроилась, но за них порадовалась. Это какое же здоровье надо иметь, чтоб лелеять мечту о молодой женщине. Ну и медицина, наверное, у них выше всяких похвал!

Пожелав мысленно им всем успеха, Ирина обратила свой взор на категорию постарше. Таковых оказалось не так уж и много, что совсем не удивило. На ее взгляд у мужчин после семидесяти уже другие интересы, хотя …

Ее внимание привлекла одна фотография. На ней в полный рост был запечатлен высокий симпатичный мужчина. Стоял он вдалеке, облокотившись спиной о стену и скрестив руки перед собой. Выражение лица было спокойным и уверенным. Это была его единственная фотография. В описании было указано что он врач и желает познакомиться с женщиной в возрасте от пятидесяти пяти до шестидесяти пяти. Ее возраст и пол подходили. Оставалось сделать фотографию, заполнить анкету и явиться ему во всей красе. Весь вечер она занималась перетряхиванием гардероба в поисках подходящего костюма. Не найдя ничего нового, примерила пару платьев, в которых обычно выходила в театр или на концерт в Московскую Государственную Консерваторию. Затем она приняла ванну, вымыла голову, сделала прическу и макияж. Она так волновалась, как будто предстояло не сфотографироваться, а пойти на свидание.

Когда все приготовления были закончены, найдя выгодное освещение, она уже была готова сделать селфи, как ее взгляд упал на противоположную стену, на которой висела фотография в рамочке. Ирина вспомнила как два года назад, прямо перед тем как заболеть, ее пригласила к себе дочь московской подруги, чтоб сделать серию фотографий для ее эксперимента. Она училась на курсах и нужны были модели. Фокус состоял в том, что надо было позировать, завернувшись в крафтовую бумагу. Серия снимков получилась впечатляющая, но в большинстве своем фотографии были слишком сексуальные, чтоб их можно было показать кому-то. И только одна из них ей понравилась своей невинностью и близостью к ее самоощущению. Она сидела в крафтовом кимоно и чалме, голова была чуть повернута влево, взгляд падал на сухую тонкую ветвь  в руках.

Ни минуты не сомневаясь, она вынула фото из рамки, перефотографировала и разместила ее в своей анкете, указав возраст и то, что ищет мужчину.

Прежде чем уснуть долго убеждала себя в том, что все сделала правильно. В ее возрасте она больше не должна в себе сомневаться и подвергать себя критике. И без нее найдутся желающие бросить камень. Отныне и навсегда она сама будет себе судьей, адвокатом и примером для подражания.

По несколько раз в день Ирина заходила на его страницу, но он как буд-то ее не замечал. Тогда, собравшись духом, написала ему сама: “ Если Вы не против, то мы могли бы познакомиться поближе”. На этот раз он не заставил себя долго ждать и ответил, что по его мнению она для него слишком красива и молода…

Ого!!!!!! В его ответе было признание. Было то, что каждая женщина мечтает услышать в свой адрес, в каком бы она не была возрасте. Семка, почувствовав исходящую от хозяйки волну счастья, вскочил с места, замахал хвостиком и звонко залаял. Она подхватила его и они закружились по комнате.

Немного успокоившись вернулась к компьютеру и написала: “Ну что же, я сделала первый шаг. Теперь Вам решать.”

А сама все ждала и ждала, вдруг он передумает. Мужчинам тоже свойственно сомневаться в себе, нельзя их за это винить. Просто надо дать время.

Он позвонил неожиданно. Она даже не поняла откуда раздался громкий булькающий настойчивый звук. Оказалось, что он исходит от внезапно вспыхнувшего светом экрана компьютера. Еще не совсем проснувшись Ирина подошла к столу и увидела на экране фотографию своего вчерашнего собеседника. Синяя телефонная трубочка выплясывала в ритме звука. Машинально нажав на нее, боковым зрением заметила чаcы, показывающие 02:02. На экране ожило лицо ее визави. Он смеялся как мальчишка и что-то быстро говорил по-французски. Единственное что было понятно из всего монолога, это знакомое слово “пардон”. С трудом вспоминая заученную фразу она выдавила из себя, стараясь успокоиться: “Жо нэ парль па франсэ”. Он закрыл рукой рот и продолжал смотреть своими большими глазами под густыми седыми бровями домиком. Ирина заметила, что его взгляд опускался и продолжал скользить в том же направлении. Тут до нее дошло, что она стояла перед ним в свободной ситцевой ночной рубашке, а совсем не в концертном платье, в котором хотела фотографироваться. Машинально нажала на красную телефонную трубку и его лицо исчезло с экрана так же быстро, как и появилось.

“Ну вот и все, золотая карета превратилась в тыкву” – она выдернула шнур от компьютера из розетки.

“ Все кончено так и не начавшись. Си ля ви – как говорят французы наверно именно в таких случаях. А я-то, дурочка, приняла его смех за радость от встречи”

Ирина подошла к зеркалу и придирчиво посмотрела на свое отражение. Передо ней стояла маленькая немолодая растрепанная женщина. Былая ее красота и некогда блестящие густые светлые волосы потускнели. Когда-то стройная подтянутая фигура стала похожа на висящий на детской вешалке плащ.

“И ты еще на что- то надеялась?” – бросила отражению, отходя от зеркала.

Семка почувствовав неладное стал поскуливая крутиться вокруг нее. Подбежав к пустой миске ткнулся в нее носом, да так cильно, что она с грохотом завертелась вокруг своей оси. Потом, как бы извиняясь за нарушенную тишину, присел рядом и принялся лизать ее ноги, заискивающе заглядывая в глаза.

В наказание за дерзость что-то изменить в своей жизни, Ирина приговорила себя к аскезе, освобождению от зависимости к интернету и телефону. А значит и возвращению к одиночеству… пока на неделю.

Неделя прошла. Снегопад закончился, потеплело. Временами, особенно в солнечную погоду, чувствовалось приближение весны. Выходы с собакой стали длиннее, что не могло не радовать. Возвращаясь с прогулки она поздоровалась с соседкой по подъезду, тоже собачницей, но та, взглянув на Семена, никак не прореагировала. Просто в медицинской маске меня не узнала, подумала она. Вернувшись домой и наклонившись к Семе чтоб снять ошейник, краем глаза заметила в зеркале чье-то отражение. Выпрямившись, увидела себя, совсем чужую и не знакомую. Ее глаза были полуоткрыты, зубы стиснуты за ниточками безжизненных губ. В страхе отшатнулась и прижалась к стене.

“Зачем я это с собой делаю, что я хочу себе доказать, почему я отравляю себе и без того тяжелую жизнь???” – стучало в висках.

Ирина уверенно подключила компьютер. Первым делом удалила свою страничку на сайте знакомств, затем спокойно вошла к себе на почту и увидела двенадцать входящих писем с незнакомого адреса. Все они были на французском языке. Благодаря электронному переводчику удалось начать читать. Письма были от того самого Мишеля с сайта знакомств, который звонил ночью неделю назад.

Он очень извинялся, что не учел разницу во времени. Позвонил по видеосвязи, чтоб убедиться, что я настоящая, так как его предупредили о машенниках, скрывающихся под чужими фотографиями. В общем, он несказанно рад, что я его нашла и предложила познакомиться. Прислал несколько своих фотографий в белом халате за рабочим. Он был серьезен и преисполнен достоинством. Его загорелая кожа и черты лица выдавали его южное креольское происхождение.

В каждом из последующих писем, которые он отправлял дважды в день, он рассказывал о себе, о родителях, о детстве, проведенном в Гваделупе, о юности в Париже, о работе врача, о положении в мире и ситуации во Франции. Поведал о том, что был женат дважды. Первый раз на однокласснице, которая родила ему двоих сыновей и дочь. Он усиленно учился и много работал, чтоб семья ни в чем не нуждалась. Все дети получили достойное образование. Но время, потраченное на достижение вершин в профессии и на борьбу за выживание в белом тогда Париже, сыграло с ним злую шутку. Семья распалась, дети приняли сторону матери и исчезли из его жизни навсегда. Во втором браке, длиной в пятнадцать лет, его ждало предательство. И вот уже пять лет как он находится в состоянии развода, но у него хороший адвокат и он уже у цели.

Из всего вышесказанного было понятно, что человек не принадлежит себе, его служение медицине не терпит присутствия альтернативы ни в каком виде. Он всей душой тянется к семейным отношениям, которые подразумевают коллективное участие и обмен духовной энергии между людьми. А у него на все это времени не остается. Он как загнанная лошадь, в свои семьдесят лет, привык надеяться только на себя и несется галопом не в силах что-то изменить.

Ей не хотелось ему писать о себе так же подробно, да он и не просил. Поэтому она ответила ему кратко: “Вы прощены”.

Но этот человек стал ближе. Ирина ему симпатизировала. Он красиво писал. Его жизнь и служение на благо общества внушали уважение особенно на фоне развернувшейся трагедии с пандемией. Он был на самом переднем рубеже обороны и каждый день рисковал собой. Она ждала письма.

Однажды перерыв слишком затянулся.

” А что если он сильно заболел и рядом никого нет” – подумала она и написала ему о своем подозрении.

Он тут же ответил, что ему очень не хватало обратной связи. А пропал, потому что слишком много работы. Его следующий вопрос поверг ее в ступор: “ КОГДА ТЫ ПРИЕДЕШЬ? Я знаю, для вас это сейчас не просто. Если позволишь, то я буду рад помочь. Я не учитель французского, но мне кажется, тебе будет полезно пообщаться с носителями языка и окунуться в культуру Франции. Я покажу тебе Париж, который ты не увидишь ни на одной экскурсии. Сам я живу на Юге, в Безье, но куда бы ты не прилетела, я приеду тебя встретить, не сомневайся. Обязательно сделай тест на коронавирус на английском языке. Прививку мы сделаем на месте. Очень жду ответа”.

У нее возникло впечатление, что он все за них решил. Было несколько непривычно. Последние двадцать шесть лет Ирина самостоятельно несла ответственность за совершаемые поступки. Поэтому в ее ответе сквозило недоумение:

“ Сомневаюсь, слишком стремительное развитие событий меня пугает. Мы не так уж близко знакомы, даже язык не поворачивается обратиться на ты. Благодарю за приглашение.”

И опять недельный перерыв, а потом большое письмо:

“ Ты мне очень нужна. Я всегда мечтал о славянской женщине из-за вашего менталитета и верности, которую вы умеете хранить устоявшимся человеческим ценностям. Я работаю по 10 часов в день из-за недостатка врачей и высоких налогов, которые приходится платить. Я мечтаю о той, которая по утрам встает проводить мужа на работу, напоить кофе, обнять и помахать рукой с порога. Во многом я сам виноват и хотел бы все исправить, но увы, это невозможно. Может быть тебе покажется смешным, но твоя фотография с сайта знакомств стоит в рамочке у меня в кабинете на рабочем столе. Я очень любил когда моя мама в праздничные дни надевала на голову точно такую же чалму. Ее носили многие женщины как атрибут национального костюма. Не знаю как ты это делаешь, но я по тебе скучаю. Надеюсь, что тоже нужен тебе, иначе мы не встретились бы на этом сайте”

Покидая зону прилета пассажиров парижского аэропорта им. Шарля де Голя, отбросив непокорную челку со лба и расправив плечи, Ирина сделала еще один шаг навстречу новой жизни. Мишель был в первом ряду встречающих и смеясь как мальчишка, позвонивший ночью, вышел навстречу к ней.

Глава 2 Отель

То, как мужчина водит автомобиль, у нее всегда ассоциировалось с его манерой обращения с женщиной. Спокойно, плавно маневрируя и не реагируя на вызовы и сигналы многочисленных такси вокруг аэропорта, они оказались на трассе, с указателями движения в сторону Юга. Как ни странно, но им не нужны были слова. Звучала песня на музыку, когда-то сопровождавшую прогноз погоды после программы “Время”. Ирина с удивлением посмотрела на Мишеля, и он назвал ей имя певицы Мари Лафоре. Она пела про Манчестер c Ливерпулем и любовь. Ирина же про себя повторяла слова другой песни Муслима Магомаева: “Я люблю сказала ты, и в небе загорелись две звезды, я тебя могу простить, как будто в небо песню отпустить”.

Прикрыв глаза она мгновенно уснула. Длинный перелет, связанный с задержкой вылета стыковочного рейса и усталость сделали свое дело.

Щелчок открывающейся двери багажника. Не понимая где они и как долго она спала, повернулась на звук. Мишель достал вещи и ушел в направлении здания с красивой светящейся вывеской. Это был отель.

Минут через десять он вернулся и предложил ей прочесть на своем смартфоне то, что перевел при помощи гугл переводчика. Там было написано: “Ирина, до моего дома ехать еще четыре часа. Я принял решение сделать остановку и переночевать в этом прекрасном месте. Я снял два номера. Твои вещи уже наверху. До ужина у нас есть время принять душ и переодеться. Надеюсь, тебе все понравится.”

Отель находился в лесу и был похож на миниатюрный замок. На каждой из башенок горели светильники в виде факелов. Это было старинное поместье, приспособленное под гостиницу. На каменных полах всюду лежали ковры, горели хрустальные люстры и пахло хвоей. Антикварная, хорошо отреставрированная мебель из массива дерева, дополняла роскошный интерьер. Они прошли через диванную гостиную в которой располагалс камин. Несколько аккуратно сложенных поленьев занимались яркими языками пламени и весело трещали. Где-то недалеко позвякивали бокалы, в ресторане накрывали столы для ужина.

Ирина с Мишелем поднялись на второй этаж и улыбнувшись разошлись по своим номерам, которые находились напротив друг друга.

Комната была маленькая, но очень уютная. Светлые в цветочек обои в стиле «Прованс», делали ее просторной. Светильники были выполнены из металла, окрашенного в зеленый цвет и напоминали изогнутые стебли, увенчанные тюльпанами из тонкого, чуть тонированного стекла. Кровать была застелена нежно-розовым тонким пледом, а наволочка своей формой и белизной была похожа на остроконечный сугроб.

Ирина вспомнила их деревенский дом в Тверской области, также окруженный лесом. Маму, вносящую с мороза охапку сухого, будто накрахмаленного, пахнущего свежестью постельного белья. И опять память соединила две страны невидимыми, но такими крепкими нитями.

Собравшись спуститься к ужину, она открыла дверь номера, намереваясь постучать Мишелю. В этот момент он появился и оглядывая ее воскликнул:

– Ирина, ком тю э бэль!!

Как ты красива – это была одна из фраз, которую он не уставал повторять, и она выучила ее в первый же день.

– Мерси боку, Мишель,– неожиданно ответила Ирина.

Он был в восторге и в порыве счастья обнял ее. Это было первое чувственное прикосновение. Смутившись, он извинился, и они рассмеялись.

С каждой минутой она все больше проникалась доверием к этому человеку.

Глава 3 Ресторан

Столик у камина как будто ждал именно их. Начищенные столовые приборы, отблеск каминного огня в тончайших бокалах, маленькая вазочка с букетиком первых весенних цветов приветствовали посетителей ресторана. Приглушенный свет и тихий джаз делали атмосферу таинственной и одновременно домашней. Иринино синее бархатное платье чувствовало себя своимв этом изысканном окружении.

Обслуживающий персонал был внимателен и подчеркнуто любезен. Молодой человек отодвинул стул, приглашая даму занять место поближе к камину. Мишелю же вручил папочки с меню, поняв по ее не французскому “мерси”, что кавалер будет играть главную роль в выборе блюд сегодняшнего ужина.

Зал постепенно заполнялся. Некоторые гости входили в ресторан с улицы, здоровались и на ходу снимали верхнюю одежду, оставляя ее встречающему портье. Повсюду слышалось “Бон суаре” в качестве пожелания хорошего вечера.

Мишель не сводил с Ирины глаз. Его улыбка излучала восхищение и теплоту. Сидя напротив, она, наконец, смогла его хорошо рассмотреть. Шрам, от нижней губы к подбородку, совсем его не портил. Светлые глаза в обрамлении девичьих ресниц искрились счастьем. Его кожа была смуглой, но черты лица были тонкими. Только густые вьющиеся седые волосы выдавали его давние арабо-африканские корни. Для своих лет он прекрасно сохранился. А в молодости, скорее всего, пользовался вниманием женского пола.

“Хорошо, что мы встретились на закате наших дней”– подумала она и улыбнулась. Он, будто прочел ее мысли, утвердительно покачал головой и тоже улыбнулся. Затем он протянул вперед свою руку, как бы приглашая последовать его примеру, и она не раздумывая ответила на его жест. В ее ладонь что-то упало. Когда он убрал руку, она увидела маленький плоский кусочек золота в виде бабочки. Это был кулон на тоненькой цепочке с гравировкой “Guadeloupe”. Она поблагодарила Мишеля взглядом и надела цепочку на шею.

Молодой официант принес приветственные бокалы с Шампанским и овальное блюдо с маленькими, до хрустящей корочки поджаренными, лодочками багета и вазочкой с густым ароматным соусом. Пожелав им “Бон апети”, – принял заказ и удалился.

Мишель напечатал в телефонном переводчике то, что хотел сказать и передал его Ирине. Она прочла: “Нужно побыстрее расправиться с багетом и соусом, иначе они заберут, решив, что мы не голодны и ждем основное блюдо. Соус называется Тапенада и приготовлен из зеленых оливок, каперсов, вяленых помидоров, прованских трав и оливкового масла.” Он лукаво подмигнул и густо намазав кусочек багета соусом, протянул его ей со словами: “Cе тре бон!”– что улеглось в ее копилочку выражений как – “ это очень вкусно.”

Расправившись с закуской они наслаждались общением, как заговорщики по очереди склоняясь над телефоном, обменивались мыслями и впечатлениями. Периодически, посмеивались над шутками, привлекали к себе внимание, так как со стороны это выглядело несколько странно. Но они как будто были одни в этом зале, в этом лесу, во всей вселенной.

Очень неторопливый сервис ресторанов во Франции в данном случае был для этой пары только на руку. Они бы долго еще не замечали присутствия официанта, если бы молодой человек подойдя тихонько не постучал о краешек стола. В другой руке он ловко держал поднос.

– Фуа-гра, мадам? – театрально-четко произнес и доброжелательно-рекомендательно покачал головой юноша.

– Ви-ви, мерси, – словно по волшебству опять вырвалось у Ирины.

Ее удивило откуда Мишель узнал о ее давнем желании попробовать нежнейшее фуа-гра. И вот оно стояло перед ней, источая тонкий аромат. Повар добавил к блюду несколько долек печеного глазированного яблока с ягодами красной и черной смородины. С первого взгляда можно было оценить искусство и творческую фантазию, вложенную просто в подачу блюда. Ирина отделила небольшой кусочек и попробовала. Сочетание оттенков вкуса были неожиданными, но тем не менее, звучали гармонично, дополняя друг друга. Печень, замаринованная в Мадере со специями, прежде чем отправиться в духовку, сохранила столько ароматов, что некоторые так и остались для Ирины загадкой. Было время когда она сама любила изобретать нестандартные рецепты блюд, но то, что ей открылось сейчас, предвосхитило все ее ожидания.

Мишель наслаждался говядиной по-бургундски в густом соусе из бульона и вина, лесных грибов и овощей.

Потом были виноградные улитки с сырно-чесночной начинкой, поданные в оригинальных тарелочках с углублениями, напоминающих палитру для красок, со специальными маленькими вилочками. Сразу вспомнилось крымское детство среди виноградников и абрикосовых садов. Сколько этих улиток было выброшено через забор ради спасения урожая. Знать бы раньше, что они могут пригодиться в хозяйстве.

Под конец ужина было что-то из десерта, напоминающее желе с цукатами и орехами. А также традиционная дегустация разнообразных местных сыров на выбор небольшими порциями. Каждое блюдо сопровождалось фужером вина, от которого к концу ужина наступило легкое головокружение и некое перенасыщение. Ирина, расслабившись, нарушила устоявшийся годами режим питания. Последние десять лет, чтобы сохранить остатки былой фигуры, на ужин была только любимая простокваша. Поэтому она ощутила мимолетное чувство вины, но подумать об этом пообещала себе завтра…на свежую голову.

Поднявшись наверх Мишель помог открыть Ирине номер. Немного подождал, убедившись, что она в порядке, пожелал “бон нюи” и спокойно закрыл дверь. Она подошла к кровати, накинула на плечи розовое пушистое покрывало и ненадолго прилегла.

Яркие лучи весеннего утреннего солнышка коснулись ее лица. Послышался тихий стук. Через минуту дверь открылась и не пороге номера появился Мишель с маленьким подносом в руках.

Он принес для нее “кофе в постель”, о котором она столько раз слышала.

Глава 4 Молитва

Не дожидаясь завтрака, захватив с собой предложенные им круассаны с минеральной водой, Ирина с Мишелем собрались в путь. До Безье им предстояло проехать почти четыреста километров. Тойота, сиротливо стоящая у отеля, была покрыта инеем. Ночные заморозки противились наступлению календарной весны. Было ясно и солнечно. Птицы уже проснулись, и каждая на свой лад распевались, напоминая настройку инструментов оркестра перед предстоящим концертом. Настроение было прекрасным. Мишель, прогревая машину, тоже мурлыкал какую-то мелодию. “Сколько же способностей нам предстоит открыть друг в друге!” – подумала Ирина и заняла пассажирское кресло рядом.

Дорога шла через лес. В начале петляя, она, наконец, выпрямилась и пошла под уклон. Изредка встречались вырубки с аккуратно сложенными бревнами. Асфальтовая дорога резко сменилась на хорошо укатанную грунтовую. На экране навигатора замигало оповещение о потере сигнала GPS. Звучащая из транзистора песня “Вечная любовь” в исполнении Шарля Азнавура, начала прерываться, появились помехи и вскоре музыка совсем оборвалась.

Мишель сбросил скорость. Дорога все также спускалась вниз. Внезапно появился туман, который сгущался с каждой минутой. Сосновый лес по обеим сторонам и сама дорога словно погрузились в сумерки. Почти нулевая видимость заставила Мишеля прижаться к обочине и остановиться. Нависла звенящая тишина. Они переглянулись. Ширина дорожного полотна не позволяла в таких условиях развернуться. Шанс встретить на своем пути автомобиль в столь ранний час сводился к нулю. Поэтому Мишель потихоньку продолжил движение и вскоре, по звуку шумящей воды, они поняли, что находятся на мосту. Река оказалась довольно широкой. Медленно преодолев мост, в разрыве клочьев обступившего тумана, Мишель увидел часть обочины вдоль дороги, съехал на нее и остановился. Плотный туман обступал автомобиль. Движение его было всепоглощающим.

Через мгновение послышался нарастающий гул. Можно было предположить, что приближалось что-то очень тяжелое. Не больше метра отделяло Тойоту от медленно надвигающегося силуэта кабины тягача. Поравнявшись с автомобилем, он направлялся как раз в ту сторону, откуда они только что приехали. За ним тяжело следовала платформа доверху груженая бревнами, скрепленными между собой цепями. Вся эта громада своей необозримой мощью нависала над их автомобилем.

Ирина наклонила голову к коленям и заткнула уши руками. Скрип бревен, лязг цепей и натужный рев мотора наводили на нее ужас неотвратимой беды. Мишель смотрел на нее и что-то говорил и говорил. Она почти не слышала его голоса. Она неистово молилась.

Когда вся эта громадина, преодолев мост, поползла вверх, он взял руки Ирины и прижал к своим губам. По его лицу текли слезы.

Спустя некоторое время они осторожно продолжили движение. Теперь дорога поднималась вверх. Лес начал редеть и кое-где сквозь туман пробивались лучи солнца. Мишель увеличил скорость. В движении, создавалось впечатление, что лучи сливались между собой, превращаясь в световые стрелы. Потом стрелы соединялись в прожекторы и, наконец, в яркие всполохи, победоносно растворяя остатки тумана.