скачать книгу бесплатно
– О-о-она… ж-жив-ва? – продолжал спрашивать он, с огромным трудом выдавливая из себя слова.
– Да, – солгала я, тогда папа облегчённо вздохнул.
Не знаю, правильно я поступила или нет, но сейчас я не смогла сказать ему правду. Он бы просто её не перенёс. И тогда напрочь отказался бы бороться.
– Папулечка, ты прости меня, – я ему улыбнулась, – но я теперь здесь работаю и сейчас мне нужно идти на приём. Меня пациенты ждут. Я к тебе позже обязательно забегу.
Я погладила его по щеке, поцеловала, а затем быстро вышла из палаты.
И едва я закрыла за собой дверь, как слёзы горячим потоком полились по моим щекам. Опустившись на кушетку, я закрыла лицо руками и заплакала.
– Арина, – обратился ко мне Иван Алексеевич, – что случилось?
– Я не смогла, – я подняла на мужчину заплаканные глаза, – я не смогла ему сказать, что мамы больше нет. Я не смогла! – объяснила я и снова зарыдала.
– Ты всё правильно сделала, – он присел рядом со мной и обнял меня. – Сейчас это ложь во спасение. Его спасение.
Глава 11
Да! Да! Да! Доктор тысячу раз прав. Права сейчас и я. Если папа узнает, что мамы больше нет, он не будет бороться. Потому что уже сейчас папа прекрасно понимает всю пагубность ситуации. И я, Иван Алексеевич, да кто угодно, можем хоть тысячу раз говорить о том, что всё хорошо, что это временно, папа всё понимает.
Я видела это по его реакции на моё прикосновение, я видела это по его глазам.
Поэтому новость о маме его просто на просто добьёт. Это будет последняя капля. Я это прекрасно понимаю. Но, чёрт возьми, как же всё-таки паршиво на душе от этой лжи. Как больно, что сейчас приходится обманывать родного человека. Говорят, что это ложь во благо, во спасение! А существует ли такая ложь? Кто-нибудь знает? Или это придумали те, у кого не хватило духу сказать правду? Вот как я сейчас! Я оправдываю себя этой красивой фразой. Как же всё сложно! И как всё запутанно.
– Он никогда меня не простит, – шепчу я в объятиях Ивана Алексеевича. – Он никогда меня не простит за эту ложь.
– Твой отец умный человек, он всё поймёт и обязательно простит! – успокаивает меня главврач.
Умный? Да, он прав, папа умный, очень умный. Но работает ли это, когда ум застилает боль и отчаяние от потери любимого человека? Способен ли в такие моменты человек рассуждать здраво? Вряд ли! Поэтому вряд ли мой папуля будет способен быть умным на тот момент, когда узнает, что мамы больше нет. Что нет его Лисёнка. Так он называл маму. Олеся, Леся, Лисёнок. Они столько лет были вместе, но по-прежнему любили друг друга. Да, были у них и трудные моменты и ссоры. Но они всегда поддерживали друг друга. Мама поддерживала папу, когда он шёл к своей цели и строил бизнес. Папа поддерживал маму, когда она болела и когда открыла своё ателье. Они всегда и всюду вместе. И как он теперь без неё? Что будет потом, когда он всё узнает? От этого вопроса больно щемит сердце и щиплет глаза.
Но это будет потом. Да, сейчас мне нужно отпустить эту ситуацию, и думать о том, как помочь папе? Как вернуть его к полноценной жизни?
– Иван Алексеевич, – вытирая слёзы, обращаюсь к доктору, – пожалуйста, узнайте, где можно папе провести операцию? И сколько это будет стоить?
– Я уже занялся этим вопросом, – успокоил меня он. – Я попросил Марию Викторовну заняться этим вопросом и обо всё доложить мне. Поэтому, как только появится что-то стоящее, я тебя обязательно скажу. А теперь давай успокаивайся, тебя ждут пациенты. Кстати, твоя любимица Светлана приехала. Спрашивает о тебе. Ей ты нужна сильной.
Подбодрил меня Иван Алексеевич, напомнив при этом об одной моей уже постоянно и любимой пациентке, маленькой девочке Свете. Это действительно светлая девочка. Очень умная, начитанная, рассудительная. Несмотря на свои юный возраст, а ей всего лишь восемь лет, девочка уже очень много пережила.
Дело в том, что у неё врождённые порок сердца. Очень сложный случай. Она проходит постоянное лечение, но спасти её может только операция. Очень дорогая и сложная операция. Учась за границей, я не только видела, но ассистировала на такой операции. Но в нашей стране, такие операции делают единицы врачей. Но наш Си-Сим может помочь девочке. И сейчас он взял её под свой контроль, а я провожу все необходимые манипуляции под его чётким руководством.
И чем ближе становится тот знаменательный день, тем страшнее становится всем нам. Мы понимаем, что идем на большой риск, но и тянуть с операцией больше нельзя.
А Светочка очень привязалась ко мне. Она очень сильная девочка и стойко переносит все процедуры, даже самые болезненные. Но в последнее время просит меня быть с ней рядом. Я держу её за руку, а она мне улыбается. Улыбается даже когда очень больно. Она маленький боец, и я верю, она обязательно справится.
Иван Алексеевич прав, мне не нужно показываться ей в таком виде. Поэтому перед тем, как идти к девочке, захожу к себе в кабинет, поправляю макияж. И лишь потом иду к своей юной пациентке.
***
Захожу в кабинет, где меня уже ждут Света и её мама. Бедная женщина, она одна борется за жизнь своей дочери. Её муж, едва узнав, что малышка родилась с пороком сердца, тут же ушёл. Теперь они имеют от него лишь алименты. А он повторно женился и уже завёл, как он сам выразился «нормальных» детей.
А разве её вина, что она родилась такой? Разве она одна сможет себя спасти, это под силу, только когда кто-то есть рядом. Но с ней рядом мама, которая никогда не бросит и не предаст. Которая ночами сидела у постели дочери, которая ночами вымаливала для неё жизнь. Которая сейчас выбивала квоту на проведение операция. Которая добилась всего, чтобы спасти дочь. И сейчас они стоят у финишной прямой. Ещё немного, и они одержат победу над болезнью.
Да, потом будет другой этап. Этап восстановления после операции. И его тоже нужно будет пройти. Но операция уже будет победа.
– Здравствуйте, Арина Николаевна! – радостно приветствует меня девочка, пытаясь встать с коляски, но мама тут же останавливает её. – Я вам рисунок нарисовала!
Малышка протягивает мне рисунок, на котором изображен букет полевых ромашек. Красота не земная! Кажется, что они самые настоящие, настолько они реалистичны. Девочка просто талантище.
– Какая красота! – хвалю я работу Светы. – Как настоящие! Ты очень красиво рисуешь! – делаю я ей комплимент.
– Когда я выздоровею, я обязательно окончу художественную школу! – делится своими планами девочка. – И стану талантливым дизайнером.
– Молодец, – хвалю я её.
– А ещё я очень хочу ходить в школу, как и все ребята. Хочу, чтобы у меня были друзья. Хочу ходить на уроки, гулять вместе со всеми. – Продолжает делиться она.
Света, в силу своего недуга сейчас находится на домашнем обучении. И её желание ходить в школу и иметь детей вполне понятно. И я ей искренне желаю, чтобы её мечты обязательно исполнились. И о болезни ей напоминал бы лишь небольшой шрамик от операции. А сама болезнь навсегда отступила от неё.
– Всё это у тебя обязательно будет! – сажусь около неё и беру её маленькие ручки в свои. – Я тебе обещаю, мы с Семёном Семёновичем сделаем для этого всё возможное. Но и ты должна быть сильной. Должна выполнять все наши рекомендации. Уже завтра мы сделаем тебе операцию, но тебе предстоит ещё восстановление.
– Я знаю, я буду делать всё, что вы скажите! – бодро отвечает Светочка.
– Тогда поехали! – я беру коляску в свои руки. – Нас ждёт финальное обследование.
– Конечно! – радостно отвечает она.
И мы отправляемся с ней к Семёну Семёновичу, где он вынесет нам вердикт. Готова ли Света к завтрашней операции.
Глава 12
Когда я пришла домой, крёстная ещё не спала. Она готовила на кухне ужин и очень обрадовалась, когда я открыла дверь. Ещё днём я сообщила ей, что папа пришёл в себя, но в подробности вдаваться не стала, сославшись на то, что всё расскажу вечером. Я не знала, как ей преподнести то, что мой отец практически обездвижен. Я ещё сама не до конца во всё это верю. Мне порой кажется, что все, что сейчас происходит какой-то дурной сон. Что я вот-вот проснусь, и всё будет как раньше. Родители мои будут живы и здоровы, я вернусь с учёбы в родной дом. А весь этот кошмар так и останется лишь приснившимся кошмаром. Господи, как бы мне этого хотелось. Но, к сожалению это не сон. Всё это происходит со мной наяву. И с каждым днём ситуация становится всё серьёзнее и серьёзнее. А мои проблемы нарастают друг на друга, словно снежный ком.
– Ариночка, ты пришла, как хорошо. – Выйдя из кухни, поприветствовала меня крёстная. – Иди мой руки, я как раз ужин приготовила.
Улыбнувшись ей в ответ, я просто прошла в ванную, вымыла руки, а затем вернулась на кухню. Крёстная накрыла на стол, и мы сели ужинать.
– Ну как там Коля? – спросила она, когда мы поужинали. – Ты сказала, что он пришёл в себя? Как он?
– Плохо.– Честно ответила я.
Сначала я хотела ей солгать, не говорить всей правды, чтобы лишний раз не расстраивать. Но она всё равно бы узнала, потому что пошла бы навещать папу, и всё поняла. И тогда наверняка обиделась бы на меня. Поэтому я решила рассказать ей, всё как есть.
– Он ничего не чувствует, ни рук, ни ног. – Выдала я страшную правду, и моё сердце вновь заныло от боли и от жалости к папе.
– Господи, бедный Коля! – лишь ответила крёстная, пребывая в шоке. – Неужели ничего нельзя сделать?
– Иван Алексеевич говорит, что нужна очень сложная операция, но у нас никто такую не делает. Он занялся поисками хирурга, и как только хоть что-то станет известно, он мне сообщит. – Рассказала ей я.
– Дай Бог, чтобы такой хирург нашёлся. Но, наверное, это очень дорого? – предположила она.
– Наверное, – согласилась с ней я. – Но сейчас об этом рано судить.
– А про Олесю ты ему сказала? – спросила крёстная.
– Нет, я не смогла.– Честно призналась я. – Он едва в себя пришёл, как тут же про маму спросил. Я не знаю, правильно я поступила или нет, но сказать я ему не смогла.
– Я думаю, что ты всё правильно сделала, дочка. – Согласилась со мной крёстная. – Нам нужно сначала Колю на ноги поставить, а там видно будет.
Мы обе ненадолго замолчали, словно переваривали в своей голове всю эту информацию.
– А что на счёт тех лже полицейских, есть какая-нибудь информация? – спросила она.
– Нет, всё глухо. Да я и не думаю, что они будут по городу разгуливать. Они наёмники, скорее всего. Сергей Алексеевич же сказал, что это не первый случай с их участием. А так как они знают Аверина, а он их, то вряд ли они снова появятся. – Пришла к выводу я.
– Они-то может, и не появятся, а вот кого твой враг пришлёт в следующий раз. – Сделала пугающие выводы крёстная. – Девочка моя, тебе нужно быть как можно осторожнее.
– Но я не могу всю жизнь бояться и оглядываться! – я вскочила со стула и стала нервно ходить по кухне. – Я не могу всё время бояться! Так и с ума можно сойти. Меня здесь пять лет не было, я многих здесь не знаю. Не могу же я ото всех шарахаться. – Не выдержала я.
– А что этот Корсаков говорит? Может к тебе охрану приставить? – беспокоилась за меня крёстная.
– Я тебя умоляю, меня же никто не похитил, никто ничего мне не сделал. Какое у них основание ко мне кого приставлять. – Ответила я.
– И что тогда делать? – растерянно спросила она.
– Завтра у меня очень важная операция. А вот послезавтра я сама наведаюсь к этому самому Лютому. Пусть он мне в глаза всё скажет, а не играет со мной в кошки-мышки! – не выдержала я.
– Но это очень опасно! – стала возражать крёстная.
– Да вся моя жизнь сплошная опасность! – ответила я. – Но и жить в постоянном страхе я тоже не могу.
***
Вечером я твёрдо решила, что обязательно посещу логово Лютого, а прошлом фирму моего отца. В том, что за всеми моими неприятностями стоит именно он, я не сомневалась. Он играл подло и грязно. Чужими руками разрушил бизнес моего отца, а потом скупил и бизнес, и дом за бесценок. Чужими руками хотел убрать моего отца с дороги, потому что мой папа наверняка не собирался сдаваться. И рано или поздно он всё равно вернул бы всё себе. Это был просто вопрос времени. И я в этом уверена на сто процентов. Мой папа ни за что не оставил бы всё как есть. Нужно просто знать его и понимать, что он проигрывает битву, но никогда не проигрывает войну. И чтобы заставить его проиграть окончательно, нужно просто его убрать. Что и сделал Лютый. Но, даже уничтожив моего отца, Лютый не остановился, он продолжил охотиться за мной. Но чем я ему мешала? Неужели ему нужна клиника? А может этот Лютый мечтает стереть с лица земли всю нашу семью? Возможно, он нас ненавидит лютой ненавистью?
От всех этих мыслей у меня мороз побежал по коже. И чем больше я об этом думала, тем чётче понимала, что это человек не перед чем не остановится. Он не успокоится, пока не разберётся со мной.
Всё эти мысли почти всю ночь забивали мою голову, и я с трудом заставила себя уснуть. Уснуть не ради себя, а ради Светочки, операцию которой нам с Сим-Симом предстояло делать.
Поэтому хоть я и проспала где-то часа четыре, но всё равно проснулась отдохнувшей. Крёстная ещё спала, поэтому я приготовила нам завтрак, позавтракала, приняла душ и ушла на работу.
Я очень волновалась, как всё пройдёт. Как перенесёт девочка столь сложную и длительную операцию, которая без малого длилась семь часов. Но к счастью всё прошло хорошо. Мы с Семёном Семёновичем вышли из операционной, где нас ждала взволнованная мама девочки.
– Как она? Как Светочка? Как всё прошло? С ней всё в порядке? – выдавала женщина вопросы один за другим, словно боялась что-то упустить, что-то не спросить.
– Успокойтесь, Анна Викторовна, – улыбнулся ей Сим-Сим, – всё прошло просто отлично. Извините, но мне нужно идти, у меня срочный пациент, а Арина Николаевна вам всё подробно расскажет.
Семён Семёнович ещё раз улыбнулся взволнованной женщине и, попрощавшись, ушёл. А я осталась с ней, чтобы всё ей рассказать и успокоить.
– Анна Викторовна, – обратилась я к ней, – операция прошло очень хорошо. Ваша девочка просто умничка. Теперь остаётся реабилитация. Но будем надеяться на лучшее. Вы прошли огромный путь, ещё немного и ваша дочка сможет вести почти обычный образ жизни. А сейчас идите домой, отдохните, поспите. К ней всё равно ещё нельзя будет заходить минимум сутки. А я вам обещаю, что сегодня останусь в больнице и лично прослежу за её состоянием.
– Я не могу уйти, а вдруг она захочет меня увидеть? А вдруг… – начала сопротивляться она.
– У вас умная девочка, она всё поймёт. К тому же до завтрашнего дня она точно проспит. А вам нужно отдохнуть. Вы нужны дочке бодрой и отдохнувшей. – Продолжала убеждать я маму Светы. – Поезжайте домой.
Ещё немного по сопротивлявшись, женщина всё же уехала домой. А я, проведав девочку, отправилась к папе.
Глава 13
Папа лежал и молча смотрел в потолок. Я подошла к нему, поцеловала его в щёку и взяла за руку.
– Привет, папочка! – как можно бодрее и веселее поприветствовала его я. – Ну как ты тут? Как себя чувствуешь?
Я понимала, что вопросы мои до безобразия глупы. Как может чувствовать себя больной парализованный человек, который ещё совсем недавно был полон сил и энергии? Правильно, паршиво! Потому что он прекрасно понимает, что он сейчас превратился в больного лежачего человека. И шансов на выздоровление у него мало.
Понимала это и я. Но я хотела показать ему, что всё будет хорошо, что всё поправимо, что я это верю. А значит должен поверить и он. И неважно, сколько слёз я пролила и сколько боли выплакала, чтобы сейчас улыбаться и быть бодрой. Главное сейчас вселить эту веру в папу.
– Пар-ши-во! – ответил отец. – Ле-ся к-как? – тут же спросил он про маму.
Папе каждое слово давалось с трудом. Он тяжело дышал, постоянно заикался, но про маму спросил. От этого вопроса у меня перехватило дыхания, а на глаза вновь накатили слёзы.
– Ле-ся, как? – вновь повторил вопрос он.
– Пока так же, – глубоко вздохнув, ответила я, – без сознания.
– Не врё-шь? – даже немного строго спросил он.
– Нет! – тут же ответила я, чтобы в моей правдивости у него не было никаких сомнений. – Тебя крёстная хотела навестить! – тут же перевела тему я. – Она очень обрадовалась, что ты в себя пришёл! Но я ей сказала, что к тебе пока не пустят, поэтому она передаёт тебе привет и скорейшего выздоровления!
– Не-на-до! – произнёс он.
– Что? – не поняла я.
– Не на-до ей м-ме-ня т-та-ко-го ви-де-ть! – стал возражать он.
– Она за тебя волнуется очень! – стала возражать я. – Её тоже можно понять. Вы с мамой для неё самые близкие люди! Она за вас переживает.
– Оста-вь м-меня! – попытался крикнуть он. – Я т-толь-ко обу-з-за! – продолжил папа.
– Папа, – я взяла его за руку. – Ты не обуза, ты мой отец! Ты дал мне жизнь, дал мне образование и работу! И я тебя никогда не брошу! Мы найдёт тебе лучшего врача, и поставим тебя на ноги! Слышишь!
– Н-нет! – продолжил возражать он. – Всё э-это бес-поле-зно!
– Всё будет хорошо! – не отступала я. – Твой случай не безнадёжен. Нужен только хороший врач. И Иван Алексеевич сейчас занимается его поисками. Так что всё будет хорошо!
Папа ещё немного попытался возражать, но я тоже стояла на своём, убеждая его в том, что мы обязательно поставим его на ноги, и всё будет хорошо. Мне нужно было, чтобы он поверил, чтобы он боролся.
Потом на моё спасение пришёл Иван Алексеевич, подтвердил все мои слова. А потом пригласил медсестру, чтобы та сделала папе успокаивающий укол и он уснул.
