Излом (сборник)

Саша Ирбe

Излом (сборник)

© Саша Ирбe, 2014

© «Время», 2014

* * *

Предисловие

Новая книга Саши Ирбе – исповедь, голос женской души, ее отчаяние и надежда найти гармонию в этом мире, в этой переломной эпохе, в этом огромном городе, где рушатся мечты, где незаметно стирается и погибает в человеке человеческое, где некогда родная для поэта стихия стиха ощущается враждебной, не дающей возможности устроить личное счастье. Трагизм ситуации обусловлен извечной женской жертвенностью во имя Любви и невозможностью убить в себе творческое начало. Многоплановый конфликт разворачивается между героиней и ее возлюбленным, приводя к разладу с миром:

Он мне твердил: «Ты не гляди! Не надо!В окно часами. Некрасив закат!».Но мне весь мир тогда казался адом.Мир был построен мной из баррикад. –

между героиней и ее стихами, приводя к противостоянию себе самой:

И я от них пыталась отбиваться,от воинства неведомых стихов.И верите?! Я стала их бояться,как у подъезда пьяных мужиков. –

между любимым героини и ее стихами, приводя к разрыву отношений:

Сражаться он пытался со стихами,ругался с ними, плакал, ревновал!Но все они в момент решили сами:он мне не нужени не важен стал.

И вот, казалось бы, из частного, личного опыта перед нами встает общая социальная проблема – творчество и быт, – с до сих пор неразрешенными вопросами: быть или не быть женщине в литературе? Возможно ли обрести женское счастье, не изменяя своей творческой сути?

Смешно! Одна осталась со стихами.Но кто бы знал, как мне дались стихис их хрупкими, чудными позвонками,похожими на линии руки.<…>.В который раз забвенье ли… Похмелье…И ночи бесприютно глубоки…Мои стихи не радость –заключеньев их тонкие и злыепозвонки!

Но именно стихи оставляют героине возможность возрождения, не дают погубить душу в бесчеловечном мегаполисе, где она уже научилась ходить смеясь «мимо тех, кто с протянутою рукой не от лени своей, от несчастья – в грязь». Короткое название книги «Излом» емко по заключенным в ней смыслам – это и разрыв с любимым, и прощание с прежней собой, и с безумием города, и с уходящей эпохой, отраженной в наивных глазах отца, с которой героине тоже приходится прощаться, осознавая вину перед погибшими солдатами, по-настоящему любившими родную землю и сейчас дающими ей спасительную надежду.

Б. Н. Тарасов, доктор филологических наук, сопредседатель Правления Союза писателей России

Излом

В Москве

В Москве

В этом городе,обрученномс самим собой,пьющем колу и спрайт,ближе к ночи – адреналин,я запуталась в прахсо своей судьбойсреди сотен голов,животов и спин!Я лечу по бульварам,гоню авто.Дикой кажетсязелень земных широт.Понимаю буквально –творю не то!И живу –как на выдох –наоборот.В этом городе больот людских измен,и не чувствуешь даже,как воду пьешь.В этом городе всеотдаешь взаменлишь за то,что ты попростув нем живешь.И какая любовь?!И покойкакой?!Если вдруг научиласьходить, смеясь,мимо тех, кто с протянутою рукойне от лени своей,от несчастья – в грязь.И какой тут поэт –если даже кровьи детей на снегу –как обычный хлам!Нас уже трепетатьне заставит вновьникакой там Париж,никакой Потсдам.А ты смотришь уверенно и легко,потому что мы оба с тобоймертвы!И пусть будет Москваот нас далеко,но останемся жертвамимыМосквы.

«Приду на Патриаршие…»

Приду на Патриаршие,в руках блокнот крутя.Начну стихи вынашивать,как бледное дитя.Потом пущу их ножкамипо гулкой мостовойгулять с детьми и кошкамивдоль глади вековой.

Тверской бульвар, 25

С Кавказа к нам катится лето.В окне на Тверском – белый дым.Мне профиль родного поэтане кажется больше родным.Глядит он с портрета весь в белом,тараня лица белизной.Как много он в жизни наделалсвоей скоротечной, земной.Но помнят – всего «Незнакомку»…«Двенадцать» – тугое литье…И слог его строгий и тонкий,как жен половецких шитье.Гляжу я с утра на поэта,и кажется мне, ни к чемуи двор за решеткой, и лето,что к дому бредет моему.Какое просторное нечто –его на портрете глаза.Мне кажется жизнь бесконечной,раз эти глаза – образа.Я шума не слышу с Тверского.Весь мир затихает в окне,и, точно еще до раскола,Москва оживает во мне:домишки в старинной оправе,сады-огороды, козана нынешнем бродит бульвареи светит берез бирюза.Во мне отзывается эхомвесь ворох случившихся дней.Поэт наблюдает со смехомза странностью дикой моей.Его я закрою руками,но жаль, не заметит никто,как вдруг оживают здесь самис портретов поэты в пальто.И дом проходя этот низкийc Тверского, никто не поймет,никто не заметит, как близкоздесь таинство в доме живет,что манят прохладные стены,в чугунной оградке скользя.В несменных – в них есть перемены,а значит – иначенельзя.

«Мне точно разорвали пуповину…»

Мне точно разорвали пуповинус моею тайной матерью – Москвой.Любимые бульвары – нелюбимы,а дом мой – будто попросту не мой.Молчат-трещат несносные проспекты,и Воробьевы навевают сон.Мои неоспоримые аспектыотныне спорны. И со всех сторон.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.