скачать книгу бесплатно
Кстати, гениальный Били Уальдер снимал почти одни лишь комедии, редко мелодрамы, ну а драмы, по-моему, лишь первые две. А кто сейчас снимет умную, ироничную глубокую комедию про нашу жизнь? Как Уайлдер снимал про свою. Никто. Мэтры уже старички, а молодые смотрят на «формат». Я от двух таких сценариев отказался – все про какие-то ужасы детского дома и депрессивного шахтерского городка.
Принял бы Чехов революцию?
Подумалось, а принял бы Чехов революцию, доживи до 17 года? Думаю, да. Потому что он написал «Крыжовник», где большое нет этому миру. Тут один режиссер предлагает участие в постановке. Там Чехов такой же максималист, как и все русские писатели. Ему подавай все или ничего. Все просторы этого мира созданы для счастья человека, а если нет этого счастья, ну и черт тогда с этим миром!
Кто защитил в феврале царя? Да никто. До смешного никто. Его же генералы и родственники, первые его же и предали. А что уж говорить про интеллигентов, писателей. Всем почудилась ширь-свобода-раззудись плечо, эх ма, мы новый мир построим!
Когда начали расстреливать миллионами, тогда только опомнились.
Опять проиграли
Поражение нашей хоккейной сборной на олимпиаде вполне объясняется лицом защитника Маркина, который после матча дал интервью. Он был похож на нового русского, который вышел из бани. Или на звезду телесериала, он сейчас копался в огороде, или после пробежки. Дом построен, пардон, куплен – зачем ему строить! – мерседес тоже есть. Жизнь, вообще, удалась. Все упаковано! Даже, может, где-то на банкира похож, по выходным играющего в теннис. Легкая одутловатость, немного лишнего веса, упитанный сытый вид. Сейчас пойдет майку поменяет, сядет в свой мерс и поедет в банк совещание проводить. Я, вообще, давно удивлялся, как они еще бегают при таких зарплатах.
Сила привычки и отношение к жизни
Все зависит от того, к чему человек привык. Привык он, например, к шумным компаниям, частым приглашениям сниматься, вниманию журналистов, а тут вдруг журналисты ругают, сниматься временно не зовут, шумных компаний поубавилось – хотя друзья остались те же – и на тебе! Депрессия, запой, смерть. Другой на помойке живет, у него не то что жены, горячей воды нет, его не то, что журналисты ругают, он и газеты только по назначению использует, конченый человек, бомж. А каждый день радуется, тут чего-то нашел, там мелочи дали. Все относительно.
Эта жизнь учит, что нельзя все принимать слишком близко к сердцу – жизнь станет короткой. Галкин принял близко к сердцу, что его осудили, условно.[9 - Речь идет о кончине известного актера Владислава Галкина, которого незадолго до смерти условно осудили за пьяный дебош в баре.] Кто-то там поругал, но ведь кто-то и заступился. Тяжело в такой ситуации, но ведь не человека убил, в конце концов, чтоб опускать руки. Другой вон миллионы поубивает и живет радешенек. Очень важно правильно относиться к жизни. Не то, что быть циником, а спокойно, стоически ко всему относиться.
Меня один деятель на заре работы на Мосфильме снял с долгожданного проекта – я думал жизнь закончилась, все, карьеры не будет, хана, ни известности, ни денег. Сердце ноет, все болит, иду в Данилов монастырь, рядом женщина. Я говорю:
– Служба, не знаете, кончилась?
– Служба, наверное, кончилась, – говорит. – Я на панихиду. Сын девять дней, как умер. А сама молодая, не больше 50 лет.
Я смотрю на нее и думаю – туфта мои проблемы по сравнению с ее горем. Жизнь, главное – это жизнь. Живой – и слава богу!
Серафим Саровский говорил – к похвалам и ругани будь, как мертвец. Мнение мира ничего не стоит по сравнению с даром жизни!
Отче наш
Живем в такой стране, что, садясь за руль, надо «отче наш» читать и прощаться с жизнью. Люди гибнут на дороге, как мухи. Ну нах, лучше на метро ездить.
Режиссер А.Герман
Режиссер А. Герман– старший лицом похож на мою бабушку. А разве бабушку можно не любить?
Промежуток
Была такая актриса Линда Дарнел (Linda Darnell) – очень красивая. Когда знаешь, что была такая красота, живешь спокойно. Ты ведь уже пользуешься несовершенством, промежутком. Мы все пользуемся промежутком.
И надо успокоиться, будет у тебя этот промежуток или другой, все равно он лишь промежуток. Совершенства не достичь. А оно было! На него можно посмотреть. Кстати, трагическая судьба была у этой актрисы, снималась мало и сгорела в собственном доме при пожаре, спасая детей.
Преодолевая трудности
Думаю, почему наша страна заняла первое место в параолимпийских играх? Молодцы, конечно, однако же это страна инвалидов, преодолевающих трудности. Это наше родное – без ног прибежать первым или выиграть чемпионат мира по болотному футболу. Когда ноги есть и футбол нормальный – оно как-то неохота, стимула нет. В сущности, вся наша история – это палачи да инвалиды. Особенно советский период. Вот оно и выковалось – мастерство-то! Вековое! В сущности, если присмотреться, то и религия такая – надо стать инвалидом, чтобы спастись. Отрезать у себя что-нибудь, или чтобы само отсохло.[10 - г. Ёжиков забыл волшебное слово «допинг», как показали уже позднейшие расследование.]
С Пасхой!
C праздником Светлого Христова Воскресенья!
Как бы там ни говорили, что бы ни копали-выкапывали в нашей церкви, а праздник светлой Пасхи – это онтологическая, психологическая и, какая угодно, но данность. Нужно быть идиотом, чтобы не чувствовать, что этот день всегда светел, ясен, радостен, одним словом, праздник, он и есть праздник. Удивительно, что и пейсах, и католическая пасха – все происходит в один день, сегодня.
… Налить рюмку хорошей водки, взять хлеб порционный «Бородинский» ржаной, колбаску «одесская экстра», порезать кругляшками. Хлебушек смазать тонким слоем сливочного масла, уложить туда колбасу, сверху выдавить немного соуса «Calve сырный Цезарь», сверху уложить лист салата. На тарелке должно быть две ложки салата «мужского» – из проросшей пшеницы, заправленный соевым соусом, подавить туда лимон, также достать из холодильника три маленьких помидора cherry, положить их на тарелку. Перекрестившись, прокинуть рюмку и закусить. Вот оно, пришло осознание момента!
Этот рецепт особо действенен для тех, кто сорок дней не ел мяса и молочных продуктов. А накануне посетил пасхальную службу и пришел в 4 утра. Я так всегда делаю.[11 - Похоже, подобные «рецепты» и довели г. Ёжикова до приюта в Ашуркино.]
Истоки революции
Лег в ванну – включил Чехова – он у меня в телефоне – рассказ «Невеста». Слушал-слушал, хороший писатель, но тоска смертная. Все страдают от ничего неделания, но при этом ничего не делают. «Мы купим дом в деревне, и будем работать! Работать!» И при этом никто не работает, только ходят и рассуждают. Очень напоминает статью Изгоева в сборнике «Вехи» 1907 года. Там он как раз писал, что наше студенчество отличается онанизмом и словоблудием – отсюда, мол, и родилась революция.
От чего страдают герои Чехова? От праздности. Выход отсюда один – революция. Вот она и случилась. Большевики с их заговором только следствие. Истоки – это Чехов, декаденты, ницшеанцы, символисты, нигилисты, словом, все Страдающие высоким страданием. Если б три сестры в меру … (веселились), наше общество сейчас было бы гораздо здоровее, примерно, как в Америке, только с национальными традициями и здоровым духом.
«Баария»
Посмотрел фильм Джузеппе Торнаторе «Баария». Фильм хороший, как и все у этого режиссера. Вот, о чем подумалось. Фильм про отца, который был коммунистом, а в Италии, как и в Латинской Америке, быть левым это вообще хорошо. Мало того, что это всегда было популярно, но это и действительно полезно – быть там коммунистом. Не случайно, многие известные люди, да взять хотя бы Пазолини с Бертолуччи, прошли через компартию. Тоже ведь не глупые люди. Вспоминается и Камю – да мало ли кто еще! Дело в том, что коммунисты там всегда были оппозицией.
Они никогда не приходили к власти, не строили концлагерей, не расстреливали тысячами, не ссылали в лагеря миллионами, они действительно – и на деле – были и есть борцы за социальную справедливость, то, чего как раз у нас не получилось, когда коммунисты победили и построили лагерную систему. Это тот тип коммунизма – в Италии и Латинской Америке – который сродни христианству. Ибо он весь идеален. Не лги, не совокупляйся с членами по партии (дословно из итальянского кодекса), будь мужественным и т. д. и т. п. В условиях капитализма – где есть богатые и бедные – кому-то надо защищать права бедных, ибо богатым на эти права плевать – тут как раз коммунисты очень кстати.
Счастье их, что они никогда не приходили к власти, как в России и Китае, иначе бы лагерно-барачной системы им не избежать, что и подтверждает опыт этих двух стран. А без трагичного опыта это действительно очень модно и романтично. А иногда даже эффективно. Все-таки, когда они узнавали о «практике» коммунизма, наиболее умные из них, как Камю, например, от этих идей отходили. Так что это совершенно две разные вещи – коммунизм западный и восточный. К чести Торнаторе надо сказать, что и он своего отца изобразил, как безнадежного романтика-голодранца.
Вопрос дня: лучшие фильмы о ВОВ
Распределилось так; «Они сражались за родину», «Двое», «Был месяц май», «Сталинград».
Мундштук
Поздравил бабульку с праздником. Ей 93. Они были под Тулой, когда немец подошел. Заняли деревню. Отцу было три года. Ему понравился немецкий мундштук, он его и схватил. Немец говорит – отдай, тот не отдает. Немец его через колено и по заднице лупить. Бубуля подбежала, вырвала отца, за что получила такого пинка, что вылетела в дверь.
– А что, – говорю, – расстреляли кого?
– Нет, – говорит, – никого не трогали. Я даже одному сказала, (молодая была горячая), я – коммунист! Хотя никогда в партии не была.
А немец смотрит на нее и говорит:
– А я фашист!
Плюнули да разошлись. А ведь бабушка была очень даже хороша в свои-то 26! Еще был инциндент – когда немцы уходили, прабабка, бабкина мать, сказала:
– Наконец-то уберетесь, черти немые!
Кто-то перевел (у немцев были переводчики). Один немец подошел и двинул ей по скуле так, что отлетела к печке.
Вот и все «ужасы» в одной отдельно взятой деревне под Тулой.
– А что, – говорю, – наши?
– А наши, когда пришли, были хуже немцев, – ее слова, – овец крали, девок драли, воровали да песни под гармошку орали. А если что недовольство – «вам что, сукам, под немцем лучше было?» И по скуле, а могли и шлепнуть. А которые от немцев прижили, одна своего ребенка младенцем сама удавила, чтоб ее не расстреляли, а на могиле написала «Здесь лежит сын врага народа».
Я не романтизирую немцев, но, когда смотрю наши фильмы про войну, уже думаю – а сколько там правды?
Этот отдельно взятый эпизод, естественно, не объясняет всего. Но вот, что касается сожжения деревень в Белоруссии с запиранием людей в сараи и амбары, – любимый эпизод наших режиссеров – хронологически это стало происходить после того, как партизаны взорвали кинотеатр с 800 офицерами вермахта.
Жители деревень, общающихся с партизанами были сожжены. Можно, конечно, спросить, а за каким они приперлись сюда кино смотреть, когда их не звали? Такая постановка тоже правомочна.
Тем чуднее, конечно, кажется наша победа, что Красная армия представляла из себя зачастую армию дезорганизованного асоциального элемента. Примерно то же самое рассказывала моей знакомой и бабка из Ржева.
Лучшие стихи о войне написаны до войны
Есть в голосе моём звучание металла.
Я в жизнь вошёл тяжёлым и прямым.
Не всё умрёт. Не всё войдёт в каталог.
Но только пусть под именем моим
Потомок различит в архивном хламе
Кусок горячей, верной нам земли,
Где мы прошли с обугленными ртами
И мужество, как знамя, пронесли.
Мы жгли костры и вспять пускали реки.
Нам не хватало неба и воды.
Упрямой жизни в каждом человеке
Железом обозначены следы —
Так в нас запали прошлого приметы.
А как любили мы – спросите жён!
Пройдут века, и вам солгут портреты,
Где нашей жизни ход изображён.
Мы были высоки, русоволосы.
Вы в книгах прочитаете, как миф,
О людях, что ушли, не долюбив,
Не докурив последней папиросы.
Когда б не бой, не вечные исканья
Крутых путей к последней высоте,
Мы б сохранились в бронзовых ваяньях,
В столбцах газет, в набросках на холсте.
Но время шло. Меняли реки русла.
И жили мы, не тратя лишних слов,
Чтоб к вам прийти лишь в пересказах устных
Да в серой прозе наших дневников.
Мы брали пламя голыми руками.
Грудь раскрывали ветру. Из ковша
Тянули воду полными глотками
И в женщину влюблялись не спеша.
И шли вперёд, и падали, и, еле
В обмотках грубых ноги волоча,
Мы видели, как женщины глядели
На нашего шального трубача.
А тот трубил, мир ни во что не ставя
(Ремень сползал с покатого плеча),
Он тоже дома женщину оставил,
Не оглянувшись даже сгоряча.
Был камень твёрд, уступы каменисты,
Почти со всех сторон окружены,
Глядели вверх – и небо было чисто,
Как светлый лоб оставленной жены.
Так я пишу. Пусть неточны слова,
