скачать книгу бесплатно
Мотыльки летят на свет
Т. Йота
Любите фантастические фильмы и книги? Похожие сюжеты перестали цеплять? А каково вам будет узнать, что все мы – участники легендарного фантастического реалити-шоу. И каждый здесь играет свою роль. Одно из условий – забвение в момент рождения. Интересно, кто ты? Ведь ты тоже в детстве задавал себе вопросы: кто я? зачем я? Женя Стужина, девушка из 90-х, получила ответы на эти вопросы самым мистическим образом. С тех пор её жизнь разделилась на «до» и «после». Фантастика так тесно вошла в её жизнь, что стала неотъемлемой частью её жизни. Из провинциальной девчонки-неудачницы она стала успешной личностью, звездой интеллектуального авторского шоу и автором множества невероятно-популярных книг. На ней лежит особенная миссия. Так кто же она?
Т. Йота
Мотыльки летят на свет
1
«Сокрушительная боль крепко сжала сразу всё тело, словно гигантская железная пятерня. Тревожное гудение разрывало мозг на части… Голову сдавило тисками… Холодно… Неистово страшно… Яркие вспышки спиралью уходят в бесконечность, и эта спираль властно всасывает меня в опасную неизвестность. Господи, всё… я не могу больше…
Вдруг – слепящий свет! Вмиг стало легко… неописуемо легко. Вдох обжёг лёгкие. Больно в груди, но эта боль ничто! – чувство неистового восторга и облегчения накрыло с головой, мука позади. Боже, это я! Я здесь! Я здесь!»
Звонкий крик младенца раздался в родильном зале.
– Девочка! Маленькая-то какая! Прямо Дюймовочка! – зычно заголосила моложавая акушерка.
Измождённая родами молодая женщина неподвижно лежала на кушетке, отрешённо уставившись в потолок. Бледное лицо её ничего не выражало. Прядь растрёпанных чёрных волос прилипла к бледной щеке.
– Ты жива, мамаша?
– Жива… – еле шевеля сухими губами глухо вымолвила женщина.
– Слава богу, а то лежишь так неподвижно. Девочка у тебя, мать, слышишь?!
– Слышу…
– Нет, ну что за дети пошли?! Не успела родиться, а уже в глаза прямо так пристально смотрит, как будто уже всё понимает! Чудо какое! Как назовёшь-то, красавицу свою?
– Ещё не знаю. Мальчика ждали. Евгением хотела назвать. В честь деда.
– Слышишь, курносая, мать-то тебя не ждала! – обратилась к новорожденной крохе весёлая акушерка.
– Рост – 45 см, вес – 2 кг 550 г. Точное время рождения – 23:55. Слушай, мать, сегодня же последний день февраля – выходит, что наша Дюймовочка родилась за 5 минут до весны!
Девочку, завёрнутую в застиранный казённый плед, уложили под кварцевую лампу.
Мать с любопытством повернула голову в ту сторону, где шумно сопела носиком её новорожденная дочка. Женщине показалось, что глаза малышки и впрямь необычно осмысленно рассматривали источник света.
«Маленькая какая! О чём же ты можешь думать сейчас? Такая серьёзная!», – подумала женщина и снова бессильно откинула голову на кушетку, не веря наступившему облегчению после долгих родовых мук.
2
Через 5 дней Марию Стужину с новорожденной дочкой Евгенией выписывали из родильного дома.
Встречать Машу из роддома приехала её бабушка с букетом белых хризантем.
Растерянная молоденькая акушерка несколько замешкалась, прежде чем протянула свёрток сухощавой пожилой женщине.
– Баба, как же я рада тебя видеть! Я даже не надеялась, что ты приедешь из такой дали! – расчувствовавшись, Мария проронила слезу.
– Машенька, ну, как я могла не приехать в такой день! У меня правнучка родилась! Это же счастье! Жаль Галина не дождалась этого дня. Как бы она была счастлива, бедная моя дочь… А Ванька-то в загуле! Я с поезда сразу к вам приехала – в общежитие! Да так и не достучалась. Соседи ваши жалуются, мол, всю ночь шумели, – музыка, крики, грохот – до утра спать не давали. Я переночевала в гостинице. Да ладно, чёрт с ним! Дай-ка я лучше на мою правнучку взгляну! Где там моя девочка?
– Да ты у меня настоящая красавица! Вся в меня! – задиристо сказала старушка, обращаясь к новорожденной.
Солнышко пригрело по-весеннему приветливо. Сосульки дружно закапали. По подтаявшей скользкой тропинке мелкими вкрадчивыми шагами ступала худенькая старушка со свёртком, перевязанным розовой лентой. Рядом шла невысокая молодая девушка на вид лет восемнадцати в сером пальто и вязаном берете.
– Баб, да ты устала уже! Да ещё скользко так! Дай я понесу сама!
– Послушай, Машенька! Во-первых, вовсе мне не тяжело – своя ноша не тянет! А во-вторых, я ещё, дай Бог, крепко на ножках-то стою! А тебе, милая, 40 дней после родов надо беречь себя как зеницу ока!
Женщины вошли во двор обветшалого двухэтажного дома. Стены здания давно почернели от копоти нескольких пожаров. Мерзкие надписи и рисунки пестрили всюду.
– Баб, осторожно, здесь ступенька сломана, смотри не споткнись! – предупредила Маша. Бабушка, тяжело дыша, с трудом покоряла ступень за ступенью.
Молодая женщина придержала дверь, пропуская вперёд старушку с малышкой, которая уже пару раз тоненько пискнула из свёртка.
Едкий дурман ударил в нос – сырость, плесень, аммиак, испражнения… На сей раз в этот гадкий букет ароматов вплёлся ещё и запах подгоревшей картошки, доносящийся из приоткрытой двери соседей.
– Ой, Машка, приветик! Ну что? С дочкой тебя! А твой-то гуляет! Всех на уши поднял! – затараторила женщина в очках и с немытыми волосами, при этом что-то жуя; она высунула голову из той самой приоткрытой двери, как мышь-полёвка из своей норы, моментально среагировав на чьи-то шаги в коридоре.
– Спасибо, Зин, за поздравление.
Зина быстро стрельнула глазами по сторонам, и юрко занырнула обратно в свою нору.
Шаги женщин гулко удалялись в самую глубь длинного, мрачного коридора, пока их силуэты полностью не растворились во тьме.
Зазвенели ключи, Маша несколько раз ткнула мимо замочной скважины, наконец, замок дважды щёлкнул, и дверь со скрипом распахнулась, а там…
3
В золотых лучах, по искрящейся поляне, усыпанной дивными цветами, бежала девушка. Нет, она не бежала, а парила! Грациозная, воздушная, словно сотканная из света… Гибкий силуэт порхал между громад старых деревьев. Всё вокруг неё словно улыбалось, звенело и любовалось ею.
Вдруг девушка замерла и стала настороженно прислушиваться. А затем внезапным ловким движением, она переместилась к дереву. Присев, красавица полностью скрылась за его узловатым необъятным стволом и затаила дыхание.
Через несколько секунд на поляне появился юноша. Посмотрев по сторонам, он улыбнулся и воскликнул:
– Камиль, я знаю, что ты здесь!
Девушка лишь тихонько хихикнула в кулачок.
– Вот хитрющая! Прекрати меня дурачить! Выходи!
Тут юноша остановился, закрыл глаза, приложив руку к груди и замер так на мгновение. И вот его сосредоточенное выражение лица сменилось хитрой улыбкой. Он решительно зашагал к тому самому дереву, за которым притаилась девушка. Когда он очутился в шаге от неё, она ловко увернулась, зазвенев весёлым хохотом.
– От меня не убежишь! – Мгновенно юноша настиг озорную беглянку, подхватил на руки и закружил. Лёгкие локоны её пышных волос разлетелись по воздуху золотым водопадом. Шёлк длинного подола, заструился зелёными волнами по ветру.
Они сидели на изумрудной траве друг напротив друга. Он всё время держал в руках её тонкие ладони. Его лицо, обращённое к ней, стало задумчиво-серьёзным, глаза смотрели из глубины в глубину.
– Камиль, скажи, ты помнишь наш разговор о душах, обручённых Вечностью?
– Канечно, Дарий, я часто об этом думаю.
– Я много думал, после того разговора. Понимаешь, я хочу, чтобы всё осталось не только на словах… Поэтому я много работал над его созданием. У меня есть для тебя подарок.
– Подарок! – Камиль, не сдержав наивной девичьей радости, хлопнула в ладоши, и в глазах её мелькнули озорные огоньки.
– Закрой глаза и дай мне свою руку, – произнёс Дарий.
Последовав просьбе, Камиль зажмурилась так, как обычно от яркого солнца жмурятся дети, и протянула свою ладонь юноше.
Она почувствовала, что он надевает на её безымянный палец кольцо, девушка широко улыбнулась, по-прежнему держа глаза закрытыми.
– Можно смотреть! – объявил Дарий.
Камиль ахнула от восхищения и восторга.
– Дарий! Оно совершенно! Я ничего прекрасней в жизни не видела! – она бросилась ему на шею и расцеловала его лицо.
– Послушай, Камиль, – продолжил Дарий, – это моя первая работа, которую я выполнил сам, без участия наставника. Я посвятил её тебе. Знай, я в каждую его частичку вкладывал свою любовь к тебе. Теперь сними его.
– Зачем?! – удивлённо воскликнула девушка.
– Сними, и тогда всё узнаешь.
Девушка подчинилась, сняла кольцо и, положив его на свою ладонь, протянула Дарию.
– Посмотри поближе на обратную сторону кольца.
– Здесь надпись: «Дарий и Камиль навечно»… – девушка подняла глаза и поймала восхищённый взгляд родных глаз. Камиль крепко прижалась к груди Дария.
Словно ореол света забрезжил над парой в этот счастливый момент, прозвучавший чудесным аккордом в мелодии вселенной.
– Счастье – это ты, – шептал он ей нежно, – счастье – это ты…
4
Душный запах перегара и сигаретного дыма окутал женщин. Маша обвела взглядом знакомую бедную комнатку с белёными, потрескавшимися стенами. На полу стоял целый арсенал пустых бутылок. На столе – мутные хрустальные рюмки, несколько заветренных кусочков колбасы и сыра, в зловонной тарелке с объедками от солёной селёдки валялись несколько окурков.
На растрёпанной кровати лежал молодой светловолосый мужчина с недельной щетиной на лице, сильно запрокинув голову назад, с уголка его рта стекала слюна.
– Он точно живой? – недоумённо спросила Маша, подойдя к нему поближе. Она положила руку на его грудь, чтобы почувствовать сердцебиение. Тут мужчина зашевелился и пробормотал что-то невразумительное заплетающимся языком. Затем сжался в позу эмбриона и громко засопел носом.
– Да ты его сейчас не тормоши, пусть проспится хорошенько! Давай-ка я здесь сейчас всё уберу, а ты займись Женечкой. Она уже проголодалась, да и мокрая уже наверняка. Зашевелилась вон уже, как червячок! – старушка протянула Маше свёрток.
Держа в одной руке малышку, другой рукой она отбросила в сторону, небрежно набросанную на детскую кроватку мужскую одежду, освобождая место для малышки. Мать извлекла кроху из одеяла и приложила к груди.
– Ох, как ты причмокиваешь-то весело! Молодец! – едок, вижу, ты добрый! – бодрым голосом болтала старушка, намывая посуду в алюминиевом тазу. – Кушай, кушай моя золотая, не отвлекайся! Тебе расти да расти – вон какая ты у нас махонькая! А бабушка сейчас тебе и пелёнок нагладит!
Ранним утром следующего дня ещё не успели забрезжить первые лучи рассвета, а старушка уже собиралась на вокзал. Маленькая Женя, проплакав полночи, лишь к утру крепко заснула. Бабушка с внучкой сели завтракать наскоро приготовленными бутербродами.
– Хочешь – не хочешь, а ехать надо! Попросила соседей пару дней за домом присмотреть, да за хозяйством, а душа у меня вся изболелась! У Зорьки же вымя всё распухло! Уже и ветеринара приглашала районного. Прописал мазь, примочки… Ох, горе мне с ней! Да и вам чего мешать-то буду, у вас тут и без меня негде повернуться. Ты хоть чуток-то вздремнула сегодня? – Агния Степановна посмотрела на уставшую внучку, и шумно прихлебнула горячий, сладкий чай.
– Я даже не помню, как уснула… отключилась намертво! Женька задала нам сегодня весёлую ночь. Да и ты не выспалась совсем.
– Да я-то что? – я в поезде покемарю ещё! А ты себя не истязай, как Женя будет засыпать, – тоже сразу ложись. Хоть на час, хоть на полчаса, а сон силы освежит. Я же знаю, как оно с детьми-то тяжело бывает…
Наскоро подкрепившись, Агния Степановна надела своё старенькое, потёртое на локтях, пальтишко; несколько замешкалась перед зеркалом в прихожей, настраивая на голове свой высоченный берет, в который всегда подкладывала свёрнутый платок – «для формы». Затем вынула из кармана маленькую, поцарапанную тубу розовой помады. Старушка словно прицелилась своими сощуренными, подслеповатыми глазами, потом чиркнула по губам ровно два раза.
– А-то вдруг принца встречу на белом коне, а губы не накрашены! Я ж себе этого потом не прощу! – пошутила Агния Степановна и сама захохотала над своей шуткой.
Маша, которая всё время стояла с растерянным видом, пряча чуть красноватые глаза, наконец-то улыбнулась.
– Слава тебе, Господи! Вижу улыбку на лице! Приятно посмотреть! А-то с утра наша Марья как лимон съела! Ну, что, присядем на дорожку! Подай-ка, внучка, табурет!
Через минуту женщины стояли у входной двери.
– Баб, как же мне будет тебя здесь не хватать! – дрожащими губами произнесла женщина.
– Ну что ты сырость опять разводишь! Всё будет хорошо, Машенька! Вот увидишь, всё образуется! Женечку береги! Целовать уж не стала, пусть спит, маленькая. Да и ты ложись, поспи. Ты дочке нужна бодрая, весёлая и жизнерадостная!
Маша не сдержала слёз, прижавшись к груди хрупкой старушки. Агния Степановна погладила внучку по голове.
– Будь сильной и невозмутимой, как скала, – добавила она нарочито-пафосно. – А, как потеплее станет, приезжай с Женечкой ко мне! Я буду вас ждать. Ох, не люблю я этих долгих прощаний. Всё… пойду уже… – старушка громко чмокнула Машу в щёку, – Женю за меня поцелуй.
Женщина прислонилась спиной к запертой за старушкой двери, медленно сползла вниз, и, положив голову на колени, тихо захлюпала носом, вздрагивая всем телом.
5
Дарий спешил к поляне, с трудом сдерживая волнение. Фигуру сидящей под деревом девушки он заметил издалека. Она не выбежала к нему навстречу, как обычно.
Дарий тревожно и неуверенно приблизился к Камиль. Прислонившись спиной к узловатому стволу дерева, она по-прежнему сидела недвижимо, чуть наклонив голову вперёд. Дарий опустился на колени прямо перед ней и забрал её ладони в свои руки. Только теперь она подняла на него глаза, полные глубокой грусти. Долгим изучающим взглядом она проникла в самую синь его задумчивых глаз.
– Значит, ты уже всё знаешь… – тихо вымолвила Камиль.
– Камиль, пойми, – это слишком суровый и опасный путь! Тебе не следовало соглашаться на это, это слишком рискованный шаг! Это дорога по краю бездны! Камиль, ты не заслуживаешь этих испытаний! Ведь это не тот случай, когда сама вселенская неизбежность по великому Закону увлекает души на Землю. У тебя есть Выбор!
– …и я его уже сделала, – перебила его Камиль. – Я не изменю своего решения, Дарий. Приближается священный момент для всех миров. Он скоро войдёт в Круг. Я нужна ему там. Если я хотя бы на мизерную толику смогу помочь ему в его Великом Пути, то для меня уже не стоит вопрос о выборе. – в её решительном взгляде засветились огни воодушевления, а голос прозвучал твёрдо и уверенно.
Чувство тревожной неизбежности пронзило всё существо Дария. Он привлёк к себе Камиль и крепко прижал к сердцу. Его зубы были крепко стиснуты, а на ресницах блеснула слезинка.
Они долго сидели рядом. Её голова лежала на его плече. Они не находили сил выпустить друг друга из объятий.
– Это не навсегда, Дарий! Всё пройдёт, и мы снова будем вместе. Мы должны быть сильными. Иначе нельзя… – горячим шёпотом обожгла она его слух и разомкнула круг молчания.
– Знаю, милая… я это знаю. Но, Боже, как тяжело мне это принять! Как же тяжело… – вымолвил он и вновь крепко стиснул зубы.
Тут он расправил её горячую ладонь в своей руке и взглянул на кольцо, их заветное кольцо.
