скачать книгу бесплатно
– Заявку на белье и форму вы писали при поступлении, значит, их принесут сегодня ближе к вечеру. Спуститесь ко мне в кабинет, заберете. Это там. – Она ткнула пальцем куда-то вправо. – Дальше. После десяти общежитие закрывается! Это значит, что опаздывать нельзя. Совсем. Даже на минуточку. Приглашать к себе посторонних, покидать комнату или шуметь после десяти также нельзя. Отбой!
– А санузлы в комнатах есть? – обреченно уточнила я.
– Есть, – ответила она, – но только начиная с третьего этажа. На втором три общих туалета и три душевые кабины. Более чем достаточно, если вставать пораньше.
Я опешила.
– Что такое? – женщина едко усмехнулась. – Вам что-то неясно, аира?
– А если я после десяти в туалет захочу? – задала я резонный вопрос, надеясь, что сейчас заведующая рассмеется и скажет, что все сказанное раньше – шутка.
Но увы…
– Если действительно захочется, то сходить можно, – сообщила женщина, пожимая плечами, – мы же не изверги какие-то. Но аккуратно, не задерживаясь. С десяти по коридорам гуляют домашние парсы. Знаете, кто это?
Я припомнила, как брезгливо рассматривала картинки с изображением чего-то вроде саранчи, но размером с кошку и покрытого синей шерстью.
– Зачем они в академии?! – выпалила, не в силах скрыть ужаса. – Их же на юге королевства всячески травят. Избавиться не могут. И укус парса, насколько помню, ядовит.
– Но не смертельно же, – отмахнулась заведующая. – Да, укус неприятен, лучше не допускать. Потом могут появиться галлюцинации, беспричинный смех, головные боли, сухость во рту и даже небольшая лихорадка. А ещё некоторые начинают бояться насекомых и синего цвета. Зато у нас уже три года нет крыс и мышей.
– И то хлеб, – сокрушенно ответила я, чувствуя, как очередная розовая мечта превращается в мыльный пузырь с отвратительным синим оттенком.
За моей спиной хлопнула дверь, послышались звонкие девичьи голоса.
– Ну, ступайте к себе, аира, – посоветовала мне заведующая, – обживайтесь. Как говорится, будьте как дома, но не забывайте про ограничения и режим. А вы новенькие? Идите-ка сюда…
Последние слова она адресовала уже не мне. Я же кивнула, пробормотала неискреннее: «Спасибо» и последовала к лестнице. Поднявшись на второй этаж и свернув в нужный коридор, нашла на отшибе дверь с номером пятнадцать дробь шесть и, открыв её, вошла.
– Убожество какое, – выдала, не зная, как ещё охарактеризовать увиденное.
Мое новое жилище выглядело… мягко говоря, непрезентабельно. Слева от входа, в углу, стоял небольшой письменный стол с прибитыми над ним книжными полками, дальше, по центру стены, красовалась односпальная кровать, рядом с которой высилась узкая тумбочка и приютился покосившийся стул с высокой спинкой. На нем обнаружился наполненный желтоватой водой графин. А к стене справа привалился пузатый шкаф на толстых кривых ножках. Вся мебель имела бежевый цвет и сильно облезла местами.
Пройдя вперед, в образовавшийся между кроватью и шкафом зазор, я приблизилась к окну и убедилась, что выходит оно действительно на стену. Коричневую. С надписью: «Берегись, ведутся учения. Опасно».
Только я подумала, что хуже быть уже не может, как мироздание снова надо мной рассмеялось. И смех этот принадлежал ввалившейся в мою комнату рыжей девице, висящей на шее… Альрика!
– Здесь нас никто не побеспокоит, – хрипло проговорил блондин, после чего прижался своими губами к губам спутницы. – Но времени мало…
– У тебя всегда его мало, – глупо хихикая, отозвалась рыжая.
Она уперлась задом в мою кровать, продолжая целоваться с парнем. Его руки блуждали по её спине, а внимание было полностью сосредоточено на красотке. Отвлекся Альрик лишь для того, чтобы поманить пальцем дверь.
Та послушно захлопнулась.
Я вздрогнула и закрыла оказавшийся открытым от такой наглости рот.
Рыжая тихо застонала, а затем прошептала едва слышно:
– Альрик, я вся горю…
И мои нервы не выдержали. Я протянула руку в сторону, взяла графин и выплеснула его содержимое на совершенно потерявшую стыд парочку.
– Какого?! – Альрик отпрянул от рыжей, некрасиво ругаясь.
Девица же взвизгнула и упала на кровать спиной. Побарахтавшись, она развернулась, оттолкнулась ладонями и, увидев меня, отскочила к блондину. Затем, постояв пару секунд, выругалась и вовсе сбежала. А Альрик остался, продолжая хмуро смотреть на меня.
Какое-то время мы с ним молча слушали удаляющийся цокот каблучков рыжей. Но вскоре я не выдержала и проговорила наставительно:
– Пожалуйста.
– Что? – не понял Альрик.
Его светлые волосы намокли и теперь сосульками лежали на лице и висках. Рубашка и пиджак частично покрылись темными пятнами.
– Пожалуйста, – повторила я услужливо. – Ты ведь наверняка хотел поблагодарить меня за спасение твоей спутницы.
– Что?! – повысил голос блондин. Его голубые глаза сияли от гнева, а ноздри раздулись.
– Она горела, – напомнила я. – И раз уж ты не в силах был потушить этот пожар, пришлось помогать… Альрик.
Договорив, я замерла, готовясь отразить любой удар, как словесный, так и магический. Блондин же, дослушав меня, пятернёй откинул мокрые волосы назад и… усмехнулся.
– Спасла, значит? – неожиданно спокойно переспросил он.
– Да! – уверенно заявила я.
Он поднес к носу мокрую ладонь и принюхался. Поморщился. Посмотрев на графин в моей руке, выдал:
– Ладно… Тогда мы квиты. Один-один, Кая Хейм.
От такой наглости я забыла колкость, которую собиралась высказать. А Альрик, пользуясь моим замешательством, развернулся и быстро покинул комнату. Не прощаясь, не извиняясь и вообще проявляя себя с худшей стороны!
– Что ещё взять с тени? – наконец прокомментировала случившееся я, не придумав ничего лучше. И тут же ощутила вину, прекрасно понимая, что подобные выпады не достойны эльса.
Однако очень тяжело строить из себя прилежную счастливую умницу, когда за полдня до этого только и делала, что совершала огромные глупости. Теперь же, в тишине маленькой комнаты, выкрашенной светло-синей (местами сильно облупившейся) краской, уже становящейся ненавистной, я начала осознавать весь масштаб случившихся трагедий. Они озвучивались в моей голове и, словно чёрные жемчужинки, насаживались на призрачную нить, образуя на шее колье полной неудачницы.
Сделала себе подарок на совершеннолетие – эксклюзивное украшение.
Побег из дома, провал на экзамене, позорные прятки в кустах роз, поступление на никому не нужный факультет… И последняя жемчужина в украшении: заселение в ужасную комнату с видом на тупик. А ведь день ещё не закончился…
Стоило додумать последнюю мысль, как в дверь постучали.
Я устало откинула голову назад и тихо застонала. Не хотелось видеть абсолютно никого! Тем более я до сих пор не привела себя в порядок.
Стук повторился.
– Просто дайте мне закончить с самокопанием и нормально, с муками, умереть, – попросила тихо, но все же подошла и открыла дверь.
На пороге топталась рыжая девица, которую совсем недавно зажимал Альрик. Кривя пухлые алые губы, она изучающе посмотрела на меня, надменно улыбнулась и проговорила приказным тоном:
– Принеси-ка мой галстук. Я потеряла его в комнате.
В нормальной жизни, то есть ещё вчера, я бы удивилась, смутилась или возмутилась. Возможно, даже испытала бы все гаммы чувств разом. Но не сегодня, когда все на свете перевернулось с ног на голову. О нет. Сегодня я подалась вперед, оттесняя нахалку, и заявила, четко проговаривая каждое слово:
– Я не ищу потерянное, и тем более не подношу незнакомым попрошайкам. Вы неправильно выбрали комнату, тон и человека, милочка. А теперь прощайте!
Меня слегка трясло, да и говорила я так громко, что к концу едва не перешла на крик. Внутри все клокотало от накопленного разочарования и грозило вырваться наружу. Рыжая девица, явно почувствовав опасность момента, отступила на пару шагов, развернулась и вновь унеслась в неизвестном направлении, успев бросить напоследок: «Еще увидимся!»
– Лучше не стОит! – ответила я и захлопнула дверь.
И, казалось бы, стукнула ею не так уж сильно, но замок, врезанный в тонкое деревянное полотно, выпал, громко тренькнув снаружи.
– Конец первого акта, – пробормотала я, ошалело разглядывая образовавшуюся в двери дырку. – Всем спасибо, концерт окончен.
* * *
ЗамОк лежал по ту сторону, отдельно от двери, а я уселась на пол и задумчиво посмотрела в окно.
Однако коричневая стена здания напротив навевала лишь самые грустные бесперспективные мысли. Ничего у меня не клеилось с этой новой самостоятельной жизнью. И от понимания этого становилось ужасно грустно.
Я даже подумала пустить горькую слезу, дабы закрепить признание полного поражения и потом отправиться с повинной на поиски брата, но…
Окно, то самое, которое и без того доставляло слишком мало радости, неожиданно распахнулось. Следом на подоконнике появилась рука, потом голова (коротко стриженная, рыжеволосая, громко ругающаяся нехорошими словами).
Ждать, что будет дальше, я не стала. Вскочила, подбежала к окну и рявкнула:
– Это ещё что такое?!
Голова издала сдавленный булькающий звук. Над подоконником показалось бледное лицо с большими голубыми глазами, и… руки нежданного гостя разжались. С громким «А-а-а!» хозяин всех перечисленных выше богатств упал.
Я так и обмерла.
– Убила, – пробормотала я, чувствуя, что мир вокруг вновь пошатнулся.
– Гадина! – крикнули откуда-то снизу. – Какого руста?!
Клянусь, никогда раньше не радовалась ругательствам в свою честь! Но сегодня мои приоритеты терпели самые кардинальные изменения. Рыжий продолжал голосить снизу, а я слушала его, как самую лучшую музыку. С чистой душой и самой радостной улыбкой оправданного ещё до суда рецидивиста выглянула из окна и увидела три больших спортивных мата, наложенных друг на друга. На них сидела жертва падения. Задрав голову, обладатель огненно-рыжей шевелюры с ненавистью смотрел на меня. Я же принялась с интересом осматриваться вокруг.
Оказывается, между стеной и зданием общежития проходила тропинка с высокими зелеными насаждениями. А прямо рядом с моим окном тянулась вверх пожарная лестница.
– Ты кто такая?! – устал молчать рыжий. – Немая, что ли?
– Немая я только за отдельную плату, – ответила, продолжая обдумывать увиденное.
Лестница, идущая мимо моего окна, явно не осталась незамеченной местными и, как я поняла, применялась парнями для обхода комендантского часа в женском общежитии, чтоб лишний раз не попадаться на глаза заведующей.
– Чего? – не понял меня потерпевший. – За какую плату?
– Говорю, что на первый раз промолчу о том, что ты ко мне в комнату пытался забраться, но в следующий раз придется жениться, – ответила я.
– Кому? – совсем обалдел рыжий.
– Тебе. На мне. – Я улыбнулась шире, так, что чуть щеки не треснули. – И ещё запомни: если уж врываешься к приличной девушке без предупреждения, то хоть цветы или пирожные захвати.
– Э-э-э…
– Какие именно? – по-своему поняла я его замешательство. – Сирень, например. Главное – не розы! Пирожные я люблю с заварным кремом. Чем их будет больше, тем больше у меня появится причин не выкидывать тебя в окно!
– Да пшла ты, – ответил рыжий растерянно.
– Это правильно. И ты иди, – кивнула я. – И друзьям передай мои слова, чтобы им лишний раз больно не падать.
Не дожидаясь новой ругани от рыжика, я отошла от окна, попыталась закрыть створки и поняла, что рама специально так надломлена снизу, чтобы её невозможно было закрыть!
– И тут подстава, – заметила грустно. – Ну и комнатка. Похоже, мне дали ключи от проходного двора.
Однако решив бороться с проблемами по мере их поступления, я вернулась… к собственному внешнему виду.
Зачаровав окно простейшим защитным заклинанием, я вооружилась привезенными из дома купальными принадлежностями и отправилась искать ванную комнату. Она нашлась в начале коридора, у выхода на лестничную площадку.
В помещении, облицованном синей (чтоб ей провалиться) плиткой, красовались три душевые кабины, разделенные тонкими перегородками с большими зазорами снизу и сверху. Хорошо хоть, дверцы имелись и закрывались изнутри на хлипкую щеколду.
Уже спустя минут десять, смыв с себя раздражение, грязь и позорные слезы, все-таки пролившиеся «под шумок» из-за усталости, я вышла из душевой возрожденной! Все ещё злой, немного растерянной, но, в целом, уже смирившейся с новыми реалиями и принявшей решение бороться за высокие принципы.
Сами принципы, правда, ещё до конца не придумала, но где наша не пропадала? Впереди два года учебы.
Однако стоило накинуть халат и начать мыслить немного позитивней, как мироздание ответило очередной подножкой. Темноволосой, голубоглазой и вообще очень похожей на меня.
– Кая! – прогремел Хакан, заметив остановившуюся на полпути меня. – Где ты была?!
– Лучше спросил бы, где не была, – пробормотала я, усилием воли заставляя себя продолжить путь.
– Что? Я не слышу. – Хакан пошел мне навстречу.
На его лице отразилось искреннее беспокойство. И, прежде чем я успела заверить брата, что все хорошо, он недовольно заметил:
– У тебя веки покраснели, губа разбита и ссадина на колене!
Я поморщилась, жалея, что выбрала средней длины халат. Хотя губу и глаза им все равно прикрыть не вышло бы…
– Привет, братишка, – кивнула я, уклоняясь от протянутой к моему лицу руки, – рада тебя видеть. Зайдешь? Ах, вижу, ты уже… И друзей привел!
Последнюю фразу я едва не прорычала. Потому что в моей комнате стояли двое парней! Одного из них узнала сразу. А как не узнать, когда мы сегодня встречались чаще, чем с отражением в зеркале?!
Альрик с самым независимым видом стоял у окна, сложив руки на груди. Спокойный, независимый и полностью сухой. Неподалеку от него, опершись об угол прикроватной тумбочки, восседал тот, чей портрет я несколько раз имела честь лицезреть в галовизоре. Рикард Ройс. То есть хозяин Альрика. Высокий широкоплечий брюнет с яркими голубыми глазами. Он был одет в оранжевую футболку-поло и чёрные брюки. Смотрел парень на меня с вялым интересом, будто и сам толком не понимал, что делает в этой комнате.
– Верно. Это мои друзья, Кая. – Зайдя следом за мной, Хакан прикрыл дверь и представил нас друг другу. Всех по очереди. В самом конце он добавил: – Альрик – тень Рикарда.
