скачать книгу бесплатно
Вспышка: Схождение благодати
Василий Ионов
Мощный солнечный импульс обнуляет инфраструктуру человечества. Цивилизация на грани исчезновения, но не это основная проблема. Часть людей получают новые способности и каждый становится перед выбором – на что употребить свои обретенные силы; остальным тоже придется выбирать – как выжить в хаосе и анархии. История о Ярославе, Иване, магах, фанатиках, бандитах, в общем об обычных людях в необычных условиях.
Василий Ионов
Вспышка: Схождение благодати
Глава 1.
В небольшой заводской столовой, которая в советские годы называлась буфетом, было людно. Ярослав пристроился к шапочно знакомому из соседнего бюро инженеру. Немного поболтали о кусачих ценах и плохой погоде, подбираясь к манне небесной в виде комплексного обеда.
Наконец заполучив свою порцию, Ярослав отправился на поиск свободного стола. Свободных столов не нашлось, потому пришлось подсесть к щуплому пареньку с засаленными волосами, смутно знакомому.
– Вячеслав? – спросил, чуть сощурившись, парень.
– Неее, но близко, – улыбнулся Ярослав и обозначил себя – А тебя как, прости, тоже плохо помню, ты вроде из системщиков?
– Да, я ваш отдел курирую по ПО, Иван, я тебя к сети подключал в прошлом месяце. – немного смутившись ответил Иван.
– Ну приятного аппетита, Иван – пожелал Ярослав и отпил для начала компот. А вот дальше разговору не суждено было продолжиться, как и обеду.
Звуки столовой были затушены низкочастотным гулом, который шел извне и сопровождался дрожью пола, а затем и сиреневой вспышкой, засветившей на время глаза.
Чехарда из бегущих, прыгающих людей, опрокинутых стульев и летящих на пол подносов с едой. Кто-то поскользнулся на картофельном пюре и здорово приложился головой об пол. В панической суматохе окружения Ярослав пытался вычленить хоть что-то стабильное и понять, что же происходит. Гул утих за минуту или около того, а вместо него из пыльных репродукторов времен войны завопила гражданская тревога.
– Что за чертовщина? – пробормотал Ярослав и выглянул в просторное окно. На улице был бардак, бежали люди, еще с десяток лежали на земле и корчились в непонятных припадках, небо окрасилось фиолетовым от неземного цвета солнца, на которое теперь можно было спокойно смотреть и без светофильтров. Благо хотя бы с солнцем аномалии продолжались недолго и все нормализовалось, не прошло и минуты.
Ярослав повернулся и увидел, что в столовой так же, как и на улице происходит полная ерунда, а его сотрапезник лежит под столом, корчится и выгибается, при этом не произнося ни звука, как и человек пять помимо него.
– Чего это, зомби-апокалипсис что ли? – с некоторой опаской подумалось Ярославу, но взяв себя в руки и утихомирив внутреннюю дрожь, он попробовал помочь Ивану. Правда, как помочь человеку, который при своих экзерсисах совершенно не учитывает внешние воздействия. Попробовав ухватить паралитика за руку, Ярослав попал на обратную амплитуду и Иван, как заговоренный просто швырнул своим очередным сокращением помощника через себя, прямо в торец стола маковкой.
Припомнив множество непечатных слов, припечатанный об стол инженер, слегка ошалело огляделся и поднялся на ноги. Шестеро бьющихся в собственной тишине и агонии тел, даже с учетом асинхронности движений, в любом случае выглядели страшно. Да еще и сирена нагоняла жути.
– Ну полный ахтунг! – выдохнул Ярослав и повторно подошел к Ивану.
В этот момент тот замер, открыл глаза и встал. Они все встали.
Ярослав затаил дыхание и покрепче сжал в кулаке непонятно, когда туда попавший, столовский нож.
– Ты в норме? – спросил он осипшим голосом.
– Да, а чего происходит то? – с недоумением ответил Иван и стал оглядываться по сторонам.
– Фуууух, я думал вы все зомбарями стали, упали как в падучей дергались, этот гул, вспышки, солнце цвет поменяло, сирена еще эта орет… – на одном выдохе выплеснул Ярослав.
– Так зомби же становятся только, если помер или укусили? – на серьезных щах спросил Иван.
Ярослав искоса посмотрел на системщика, сплюнул и все-таки пояснил недовольным голосом:
– Да тут как-то не до гуглоуточнений было, ножиком тебя не пырнул и на том спасибо скажи…– и не дождавшись «спасибо», махнул – В общем, бывай, «ихтиандер», я домой, сирена то не зря орет.
Дальнейшее его движение через город было нервным и суматошным. Пешим ходом почти пять километров, через дворы. С заводской проходной выйдя на шумный проспект он обнаружил катастрофу местного масштаба. Внезапная агония для водителей, их пассажиров и окружающих коммуникаций иже с ними зданий не прошла просто так. Куда ни кинь взгляд – трагедия. Кровь, смерть, обрушения и огонь – кругом. Плач и крик.
Поначалу Ярослав еще пытался кому-то помогать, но, когда увидел тело маленькой девочки без головы в натекшей луже крови и сидящую на коленях рядом женщину, поглаживающую эту самую голову, причем ополовиненную, не выдержал и, смертельно побледнев, ринулся прочь в ближайшую домовую арку.
Во дворах ничего такого не было, здесь просто люди приходили в себя, но Ярослав мчался без оглядки, пытаясь убежать от увиденного.
Уже дома, переводя дух, он активировал смартфон и проверил новостную ленту. Весь мир захлебывался в хаосе техногенной катастрофы, лента пестрела кадрами с горящих аэродромов, где самолеты на взлете или посадке теряли своих пилотов, с точечно коптящих небо городов, кругом завалы, разрушение и смерть.
В Индии на атомной электростанции в Куданкуламе повторился Чернобыль, отравленный воздух охватил огромные районы и медленно надвигался на соседний Китай. В многострадальном Нью-Йорке пассажирский Боинг не долетел до Ла Гвардии и рухнул, похоронив десятки тысяч жителей Бруклина. Японский высокоскоростной поезд слетел с рельс, количество жертв никто уже не оценивал. Вестей из восточного блока – Китая и Северной Кореи пока не было, что не удивительно по их информационной закрытости, но с учетом концентрации городского населения было понятно, что там тоже все очень плохо, и отравленное радиоактивное облако не добавляло радужных перспектив.
Ярослав присел на стул в прихожей, быстро перебрал контакты и начал звонить матери, когда связь, интернет и электричество пропали. Замолкла даже сирена.
– Твою ж мать!!! – выругался он в сердцах.
Так, думай, думай, включай логику, что дальше, что есть: кругом полная потеря связи с миром, даже с соседними городами, электричества не будет, все магистрали забиты трупами и разбитыми машинами, при этом внешних угроз нет – это же не ядерная зима, а вот внутренние ого-го – АНАРХИЯ, самая настоящая. Полиция и МЧС деморализованы, кареты скорых бесполезны, но в больницах в любом случае сейчас ад. Кто-то уже мог смекнуть и в супермаркетах, и на складах – бойня за харчи. Так, дальше, какие есть группы, которые могут стать здесь и сейчас бандами, только кучка нацистов, отдельные росгвардейские отряды могут наплевать на законы и взяться за наведение порядков почище чем гестаповцы, зависит от офицеров, конечно, но помнить об этом следует, больше на ум ничего не приходит… До родителей 30 километров по полету птицы, плюс петлять по дворам, из них 10 по проселку до дачи, велосипед, паспорт, бабки, рюкзак, сменная одежда, куртка, мачете, газовый балончик, фонарь, спички, солнечная зарядная станция, провод, смартфон в руках, вода, тушенка, сгущенка, гречка, соль, сахар… – пролетели мысли, сформировались кратковременные цели, определились планы, закипела деятельность.
Скидав все в рюкзак, и вытащив на лестничную клетку велосипед, Ярослав отправился в путь. Из-за бесконечных петляний, ввиду полного нежелания попадать на большие улицы с тем ужасом, который на них творится, путешественник добрался к загородному шоссе уже только к вечеру, зато обошлось без приключений. Мчась на перегонки с заходящим солнцем, он пролетел оставшийся путь и уже в сумерках подкатил к железным воротам летней резиденции старших представителей семейства Литониных.
– Ой, Ярик, ой родной мой, сыночек, в порядке, – обрадовалась мать и крикнула мужа – Олег!!! Сын приехал!
Они обнялись, мать плакала, хмурый отец погнал всех в дом и закрыл ворота. Ярик оставил велосипед у крыльца и с огромным удовольствием избавился от поклажи, просто кинув рюкзак в сенках.
Пока Ярослав отмывал дорожную пыль, отец спросил:
– Что там происходит? Сосед говорит война началась?
– Нет никакой войны, – замотал головой сын, отфыркиваясь от воды, – но лучше уж война, чем то, что сейчас творится, сначала вспышка была и как землетрясение, еще гул такой низкий, тут, наверное, тоже самое было?
Отец утвердительно кивнул.
– Потом люди попадали, не все правда, и начали дергаться как в припадке каком… – продолжил было Ярослав, но осекся, увидев разом помрачневшего отца – что-то случилось?
Отец отвел взгляд и ответил:
– Да, со мной тоже такой припадок был, мать перепугалась, хорошо быстро закончилось, только ничего такого не помню, вроде только стоял, потом смотрю уже на стенку на полу, а Даша рядом плачет…
Сели за стол при свечах и керосинке. Пока ужинали, Ярослав рассказывал про то, что происходило по всему миру, постоянно посматривая на отца, боясь заметить какие-нибудь изменения, но все вроде было нормально. Насколько, конечно, это в принципе возможно при той ситуации, в которую погрузился весь мир.
Ярослав был крайне измотан поездкой, и отец разогнал всех спать, утро вечера – оно мудренее.
Утро оказалось не только мудренее, но и больнее, нагрузка от вчерашнего марш-броска жестко отдавалась в мышцы ног, спину и в то, что называется ее продолжением, все-таки велосипед требует к себе некоторой регулярности использования. Кряхтя и причитая, Ярослав вяло попытался подняться и рухнул обратно на диван, когда отец собрался на колку дров для истопки бани.
Младший Литонин все же умудрился добраться до умывальника и худо-бедно ополоснуться, и начал чистить зубы, когда треск и мат с улицы, заставили его с мятной пеной из рта и торчащей из него же зубной щеткой выскочить на крыльцо, куда уже прибежала и мать с кухни.
Отец полусидел на земле в положении Фаулера, опираясь на руки, перед ним полыхала разваленная пополам колода, в обуглившемся пятачке между горящих половинок торчал колун с почерневшей ручкой.
– Што жа хежня? Тьфу!!! Чего произошло, батя, ты как? – сплюнув пасту и вытащив щетку изо рта, Ярослав одной рукой помогал отцу подняться.
– Чертовщина какая-то! Из меня как будто молнией бахнуло, когда полешку разваливал, ударила в обух и вот… – ответил старший Литонин и посмотрел с подозрением на свои руки.
Ярослав усадил отца на скамейку, мать присела с ним рядом и принялась поглаживать его плечо. Сын же решил осмотреть место происшествия. Выдернув, погруженный до топорища в землю колун, он обнаружил легкое тепловое свечение металла, а поднеся ближе руку, представил, насколько тот был раскален еще минуту назад.
– Это жжжж неспроста… – заключил Ярослав и, старательно отводя от себя колун, на вытянутых руках донес его до бадейки с водой, куда и зашвырнул. Из бадьи зашипело и повалил густой пар.
Пока колун закалялся и остывал, следовало изучить и место преступления. Образовавшаяся ямка оказалась с сюрпризом, ее дно образовывал десятисантиметровый в длину клиновидный кусок стекла, внутренняя его часть была гладкая. Запекшаяся земля по стенкам ямы стала твердой как камень, поэтому стекло целым выковырять не удалось, только разломав на три части, и то серьезно повозившись карманным ножиком.
Прихватив находку и злосчастный колун, успевший к тому времени остыть до приемлемых температур путем опорожнения наполовину пятидесятилитровой бадьи, Ярослав пошел к родителям со своими находками. Лезвийная часть колуна идеально без зазоров вошла в стеклянную формочку, имеющую снаружи неровную с наплывами поверхность.
– Там же раньше куча песка была? – спросил он мать. И получив утвердительный ответ продолжил:
– Так вот, когда молния ударила в обух, электрический ток прошел до клина, прогрев металл примерно до полутора тысяч градусов, по крайней мере на лезвии, развалил колоду, которая моментально вспыхнула. Вонзившись в землю, лезвие встретилось до слоем песка, который расплавило и образовалось стекло. Предполагаю, что температура могла быть и выше, но как тогда не расплавился металл не представляю… А что рукоять просто почернела, вообще непонятно. Но да это не суть важно, главный вопрос – откуда молния? На небе, как говорится, ни облачка, значит молнию сгенерировал и правда ты, отец… Опять же гипотетически – это следствие вчерашнего припадка, могли открыться какие-то внутренние ресурсы организма, бред полнейший и объяснению с физической точки зрения просто нет, для таких температур, молния должна иметь десятки тысяч ампер по силе… В общем, если это не с неба прилетел разряд, и явление не носит кратковременный характер, можешь, батя, записываться в Перуны.
– А по заднице ремнем??? – взъярился Литонин-старший.
Секунд пять Ярослав непонимающе смотрел на злого отца, потом заржал и сквозь смех пояснил:
– Батя, я сказал П Е Р У Н, славянский бог грома и молний, а не то, что тебе там послышалось…
– Тьфу! Балбесы!!! – высказалась мать.
– Слабость есть какая-нибудь, недомогание или еще чего необычное? – вновь обратился, отсмеявшись, к отцу Ярослав.
– Ну как тебе сказать, сына… Чувствую себя если честно лет на тридцать моложе, и сильнее что ли – потом, прислушавшись к себе добавил, –И здоровый я, полностью, вот чувствую, очень хорошо я себя чувствую.
– Тогда может эксперимент?
Устроились Литонины на открытой территории посреди участка, Ярослав расставил на разном удалении всякий мусор, и они начали экспериментировать. Первые десять минут не происходило ничего, пока, наконец, Олег Литонин не нащупал некий внутренний механизм, который открыл ему новые, пусть и разрушительные, возможности.
Зажав руку в кулак, по своему желанию он мог отправить ветвистый разряд с прицельной дальностью до 10 метров. И это его ничуть не ослабляло, вплоть до двадцати зарядов, потом потребовался час отдыха и добрые порции завтрака, иначе силы истощались в геометрической прогрессии.
Пока отец выступал в роли подопытного, Ярослав на ходу придумывал вслух, как можно приспособить такие замечательные способности для нужд народного хозяйства:
– Батя, ты теперь шикарная батарейка, это ж можно тут весь дачный поселок одним тобой и обогреть, и электрифицировать! Можно тебя приставить к трансформаторной будке, ток пускать, немного доработать, блин нет, дорабатывать там много чего, если ты бьешь по молниеотводу, это ж все надо в удобоваримую энергию – бах, и от пивной банки осталась серебристое пятнышко лужицы – это мало того что обмотку переделать надо, туда еще супер-пупер конденсаторы искать-ставить, да и жалко тебя в будку сажать, отец все-таки – бах, и бутылка разлетелась вдребезги – шучу, шучу! Нет, это не интересно! А вот ежели паровую турбинку сделать? Берем чего-нибудь простенькое сварим, подрубим генератор, в землю вкопаем побольше железяк, поставим сверху кольцо, зальем водой, подведем к турбине, а потом ты жахнешь по железякам, они воду в пар, а пар нам турбину с генератором и раскрутит, жалко за водой постоянно бегать придется, но это ж решаемо, можно пар конденсировать и обратно сливать в резервуар…
Бах, и деревянная палка, воткнутая в землю горящими щепками, разлетелась во все стороны.
– Все, я уже иссяк – остановил полет фантазии отец – и батарейкой быть не собираюсь! Я вообще-то на пенсии уже, так что без меня свои прожекты строй…
Уже сидя за столом и уплетая вареную картошку, сдобренную маслом и укропом со свежим зеленым луком, Литонины впервые заговорили о текущем положении.
– Сын, мы тут с отцом пересидим спокойно, что бы там ни было в мире, а вот ты то долго не сможешь, знаю я твой характер, так что рассказывай какие планы уже строишь? – взяла быка за рога мать.
– Да, за нас можешь не переживать, если что я теперь мало того, что с дробовика могу зарядить, так и вообще зарядить ого-го как. А вот ты у нас, мать права, – непоседа еще тот и для нашего спокойствия хотелось бы знать, чего думаешь? – поддержал супругу отец семейства.
Ярослав чуть задумался, стараясь структурировать и сформулировать те неясные черты плана действий, которые у него наметились на ближайшее время. Теперь он знал, что с предками все в порядке, при чем и дальше все обещало быть не хуже. Когда у тебя прикрыты тылы, действовать без оглядки – куда как проще.
Первым делом – это рекогносцировка на местности.
Значит вылазка в город, желательно налегке. Источниками информации могут быть или менты, тут есть пара знакомых, или на обратной от них стороне, тут дело – похуже. Есть один отставной капитан, которому он в свое время шаманил машину, есть бывший одноклассник – сержант в ДПСе. И тот и другой вполне могут что-то знать. Есть еще старый кореш со двора, Колька-Пельмень, он с какой-то бандой раньше был завязан, пару лет даже отсидел по мелкому делу, грамотный парняга, хоть и по наклонной пошла у того судьба, Ярик с ним связи не терял, редко, да пересекались, по бутылочке пива пропускали, вспоминая детство.
Первым в списке и по значению, и по дислокации шел капитан, до него Ярослав и решил добираться.
Следующее, что приходило на ум – это найти магазин со спутниковыми телефонами и по обстоятельствам разжиться одним, затем дома достать номер университетского преподавателя по теориям колебаний, выписанный в особую записную книжечку. В другое время совершенно бесполезный контакт, сейчас обретал другое значение – возможность связи с умным человеком, живущим в другой стране, в Великобритании, и знающим чуть больше остальных ну или хотя бы немного по-другому.
Второй пункт плана после разведки должна быть по военной науке – проверка боем. Смысла в этом ноль, да и Ярослав не военный и тут не боевые действия, а просто выживание в апокалипсисе. Лучше всего ретироваться на базу, к родителям и спокойно все обдумать. Главное не попасть на каких-нибудь упырей, иначе спасет только главное правило выживальщика: бьют – бей в ответ, а лучше загодя, а если много бьют – беги как вольный ветер, чтоб не догнали.
Ну собственно эти свои мысли и изложил Ярослав.
– Дельно, – прокомментировал отец, – дай бог все будет нормально.
Мать тоже кивнула, хоть и сердце болело за сына, отправлять непонятно куда, но хотя бы понятно зачем.
Свой поход Ярослав назначил на следующий день, спозаранку.
Глава 2.
Иван сидел у потухшего экрана ноутбука. Заряд аккумулятора закончился. Крайне обидно!
Программный код его детища, над которым он работал уже второй год, должен был задвинуть на задворки интернета все соцсети и мессенджеры и обещал, по крайней мере в мечтах, стать флагманом свободного общества. Идея по формированию шифра структуры кода с локальными разрывами логической цепи пришла ему еще в университете на лекциях по математическому анализу. Инфинити – так он решил назвать свой продукт, в честь самого принципа построения кода, делить ноль на ноль – это так весело…
А вот в свете последних событий – было грустно, дай бог, если все восстановится и жизнь войдет в нормальное русло, пока же очень похоже на то, что электрификация всей страны была помножена на тот же ноль.
Позавтракав бутербродами, оставив ставни окон закрытыми, и подхватив рюкзак, программист-системщик отправился на заводскую проходную. Из частного сектора выбираться пешим ходом ему было не привыкать, а учитывая долгое отсутствие дождей, это была легкая утренняя прогулка и через полчаса он уже вышел к заводу.
Проходная встретила Ивана разбитыми щербатыми витражами и тишиной, даже охраны не было. Непривычное для города молчание лишь изредка нарушалось пением какой-то беззаботной пичуги, обосновавшейся на козырьке крыльца. Только фоном вдалеке слышалось характерное для строительной техники дизельное тарахтение. Видимо начались работы по разборке завалов, что внушало оптимизм.
Внутренняя прилегающая к проходным площадь была пуста. Иван пересек ее по диагонали, чтобы добраться до административного здания, на третьем этаже которого и располагался отдел информационных технологий.
– Коротков! Ты то чего приперся? – встретил его басом начальник отдела на лестничной площадке.
– Ооо, Николай Иванович! Дак рабочий день же… вы же тут…– замялся при виде начальства Иван.
– Да ну какой рабочий день, яйца кота, когда такое происходит. А я тут как лицо материально ответственное, оборудование сторожу, коту его под хвост! – поморщившись ответило начальство выплюнув под ноги окурок, и решило использовать момент – но раз уж пришел, давай-ка помогай! Не сутками же мне здесь сидеть.
Оказалось, что Николай Иванович уже изрядно поработал, все компы и мониторы были перенесены под защиту противопожарной массивной двери складского помещения отдела – теперь настал черед оргтехники, которая отличалась куда большими габаритами и весовыми характеристиками.
Самым сложным оказалось распихать все на складе, размеры которого совершенно не предполагали такого объема оборудования. За час управились.
– Ну что, Вань, пойдем-ка с тобой пивка бахнем, заслужили! – потирая руки и убирая во внутренний карман пиджака ключ от склада, предложил начальник.
В кабинете было накурено. Сели за переговорный стол, из морозильной камеры были вытащены еще холодные бутылки, мокрые от стаявшего льда и брусок сала, завернутого в фольгу.
– Ты то сам как вчера? – нарушил тишину хозяин кабинета после того, как отхлебнул добрую половину бутылки.
– Ну, я-то по частнику, пешком, домой добрался спокойно, потом уже сосед рассказывал какие ужасы в городе творились.
– Дааа, ужасов вчера хватало. На Чкалова автобус со школьниками перевернулся, водила в припадке был… Я проходил, когда уже всех повытаскивали, четверо ребят намертво, остальные покалеченные, пацан там с открытым переломом, кость из штанины, все в крови, а скорая как доедет, яйца кота? Я-то, как заварушка эта началась, сразу своим набирать стал, дети уже дома были, а жену насилу вызвонил. У нее припадок этот тоже был. Вот что ж это этакое, что это было, почему так людей накрыло, причем я бы понял если б всех, а то как-то семьдесят на тридцать – непонятно это мне – изливал душу начальник.
