скачать книгу бесплатно
– Тогда не моги в тепле, я замерзла, – и обняла его, как всегда ласково и нежно…
Они ушли, а на пластиковом столике остались недопитыми два стаканчика с виски. Им не было холодно, они не могли замерзнуть. Они не умели этого делать…
3
Самолет оторвался от взлетной полосы, пронзил толщу бесконечного серого неба, и яркое солнце осветило его борт. Он не видел целый месяц этого солнца. Никто его не видел. Его не было над тем городом, откуда он улетал. Лишь огромная серая туча висела весь декабрь, закрывая его. И вот, снова оно – теплое и яркое.
– Месье летит один? Как жена, как настроение?
Он направлялся в Барселону, а стюард этого маленького частного самолета был французом.
– Спасибо, Франсуа, все нормально. Как погода в Испании?
– Плюс восемнадцать.
– А снег?
– Для вас, месье, выпадет.
Почему-то он любил этот маршрут. Когда покидаешь страну, где он жил и делал деньги, а потом влетаешь сюда, чувствуешь себя другим человеком. Можно оставив охрану в Москве, приземлившись, взять в аэропорту машину и ехать куда угодно. Он любил этот перелет. Все земное оставалось далеко внизу, а здесь можно подумать о чем угодно, о любой глупости.
Франсуа. Снова Франсуа. Франсуа Винсент… С тех пор он не вспоминал об этом.
– Что это было?…
Скоро появятся горы. Австрия. Швейцария. Женевское озеро. Всё, как на ладони. И, наконец, Франция! Всегда с трепетом влетал в эту страну, но в Альпах катался редко, больше любил Пиренеи. Партнеры по бизнесу удивлялись. Андорра – прошлый век. Куршевель, Давос – вот, где основной тусняк! Но равнодушно пролетал эти горы, дальше поля, холмы Франции, и, наконец, снова горы, которые его так волновали. Как новое знакомство, как далекое детство. И сколько здесь ни находился – привыкнуть не мог.
Внезапно подумал: – Только на этом небе, над этими равнинами и холмами он чувствовал себя, как дома…
Испания встречала его теплым и совсем не зимним днем.
– Вот ведь, бывают на земле места, где всегда светит солнце, – подумал он, спускаясь по трапу. Все формальности заняли немного времени. И вот он уже сидит в автомобиле и мчится, куда глаза глядят. А глаза его смотрели на север – поближе к горнолыжным стоянкам.
Вся туристическая братия из Барселоны обычно стремится в Андорру, многие и не догадываются, что поблизости, в каких-то 20–30 километрах, есть замечательные места, где мало народу, но отличное катание и потрясающие виды с вершин. Там даже расположены королевские курорты. Он ехал по долине, и бескрайние поля волновали его. Иногда хотелось вот так, без остановки, мчаться сотни километров в неизвестность. Иногда так и поступал. И сейчас, когда добрался до одного из своих любимых мест на горе, и увидев, что весь снег остался в Москве, не пожалел, что не полетел на Тенерифе, где океан и «все голые». Переночевав в отеле, отправился на машине колесить по этим полям. Три дня болтался по равнинной местности. Останавливался в придорожных отелях. Ел в каких-то ресторанчиках, кафе. И снова чувствовал себя здесь, как дома. Вернувшись в отель, так и не найдя на горе снега, (повсюду виднелись маленькие лысые площадки жалкой белой крупицы, насыпанной снеговыми пушками, а вокруг склоны зеленеющей травы), решил поехать на экскурсию. Выбрав в агентстве группу с английским гидом, (другого языка он не знал), на завтрашний день купил небольшой тур во Францию, который назывался – «По замкам и поместьям Тулузы». Почему бы и нет…
Группа состояла, в основном, из англичан, еще было несколько немцев, которые постоянно что-то ели и кормили своих детей. Сначала автобус вез их по горам, наконец показалась бескрайняя равнина. Раньше в этой Гасконской местности он не бывал и теперь, глядя в окно, не мог оторваться от удивительного зрелища. Было такое же чувство, которое познал однажды, став взрослым. Как-то раз он посетил место, где родился и провел детство. Сначала это было волнение от приближения к городу, потом району, где когда-то жил, ходил в школу, играл во дворе с мальчишками. И вот начинается длинная улица, в конце которой был дом его детства. Дом стал меньше, наверное, потому, что он сам подрос и стал больше. Двор. Деревце, которое он посадил когда-то. Теперь оно такое высокое! Подъезд. Взбегаешь на четвертый этаж и, наконец, квартира! Дверь заперта?! Сейчас перед ним она закрыта, но все свое детство тысячи раз он ее открывал, проходя дальше, в свою комнату.
О чем он думает? Отсюда тысячи километров до его детства. И все равно, не мог оторваться от дороги и этих полей.
Они снова и снова останавливаются, выходят, осматривают какие-то замки, испанский гид плохонько говорит по-английски, что-то рассказывает. Но он получает немыслимое удовольствие от скромного сервиса, старенького автобуса и толпы праздных, любопытных туристов. От обеда, где самые простые блюда кажутся невероятно вкусными.
Какое-то детство, – снова подумал он. Хорошо, что его девчонка где-то там, на Тенерифе, сидит себе в шикарном отеле и не видит его таким восторженным идиотом. Впрочем – какая разница…
Они осмотрели несколько замков вокруг Тулузы, и пора было возвращаться назад. Оставалось последнее место. В дороге немного укачало, и он чуть не уснул. Думал остаться в автобусе и через окно наблюдать за всем. Но, выбравшись, от долгого сидения и тряски начал разминать конечности. А гид тем временем рассказывала:
Этот последний очень старенький замок, который почти развалился, несомненно, является достопримечательностью средневекового зодчества…
Здесь жил древний род…
И сейчас, несмотря на свой вид, это строение хорошо передает атмосферу…
Гид все говорила и говорила, но он ее уже не слышал…
– Простите, сеньор, мы уезжаем…
И снова не слышал.
– Так вы отстанете. Прошу в автобус…
– Кабальеро, мы отправляемся назад в Испанию…
– Вы меня слышите?…
– Сеньор, пойдемте в автобус…
Ее настойчивые просьбы, наконец, до него дошли.
– Я остаюсь, – коротко бросил странный турист.
– Где? Здесь? – гид была в замешательстве.
– Да!
– Но я не могу вас бросить одного… Я за вас отвечаю! Что-то случилось?
– Оставьте меня в покое.
Она растерянно оглядела пустынную местность и предложила:
– Хорошо, давайте мы довезем вас хотя бы до ближайшего городка. Это в пяти километрах отсюда.
– Спасибо, я доберусь сам, – настырно повторял он.
Она была озадачена, она не понимала. И чем больше не понимала, тем настойчивее его убеждала.
– Здесь не ездит транспорт, как вы отсюда выберетесь?
– Дойду пешком… Езжайте… Адьюс…
– Сеньор… Вы уверены? – сделала она последнюю попытку спасти и увезти этого странного человека.
– Да, черт возьми! – ответил он по-русски. И тогда она от него отстала.
Он стоял на старой булыжной мостовой, умытой утренним дождем и сверкающей на солнце. Она блестела, и свет этот слепил глаза. Он знал здесь каждый камень, каждую расщелину. Перед ним был старый полуразвалившийся замок, забор местами был разломан, крыша зияла провалами, стены были покрыты зеленым мхом. А наверху, одной из сохранившихся башенок, гордо сиял старинный бронзовый герб, где готическим шрифтом были выбиты две литеры:
FV
Он пробрался сквозь развалины забора и заглянул внутрь.
– Все, как когда-то… Ничего не изменилось, – бормотал он.
– А здесь должна находиться дверь, через которую он проходил к себе когда-то в детстве. Теперь ее нет.
Пролез сквозь зияющий проем. Крыша местами отсутствовала, он рисковал, что на него свалится что-нибудь сверху, но сейчас его это мало беспокоило. Переходил из комнаты в комнату, из зала в зал, трогал стены и все бормотал.
– Все, как и прежде…
Зачем-то сел в большой зале на каменную скамью. Долго сидел так, дышал воздухом, потом закрыл глаза и словно растворился в этом пространстве. Солнечные лучи освещали помещения сквозь дыры в потолке и стенах. И эти голые каменные стены словно обнимали его, защищая своей толщей от всего, что находилось снаружи.
Потом, очнувшись от обморока, вышел наружу и оглядел окрестности. И с какой-то неотвратимой силой его потянуло туда дальше. Перешел через маленькую мостовую, уперся в старый забор, в котором не было ни единой дыры. Неподалеку виднелся не очень большой, старинный дом, который и приковал его внимание. Он трогал руками стены забора, ходил вдоль него и не мог оторвать взгляда от маленького древнего строения. Похоже, там жили люди. Одиноко ходила лошадь и ела траву. Он не мог туда попасть, снова и снова ходил по мостовой, разглядывая камни и все вокруг…
4
На следующее утро он сидел в номере испанского отеля и вспоминал:
Вчера он прошел пять километров от тех развалин до ближайшего городка. Пока шел, не понимал, что с ним произошло, и это бесило. Всему должно быть объяснение! Потом раздражал французский таксист, который, не говоря ни слова по-английски, не понимал, почему нужно 200 километров ехать на такси. Но, когда увидел пятисотенные купюры, пожалел, что не учил русский язык. Сразу стал все понимать и довез до отеля.
А сейчас он проснулся в дурном настроении и размышлял. Что-то не давало покоя.
– Почему он бесится? Чего боится?… Не боится он ничего. Взрослый, сильный, умный мужик. Ну, не понимает он того, что с ним произошло – наплевать и забыть. Он не сумасшедший. И вообще… Что-то он расслабился. Если не может объяснить, значит, нужно просто забыть. Действительно, нужно было ехать в Куршевель или на сафари в Африку. Убить льва, полетать на вертолете над саванной, искупаться в океане. Его девчонка была бы счастлива. Давно он не был так взбешен.
Решил ей позвонить. Телефон не отвечал.
– Еще смеет не брать «трубку», – продолжал он изводить себя.
Позвонил своему помощнику в офис.
– Как дела?
– Нормально, шеф.
– Звоню не для того, чтобы слышать твое «нормально». Как дела?
– Понимаете…
Наступила долгая пауза. Его зам. всегда с трудом выговаривал слова, когда возникали проблемы, словно эти слова что-то весили.
– Не тяни, – поторопил он его.
– Поступила информация, что у вашего,… как сказать…. друга хороший проект. Мэрия им заинтересовалась.
– Мэрия – не красные стены, а живые люди.
– Вот и я шеф об этом же. Нужно бы порешать вопрос.
– Так порешай!
Зам. снова замялся.
– Ну, я хотел прежде посоветоваться. Этот парень, который у нас…. простите, у вас работал раньше, вроде бы вам друг.
– Понятно. Без меня никак. Вечером буду.
– Ну, почему же, никак…
– Я сказал, вечером буду. Закажи самолет. Через три часа приеду в аэропорт. Все!
Он бросил машину в отеле, отзвонив в кампанию, чтобы ее забрали. Больше не хотел болтаться по этим дорогам. Заказал такси и уехал в аэропорт.
Москва не принимала. Там все еще висела дурацкая туча, не давая самолетам садиться. В Барселоне он долго ругался с дирекцией аэропорта, чтобы его отправили. Наконец, настоял на своем. Снова удобный салон, снова стюард – француз.
– Привет, Франсуа.
– Здравствуйте, месье. Нет гарантии, что Москва нас примет.
– Вот и этот! Решил «доставать» его своими проблемами, – подумал он. – Ну, что за день?
– Франсуа, Москва меня примет всегда. Я ей нужен… А почему тебя так назвали? – вдруг спросил он.
– Месье, меня назвали так в честь деда. А моего деда, в честь его деда.
– Вы, французы, очень последовательны.
– Нет, месье, просто мы уважаем своих предков.
Больше он не смотрел в иллюминатор. И вообще, когда возвращался, никогда не смотрел в окно самолета. Опустил шторку и спал.
Москва не принимала.
– Как легко было от нее улететь, а теперь она не принимала, – думал он. Топливо еще оставалось, долетев до Санкт-Петербурга и узнав, что самолеты начали садиться в Шереметьево, они развернулись и пошли обратно в столицу. Со второго, с третьего захода приземлились.
– В офис, – приказал он.
– Шеф, время шесть вечера, поздновато.
Его помощник вежливо встречал раздражение шефа и его самого.
– Я сказал в офис. Что еще нового?
– Понимаете…
Опять – «понимаете».
– Что еще? – повторил он вслух.
Дурацкая привычка замалчивать проблемы, потом вываливая их все сразу. И какие у него могли быть проблемы? – подумал он.
– Когда я провожал вашу девушку в аэропорт…
