banner banner banner
Автобиография йога
Автобиография йога
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Автобиография йога

скачать книгу бесплатно

Свами рассмеялся.

– Под этой пенсией я имею в виду безграничный покой – награду за многие годы глубокой медитации. Я уже давно не жажду денег. Мои скромные материальные потребности полностью удовлетворены. Позже ты поймешь важность второй пенсии.

Внезапно прервав наш разговор, святой стал абсолютно неподвижен. В этот момент он чем-то напомнил мне сфинкса. Сначала его глаза заблестели, как будто он заметил что-то интересное, затем потускнели. Я был смущен резким прекращением беседы, свами еще не объяснил, как мне встретиться с другом Отца. Слегка обеспокоенный, я оглядел пустую комнату, в которой не было никого, кроме нас двоих. Мой блуждающий взгляд упал на деревянные сандалии, стоявшие у возвышения, на котором сидел свами.

– Маленький господин[18 - Многие индийские святые обращались ко мне словами Чото Махасайя, что переводится как «маленький господин».], не волнуйся. Человек, которого ты хочешь видеть, будет здесь через полчаса.

Йог читал мои мысли – в тот момент это было не так уж и трудно!

Он снова погрузился в загадочное молчание. Бросив взгляд на свои часы, я увидел, что прошло уже тридцать минут.

Свами встрепенулся.

– Полагаю, Кедар Натх Бабу уже у порога.

Я услышал, как кто-то поднимается по лестнице. Внезапно меня охватило изумление, мысли лихорадочно заметались. Я недоумевал: «Как свами удалось пригласить сюда друга моего Отца, не отправляя за ним посыльного? Ведь с момента, как я пришел, свами не разговаривал ни с кем, кроме меня!»

Я выбежал из комнаты и спустился по ступенькам. На полпути я встретил худощавого светлокожего мужчину среднего роста. Казалось, он очень спешил.

– Вы – Кедар Натх Бабу? – спросил я дрожащим от волнения голосом.

– Да. А разве ты не сын Бхагабати, который ждал здесь встречи со мной? – мужчина дружелюбно улыбнулся.

– Господин, как вы поняли, что нужно прийти сюда? – меня переполняли смущение и негодование, потому что я ничем не мог объяснить его появление здесь.

– Сегодняшний день полон таинственных событий! Чуть менее часа назад я заканчивал омовение в Ганге, когда ко мне подошел Свами Пранабананда. Понятия не имею, как он узнал, где меня искать. «Сын Бхагабати ждет тебя у меня дома, – сообщил он. – Ты пойдешь со мной?» Я с радостью согласился. Мы пошли бок о бок, но затем свами в своих деревянных сандалиях, как ни странно, смог уйти далеко вперед, хотя сегодня я надел эти прочные и удобные туфли. Внезапно Пранабанандаджи остановился и дождался меня, чтобы задать вопрос: «Сколько времени тебе потребуется, чтобы добраться до моего дома?» Я ответил: «Примерно полчаса». – «У меня есть еще кое-какие дела, – он бросил на меня загадочный взгляд. – Я должен оставить тебя. Мы с сыном Бхагабати будем ждать тебя у меня дома». Прежде чем я успел возразить, он стремительно пронесся мимо меня и исчез в толпе. Я шел сюда так быстро, как только мог.

Этот рассказ лишь усилил мое недоумение. Я спросил, как давно он знает свами.

– В прошлом году мы виделись несколько раз, но с тех пор не встречались. Я был очень рад снова увидеть свами, когда он появился сегодня на гхате[19 - Гхат – каменное ступенчатое сооружение, служащее для ритуального омовения индуистов и/или как место кремации. – Прим. пер.].

– Не могу поверить своим ушам! Неужели я схожу с ума? Свами явился к вам в видении или вы в реальности видели его, касались его руки и слышали звук его шагов?

– Я не понимаю, к чему ты клонишь! – он сердито покраснел. – Я не лгу тебе. Неужели ты не понимаешь, что только от свами я мог узнать, что ты ждешь меня здесь?

– Но ведь этот человек, Свами Пранабананда, ни на минуту не покидал меня с тех пор, как примерно час назад я сюда пришел! – как на духу выпалил я.

Его глаза широко раскрылись.

– Живем ли мы в этом физическом мире или просто спим? Я никогда не думал, что своими глазами увижу такое чудо! Я считал этого свами обычным человеком, а теперь обнаружил, что он может материализовать свое тело в другом месте, и это тело будет ходить и разговаривать!

Вместе мы вошли в комнату святого.

– Смотри, это те самые сандалии, в которых он пришел на гхат, – прошептал Кедар Натх Бабу. – Он был одет только в набедренную повязку, точно так же, как и сейчас.

Когда гость склонился перед хозяином дома, святой с ироничной улыбкой повернулся ко мне.

– Почему ты так изумлен этим открытием? Истинным йогам доступны одновременно все уголки материального мира. В любой момент я могу увидеть своих учеников в далекой Калькутте и побеседовать с ними. Точно так же они могут по своему желанию покидать бренное тело и преодолевать любые расстояния.

Истинные йоги могут по своему желанию покидать бренное тело и преодолевать любые расстояния.

Вероятно, стремясь пробудить духовный пыл в моей юной груди, свами снизошел до того, чтобы рассказать мне о своих способностях ясновидения и яснослышания[20 - Физическая наука по-своему подтверждает достоверность законов, открытых йогами с помощью ментальной науки. Например, 26 ноября 1934 года в Королевском университете Рима была проведена наглядная демонстрация того, что человек обладает рентгеновским зрением. «Доктор Джузеппе Каллигарис, профессор нейропсихологии, нажимал на определенные точки тела испытуемого, а в ответ испытуемый подробно описывал людей и предметы, скрытые за стеной. Д-р. Каллигарис объяснил своим коллегам, что если стимулировать определенные участки кожи, то у испытуемого открываются способности обостренного восприятия окружающего мира, и это позволяет ему видеть объекты, которые не находятся в прямой зоне видимости. Для того чтобы испытуемый смог увидеть предметы по другую сторону стены, профессор Каллигарис в течение пятнадцати минут нажимал на точку, расположенную на правой стороне грудной клетки. Доктор Каллигарис отметил, что если стимулировать некоторые другие участки тела, то испытуемый сможет видеть объекты на любом расстоянии, независимо от того, видел ли он их когда-либо прежде».]. Но вместо энтузиазма я испытал лишь благоговейный страх. Поскольку мне заранее было предначертано искать свой путь к Богу под руководством определенного гуру – Шри Юктешвара, которого на тот момент я еще не повстречал, я не испытывал желания принять Пранабананду в качестве своего учителя. Я с сомнением взглянул на него, пытаясь понять, находится ли он передо мной во плоти или предстал лишь в образе видения.

Мастер попытался развеять мои сомнения, одарив меня приободряющим взглядом и добавив несколько воодушевляющих слов о своем гуру.

– Лахири Махасайя был величайшим йогом, которого я когда-либо знал. Он был воплощением Самого Божества в физическом теле.

Если ученик, размышлял я, может по своему желанию материализовать тело в другом месте, какие же чудеса тогда под силу его учителю?

Несмотря на мое сверхчеловеческое стремление, я понимал, что мне отказано в окончательном и неразрывном союзе с Богом.

– Я поведаю тебе, насколько бесценна помощь гуру. Раньше я каждую ночь по восемь часов подряд медитировал вместе с другим учеником моего наставника. Днем нам приходилось работать в железнодорожной компании. У меня не лежала душа к выполнению рабочих обязанностей, я желал посвятить все свое время Богу. В течение восьми лет я упорствовал, медитируя полночи, и достиг замечательных результатов. Потрясающее духовное откровение осветило мой разум. Но между мной и Бесконечностью всегда стояла едва заметная преграда. Несмотря на мое сверхчеловеческое стремление, я понимал, что мне отказано в окончательном и неразрывном союзе с Богом. Однажды вечером я нанес визит Лахири Махасайя и умолял его стать моим духовным заступником. Я не уставал просить его всю ночь. «Ангельский Гуру, мои духовные страдания так велики, что я не смогу дальше жить без личной встречи с Великим Возлюбленным!» – «Что я могу поделать? Ты должен медитировать более усердно». – «Я взываю к Тебе, о Бог мой Наставник! Я вижу Тебя, материализовавшегося передо мной в физическом теле. Благослови меня, чтобы я мог узреть Тебя и в незримой форме!» Лахири Махасайя сжалился и простер ко мне руку: «Теперь иди домой и медитируй. Я замолвил за тебя слово перед Брахмой[21 - Брахма – Бог в его аспекте Творца; от санскритского корня «брах» – расширять. Когда в 1857 году в журнале «Atlantic Monthly» появилось стихотворение Эмерсона «Брахма», большинство читателей пришли в недоумение. Эмерсон усмехнулся: «Скажите им, чтобы они читали „Иегова“ вместо „Брахма“, и они не почувствуют никакого замешательства».]». Безмерно воодушевленный, я вернулся домой. Медитируя той ночью, я достиг главной цели своей жизни. Теперь я непрерывно наслаждаюсь духовной пенсией. С того дня Благодатный Творец больше никогда не скрывался от меня за какой-либо иллюзорной преградой.

Лицо Пранабананды излучало божественный свет. Покой иного мира вошел в мое сердце, страх исчез. Святой добавил еще одно признание.

– Несколько месяцев спустя я вернулся к Лахири Махасайя и попытался поблагодарить его за то, что с его милостью сумел прикоснуться к Бесконечности. Затем я затронул другую тему. «Божественный Гуру, я больше не могу работать в офисе. Пожалуйста, освободи меня от этого. Брахма пьянит все мои мысли». – «Подай заявление, что хочешь уйти на пенсию». – «Но какую причину мне указать для столь раннего ухода на пенсию?» – «Напиши о том, что чувствуешь».

На следующий день я подал заявление. Врач поинтересовался причинами моего желания оставить место работы в таком возрасте. «Во время работы я ощущаю, как нечто непреодолимое нарастает в позвоночнике[22 - В глубокой медитации Дух прежде всего является на алтаре позвоночника, а затем уже – в мозге. Мощное блаженство ошеломляет, но йог учится контролировать его внешние проявления.]. Это ощущение охватывает все мое тело, не позволяя мне полноценно выполнять свои должностные обязанности». Без дальнейших расспросов врач дал рекомендации для назначения мне пенсии, которую я вскоре получил. Я знаю, что это божественная воля Лахири Махасайя руководила действиями доктора и железнодорожных чиновников, включая твоего Отца. Они машинально подчинились духовным указаниям великого гуру и освободили меня от работы, чтобы я посвятил жизнь непрерывному общению с Возлюбленным[23 - После ухода на пенсию Пранабананда написал одно из самых глубокомысленных толкований к Бхагавад-гите, доступное на бенгальском и хинди.].

Тебе начертано посвятить свою жизнь пути отречения и йоги.

После этого поразительного откровения Свами Пранабананда вновь погрузился в долгое молчание. Когда я прощался, благоговейно коснувшись его стоп, он дал мне свое благословение:

– Тебе начертано посвятить свою жизнь пути отречения и йоги. Я еще увижу тебя и твоего Отца, когда придет время.

Прошли годы, и оба эти предсказания исполнились[24 - См. главу 27.].

Кедар Натх Бабу шел рядом со мной в сгущающейся темноте. Я передал письмо Отца, которое мой спутник прочитал при свете уличного фонаря.

– Твой Отец предлагает мне занять должность в Калькуттском офисе его железнодорожной компании. Как бы я хотел получать хотя бы одну из пенсий, которыми наслаждается Свами Пранабананда! Но это невозможно, я не могу покинуть Бенарес. Увы, но я еще не научился материализовать в другом месте свое второе тело!

Глава 4

Мой неудавшийся побег в Гималаи

«Выйди из класса под каким-нибудь пустяковым предлогом и возьми наемный экипаж. Жди меня в переулке, где никто из моих домашних не сможет тебя увидеть», – так напоследок проинструктировал я Амара Миттера, своего школьного товарища, с которым мы вместе решили бежать в Гималаи.

Отправиться в путь мы планировали на следующий день. Приходилось проявлять большую осторожность в подготовке, поскольку Ананта не терял бдительности. Брат был полон решимости сорвать планы побега, которые, как он подозревал, были у меня на уме. Амулет, подобно духовному источнику силы, незримо подпитывал меня. Среди гималайских снегов я надеялся найти мастера, чье лицо часто являлось мне в видениях.

Среди гималайских снегов я надеялся найти мастера, чье лицо часто являлось мне в видениях.

Наша семья теперь жила в Калькутте, куда Отца перевели на постоянное место работы. Следуя патриархальному индийскому обычаю, Ананта привел свою невесту жить в наш дом, который теперь находился на Гурпарроуд, 4. Там, в маленькой комнатке на чердаке, я занимался ежедневными медитациями и готовил свой разум к поиску Бога.

В то памятное утро пошел дождь – зловещее предзнаменование. Услышав на дороге стук колес экипажа Амара, я поспешно завернул в одеяло пару сандалий, фотографию Лахири Махасайя, экземпляр Бхагавад-гиты, молитвенные четки и две набедренные повязки. Этот сверток я выбросил из своего окна на третьем этаже. Затем сбежал вниз по ступенькам и прошел мимо своего дяди, покупавшего у уличного торговца рыбу.

– Чем ты так взволнован? – дядя с подозрением окинул меня пристальным взглядом.

Я ответил ему уклончивой улыбкой и направился в переулок. Подобрав свой сверток, я с осторожностью заговорщика забрался в экипаж к Амару. Мы отправились на большой и оживленный рынок Чандни Чоук. Несколько месяцев подряд мы экономили на школьных завтраках, откладывая карманные деньги на покупку английской одежды. Зная, что мой сообразительный брат может пойти по нашему следу не хуже какого-нибудь детектива, мы решили перехитрить его, переодевшись в европейские наряды.

По пути на станцию мы подобрали моего двоюродного брата Джотина Гхоша, которого я называл Джатиндой. Он был новообращенным, страстно желавшим обрести гуру в Гималаях. Мой кузен облачился в новый наряд, который был у нас наготове. Мы надеялись, что теперь нас никто не узнает! Глубокий восторг овладел нашими сердцами.

– Нам осталось лишь приобрести парусиновые туфли, – я повел своих спутников в магазин, где продавалась обувь на резиновой подошве.

– Изделия из кожи убитых животных нельзя брать с собой в священное путешествие.

Я остановился посреди улицы, чтобы снять кожаную обложку с экземпляра Бхагавад-гиты и убрать кожаные ремешки с sola topee (пробкового шлема, модного среди англичан).

На вокзале мы купили билеты до Бурдвана, где планировали пересесть на поезд, идущий в Хардвар, расположенный в предгорьях Гималаев. Как только поезд вместе с нами покинул родные места, я поделился с друзьями своими красочными ожиданиями.

– Только представьте! – воскликнул я. – Мастера проведут с нами обряд посвящения, и мы ощутим экстаз неземного сознания. Наши тела будут заряжены таким магнетизмом, что дикие животные Гималаев станут вести себя с нами, как ручные. Тигры превратятся в кротких домашних кошек, ожидающих нашей ласки!

Нарисованная мной перспектива, которую я считал чарующей как в переносном, так и в буквальном смысле, вызвала восторженную улыбку у Амара. Но Джатинда отвернулся и уставился в окно поезда на проносящийся мимо пейзаж.

– Давайте поделим наши деньги на три равные части, – этим предложением Джатинда нарушил продолжительное молчание. – Пусть каждый из нас сам купит себе билет в Бурдване. Тогда никто на станции не догадается, что мы убегаем вместе.

Я был сильно огорчен, потрясен до странного оцепенения. Неужели Бог допустил такое ужасное происшествие!

Не подозревая никакого подвоха, я согласился. В сумерках наш поезд остановился в Бурдване. Джатинда отправился в билетную кассу, мы с Амаром сидели на платформе. Мы подождали пятнадцать минут, затем попытались разыскать друга, но безуспешно. Бросаясь из стороны в сторону, мы в испуге без конца выкрикивали имя Джатинды. Но он бесследно растворился в темноте, окружающей маленькую станцию.

Я был огорчен, потрясен до странного оцепенения. Неужели Бог допустил такое ужасное происшествие! Романтическое настроение моего первого тщательно спланированного побега навстречу Богу было безнадежно омрачено.

– Амар, мы должны вернуться домой, – я заплакал, как ребенок. – Бессердечный уход Джатинды – дурное предзнаменование. Эта поездка обречена на провал.

– И это вся твоя любовь к Господу? Неужели ты не можешь выдержать даже это маленькое испытание – предательство попутчика?

Неужели ты не можешь выдержать даже это маленькое испытание – предательство попутчика?

При упоминании Амаром божественного испытания мое сердце успокоилось. Мы подкрепились знаменитыми бурдванскими сладостями, ситабхогом[25 - Ситабхог – ароматный десерт, похожий на белый рис или вермишель, приготовленный из творога, рисовой муки и сахара. – Прим. пер.] (пища для богини) и мотичуром[26 - Мотичур – сладкое лакомство из обжаренных капелек нутовой муки, смешанных с миндалем или кешью и сформированных в шарики. – Прим. пер.] (шарики из сладкой муки). Спустя несколько часов мы отправились в Хардвар через Барели. Во время пересадки, ожидая прибытия поезда в Могол-Серай, мы на платформе обсуждали один насущный вопрос.

– Амар, вскоре нас могут допросить сотрудники железной дороги. Я знаю изобретательность моего брата! Независимо от того, каков будет результат, я не стану говорить неправду.

– Я прошу тебя лишь об одном, Мукунда, – стой спокойно. Не смейся и не ухмыляйся, пока я говорю.

Тут ко мне подошел мужчина европейской внешности, который оказался начальником станции. Он помахал телеграммой, смысл которой я сразу понял.

– Это ты убежал из дома, поругавшись с родными?

– Нет!

Я обрадовался, что начальник станции так сформулировал вопрос и мне не пришлось лгать. Ведь я убежал не потому, что поругался с родными, а из-за «тоски по Божественному».

Тогда чиновник повернулся к Амару. Я с трудом сохранял по совету друга серьезный вид, вслушиваясь в развернувшуюся передо мной словесную дуэль.

– Где третий мальчик? – спросил мужчина мощным и властным голосом. – Ну же, говори правду!

– Господин, я обратил внимание, что вы носите очки. Разве вы не видите, что нас всего двое? – Амар нагло улыбнулся. – Я не волшебник, я не могу создать из воздуха третьего члена нашей компании.

Чиновник, заметно смущенный таким дерзким ответом, стал искать новую возможность для атаки.

– Как тебя зовут?

– Меня зовут Томас. Моя мать – англичанка, а отец – обращенный в христианство индус.

– Как зовут твоего друга?

– Я зову его Томпсон.

К этому времени я уже не мог сдерживать переполняющий меня смех и, услышав гудок, возвещавший о скором отправлении, бесцеремонно направился к поезду. Амар последовал за мной вместе с чиновником, который оказался достаточно доверчивым и услужливым, чтобы разместить нас в купе для европейцев. Очевидно, ему претила мысль, что два мальчика с наполовину английскими корнями поедут в вагоне, отведенном для коренного населения. После того как мужчина вежливо попрощался и ушел, я откинулся на спинку сиденья и неудержимо расхохотался. На лице моего друга появилось выражение беззаботной радости от того, что он перехитрил опытного европейского чиновника.

На платформе я ухитрился прочитать телеграмму. Послание моего брата звучало так: «Трое бенгальских мальчиков в английской одежде убежали из дома в сторону Хардвара через Могол-Серай. Пожалуйста, задержите их до моего прибытия. Обещаю щедрое вознаграждение за помощь».

– Амар, я же просил тебя не оставлять дома расписание поездов с нашими пометками, – я бросил на друга укоризненный взгляд. – Судя по всему, мой брат нашел это расписание.

Товарищ с виноватым видом признал справедливость моего укора. Мы ненадолго остановились в Барели, где нас ждал Дварка Прасад с телеграммой от Ананты. Мой старый друг отважно пытался задержать нас, но я убедил его, что наше бегство – это не просто детская шалость. Как и в предыдущем случае, Дварка отклонил мое приглашение отправиться в Гималаи.

Меня не оставляло плохое предчувствие, что нас поймают.

В ту же ночь, пока наш поезд стоял на станции, а я дремал, Амара разбудил и засыпал вопросами другой чиновник. Но и этот сотрудник пал жертвой совместных чар «Томаса» и «Томпсона». На рассвете поезд триумфально доставил нас в Хардвар. Величественные горы призывно вырисовывались вдалеке. Мы промчались через вокзал и растворились в городской толпе. Первым делом мы переоделись в национальную одежду, так как Ананта каким-то образом раскусил нашу маскировку под европейцев. Меня не оставляло плохое предчувствие, что нас поймают.

Посчитав разумным немедленно покинуть Хардвар, мы купили билеты, чтобы отправиться на север, в Ришикеш – землю, давно освященную стопами многих мастеров. Я уже сел в поезд, но Амар замешкался на платформе. Полицейский резко остановил его окриком. Наш непрошеный защитник сопроводил нас в станционное бунгало и на время изъял наши деньги. Он вежливо объяснил, что его обязали задержать нас до прибытия моего старшего брата.

Узнав, что наша компания беглецов направлялась в Гималаи, полицейский рассказал удивительную историю.

– Я вижу, вы обожаете святых! Но вам никогда не встретить более великого человека Божьего, чем тот, которого я видел не далее как вчера. Мы с моим напарником впервые столкнулись с ним пять дней назад. Мы патрулировали берег Ганга, выслеживая одного убийцу. Нам было приказано взять его живым или мертвым. Было известно, что он выдавал себя за садху, чтобы грабить паломников. Неподалеку мы заметили человека, по описанию похожего на преступника. Он проигнорировал наш приказ остановиться, и мы погнались за ним. Подбежав к нему сзади, я изо всех сил взмахнул топором, практически полностью отрубив правую руку мужчины. Не вскрикнув и даже не взглянув на ужасную рану, незнакомец, как ни странно, продолжил быстро шагать вперед. Когда мы обогнали его и преградили дорогу, он тихо произнес: «Я не убийца, которого вы ищете». Я сильно огорчился, осознав, что причинил вред богоподобному мудрецу. Пав ниц к его ногам, я попросил у него прощения и предложил свой тюрбан, чтобы остановить обильные потоки крови. «Сынок, я понимаю, что ты просто ошибся, – святой ласково посмотрел на меня. – Ступай дальше и не кори себя. Возлюбленная Мать позаботится обо мне». Он приложил отрубленную руку на место, и – о чудо! – она приросла, а кровь необъяснимым образом перестала течь. «Чтобы не испытывать угрызений совести, приходи через три дня вон к тому дереву и увидишь, что я полностью исцелился». Вчера мы с напарником отправились в указанное место. Садху уже ждал нас и позволил нам осмотреть его руку. На ней не осталось ни шрама, ни следа повреждений! «Я направляюсь через Ришикеш в уединение Гималаев». Он благословил нас и быстро удалился. Я чувствую, что общение с этим святым придало новый смысл моей жизни.

Полицейский закончил рассказ благочестивым восклицанием. Встреча с мудрецом явно всколыхнула в его душе неведомые ранее глубины. Выразительным жестом он протянул мне вырезку из газеты, где напечатали заметку об этом чуде. С присущим новостным газетам апломбом (увы, они неискоренимы! даже в Индии!) репортер слегка преувеличил события: сообщалось, что садху был практически обезглавлен!

Мы с Амаром горько посетовали, что разминулись с великим йогом, который по-христиански смог простить своего преследователя. Индия, материально обедневшая за последние два столетия, тем не менее обладает неисчерпаемым ресурсом духовного богатства. Даже обычные миряне, такие как этот полицейский, могут порой случайно встретить так называемые духовные «небоскребы».

Мы поблагодарили сотрудника полиции за то, что он развеял нашу скуку своим изумительным рассказом. Вероятно, он намекал, что ему повезло больше, чем нам: он без всяких усилий встретил просветленного святого, а наши тщательные поиски закончились не в поклоне у стоп наставника, а в обычном полицейском участке!

Мой компаньон стал пессимистом, как только у нас отняли крепкую опору в виде денег.

Понимая, что Гималаи уже так близко и в то же время, с учетом нашего пленения, так далеко, я сказал Амару, что вдвойне хочу вырваться на свободу.

– Давай ускользнем, как только представится возможность. Мы можем пойти пешком в святой Ришикеш, – я ободряюще улыбнулся.

Но мой компаньон стал пессимистом, как только у нас отняли крепкую опору в виде денег.

– Путешествие пешком по таким опасным джунглям наверняка приведет нас в итоге не в город святых, а в желудки тигров!

Спустя три дня за нами прибыли Ананта и брат Амара. Амар приветствовал своего родственника с искренним облегчением. Я был непримирим, Ананта не получил от меня ничего, кроме сурового упрека.

– Я понимаю твои чувства, – попытался успокоить меня брат. – Но прошу тебя отправиться со мной в Бенарес на встречу с одним святым, а затем – в Калькутту, чтобы провести несколько дней с твоим безутешным Отцом. После этого ты сможешь вернуться сюда и возобновить свои поиски наставника.

Я знал, что никогда не откажусь от поисков своего гуру.

В этот момент к нашей беседе подключился Амар и заявил, что не желает возвращаться со мной в Хардвар. Он наслаждался семейным теплом. Но я знал, что никогда не откажусь от поисков своего гуру.