скачать книгу бесплатно
– Джитендра! – мое восклицание прозвучало резко и укоризненно. – Я не буду продолжать испытание, если ты возьмешь деньги для подстраховки.
– В звоне монет есть что-то обнадеживающее, – Джитендра больше ничего не сказал, поскольку я строго посмотрел на него.
– Мукунда, я же не бессердечный, – в голос Ананты прокрался намек на сожаление. Возможно, его мучила совесть – за то, что он отправил двух мальчиков без денег в незнакомый город, или за его скептическое отношение к вере. – Если по счастливой случайности или милости Бога ты успешно пройдешь испытание в Бриндабане, я попрошу тебя принять меня в свои ученики.
Это обещание звучало довольно странно, под стать необычному случаю. Старший брат в индийской семье редко склоняется перед младшими, больше него уважают и почитают только отца. Но у меня не оставалось времени на ответ – объявили отправление нашего поезда.
Джитендра хранил мрачное молчание, пока наш поезд преодолевал мили. Наконец он встрепенулся и, наклонившись, больно ущипнул меня.
– Я не вижу никаких признаков того, что Бог собирается снабдить нас пищей!
– Успокойся, Фома Неверующий, Господь на нашей стороне.
– А ты можешь сделать так, чтобы Он поторопился? Я уже умираю с голоду от одной только мысли о том, что нам предстоит. Я покинул Бенарес, чтобы посмотреть на мавзолей Тадж-Махал, а не для того чтобы войти в собственный!
– Не унывай, Джитендра! Разве нам не предстоит впервые взглянуть на священные чудеса Бриндабана?[72 - Бриндабан, расположенный в округе Муттра Соединенных провинций, является индуистским Иерусалимом. Здесь Господь Кришна явил свою славу на благо человечества.] Я испытываю глубокую радость при мысли о том, что буду ходить по земле, освященной стопами Господа Кришны.
Дверь нашего купе открылась, к нам сели двое мужчин. Следующая остановка поезда должна была стать последней.
– Молодые люди, у вас есть друзья в Бриндабане? – неожиданно поинтересовался сидевший напротив меня незнакомец.
– Не ваше дело! – грубо ответил я и отвернулся.
– Вы, вероятно, бежите от своих семей, очарованные Похитителем Сердец[73 - Хари – ласковое имя, под которым Господь Кришна известен своим последователям.]. Я сам по натуре верующий и считаю своим прямым долгом позаботиться о том, чтобы вы получили пищу и укрытие от этой невыносимой жары.
– Нет, господин, оставьте нас в покое. Вы очень добры, но вы ошибаетесь, считая нас сбежавшими из дома.
На этом беседа закончилась, поезд остановился. Когда мы с Джитендрой вышли на платформу, наши случайные попутчики взяли нас под руки и усадили в конный экипаж.
Рис. 13. Слева направо: Джитендра Мазумдар, мой товарищ по «испытанию без денег» в Бриндабане; Лалит-да, мой двоюродный брат; Свами Кебалананда («Шастри Махасайя»), мой святой учитель санскрита; Я сам, старшеклассник
Мы остановились у величественной обители, расположенной среди вечнозеленых деревьев на ухоженной территории. Наших благодетелей, очевидно, здесь знали: улыбающийся парень без лишних слов провел нас в гостиную. Вскоре к нам присоединилась пожилая женщина с величавой осанкой.
– Гаури Ма, принцы не смогли приехать, – обратился к хозяйке ашрама один из мужчин. – В последний момент их планы изменились, они глубоко сожалеют. Но мы привели двух других гостей. Как только мы встретились в поезде, я почувствовал симпатию к ним как к последователям Господа Кришны.
– До свидания, юные друзья! – двое наших случайных знакомых направились к двери. – Мы встретимся снова, если будет на то воля Божья.
– Добро пожаловать к нам, – Гаури Ма по-матерински улыбнулась двум своим неожиданным подопечным. – Как хорошо, что вы явились!
Я готовилась встретить двух царственных покровителей этой обители. Как было бы обидно, если бы моя стряпня не дождалась никого, кто оценил бы ее по достоинству!
Рис. 14. Ананда Мойи Ма – бенгальская «Мать, пронизанная радостью»
Рис. 15. Одна из пещер, где обитал Бабаджи в горах Дронгири близ Раникхета в Гималаях. Внук Лахири Махасайя, Ананда Мохан Лахири (второй справа), и трое других верующих во время паломничества в священное место
Эти дразнящие аппетит слова произвели на Джитендру огромное впечатление: он разрыдался. «Предстоящие испытания», которых он так боялся в Бриндабане, обернулись королевским пиром, и его разум не смог вынести таких перемен. Наша хозяйка посмотрела на него с любопытством, но ничего не сказала. Возможно, она была знакома с подростковыми причудами.
Подали обед. Гаури Ма повела гостей в обеденный дворик, наполненный пряными ароматами, а сама исчезла в примыкающей кухне.
Я заранее рассчитал момент. Выбрав подходящее место на теле Джитендры, я ущипнул его так же сильно, как он щипал меня в поезде.
– Фома Неверующий, Господь помог нам – и даже поторопился!
Хозяйка вернулась с панкхой. Она без устали обмахивала нас веером на восточный манер, пока мы сидели на расстеленных вокруг стола декоративных одеялах. Ученики ашрама носились туда-сюда, выставив перед нами примерно тридцать блюд. Если этот обед нельзя было назвать «пиром», то тогда под его описание подходили только слова «роскошный пир». С самого появления на свет мы с Джитендрой никогда прежде не пробовали таких деликатесов.
– Эти блюда поистине достойны принцев, Досточтимая Мать! Я не могу себе представить, что же могли ваши царственные покровители посчитать более неотложным, чем посещение этого банкета! Вы подарили нам воспоминания на всю жизнь!
По условиям Ананты мы не имели права говорить лишнего и поэтому не могли объяснить доброй женщине, что наша благодарность имеет двойное значение. По крайней мере, мы не скрывали искренности в голосе. Мы отбыли, получив от нее благословение и заманчивое приглашение вновь посетить обитель.
На улице стояла безжалостная жара. Мы с моим другом направились под сень величественного дерева кадамба, растущего у ворот ашрама. Джитендру вновь охватили дурные предчувствия, и он резко сказал:
– В какую переделку ты меня втянул! Наш обед был всего лишь случайным везением! Как мы сможем осмотреть достопримечательности этого города, когда наши карманы пусты? И как, черт возьми, ты собираешься доставить меня обратно к Ананте?
Как коротка человеческая память о божественных милостях!
– Как же быстро ты забыл Бога теперь, когда твой желудок наполнен! – в моих словах не было горечи, лишь только упрек. Как коротка человеческая память о божественных милостях! На земле нет ни одного человека, который ни разу не видел, как его молитвы были исполнены.
– Я вряд ли забуду, как сглупил, отправившись в поездку с таким сумасбродом, как ты!
– Помолчи, Джитендра! Тот же самый Господь, который накормил нас, покажет нам Бриндабан и вернет нас в Агру.
К нам быстрым шагом приблизился худощавый молодой человек приятной наружности. Остановившись под нашим деревом, он склонился передо мной.
– Дорогой друг, вы и ваш спутник, должно быть, здесь проездом. Позвольте мне стать вашим гостеприимным хозяином и проводником.
Вряд ли уроженец Индии может побледнеть, но лицо Джитендры внезапно приобрело болезненный вид. Я вежливо отклонил предложение.
– Но вы ведь не прогоняете меня? – тревога незнакомца при любых других обстоятельствах показалась бы мне комичной.
– Почему нет?
– Вы – мой гуру! – он доверчиво посмотрел в мои глаза. – Во время моих полуденных молитв благословенный Господь Кришна явился в видении. Он показал мне двух растерянных людей под этим самым деревом. Я видел ваше лицо, мой учитель! Я часто видел его во время медитации! Как бы мне хотелось, чтобы вы приняли мои скромные услуги!
– Я тоже рад, что ты нашел меня. Ни Бог, ни люди не оставили нас!
Хотя я был неподвижен, улыбаясь нетерпеливому собеседнику, внутреннее почтение бросило меня к Божественным Стопам.
– Дорогие друзья, не окажете ли вы честь погостить в моем доме?
– Щедрое предложение, но мы не можем его принять. Мы уже гостим в доме моего брата в Агре.
– Тогда хотя бы подарите мне воспоминания о прогулке с вами по Бриндабану.
Я с радостью согласился. Молодой человек, который сказал, что его зовут Пратап Чаттерджи, поймал для нас конный экипаж. Мы посетили храм Маданамохана и другие святыни Кришны. Пока мы молились в храме, наступила ночь.
– Извините, я схожу за сандешем[74 - Индийская сладость.].
Пратап зашел в магазин, расположенный рядом с железнодорожной станцией. Мы с Джитендрой прогуливались по широкой улице, переполненной людьми, которые наслаждались сравнительно прохладным вечером. Наш друг отсутствовал некоторое время, но в итоге вернулся с целым пакетом леденцов в качестве подарка.
– Пожалуйста, позвольте мне получить эту духовную привилегию, – Пратап умоляюще улыбнулся, протягивая пачку банкнот и два только что купленных билета в Агру.
Я принял дар, благоговея перед Невидимой Рукой. Разве Ее щедрость не превысила во много раз необходимость, несмотря на насмешки Ананты?
Мы отыскали уединенное местечко недалеко от станции.
– Пратап, я посвящу тебя в Крийю Лахири Махасайя, величайшего йога современности. Его техника будет твоим гуру.
Посвящение завершилось через полчаса.
Воплощенному в теле эго требуется миллион лет, чтобы освободиться от майи. Этот период значительно сокращается благодаря Крийя-йоге.
– Крийя – это твоя чинтамани[75 - Мифологический драгоценный камень, способный исполнять желания.], – сказал я новому ученику. – Как видишь, техника проста, но она помогает ускорить духовное развитие человека. Индуистские писания учат, что воплощенному в теле эго требуется миллион лет, чтобы освободиться от майи. Этот естественный период значительно сокращается благодаря Крийя-йоге. Точно так же, как Джагдиш Чандра Бос продемонстрировал, что рост растений можно ускорить во много раз, так и психологическое развитие человека может быть ускорено внутренним познанием. Не оставляй эту практику, и ты приблизишься к Гуру всех гуру.
– Небесные силы привели меня к этому йогическому ключу, который я так долго искал! – Пратап говорил задумчиво. – Он избавит меня от телесных оков и откроет путь к высшим сферам. Сегодняшнее явление Господа Кришны предвещало мне только благо.
Мы посидели некоторое время в молчаливом согласии, затем медленно пошли на станцию. Меня наполняла радость, когда я садился в поезд, но Джитендра в этот день рыдал по любому поводу. Мое нежное прощание с Пратапом сопровождалось сдавленными всхлипываниями обоих моих спутников. В пути Джитендра еще раз ударился в слезы. На этот раз не жалея, а ругая себя.
– Как ничтожна моя вера! Мое сердце было каменным! Никогда впредь я не буду сомневаться в Божьей защите!
Приближалась полночь. Две «золушки», отправленные без гроша в кармане, вошли в спальню Ананты. На его лице, как он и обещал, отразилось изумление. Я молча высыпал на стол деньги.
– Джитендра, выкладывай правду! – тон Ананты был шутливым. – Неужели этот юноша совершил ограбление?
Но слушая наш рассказ, мой брат перестал улыбаться, а затем стал серьезным.
– Закон спроса и предложения проник в более тонкие сферы, чем я предполагал, – Ананта говорил с невиданным прежде духовным энтузиазмом. – Впервые я понимаю твое безразличие к земным богатствам и пошлому мирскому стяжательству.
Несмотря на поздний час, мой брат настоял на том, чтобы получить дикшу[76 - Духовное посвящение, от санскритского корня «дикш» – посвящать себя.] в Крийя-йогу. «Гуру» Мукунде пришлось взвалить на себя ответственность за двух нежданных учеников в один день.
На следующее утро мы завтракали в гармонии, отсутствовавшей накануне. Я улыбнулся Джитендре.
– Я не забыл о твоем желании увидеть Тадж-Махал. Давай посетим его, прежде чем отправиться в Серампур.
Попрощавшись с Анантой, мы с моим другом вскоре оказались перед жемчужиной Агры – Тадж-Махалом. Белые мраморные стены, сверкающие на солнце, представляют собой воплощение чистой симметрии. Их идеально дополняют темные кипарисы, шелковистая лужайка и неподвижная вода. Интерьер украшен кружевной резьбой, инкрустированной полудрагоценными камнями. Изящные венки и завитки замысловато складываются из мрамора коричневого и фиолетового цветов. Свет из купола падает на гробницы императора Шах-Джахана и Мумтаз Махалль, королевы его царства и его сердца.
Но довольно осматривать достопримечательности! Я тосковал по своему гуру. Вскоре мы с Джитендрой уже ехали на поезде на юг, в Бенгалию.
– Мукунда, я не видел свою семью несколько месяцев. Я передумал. Возможно, позже я навещу твоего учителя в Серампуре.
Мой друг, которого можно мягко охарактеризовать как человека с непостоянным характером, покинул меня в Калькутте. На местном поезде я вскоре добрался до Серампура, расположенного в двенадцати милях к северу.
Трепет изумления охватил меня, когда я осознал, что с момента встречи в Бенаресе с моим гуру прошло двадцать восемь дней. «Ты придешь ко мне через четыре недели!» И вот я с колотящимся сердцем стою во дворе его дома, расположенного на тихой Рай-Гхат-лейн. Я впервые вошел в обитель, где мне предстояло провести лучшую часть последующих десяти лет в компании индийского Джьянаватара, «воплощения мудрости».
Глава 12
Годы, проведенные в обители моего Учителя
– Ты пришел, – сухо и холодно приветствовал меня Шри Юктешвар, сидя на тигровой шкуре, расстеленной на полу гостиной с балконом.
– Да, дорогой Учитель, я пришел, чтобы стать вашим последователем, – опустившись на колени, я коснулся его стоп.
– Как это возможно? Ты не выполняешь мои пожелания.
– Такого больше не повторится, Гуруджи! Ваше желание будет для меня законом!
– Так-то лучше! Теперь я могу взять на себя ответственность за твою жизнь.
– Я охотно передам вам это бремя, Учитель.
– Тогда вот моя первая просьба: я хочу, чтобы ты вернулся домой к своей семье. Я хочу, чтобы ты поступил в колледж в Калькутте. Тебе следует продолжить образование.
– Будет сделано, господин, – я скрыл свой испуг. Неужели докучливые книги будут преследовать меня на протяжении многих лет? Сначала этого хотел Отец, теперь Шри Юктешвар!
– Когда-нибудь ты отправишься на Запад. Его обитатели будут более восприимчивы к древней мудрости Индии, если у чужеземного учителя-индуса будет университетское образование.
– Вам виднее, Гуруджи, – мое уныние прошло. Упоминание о поездке на Запад показалось мне странной, несбыточной мечтой, но мне было жизненно необходим о порадовать Учителя послушанием.
– Калькутта находится недалеко отсюда. Приезжай ко мне, когда появится свободное время.
– Если возможно, я буду приезжать каждый день, Учитель! Я с благодарностью принимаю ваше наставничество во всех аспектах моей жизни… но при одном условии.
– И каком же?
– Что вы обещаете открыть мне Бога!
Гуру должен состоять в очень близких отношениях с Творцом, чтобы обязать Его появиться!
За этим последовала напряженная дискуссия длиною в час. Учитель не может кривить душой или легкомысленно отмахиваться, когда дает слово ученику. Подтекст, содержащийся в клятве, открывает широкие метафизические перспективы. Гуру должен состоять в очень близких отношениях с Творцом, чтобы обязать Его появиться! Я чувствовал единение Шри Юктешвара с Богом и был полон решимости, как его ученик, использовать свое преимущество.
– У тебя требовательный характер! – затем Учитель милосердно дал согласие: – Пусть твое желание будет моим желанием.
Сомнения, с самого детства терзающие мое сердце, развеялись. Туманные поиски Бога – то здесь, то там – подошли к концу. Я нашел вечное прибежище в истинном гуру.
– Пойдем, я покажу тебе мою обитель, – Мастер поднялся с тигровой шкуры, служившей ему ложем. Я огляделся и с удивлением увидел на стене портрет, украшенный веточками жасмина.
– Лахири Махасайя!
– Да, это мой божественный гуру, – голос Шри Юктешвара дрожал от благоговения. – В своем величии как человек и йог он превосходил всех других учителей, которых мне когда-либо доводилось знать.
Я молча склонился перед знакомым портретом, устремив душевное почтение к несравненному мастеру, который, благословляя мое младенчество, направлял мои шаги до этого часа.
Следуя за гуру, я прогулялся по дому и прилегающей территории. По периметру большой, древней и построенной на совесть обители располагался внутренний двор с массивными колоннами. Внешние стены покрывал мох, бесцеремонно поселившиеся в ашраме голуби порхали над плоской серой крышей. На заднем дворе находился красивый сад с деревьями джекфрута, манго и плантана. Огороженные перилами балконы верхних комнат двухэтажного здания выходили во внутренний двор с трех сторон. По словам Учителя, расположенный на первом этаже просторный зал с высоким потолком, поддерживаемым колоннами, использовался главным образом во время ежегодных праздников Дургапуджи[77 - «Поклонение Дурге». Это главный в году бенгальский праздник, который длится девять дней и отмечается примерно в конце сентября. Сразу за этим следует десятидневный фестиваль Дашахара («Тот, кто снимает десять грехов» – три греха тела, три – ума и четыре – речи). Обе пуджи посвящены Дурге, что буквально означает «Недоступной», аспекту Божественной Матери, Шакти, олицетворению женской созидающей силы.]. Узкая лестница вела в гостиную Шри Юктешвара, чей маленький балкон выходил на улицу. Ашрам был обставлен просто, все было незатейливым, чистым и практичным. Я заметил лишь несколько стульев, скамеек и столов в западном стиле.
Учитель пригласил меня остаться на ночь. Два молодых ученика, проходившие обучение в обители, подали ужин из овощного карри.
– Гуруджи, пожалуйста, расскажите мне что-нибудь о своей жизни, – я устроился на соломенной циновке рядом с тигровой шкурой Учителя. Дружелюбные звезды, казалось, висели очень близко, прямо над балконом.
– Мое семейное имя – Прия Натх Карар. Я родился[78 - Шри Юктешвар родился 10 мая 1855 года.] здесь, в Серампуре, мой отец был богатым предпринимателем. Он оставил мне этот родовой особняк, который теперь является моей обителью. В школе я проучился недолго, формальное образование казалось мне скучным и поверхностным. В молодости я принял на себя обязанности главы семьи, и у меня есть одна дочь, которая сейчас замужем. Мои взрослые годы прошли под благословленным руководством Лахири Махасайя. После смерти жены я вступил в орден Свами и получил новое имя Шри Юктешвар Гири[79 - Юктешвар означает «единый с Богом». Гири – это классификационное различие одной из десяти древних ветвей Свами. Шри означает «святой», это не имя, а уважительный титул.]. Такова простая история моей жизни.
