Азбука спасения. Том 29

скачать книгу бесплатно

Азбука спасения. Том 29
Никодим Благовестник

Святитель Григорий Богослов: «Ум, рождая слово, выявляет желание духа». Слово – носитель духа, как Христа (Истины), так и диавола (лукавства и лжи). Мы унаследовали волю, поврежденную грехопадением праотцев и, рождаясь во плоти, стали немощны, следовательно, без Божественной помощи свыше сами себя спасти не можем. Изреченное человеком слово, несет в себе дух его, в Слове же Божием сокрыт Дух Святый, очищающий души от ветхих страстей и пороков, и восхищающий из тьмы к Свету.

Азбука спасения

Том 29

Автор-составитель Никодим Благовестник

ISBN 978-5-0056-7261-2 (т. 29)

ISBN 978-5-0055-9992-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ЖЕНЩИНА

Женщины если увидят, что обходишься с ними вольно и говоришь о пустом, то, побудив еще к худшему, доведут тебя до падения… Преподобный Ефрем Сирин

Пророк Моисей Боговидец

Сотворение женщины

И сказал Господь Бог: не хорошо быть человеку одному, сотворим ему помощника, соответственного ему. Господь Бог образовал из земли всех животных полевых и всех птиц небесных, и привел их к человеку, чтобы видеть, как он назовет их, и чтобы, как наречет человек всякую душу живую, так и было имя ей. И нарек человек имена всем скотам и птицам небесным и всем зверям полевым, но для человека не нашлось помощника, подобного ему. И навел Господь Бог на человека крепкий сон и, когда он уснул, взял одно из ребр его, и закрыл то место плотию. И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену, и привел ее к человеку.

И сказал человек: вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей, она будет называться женою, ибо взята от мужа своего. Потому оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей, и будут два одна плоть. И были оба наги, Адам и жена его, и не стыдились (Быт.2:18—25).

Грехопадение

Змей был хитрее всех зверей полевых, которых создал Господь Бог. И сказал змей жене: подлинно ли сказал Бог: не ешьте ни от какого дерева в раю? И сказала жена змею: плоды с дерев мы можем есть, только плодов дерева, которое среди рая, сказал Бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть. И сказал змей жене: нет, не умрете, но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло. И увидела жена, что дерево хорошо для пищи, и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание, и взяла плодов его и ела, и дала также мужу своему, и он ел. И открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги, и сшили смоковные листья, и сделали себе опоясания. И услышали голос Господа Бога, ходящего в раю во время прохлады дня, и скрылся Адам и жена его от лица Господа Бога между деревьями рая. И воззвал Господь Бог к Адаму и сказал ему: Адам, где ты? Он сказал: голос Твой я услышал в раю, и убоялся, потому что я наг, и скрылся. И сказал Бог: кто сказал тебе, что ты наг? не ел ли ты от дерева, с которого Я запретил тебе есть? Адам сказал: жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел. И сказал Господь Бог жене: что ты это сделала? Жена сказала: змей обольстил меня, и я ела.

Проклятие Божие

И сказал Господь Бог змею: за то, что ты сделал это, проклят ты пред всеми скотами и пред всеми зверями полевыми; ты будешь ходить на чреве твоем, и будешь есть прах во все дни жизни твоей, и вражду положу между тобою и между женою, и между семенем твоим и между семенем ее, оно будет поражать тебя в голову, а ты будешь жалить его в пяту. Жене сказал: умножая умножу скорбь твою в беременности твоей, в болезни будешь рождать детей, и к мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобою. Адаму же сказал: за то, что ты послушал голоса жены твоей и ел от дерева, о котором Я заповедал тебе, сказав: не ешь от него, проклята земля за тебя; со скорбью будешь питаться от нее во все дни жизни твоей, терния и волчцы произрастит она тебе, и будешь питаться полевою травою, в поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься. И нарек Адам имя жене своей: Ева, ибо она стала матерью всех живущих. И сделал Господь Бог Адаму и жене его одежды кожаные и одел их (Быт.3:1—21).

Сарра же сказала: я не смеялась

И явился ему (Аврааму) Господь у дубравы Мамре, когда он сидел при входе в шатер свой, во время зноя дневного. Он возвел очи свои и взглянул, и вот, три мужа стоят против него. Увидев, он побежал навстречу им от входа в шатер свой и поклонился до земли, и сказал: Владыка! если я обрел благоволение пред очами Твоими, не пройди мимо раба Твоего, и принесут немного воды, и омоют ноги ваши, и отдохните под сим деревом, а я принесу хлеба, и вы подкрепите сердца ваши, потом пойдите в путь свой, так как вы идете мимо раба вашего. Они сказали: сделай так, как говоришь. И поспешил Авраам в шатер к Сарре и сказал ей: поскорее замеси три саты лучшей муки и сделай пресные хлебы. И побежал Авраам к стаду, и взял теленка нежного и хорошего, и дал отроку, и тот поспешил приготовить его. И взял масла и молока, и теленка приготовленного, и поставил перед ними, а сам стоял подле них под деревом. И они ели.

И сказали ему: где Сарра, жена твоя? Он отвечал: здесь, в шатре. И сказал один из них: Я опять буду у тебя в это же время в следующем году, и будет сын у Сарры, жены твоей. А Сарра слушала у входа в шатер, сзади его. Авраам же и Сарра были стары и в летах преклонных, и обыкновенное у женщин у Сарры прекратилось. Сарра внутренно рассмеялась, сказав: мне ли, когда я состарилась, иметь сие утешение? и господин мой стар.

И сказал Господь Аврааму: отчего это сама в себе рассмеялась Сарра, сказав: Есть ли что трудное для Господа? В назначенный срок буду Я у тебя в следующем году, и будет у Сарры сын. Сарра же не призналась, а сказала: я не смеялась. Ибо она испугалась. Но Он сказал ей: нет, ты рассмеялась. И встали те мужи и оттуда отправились к Содому и Гоморре, Авраам же пошел с ними, проводить их (Быт.18:1—16).

Пророк (Царь) Соломон

И нашел я, что горче смерти женщина, потому что она – сеть, и сердце ее – силки, руки ее – оковы; добрый пред Богом спасется от нее, а грешник уловлен будет ею. Вот это нашел я, сказал Екклесиаст, испытывая одно за другим. Чего еще искала душа моя, и я не нашел? – Мужчину одного из тысячи я нашел, а женщины между всеми ими не нашел (Екк.7:26—28).

Иисус Христос (Спаситель)

Вы слышали, что сказано древним: «не прелюбодействуй». А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем. Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну… (Мф.5:27—29).

Апостол Павел

После сего Он проходил по городам и селениям, проповедуя и благовествуя Царствие Божие, и с Ним двенадцать, и некоторые женщины, которых Он исцелил от злых духов и болезней: Мария, называемая Магдалиною, из которой вышли семь бесов, и Иоанна, жена Хузы, домоправителя Иродова, и Сусанна, и многие другие, которые служили Ему имением своим (Лк.8:1—3).

Преподобный Исаак Сирин

Никогда не позволяй себе смотреть на женщину…

О самоистощании нет мне нужды напоминать тебе. Нет у нас намерения говорить обо всем, тем более, что не говорим мы с кем-то, кто не знает Писаний. Ибо ты хорошо знаешь, что без отречения этот монашеский образ жизни не совершенен. Этот путь есть путь бедности. И кто в видимых предметах не верует в Бога, ясно, что весьма далек он в разуме своем от надежды на грядущие блага и на те вещи, сила истинности которых только и ощущается разумом благодаря вере: вещи, о которых шла речь в этом слове с самого начала до настоящего момента. Ведь именно надеждой усовершается этот образ жизни. Никто, несущий бремя земных забот, не воспарит на небо, как написано. Ибо никто, связанный делами мира сего, не может угодить Избравшему его. Но напомню тебе о том, что необходимо. Если решился ты совершенствоваться в добродетели, никогда не позволяй себе смотреть на женщину и не проходи вблизи нее.

Враждебны воспоминания о женщинах этому монашескому размышлению, ибо ты – отшельник, чей разум возвышен над тленными вещами. И если помысел о них беспокоит разум, насколько больше – зрение лица их или звук голоса их. Не надейся на старость или на добродетель разума твоего – не потому, что ты по-другому настроен, но потому, что это полезно: ибо то, что уже испытано многими людьми, не должны мы стремиться проверить на себе! Лучше сиди в келлии твоей и занимайся спасением жизни твоей, ожидая исхода твоего из мира, как человек, который знает, что он смертен. Следи за помыслами своими и не думай о ком-либо плохо, и не смотри ни на кого как на дурного: в другое время по-другому увидишь ты его – того, кто сейчас кажется тебе дурным. Поэтому не следуй помыслам, которые показывают тебе то, что хотят. Если есть у тебя любовь, она покроет также ошибки других, отсутствие же любви происходит от помрачения души.

Святитель Василий Великий

О том, что не должно без осторожности иметь свидания с женщинами

О бдительности над помыслами и обуздании телесных страстей, об изведении на простор и тишине внутреннего человека, о внимании и усердии его к своим обязанностям сколько могли, достаточно сказали мы ранее. Однако надобно не только бдительно наблюдать за помыслами, но по возможности удаляться от близкого общения с тем, что всего более, приближаясь к нам, приводит нам на память страсти, тревожит и смущает рассудок и производит в душе брани и борения. Ибо ту брань, которая невольно постигает нас, принимать на себя необходимо, но весьма безрассудно воздвигать самим против себя брань произвольную. В первой и поражение (чего да не будет с Христовыми подвижниками!), может быть, получит извинение, а в последней побежденный сверх того, что бывает осмеян, лишается и извинения.

Посему надобно всего больше избегать бесед и свиданий и с женщинами, если не принуждает к свиданию неминуемая какая-нибудь необходимость. Да и при встретившейся необходимости надобно беречься женщин, как огня, и как можно скорее и поспешнее расходиться с ними. Вникни, что о сем говорит премудрость: Ввяжет ли кто огнь в недра, риз же не сожжет ли? Или ходити кто будет на углиех огненных, ног же не сожжет ли? (Притч.6:27,28)

А если кто говорит, что от свидания и долгого сожительства с женщинами не терпит вреда, то он или не имеет в себе мужской породы и есть какое-то весьма странное создание, занимающее средину между тем и другим полом, – как это говорят о скопцах от рождения, если уже хотя им можно присвоить бесстрастие и нечувствительность к женскому полу, ибо желание скопчо растлит ли девицу? – говорит Премудрый (Сир.20:4), или если имеет, то, будучи погружен в страсти, не чувствует сего, уподобляясь упившимся или сумасшедшим, которые в самых тяжких страданиях почитают себя нестраждущими. Но допустим условно то, что выходит из пределов разума, а именно: будто иной не уязвляется мужскою страстью. Хотя бы сам он и остался бесстрастным, но нелегко ему уверить других, что он бесстрастен. А соблазнять многих, не имея при сем ввиду никакого доброго дела, почитаю небезопасным для поступающего так.

Притом должно принять во внимание и другое нечто, а именно: хотя мужчина и не терпит вреда от помыслов, но не будет уже спорить с нами и в рассуждении женщины, что она также изъята от телесных страстей. Напротив того, будучи слаба рассудком и более склонна к страсти, она нередко терпит уже некоторый вред от того, кто неосторожно имел с ней свидание. И кто сам не уязвляется, тот часто уязвляет, хотя и не знает того. И женщина, часто приходя к подвижнику под предлогом якобы духовной любви, начинает впивать в себя грех посредством очей, похотливыми взорами пожирать наружность ближнего и нечистыми помыслами растлевать внутреннюю деву, которую всего более любит Жених.

Поэтому, чтобы не случилось чего-либо из сказанного, надобно нам остерегаться, если возможно, всяких, а в противном случае, по крайней мере, частых и продолжительных бесед и свиданий с женщинами, не питая ненависти к этому полу и не отрицаясь родства с ним, но покровительствуя и помогая всякой женщине, как сопричастнице естества человеческого, особенно же – вступившим в подвиг чистоты, потому что подвизаются они в одном с нами, но свидания остерегаться, чтобы не привести себе на память той страсти, от которой мы удалились и отреклись.

Укоризна женщине, которая дышит любодейством, она смотрит любопытным оком, вольность сердца выказывает во взгляде, улыбается, вызывает взорами на блуд, разливает из глаз какой-то тлетворный яд – нечто подобное тому, что рассказывают о василиске, который, как говорят, одним взглядом умерщвляет, на кого посмотрит.

Ходить, влача за собою одежду, походку иметь не естественную, но свободно приученную к неблагопристойным движениям, есть признак женщины надменной и сладострастной.

Женщины должны в церкви молчать, дома же заниматься беседами о благоугождении Богу.

Как от бурь и непогод тонут непрочные корабли, так от худых наклонностей жен гибнут немощные души их мужей.

На удовлетворение женских пожеланий не станет никакого богатства, хотя бы оно текло реками.

У Христа воинствует и женский пол, вписываемый в воинство по душевному мужеству и не отвергаемый за телесную немощь. И многие жены отличились не менее мужей, есть и такие, что даже больше прославились. Таковы наполняющие собою лик девственниц, таковы сияющие подвигами исповедания и победами мученичества. И за Самим Господом, в пришествие Его, следовали не только мужи, но и жены. Теми и другими совершалось служение Спасителю.

Если кто говорит, что от свидания и долгого сожительства с женщинами не терпит вреда, то он или не имеет в себе мужской природы, и есть какое-то весьма странное создание, занимающее середину между тем и другим полом… или если имеет, то, будучи погружен в страсти, не чувствует сего, уподобляясь упившимся или сумасшедшим, которые в самых тяжких страданиях почитают себя нестраждущими.

Преподобный Ефрем Сирин

Kость сия была Ева, и она вскоре стала виной грехопадений

Велик был?Адам – и стал унижен. Начало его – высокая степень славы, конец его – глубокое уничижение. Начало его – в раю, конец его – во гробе. Он создан прежде Евы, плоть его была совершенна и еще нераздельна. Во образ будущего взята от него кость. Kость сия была Ева, и она вскоре стала виной грехопадений; кость сия вскоре сокрушила эту стену – Адама. Евой утрачена прекрасная и вожделенная слава, Марией возвращена сия слава, погибшая для Адама и Евы. В помощницы Адаму дана была Ева – и послужила ему преткновением; дана была для того, чтобы разделить с ним бремя, но сделала его виновным. Слабейшая поработила его себе, подчиненная низложила, немощная сокрушила его. Из ревности не допустила, чтобы муж вкусил первый; захотела стать выше Адама, занять первую степень, Адаму же предоставить вторую.

Поскольку пожелала поработить себе мужа, то Господь обличил ее тайны и сказал ей: Он будет господствовать над тобою (Быт.3:16). Еще не обвинил их Благой, как осудила их собственная их воля, обвинила собственная совесть, низложила собственная гордыня, погубило собственное вожделение. При всех сокровищах обнищала владычественная свобода, в раю сладостей при мудрости ума обольстилась красивым древом.

Женщины, если увидят, что обходишься с ними вольно и говоришь о пустом, то, побудив еще к худшему, доведут тебя до падения. Даже при всем благоговении своем не полагайся сам на себя. О, какое всякого зла злейшее зло – лукавая жена!

Если только лукава она, то богата уже злобой, а ежели есть у нее и богатство в содействие ее лукавству, то она – сугубое зло, нестерпимое животное, неисцелимая болезнь, неукротимый зверь. Кто имеет у себя лукавую жену, тот пусть знает, что в ней получил он воздаяние за свои беззакония.

Святитель Григорий Богослов

Хорошо жене – почитать Христа в лице мужа…

Неприлично женщинам выказывать в себе мужеский нрав, всякое другое правило, кроме стыдливости, чуждо благонравной женщине.

Всецело храни себя чистою, дева, не оскверняй пречистого Христова хитона. Пусть око твое будет целомудренно, язык девствен, ни ум, ни смех не блудодействуют, ноги не ходят бесчинно. Невымытую свою одежду и непричесанные волосы цени выше жемчужных и шелковых уборов. Прекрасный цвет – румянец стыдливости, великое убранство – бледность, прекрасная ткань – увенчаться всеми добродетелями. Пусть другая обезображивает образ Божий притираниями, делается одушевленною картиною, безмолвным обвинителем внутренних пороков, а ты умертви в себе, сколько можно, и то благообразие, какое имеешь, сияй же красотою души, которая находит для себя украшение в Боге. Убегай взора мужчин, даже, когда только можно, и целомудренных, чтобы не уязвить другого, и самой не быть уязвленною от насмешливого велиара. Не порабощай очей очам, не привлекай слова словом, и ланиты твои да не подают смелости ланитам другого. Не вкушай плодов осужденного древа, чтобы змий не удалил тебя от древа жизни.

В одежде лучшее убранство – неукрашенность. Избегай изнеженности, будь скромна в своих движениях, не привлекай на себя своими взорами моих взоров; соблюдай целомудрие в поступи; проводи время в уединении; замкни слух свой ключом; не позволяй любодействовать смеху; весьма много, если дозволишь себе и признак смеха. Гнев, пьянство и бес – равно опасны девам, а всего хуже пресыщение чрева. Красота пусть уступит молитвам и бдениям.

Не стройте, женщины, на головах у себя башен из накладных волос, не выставляйте напоказ нежной шеи, не покрывайте Божия лика гнусными красками, и вместо лица не носите личины. Женщине неприлично показывать мужчинам открытую голову, хотя бы золото вплетено было в кудри, или несвязанные волосы… Ей неприлично носить наверху гребень, наподобие шлема, или видную издали мужчинам и блестящую башню. Неприлично и то, чтобы сквозь тонкий лен просвечивали твои волосы, вместе покрытые и открытые, и, сияя как золото, где сбежало покрывало, выказывали мастерство твоей трудившейся руки, когда, поставив перед собою слепого наставника – бездушное изображение своего лица, с его помощью писала ты свою красоту.

Если природа дала вам красоту, не закрывайте ее притираниями, но чистую храните для одних своих супругов, и не обращайте на постороннего жадных очей, потому что вслед за очами неблагочинно ходит и сердце. А если при рождении не получили вы в дар красоты, то избегайте второго безобразия, т. е. не заимствуйте красоты у рук – красоты, которую доставляет земля, которую распутные женщины покупают… красоты, которая стирается и стекает на землю, не может удержаться на тебе во время смеха, когда веселие приводит в трепет ланиту, – красоты, которую изобличают в подлоге ручьи слез, увлажняющий ланиты страх, и уничтожает капля росы.

О целомудрии твоего сердца заключаю по неукрашенной красоте твоего лица. Да не кладет на тебя своей печати темный велиар! Он или совершенно обратит тебя в пепел, или очернит своим дымом, и за краткое наслаждение покроет позором. Не для благорожденных дорого золото, перемешанное с драгоценными камнями и сквозящим своим блеском поражающее взоры, в виде цепи разложенное по персям, жемчужным бременем отягчающее и обезображивающее уши, или увенчивающее голову. Не для благорожденных дороги эти золотые одежды, эти хитрые произведения из тонких нитей, то багряные, то золотистые, то прозрачные, то блестящие. Не губительные для ланит составы, не подрумяненные уста украшают женщину. Ее красота не в том, чтобы поверх расписанных веждей носить черную бровь, заворачивать внутрь увлажненные зрачки, изнеженным голосом привлекать к себе благосклонный слух, руки и ноги стянув золотыми, вожделенными и приятными для тебя узами, представлять из себя что-то рабское, тело и голову умащать роскошными благовониями… жевать во рту что-нибудь не употребляемое в пищу… держать в непрестанном движении подбородок, и как бы из презрения к целомудренным, из зубов и из увлажненных уст точить пену. Не восхищайся блистательностью седалищ, не старайся выказывать себя сквозь искусно сделанные и сквозящие створки, высматривая тех, которые на тебя смотрят.

Один цвет любезен в женщинах – это добрый румянец стыдливости. Его живописует наш Живописец. Если хочешь, уступлю тебе и другой цвет; придай своей красоте бледность, изнуряя себя подвигами для Христа, молитвами, воздыханиями, бдениями днем и ночью. Вот притирания, годные и незамужним, и замужним! А красильные вещества побережем для стен и для таких женщин, в которых производит бешенство и помет молодых людей. Они пусть и скачут, и смеются бесстыдно, а нам не позволено даже и смотреть на распутных женщин.

Лучшая драгоценность для женщин – добрые нравы, т. е. сидеть больше дома, беседовать о Божием слове, заниматься тканием и пряжей… на устах, на глазах и на ланитах носить узы, не часто переступать за порог своего дома, искать себе увеселений только в обществе целомудренных женщин и в одном своем муже, для которого ты, с Божия благословения, разрешила девственный пояс. Да и вольностям мужа полагай меру, чтобы тем самым уверить его, как далеко ты держишь себя от чужих мужчин.

Как не приходишь ты в трепет, когда преклоняешь пред иереями свою главу – это позорище, на котором появляются разные личины? Как не содрогнутся эти руки, которыми ты расписывала свою достойную слез красоту и которые потом простираешь к Таинственной Снеди? Даже и к мученикам, в память которых усердный народ, чтя драгоценную кровь, составляет хвалебные лики, являешься ты с лицом, обольщающим многих, подобно торжищному шуту, который влечет за собою по городу толпу, или подобно укротителю зверей, который из темных нор вытаскивает змей? Послушайся моих советов, женщина, и не поддавайся мысли – накладывать руку на лицо свое. С такими женщинами, дочь моя, не плавай на одном корабле, не ходи на общий совет, не живи под одной кровлей. Другим предоставь излишества, а ты бойся и похвалу выслушать из уст мужчин. – в этом слава женщин.

Если жизнь твоя совершенно свободна от уз, живи для одного Христа, отказавшись от всего, будь светлою, мудрою, рассудительною девою, и чистым женихом своего сердца имей Слово. А если овладела тобою любовь к тому ребру, от которого ты отделена, то и заботься об этом одном милом ребре, питая к нему добрую, благородную, а не порочную любовь, с другими же страстями не будь знакома и во сне. И ты предстоишь Великому Богу, и не скроешься, если что-нибудь изнеженное примешаешь к низкому. Много свидетелей на то, что и при грязных одеждах возможна неблагоприличная роскошь, а при пышных – благопристойность. Знай, что для тебя важнее один рубец, нежели самые глубокие раны для миролюбцев. Уважай бисер. Капля не так заметна на замаранной, как на чистой и одноцветной одежде.

Во-первых, почитай Бога, а потом супруга – глаз твоей жизни, руководителя твоих намерений. Его одного люби, ему одному весели сердце, и тем больше, чем нежнейшую к тебе питает любовь, под узами единодушия сохраняй неразрывную привязанность. Дозволяй себе не такую вольность, на какую вызывает тебя любовь мужа, но какая прилична, потому что во всем возможно пресыщение. Но хотя и во всем бывает пресыщение, однако же, лучше такая любовь, которая не знает оного.

Родившись женщиной, не присвояй себе важности, свойственной мужчине и не величайся родом, не надмевайся ни одеждами, ни мудростью. Твоя мудрость – покоряться законам супружества, потому что узел брака все делает общим у жены с мужем.

Когда муж раздражен, уступи ему, а когда утомлен, помоги нежными словами и добрыми советами. И укротитель львов не силою усмиряет разъяренного зверя, у которого в бешенстве прерывается дыхание, но укрощает его, гладя рукою и приговаривая ласковые слова.

Радости и все скорби мужа и для себя почитай общими. Пусть и заботы будут у вас общие, потому что чрез это возрастает дом.

Не выходи часто за двери дома, в места народных увеселений и неприличных собраний, там и у стыдливых похищается стыд, там взоры смешиваются с взорами, а потеря стыда – начало всех пороков.

Когда муж скорбит, поскорби с ним и ты несколько (сетование друзей служит приятным врачевством в печали), но вскоре потом, приняв светлое лицо, рассей грустные его мысли, потому что сетующему мужу самая надежная пристань – жена.

Будь высокомудренна, но не высокоумна.

Не спеши на брачный или именинный пир, где пьянство, пляски, смех… это приводит в расслабление и целомудренных, как солнечный луч топит воск.

На щеках твоих не должно быть ни похотливых движений, ни гневливых трепетаний. Это постыдно для всякого человека, особенно же для женщины, и делает лицо безобразным. Уши свои укрась не жемчугом, но привычкой внимать добрым речам, а для худых речей замыкать их ключом ума. И отверстые, и замкнутые уши твои да будут целомудренными слушателями.

Продерзливый язык причинял часто зло и невинным. Лучше молчать, когда и самое дело вызывает на слово, нежели говорить, когда и время не дает места нескромному слову. Твое слово да остается предметом желаний.

Не предавайся неукротимой плотской любви, не во всякое время ищи удовольствий супружеского ложа, убеди супруга оказывать уважение к святым дням, потому что образу Великого Бога свойственно покорствовать законам, хотя Сам бесплотный Сын дал нашему роду брачный закон, созданию руки Своей оказав ту помощь, что, когда одни отходят, а другие приходят, длится поколение, и изменяющийся человеческий род уподобляется реке, которая и не стоит на месте, по причине господствующей смерти, и всегда полна, вследствие новых рождений.

Преподобный Исидор Пелусиот

Надлежит избегать всяких собеседований с женщинами

Если можно, надлежит избегать всяких собеседований с женщинами, как располагающих к какой-то изнеженности. Если же, по требованию обстоятельств, или по делам о снабжении нищих, сие невозможно, то надобно говорить с ними, смотря вниз, потому что во многих, или и во всех, побежденных красотою женскою, сквозе окна взыде смерть (Иер.9:21), преодолевшая даже великого пророка и царя, когда посмотрел он на этот смертоносный водоем.

Одни из женщин, не имея терпения скрывать женские болезни, если они благообразны и богаты, гордятся блеском обделанных в золото драгоценных камней, а если безобразны и бедны, мастями и подкрашиванием глаз ухищряются придать себе красоту. А те, которым желательно, чтобы почитали их честными, хотя довольствуются природною красотою, однако же, не отказываются придавать ей лучший вид. Истинно же целомудренные, прилагая все старание о том, чтобы попещись о душе, не отказываются и телу, как орудию души, услужить в меру, но почитают делом недостойным и низким для себя украшать тело и величаться им, чтобы оно, по природе будучи рабом, не возгордилось пред душою, которой вверено право владычества, напротив того, приобучают тело знать свойственный ему чин и не выставляют его в виде приманки служить поджогою и поводом к непотребству, но по возможности отъемлют у него все, что обратилось бы в пищу этому огню. И вот от одного правдолюбивого мужа слышал я достойный внимания и памяти рассказ…

Однажды юноша, похотливый и женский прислужник, увидел прекрасную девицу, сильно ею пленился, и употреблял все ухищрения удовлетворить своему пожеланию, но девица с самого начала сделала ему отказ, потому что была благородна, целомудренна, дала обет и душу, и тело соблюсти Христу неприкосновенными. Но когда услышала, что юноша ведет себя, как неистовый и бешеный, изобрела способ, которым бы и свою соблюсти невинность и в нем угасить огонь. Остригши, лучше сказать, обривши все благолепие волос и пеплом, смешанным с водою, помазав лицо, она велела юноше войти к ней. Потом сказав вошедшему: «Ужели любишь ты это безобразие?» И юноша, как бы пришедши в себя из своего неистовства, не только угасил в себе огонь вожделения, но даже сделался пламенным любителем целомудрия.

Как, если кто, взяв меч, ходит по дорогам, намереваясь кого-нибудь убить, но, не нашедши его, возвращается, не исполнив намерения, то не избегает приговора, что он – убийца, потому что признается таким по предприятию, а не по совершению дела, так и женщина, которая очень наряжается и ходит по торгу или выглядывает в окно для того, чтобы уловлять юношей, хотя и не успеет уловить, осуждается, как уловившая, потому что со своей стороны сделала она все, и яд растворила, и силок поставила, и сеть раскинула со всем тщанием. А если и мужчина для той же цели будет наряжаться изысканнее, нежели как свойственно мужчине, то и он подпадет неминуемому осуждению, хотя и не найдется пожелавшей вкусить приготовленного пития. Но если женщина идет степенно, целомудренно, честно, а кто-нибудь, увидев ее, уязвится, вина не на той, на которую смотрят, но на уязвившемся.

Женская ласка, по моему мнению, могущественнее страха… обольщающая убранством и слагающая с себя хитон сластолюбия, женщина – этот вития сильный в очаровании невнимательных, это давнее оружие диавола, которым он низложил многих мужественных.

Ни багряного цвета ткани, ни слившегося с золотом блеска разноцветных камней не должно почитать убранством для женщины, потому что многие из них, будучи грубого нрава и гоняясь за такими нарядами, соделались для сожителей отвратительными и ненавистными. Напротив того, красота души слагается из добродетелей, и в супруге усиливает любовь и служит средством к поддержанию взаимного благорасположения.

Преподобный Нил Синайский

Из волн, по любви к жизни, можно еще выплыть, а обольстительный вид женщины убеждает пренебречь и самою жизнью. Взор женщины – ядовитая стрела, ранит душу и вливает в нее яд, и чем более застаревает сия язва, тем большее производит повреждение.

Преподобный Иоанн Лествичник

Некто, увидев необыкновенную женскую красоту, весьма прославил о ней Творца, и от одного этого видения возгорел любовию к Богу и пролил источник слез. Благий Господь и в том являет великое о нас промышление, что бесстыдство женского пола удерживает стыдом, как бы некою уздою, ибо если бы женщины сами прибегали к мужчинам, то не спаслась бы никакая плоть.

Святитель Григорий Палама

Та, которая не для покрытия и согревания тела употребляет одежду, а для показности и щеголяния изяществом и цветностию их, не только бесплодие души обнаруживает пред смотрящими на нее, но покрывается и бесстыдством блудническим.

Святитель Дмитрий Ростовский

Житие святого праведного и многострадального Иова

Жена Иова Многострадального

…И отвечал сатана Господу, и сказал:

– Кожу за кожу, а за жизнь свою человек отдаст все, что есть у него, – то есть: в чужой коже человеку страдать можно, в чужой коже удары не так чувствительны, даже снятие этой кожи сносно, не болезненно для него и он может оставаться спокойным, а вот попробуй коснуться его собственного тела, простри руку Твою и коснись кости его и плоти его и увидишь – благословит ли он Тебя?

Тогда Господь сказал сатане:

– Вот, он в руке твоей. Я попускаю тебе сделать с ним, что захочешь, только душу его сбереги, – не посягай на основу его существа, свободное изволение (Иов.2:1—6).

Сатана отошел от лица Господня и поразил все тело Иова страшною проказою от подошвы ног его по самое темя головы. Страдалец должен был выселиться из среды живых людей, так как был нетерпим между ними по заразительности охватившей его болезни. Тело его покрылось отвратительными, смрадными струпьями, по всем суставам разливался жгучий внутренний огонь, сидя, вне селения, в пепле, Иов обломком черепка скоблил свои гнойные раны. Все соседи его и знакомые отстранились, оставили его. Даже жена его утратила сострадание к нему.

Спустя много времени она, в состоянии отчаяния, сказала однажды Иову: «Доколе ты будешь терпеть? – Вот, подожду еще немного в надежде спасения моего, ибо погибли с земли память твоя, сыновья и дочери, болезни чрева моего и труды, которыми напрасно трудилась. Сам ты сидишь в смраде червей, проводя ночь без покрова, а я скитаюсь и служу, перехожу с места на место, из дома в дом, ожидая, когда зайдет солнце, чтобы успокоиться от трудов моих и болезней, которые ныне удручают меня. Не упорствуй, не отстаивай неуклонно свою непорочность, но скажи некое слово к Богу, похули Его и умри, – в смерти ты найдешь освобождение от своих страданий, она избавит и меня от мучений».

Так просто и естественно, по-видимому, даже и удовлетворительно, разрешала жена Иова для него и для себя вопрос о жизни, не простираясь далее земного понимания ее значения и назначения, по внушению сатаны – «кожу за кожу». Измученная и усталая нравственно, она готова была погасить последний светоч истинной жизни: похули Бога и – умри.

Не так, однако, рассуждал о своем состоянии сам страдалец, Иов, смотря на свою человеческую природу не с точки зрения узкого себялюбия. С сожалением взглянув на жену, он сказал ей: