скачать книгу бесплатно
Сажусь на скамейку. Над моей головой нависают блистающие сталью иголки кустов боярышника. Среди них гроздья ягод – они кажутся такими мягкими, что я не выдерживаю и прикасаюсь к одной из них. На ощупь похоже на резину. Мерзость! Но цвет яркий, даже в таком мраке видно, что они насыщенного оранжевого цвета. Я пытаюсь вспомнить, какими должны быть сейчас ягоды на кустах боярышника в моём саду. Я вряд ли увижу их в этому году, они опадут до моего возвращения. Сейчас конец августа. А вернусь я, скорее всего, не раньше ноября. Сад уже будет стоять голым. Хотя… учитывая экологические катаклизмы, которые происходят у нас после строительства купола, я ничего не могу предсказать про природу. Говорят, что самые необычные природные явления происходят в окрестностях Гиблого места: всего пара километров от купола на севере нашего анклава. Но ехать придётся мимо поселения Ы. Вот бы взглянуть на них…
– На кой тебе вЫселы?
Причём тут вЫселы? Я не про вЫселов, я про окрестности Гиблого места.
«Это не я…» – шепчет мой внутренний голос.
– Тихо… – шипит мужской голос.
– Срезай через пятый сектор, я по аллее!
Я бегу. Я даже не успела понять, что произошло, но я побежала.
«Зачем, дура?! Они всё равно тебя поймают!»
Это ЗОП?
Я поскальзываюсь на искусственном склоне и съезжаю в овраг. Вскакиваю и ползу вверх. Кажется, я выбрала самую крутую часть склона.
Что же мне делать?
Я беру правее. Совсем рядом с моим ухом пролетает что-то тяжёлое.
Это была рука? Нож?
«Ветка. Ты пролетела мимо ветки. И ударилась об неё щекой. Остановись!»
Ничего не чувствую…
– Вижу объект! – голос за моей спиной, шагах в десяти.
Если второй побежал по аллее, куда мне? Ещё вправо.
– В седьмом секторе преследуем объект! – голос другого мужчины, и я бегу прямо на него.
Налево.
«Остановись, это бессмысленно!»
Я вижу просвет за высокими треугольниками искусственных ёлок. Ограждение парка, а за ним проспект, залитый городским освещением.
У меня получилось!
Между двумя ёлками низкая арка, и я влетаю в неё. Из-под земли вырастает препятствие. Я почти успела остановиться. Впечатываюсь ладонями в холодную ткань.
Второе препятствие появляется сбоку. Его широкая фигура окончательно загораживает арку между деревьями. Я больше не вижу просветов в ограждении парка. Я в темноте. Меня поймали.
2. Отражаются звёзды
– Меня зовут Кира.
– Вы говорите это уже в третий раз. Сосредоточьтесь. Как Вы сюда попали? – спрашивает зоповец.
– Предоставьте Ваш эргосум, – требует другой.
«Не ври. Не договаривай», – настаивает мой внутренний голос.
– Я перелезла через ограждение. Вот, – я протягиваю зоповцу свой эргосум.
– Зачем? – спрашивает один.
– Что Вы делали в окрестностях парка? – чеканит другой.
– Я что-то услышала.
– Что?
– Не знаю. Но мне показалось, что кому-то нужна помощь.
– Судя по Вашей профессии, Вы вряд ли способны чем-то помочь, – зоповец смотрит на меня с ухмылкой.
– Я не знаю, почему я так поступила. Я услышала крик, – выдавливаю я.
Зоповец смотрит на меня с сомнением и снова спрашивает:
– Что Вы делали в окрестностях парка?
– У меня тут встреча должна была состояться. По работе.
– Парк закрыт на санитарный день. Здесь сейчас никого не должно быть вообще.
– Я знаю. Я же подходила к вам, вы стояли у главного входа.
– Тогда по какой причине Вы нарушили правила и проникли на закрытую территорию, Кира?
– Вы же знаете, что с Вами за это будет? – поддакивает другой.
– Не знаю, – честно говорю я. – И, пожалуйста, опусти немного фонарь.
Я просто хочу разглядеть этого, особенно хамоватого. Мне хватит одной секунды. Опускает. Выцветшие серые глаза, три родинки на правой скуле, очень тонкие губы, верхняя серединой уходит к носу, одна горизонтальная морщина на лбу отчётливо выражена, другая, выше, только проступает. Я тебя запомнила. У тебя есть один нелепый нюанс: кудрявые волосы. И эти букли, которые ты изо дня в день пытаешься выпрямить и уложить в брутальную причёску «Платформа», предательски загибают свою линию.
– Бесконтрольное проникновение на закрытую территорию, – талдычит другой зоповец, – подразумевает, что Вы собирались нарушить ОП, поскольку санитарные дни объявляют для тех объектов, на которых произошли сбои в работе камер видеонаблюдения.
– Но здесь и в обычные дни, не санитарные, нет видеокамер, – пожимаю я плечами.
– Здесь всегда есть посетители, которые являются препятствием для нарушения ОП, поскольку могут стать очевидцами. Мы имеем полное право забрать Вас в «Глас» для допроса и обыска, – сероглазый со всей дури сжимает мой локоть.
И тут я слышу крик. Я вздрагиваю. Но не от того, что кто-то кричит. Зовут меня. Я отчётливо слышала, как кричали моё имя. Это должна была быть Киль. Но это однозначно не она – меня звал мужской голос.
– Кира! – снова слышу я, и впадаю в животный ужас: зов доносится из-за искусственных елей за моей спиной, отдаётся эхом от низких кустов передо мной. Этот зов повсюду, и мне хочется бежать, но я не пойму, в какую сторону: от него или к нему.
Из-за куста вываливается человек. Он тяжело дышит, будто долго и быстро бежал. Выдыхает моё имя.
– Так-так-так, – ухмыляется мой охранник. – Цэрпера и мокль на закрытой для посещения территории. Кажется, я понял, какое нарушение ОП должно было здесь состояться.
«Нарушение Общепринятых Принципов, Статья 1 – влечение к особи второго пола», – будто поясняет мой внутренний голос, и нравоучительно добавляет: «Тебя обвинят в том, что ты хотела вступить в половой контакт».
Это подстава! Я не знаю, кто этот мужик!
– Что-что Вы говорите? – зоповец пододвигается ко мне поближе и наклоняет голову – ну и высоченный же он. И каким мерзким взглядом он смотрит на меня – я про такой взгляд только в книгах читала. – Я не расслышал, что Вы там бормочете.
– Вы не говорили, что у Вас встреча с представителем другого пола, – говорит второй зоповец, подходя к молодому человеку.
Я понятия не имею, кто это такой! Рост на голову выше меня, худощавая фигура, и красные блики аварийного освещения отражаются в его очках. Хотя… манера держаться знакомая… нет, не знакомая, странная – он стоит прямо, а мужчины-цэрперы всегда сутулятся. Наверное, он просто слишком напуган – вот и вытянулся как струна.
– Кира, извините, – обращается ко мне незнакомец, так, будто знает меня тысячу лет, – я не успел до Вас дозвониться и предупредить, что парк закрыт, и нужно дождаться меня. Я сейчас всё объясню, – он роется в кармане толстовки. – Мы работаем вместе над видеофайлом для презентации мемуаров. Это очень срочный проект. Понимаете, я занимаюсь космосом, а Кира…
– Так, вот не надо мне этого! – раздражённо перебивает сероглазый. – Сейчас вас проводят в главный офис ЗОПа, там и разберёмся, кто чем теперь занимается.
Всё. Это конец. Молодого человека отправят на экофермы, где он всю жизнь будет копать грядки. А я…я, мать моя женщина, и глазом моргнуть не успею, как окажусь на цокольном этаже.
– Я уже набираю начальнице, – молодой человек поворачивает руку ладонью к нам, и блеск эргосума ослепляет меня. – Вы наверняка её знаете, это Елена, она руководит отделом по производству мемуаров в компании «Итер». Не отвечает пока… Наш отдел плотно сотрудничает с ЗОПом. В моём эргосуме есть разрешение на безлимитное пребывание в Звёздном подземелье…
– Дай сюда! – зоповец выдирает у него эргосум, из которого внезапно раздаётся бодрый женский голос:
– Да, я слушаю.
Зоповец выключает громкую связь и отходит на несколько шагов, к своему коллеге.
Молодой человек стоит напротив меня. Капюшон его толстовки сбился вбок и топорщится на остром плече. Его очки переливаются красным, делают его взгляд непроницаемым. Но мне кажется, что сейчас я смотрю прямо ему в глаза. И интуитивно, через темноту, я ощущаю, что он смотрит в глаза мне. Да кто же ты такой?
Разговор закончен, и зоповцы начинают переговариваться:
– У него есть разрешение на пребывание здесь, если санитарные работы не касаются Звёздного подземелья.
– На данный момент весь парк должен быть закрыт.
– Елена говорит, что у него срочное задание, и требует невмешательства.
– А что насчёт… гетерогенности этой пары?
– Она подтвердила, что они работают над одним проектом.
– И что? Без надзора они тут могут чем угодно заниматься, – это голос сероглазого.
– Забей. Мы судим по факту.
– Мы о факте… не узнаем – здесь нет ни камер, ни посетителей.
– Что ты привязался? Нам теперь со всеми цэрперами нянькаться? Я не суррогатная мамка. Тем более у них же есть культурные нормы.
– Ну-ну. А если через день-другой эта цэрпера тоже исчезнет – с кого трясти будут? Лично мне есть, что терять.
– Так, ладно. Заканчивай драму, – обрывает второй и идёт к нам. Сероглазый постоял с секунды две и тоже подошёл. – Вот ваши эргосумы. Идите, работайте.
– Я понимаю. Она испугалась, и поэтому побежала – подумал ты… – продолжает ныть сероглазый. Я тебя, сволочь, запомнила! И как только вернусь домой, поговорю с Альфой о тебе лично. – Но я думаю иначе. Конечно, сейчас это не имеет значения. Но оставлять их одних я не позволю. Обстановка в Городе неспокойная…
– Ты достал! Давай я за ними, а ты на главный вход.
Сероглазый снова замирает на несколько секунд. Потом едва заметно улыбается, и губы его растягиваются, заворачиваются в пасть, почти исчезают с лица. Он начинает движение от нас, и бросает напоследок:
– Только прислушивайся как следует. Когда надо, она и тихо сможет.
Ну тварюга!
– Нет, – шепчет молодой человек. Его рука бережно огибает пространство вокруг меня, и он делает шаг, и теперь часть его корпуса загораживает путь моему рывку. Я замираю, не успев столкнуться с ним.
«Мне вот интересно, что ты собиралась сделать? Побить зоповца?» – мой внутренний голос хрюкает от смешка.
– Вы идёте, или как? – второй зоповец уходит вперёд.
Я следую за ним. Молодой человек держится немного позади меня. Останавливаемся у небольшого купола из красного стекла, высотой чуть ниже зоповца.
– Спасибо, что именно ты согласился проводить нас, – благодарит молодой человек.
Он проходит вперёд и раздвигает створки купола. Исчезает под ним, и через несколько секунд из дверей вырастает полоска белого света.
– Мы сегодня недолго, минут 20—25. У нас только подготовительный этап, – молодой человек наполовину вылез из-под купола, опёрся локтями о землю. Рукава его белой толстовки теперь облепляет чёрная крошка.
Я подхожу к куполу, и наблюдаю, как светлый затылок исчезает в глубине. Видны только три верхние ступеньки лестницы, и насколько далеко она уходит в темноту, я не представляю. Зоповец разлёгся прямо на искусственной земле, положил руки за голову, и, кажется, собрался задремать. Я обращаюсь к нему:
– А ты… с нами не пойдёшь?
Он отвечает мне скептическим взглядом.
Я спускаюсь. Лестница абсолютно вертикальная, железная, с неудобными для стоп цилиндрическими ступенями, ледяная на ощупь. Молодой человек уже включил свет в нижнем помещении. Даже удивительно, что ступенек оказалось всего десять. И это они называют подземельем? Так, погребок.
– Почему на звёзды смотрят из-под земли? – спрашиваю я, озираясь. Нет, я ошиблась, помещение огромное. Вниз от помоста, на который я спустилась, идёт ещё одна лестница ступеней в пятьдесят. Сфера, которая возвышается над землёй, лишь небольшой пятачок самой высокой точки подземного купола.
– Экономия пространства, – отвечает мне молодой человек откуда-то сбоку. – Это развлечение не настолько эффективно, чтобы тратить на него драгоценные метры Города.
В помещении появляется странный шум.
– Я включаю кондиционеры. Сейчас станет легче дышать, – поясняет он.
– По-моему, дышать здесь и так гораздо легче, чем снаружи, – бормочу я.
– Здесь другая система вентиляции. По задумке это место – имитация прохладной ночи загородом в середине августа – приятное время для наблюдения за звёздами в наших широтах. Вы никогда здесь не были?
