скачать книгу бесплатно
Шейла: Она хотела прислать мне сценарий. Я прочитала его, и он показался мне очень хорошим. В то время это был Томми Сопрано! Не Тони, а Томми.
Майкл: И канал нанял вас в качестве кастинг-директоров, хотя вы никогда не работали на телевидении.
Шейла: Мы ничего не знали, никогда не работали на телевидении и не представляли, как это должно выглядеть. Артисты, которых мы приглашали, были инди-актерами, киноактерами, и они тоже не понимали, что такое телевидение. Люди не хотели этим заниматься. В то время участие в телевизионных проектах могло навредить репутации киноактера. Это было не круто.
Майкл: Очень разные миры во многих отношениях. Все изменилось.
Шейла: О боже, теперь все на телевидении.
Майкл: Но Дэвид поступил по-своему, потому что хотел привнести на телевидение качество, аналогичное кинематографу. Вот почему он пригласил вас, ребята. Он увидел, насколько особенным был кастинг: насколько аутентичным, насколько нью-йоркским. И настоящим.
Шейла: Да. Ему также понравился мой акцент. [Смеется.] Когда я читала за Мелфи и мне нужно было спросить, что это за птицы, я вместо «чайки» сказала: «Что это, чяйки?» Ему это понравилось – то, что я произносила не «чайки», а «чяйки».
Стив: Так каково было работать с Дэвидом в те первые дни? По-моему, он был абсолютно непроницаемым. Ты читал для него, он говорил спасибо, ты уходил. Бум. Никакой болтовни, никакого дерьма. Что происходило, когда за нами закрывалась дверь?
Джорджами: Дэвид все очень тщательно продумывал. Это было заложено в его ДНК. Дэвид на удивление точно помнил все о своем детстве. Все. Он перенес это в сериал «Сопрано». Он помнил названия улиц, магазины, перекрестки, где происходили события. У этого человека потрясающая память. Но он не эмоциональный парень. Дэвид дает вам понять, чего хочет, и уходит. Он уже работал на телевидении, был исполнительным продюсером сериалов «Я улечу»[13 - «Я улечу» (I'll Fly Away) – американский драматический сериал, выходивший с 1991 по 1993 гг. Обладатель двух премий «Золотой глобус» в номинациях «Лучшая мужская роль на ТВ (драма)» (Сэм Уотерстон) и «Лучшая женская роль на ТВ (драма)» (Реджина Тейлор). – Прим. науч. ред.], «Северная сторона»[14 - «Северная сторона» (Northern Exposure) – американский комедийно-драматический сериал, выходивший с 1990 по 1995 гг. Дважды обладатель премии «Золотой глобус» как лучший драматический сериал. – Прим. науч. ред.], «Досье детектива Рокфорда»[15 - «Досье детектива Рокфорда» (The Rockford Files) – американский криминальный сериал, четырежды номинированный на «Золотой глобус», выходивший с 1974 по 1980 гг. – Прим. науч. ред.] и все такое. Он знал правила, соображал, что и как он хочет сделать. Дэвид просто знает, что ему нужно, и понимает, когда видит именно то, что ему подходит.
Шейла: Он стремился это увидеть. Одна попытка, «большое спасибо». Либо ты годишься, либо нет. Есть разные режиссеры; некоторые любят работать с людьми, чтобы понимать, что именно у них на уме. Дэвид очень редко делал замечания. Иногда во время съемок пилота я говорила: «Может, они сделают это еще раз?» Он никогда не просил повторить, а если и делал это, то очень редко. Еще я думаю, что он всегда переживал, что мы не найдем нужного человека.
Стив: Когда актеры уходили и дверь за ними закрывалась, он никогда не говорил: «То, что надо»?
Джорджанн: Нет, единственным разом, когда он сказал мне это, был случай с Нэнси Марчанд. Это было в один из тех дней. У Нэнси была эмфизема[16 - Легочная эмфизема – заболевание дыхательных путей, в основе которого лежит нарушение баланса ферментов. Характеризуется необратимым расширением и разрушением легочных альвеол. – Прим. науч. ред.]' и ей пришлось подниматься в зал по двум лестницам. Ее агент сказал мне, что она не будет читать, но я все равно привела ее. Она села, а там уже была включена камера. Она начала вести дружескую беседу, а через пару минут спросила: «Так, какие сцены мы читаем?» Тогда она и завоевала сердце Дэвида. Она была Ливией. Никаких «если», «и» или «но». Тот стереотип, что она играет только всяких невероятно эрудированных женщин, просто растворился.
Можно подумать, что найти подходящего Тони Сопрано – самая сложная часть процесса, но Дэвид Чейз, с которым мы подробно поговорим чуть позже, рассказал о том, что кастинг на роль Ливии был очень тяжелым.
– Майкл
Дэвид: Труднее всего было найти Ливию. Это была агония. Я не знаю, сколько актрис мы пересмотрели, и все они были похожи на сумасшедших итальянских мамаш. Нэнси Марчанд вошла в офис, я посмотрел на нее и сказал: «Боже, вот моя мать. Она – копия моей матери». Просто невероятно. Я был счастлив. Интонация, отношение, о, Господи Иисусе, вся моя семья сошла с ума, когда увидела ее.
Майкл: Они сразу узнали ее?
Дэвид: Сразу. «Это тетя Норма!» – точно она. В какой-то момент она сказала: «Я надеюсь, что женщина, которую я играю, умерла».
Нэнси Марчанд уже была легендой – состоявшаяся звезда бродвейской сцены, получившая четыре «Эмми» за роль в сериале «Лу Грант». Неудивительно, что ей сразу же удалось вывести Дэвида Чейза из равновесия еще на пробах.
Но мы все помним, что остальной кастинг прошел иначе. Совсем иначе.
– Майкл
Майкл: Я помню прослушивание на канале НВО, пребывание в комнате ожидания вместе со всеми остальными актерами.
Шейла: Это было первое телешоу в моей жизни, поэтому я не была заранее готова к тому, что там происходит. Привели всех сразу, что заставило нервничать не только актеров, но и меня. Все находятся там одновременно, смотрят друг на друга, большинство из них знакомы между собой, и все они пробуются на одну и ту же роль.
Майкл: А потом мы пришли и читали перед всеми исполнительными продюсерами. Крис Альбрехт, Кэролин Штраусс, Сьюзи Фитцджеральд, все руководители НВО.
Шейла: Да. Непосредственно рядом с комнатой ожидания было помещение, похожее на театр. Нечто вроде театральной ложи, темного ящика. Все руководители вместе с Дэвидом сидят на откидных стульях, как в кинотеатре, и все сценаристы – там был парень, который участвовал в самом начале работы над «Сопрано», Фрэнк Рензулли. Все были там. И я читала вместе с актерами. Это очень нервное занятие. Ты надеешься, что как кастинг-директор выполняешь работу хорошо, и хочешь, чтобы актеры показали Дэвиду и руководителям лучшее, на что они способны.
Майкл: Как Джим Гандольфини стал Тони Сопрано?
Шейла: Все началось с одного случая на «Сандэнсе»[17 - «Сандэнс» (Sundance) – национальный американский кинофестиваль независимого кино. Проводится в Парк-Сити, штат Юта, США, в конце января каждого года. – Прим. перев.]. Сценаристом/режиссером была женщина по имени Мелисса Пэйнтер, которая знала Джима. У нее был сценарий с рабочим названием «Полевой цветок» или что-то в этом роде. Ее пригласили на «Сандэнс», чтобы поработать над ним более детально, ей требовалось найти актеров на две роли. В центре сюжета была девушка и ее непростые взаимоотношения с отцом.
Нам предстояло найти девушку, и Мелисса хотела, чтобы ее лицо было просто уникальным. Клеа ДюВалл работала в кафе на бульваре Сансет, где я обычно пила кофе, и у нее была именно та внешность, которая требовалась Мелиссе. Она была очень молода – может быть, восемнадцать или девятнадцать лет. Я привела ее, и Мелисса влюбилась. Затем нам нужно было провести кастинг на роль отца. И Мелисса сказала: «У меня есть друг, который мне очень нравится. Даже не знаю… Что вы думаете о Джиме Гандольфини?»
Мы видели Джима Гандольфини только в ролях громил, а этот отец в сценарии был хиппи, совсем другой. Но я подумала, что Джим хороший актер. Я видела его в «Трамвае “Желание”» с Аидой [Туртурро] и всегда считала классным, интересным, но никогда не рассматривала его в таком амплуа. На фестивале была экспериментальная площадка, и я подумала: «Почему бы и нет?» Он сыграл, и получилось здорово.
Так я узнала другую его сторону, которую, как мне кажется, широкая публика еще не видела. Мне стало понятно, что Джим способен на многое, поскольку он действительно крутой парень. Роль отца ему подошла.
Я увидела больше юмора, доброты, увидела его заботливым папой, семейным человеком. Если вспомнить сериал «Сопрано» и все, что с ним связано, мы уже знали, что он может играть роль сурового парня, но не видели его других сторон. На «Сандэнсе» он сыграл любящего отца, у которого были проблемы с дочерью.
Стив: Так вот как вы, ребята, нашли Джима. А что происходит потом?
Джорджанн: В основном мы с Шейлой проводили кастинг в Нью-Йорке. В то же время Дэвид мог мотаться в Лос-Анджелес. Это был такой праздник, который всегда с тобой. Где бы мы ни находили актеров, и неважно, находился ли Дэвид у меня или у Шейлы, мы проводили кастинг. На Семьдесят второй улице была арендована комната для прослушивания со столом и парой стульев, а у меня была камера. Джим жил в Нью-Йорке. Когда он вошел в эту комнату наверху на Семьдесят второй улице, то сел поболтать с Дэвидом о том о сем и признался прямо там: «Я не готов к прослушиванию. Этот материал гораздо сложнее, чем я думал». Он спросил Дэвида, можно ли ему вернуться позже. Потом, когда он уже был готов, Дэвид оказался в Лос-Анджелесе.
Шейла: Его отправили в Лос-Анджелес. В доме Дэвида, точнее в гараже, были только я, Дэвид и Джим. Дэвид управлял камерой, а я читала реплики героини. Это была сцена с Мелфи, когда он рассказывает ей об утках.
Стив: Опять та же хрень – Дэвид промолчал.
Шейла: Это было просто типа: «Спасибо, удачи. Благодарю, что нашли время». Никто ничего не пояснил. Дэвид не сказал: «Ты тот самый парень», ничего. Нам все равно приходится смотреть всех. Но мы поднялись к Дэвиду в дом, вставили кассеты – VHS-кассеты, вот как давно это было, – посмотрели их и оба очень обрадовались. Он посмотрел на меня и спросил: «Это он?» Я ответила: «Он».
Дэвид запомнил то же самое.
– Стив
Стив: Вы подбирали известных актеров на роль Тони? Потому что, когда шоу началось, единственным человеком, знакомым зрителям, была Лоррейн Бракко.
Дэвид: Если бы это был телесериал, а наше шоу было близко к тому, они бы захотели включить известные имена. На канале НВО, возможно, велись какие-то разговоры об этом, но не слишком много.
Майкл: Чазз Пальминтери был одним из них?
Дэвид: Да, был разговор об этом, но очень короткий. Они действительно этого хотели. Я смутно помнил Джима по фильму «Достать коротышку»[18 - «Достать коротышку» (Get Shorty) – криминальная комедия Барри Зонненфельда, выпущенная в 1995 году. В главных ролях: Джон Траволта, Джин Хэкмен, Дэнни ДеВито и другие. – Прим. науч. ред.], но не был знаком с остальными его работами. Он пришел почитать, неплохо справился и на полпути исчез. Он собирался вернуться в пятницу. Я общался с его агентом. «Джим будет в пятницу». Наступила пятница, и, клянусь, я услышал от менеджера нечто вроде: «У него умерла мать». Но его мать была мертва уже много лет. В пятницу Джим не пришел.
Наконец я снова вернулся в Калифорнию, он пришел ко мне домой, в гараж, мы записали пробы. Я слышал, что Джим поговаривал: «Это дерьмо, я так не смогу». Но как только мы увидели результаты проб, все стало на свои места, никаких сомнений не осталось.
Со временем у нас появилось возможность побеседовать почти со всеми участниками шоу, и мы захотели услышать их «истории появления в сериале». Можете ли вы представить себе «Сопрано» с Лоррейн Брокко в роли Кармелы вместо Иди Фалько? Оказывается, такое вполне могло произойти. Лоррейн прославилось, сыграв жену мафиози в фильме Мартино Скорсезе «Славные парни», одном из культовых предшественников «Сопрано», поэтому она была очевидным кандидатом на роль Кармелы. Именно этим она и заинтересовала Дэвида, а также кастинг-директоров. И все почти так и вышло.
– Майкл
Майкл: Вы когда-нибудь проходили пробы на роль Кармелы?
Лоррейн: Произошло вот что. Шейла Джаффе прислала мне сценарий, в котором шла речь о мафии. Я сказала: «Послушайте, я отказывалась от всех мафиозных сценариев последние десять лет. Не хочу сниматься в таких фильмах». Шейла умоляла меня: «Пожалуйста, пожалуйста, прочитайте сценарий. Пожалуйста, пожалуйста, просто придите на встречу с ним. Дэвид всего лишь хочет с вами познакомиться». – «Нет, нет, нет, нет, нет». Наконец, она говорит: «Послушайте, я что, должна встать на колени и умолять вас прочитать этот дурацкий сценарий?» Я ответила: «Ок, я его прочитаю». Я пролистала его и говорю: «Стоп, подождите. Это отличный сценарий». Но своих агентов я предупредила: «Не хочу играть Кармелу». Они рвали на себе волосы: «Как же так?» Я отвечаю: «Я не хочу этого делать. Хочу играть доктора Мелфи». Помню их слова: «Название сериала – “Сопрано”, а не “Доктор Мелфи”». Они умоляли меня пойти и встретиться с Чейзом, но сказали: «Не говорите ему, что хотите играть Мелфи».
И вот Крис Альбрехт [глава НВО] привозит Джимми, меня и Дэвида в Лос-Анджелес. Мы поехали втроем. Не знаю, было ли это настоящее прослушивание, но Крис Альбрехт просто хотел увидеть нас лично. Мы с Джимми стали читать сцены. Тогда-то я и испортила Дэвиду все дело, сказав: «Я уже играла Кармелу. Мне будет тяжело заново сделать это как-то иначе или даже лучше. Сейчас я совсем другая женщина и хочу играть доктора Мелфи».
Стив: Значит, вы никогда не прослушивались на роль Кармелы.
Лоррейн: Нет, я читала только роль Мелфи. Я сказала: «Хочу Мелфи и ничего другого». Одним из моих главных аргументов для Дэвида было: «Я сейчас объясню. Вы же никогда не увидите образованную итальянку. Я бы хотела ее сыграть. Хочу быть такой женщиной». Мы говорили о прохождении терапии, о приеме лекарств. В этом мы сошлись. Я их убедила.
Стив: Когда зрители ругали стереотипные итальянские черты в «Сопрано», мы заявили: вот итало-американка, она умна и образованна. Это действительно было очень важно.
Лоррейн: Думаю, Дэвид понял это, будучи сыном женщины, матери, актрисы. Я заявила: «Мы не только готовим пасту на кухне. Вот наша идеальная роль». Есть еще одна вещь, которая мне нравится в Мелфи и Тони, это их очень близкие отношения, очень личные. Он должен доверять ей. Мне кажется, он бы полагался на того, с кем у него общие корни.
Стив: Я знаю вас довольно давно, но не в курсе событий вашей жизни до начала съемок в сериале. Вы всегда хотели стать актрисой?
Поэтому когда Лоррейн отказалась играть Кармелу, роль осталась свободной. Иди Фалько была идеальным выбором, как все думали. Кроме самой Иди Фалько.
– Стив
Иди: Когда я была ребенком, моя мама играла в любительском театре. День она проводила на работе, а вечером ходила на свои маленькие репетиции, у нее было много друзей-актеров. Все было невероятно мило. Она относилась к этому очень серьезно, трудилась не покладая рук и постоянно начитывала реплики на маленькую кассету. Я ходила с ней на все репетиции и выступления.
Мне казалось, что это очень круто. Я всегда влюблялась в актеров и флиртовала с ними во время репетиций. Это было такое живое захватывающее время для меня в детстве. Думаю, я всегда знала, что, наверное, тоже буду актерствовать, как моя мама. Ты устраиваешься на работу, по вечерам занимаешься театром, а по выходным выступаешь.
Примерно так мне казалось, но никогда не приходило в голову зарабатывать этим на жизнь. Я просто думала: «Ну кто, черт возьми, так делает?» Я не знаю, как все так произошло. Это не входило в мой жизненный план, нет.
Майкл: Но потом вы, конечно же, начали играть. Как это привело вас в «Сопрано»?
Иди: В то время я снималась в сериале «Тюрьма “OZ”»[19 - «Тюрьма “OZ”» (OZ) – американский криминально-драматический сериал, выходивший с 1997 по 2003 гг. – Прим. науч. ред.], который мне очень нравился. Так начался мой роман с телевизионными сериалами. Съемки были нерегулярными – несколько дней и эпизодов то тут, то там, так я и работала. Почти достигла того уровня, который позволял жить на полученные гонорары. И в самый разгар всего этого мне позвонили и пригласили на прослушивание в сериал «Сопрано». Я о нем слышала, но думала, что это про певцов. Мне и в голову не приходило, что меня могут позвать. Мой агент сказал: «Пробы завтра».
Мне нужно было явиться в отель Mayflower, я прочитала сценарий и подумала: «Ну да, я точно знаю, кто эта женщина, и никогда не получу ее роль». Из-за того что она итало-американка, мне казалось, это будет Аннабелла Шиорра, или Мариса Томей, или одна из тех женщин, кто в то время получал все роли, которые я хотела. Я слышала, что на роль Кармелы собирались взять Кэти Мориарти. Я пошла в отель Mayflower, там были Дэвид, Джорджанн и Крис Альбрехт. Джонни Ви [Джон Вентимилья] читал роль Тони.
Я вошла, прочитала роль и особо не думала о результате. Потом Дэвид попросил меня проговорить сцену, которую я не готовила, но сказала: «Ладно. Почему бы и нет». Я не знала, кто все эти люди и кем они станут для меня спустя годы. Потом дверь за мной закрылась, и я больше не вспоминала об этом. Есть нечто очень успокаивающее в уверенности, что ты не получишь работу.
На таких прослушиваниях я обычно лучше всего выкладываюсь, потому что вообще не парюсь и думаю: «О, я просто развлекусь». А на следующий день мне позвонили и сказали, что я получила роль. Это было нечто невероятное. Все произошло очень быстро.
Шейла и Джорджанн рассказали нам историю о том, как Иди получила эту роль.
– Стив
Шейла: Все думали, что мы собирались пригласить Кэти Мориарти. Потому что каждый, кто видел фильм «Бешеный бык»[20 - «Бешеный бык» (Raging Bull) – спортивная драма Мартина Скорсезе, увидевшая свет в 1980 году. В главных ролях: Роберт Де Ниро, Кэти Мориарти, Джо Пеши. Награды: «Золотой глобус» – лучшая мужская роль (драма) (Роберт Де Ниро); «Оскар» – лучшая мужская роль (Роберт Де Ниро), лучший монтаж; Премия Британской академии – лучший монтаж, самый многообещающий дебют в главной роли (Джо Пеши). – Прим. науч. ред.], говорил: «Кэти очень бы подошла. У нее крутой акцент, она бы хорошо сочеталась с Джимом». В то время об Иди никто не думал, потому что она снималась в сериале «Тюрьма “OZ”». Нам казалось, она была занята.
Майкл: И кто же предложил Иди?
Шейла: Кэти и Джим прочитали роли, и после состоялось обсуждение. Кэролин Штраусс, которая руководила НВО вместе с Крисом Альбрехтом, сказала: «А как насчет Иди Фалько? Ты ее посмотрела?» Я ответила: «Не думаю, что она свободна, потому что снимается в сериале «Тюрьма “OZ”». Кэролин уточнила: «Нет, мы не дали ей постоянную роль в сериале. Она там появляется эпизодически». Если вы постоянный участник сериала, то привязаны к нему, принадлежите ему. Если вы играете эпизодического персонажа, вас могут задействовать только в свободные дни, когда вы нужны на площадке. У создателей нет никаких прав на вас. И тогда я подумала: «Ну, она отлично подойдет».
Майкл: Одна из замечательных черт Иди в этой роли заключалась в том, что Кармела очень противоречивая личность, а Иди сумела показать этот конфликт, иногда даже без слов.
Джорджанн: Ее большим талантом и способностью является – я хочу использовать слово «стоицизм», не уверена, что оно подходит, но так и есть. В реальной жизни Иди носила на руках свою больную собаку – очень крупную, надо сказать. Однажды я увидела, как она идет со стоянки, и подумала: «Она несет собаку, что случилось?» Это была здоровенная псина. Она взяла собаку на руки и сказала: «Он плохо себя чувствует». Я подумала: «О боже, это удивительная женщина». Таков ее характер, ее внутреннее «я». Она и сейчас такая. Нисколько не изменилась. Качество, которым обладает Иди, – большая сила и в то же время огромная уязвимость, это видно по ее лицу. Ей не нужно прилагать усилия, чтобы это показать.
Еще одна вещь, которую вы, возможно, заметили: почти у всех персонажей в этой главе имена заканчиваются на гласную. Потому что большинство актеров в сериале были итальянцами – не все, конечно, но почти. Тому есть причина.
Джорджанн: Они должны были быть итальянцами. В большей степени. Дэвид настаивал на этом. Суть не в том, чтобы исключить всех остальных, а в том, что это был основной мотив. Вы не можете доверить его американцу ирландских кровей. Это просто не сработает. Дело в том, что, когда Дэвид сказал: «Для этого надо быть итальянцем», я посмотрела на него и предложила: «Ну, мы можем посчитать по пальцам аж четырех рук, сколько здесь итальянских актеров». По ходу съемок сериала я начала расспрашивать всех об их семьях, о тех, кто мог быть интересен. Я сводила всех с ума, потому что у меня не хватало персонажей.
Я пригласила Пэтти МакКормак на роль матери Адрианы. В детстве фамилия Пэтти была Руссо. Она с малолетства была героиней фильма «Дурная кровь»[21 - «Дурная кровь» (The Bad Seed) – криминальная драма Мервина ЛеРоя, выпущенная в 1956 году. В 1957 году удостоена «Золотого глобуса» за лучшую женскую роль второго плана (Айлин Хекарт). – Прим. науч. ред.]. Первое, что сказал мне Дэвид: «Она не итальянка». Я заверила: «Да она итальянка из Нью-Йорка. Она итальянка. Богом клянусь, руку даю на отсечение, чтоб я сдохла».
Я пять лет снимался в телешоу под названием «Втайне от родителей» и могу сказать, что из всех ролей на телевидении подростковые, пожалуй, самые трудные. Нужна не талька найти ребенка, который сумеет справиться с персонажем, не будет стесняться и все такое, но таких детей, кто обладает дисциплиной, чтобы делать тяжелую работу и соблюдать баланс в остальной своей подростковой жизни. А это очень важно, могу сказать вам как отец двух девочек, которые когда-то были тинейджерами.
К счастью, Шейла и Джорджанн дважды нашли золото – хоть это и были те немногие актеры, нарушившие правило «только итальянцы»: Роберт Айлер, который прекрасно справился с ролью Эй-Джея, и Джэми-Линн Сиглер, которая абсолютно вжилась в роль Медоу. Мы разузнали истории их прослушиваний.
– Стив
Роберт Айлер: Когда мы уходили после прослушивания, моя мама была в бешенстве, потому что в комнате было сто итальянских детей. У всех были зачесанные назад волосы, кожаные куртки, и они пытались быть похожими на героев «Сопрано». Маленькие итальянские мафиози. А я был весом двести фунтов, с веснушками, самый ирландский ирландец, каким только можно быть. Всегда вспоминаю, как каждый раз, когда я говорил «блядь» на пробах, Дэвид смеялся. Я уходил репетировать, возвращался, читал. Он смеялся, смеялся, и наконец мне сказали: «Да, ты получил роль».
Стив: Они сказали тебе прямо там, в комнате?
Роберт: Нет, я был в школе, мне позвонила мама. Когда мы узнали, что я получил роль в «Сопрано», моя семья сказала: «Вот оно. Ты станешь знаменитым, будешь сниматься в телешоу. Это будет самое большое событие в твоей жизни, Роберт». Потом, когда мы сняли пилот, Тони Сирико заметил: «Нет, так не бывает.
Мы вечно снимаем одни пилоты. И никогда больше не увидимся». Мне пришлось вернуться и сказать семье: «Нет, это не оно. Не то самое». Они были в шоке и все такое. Потом на Таймс-сквер появился рекламный щит.
Джорджанн Уолкен рассказала нам об этом побольше.
– Стив
Джорджанн: Как можно не взять на работу ребенка, который без предупреждения произнес «вот блядь» в комнате для кастинга?
Стив: Он не читал сценарий?
Джорджанн: Нет, не думаю, что это было в сценарии. И мы бы не включили это слово в текст для ребенка. Сколько ему было лет, когда мы его взяли на роль, – десять, одиннадцать? Опять же, я говорю о естественности. Роберт был Робертом. Он не был актером-актером. И не пытался стать ребенком-звездой. Он просто ходил на прослушивания и периодически получал работу. Я ведь занимаюсь обычными ребятами. Что было важно, так это чтобы эти дети не были… Я хотела сказать: «Не были детьми сцены», но это не то. Мне не нужен был какой-нибудь милашка-очаровашка, которого так и хочется ущипнуть за щечку.
Хотя трудно сказать, что Джэми-Линн Сиглер не была очаровательной. Но в ней было нечто гораздо большее.
– Майкл
Стив: Позвольте спросить вас, Джэми, как вы получили эту роль?
Джэми-Линн Сиглер: Мне было шестнадцать лет. Я занималась только музыкальным театром и, может быть, пару раз ходила на прослушивания то там, то здесь. У меня был очень дешевый агент, очень дешевый менеджер. Большинство прослушиваний проходили по инициативе Backstage – только для бродвейских шоу и гастролей. В то лето мне исполнилось шестнадцать, и я собиралась поехать в лагерь с ночевками в палатках – хотела быть как все мои друзья. Перед самым отъездом мне позвонили и сказали, что для сериала «Сопрано» требуется шестнадцатилетняя девушка итальянской внешности. Это была вся информация, которую я получила. Потом мне прислали текст сцены, где Медоу спорила с Кармелой из-за того, что хотела поехать на лыжную прогулку с Хантером.
Из-за названия «Сопрано» я подумала, что это, наверное, мюзикл. Решила, что смогу сойти за итальянку, и пошла на пробы. Мое первое прослушивание было только с Джорджанн, самым теплым и душевным человеком, который заставляет всех чувствовать себя очень комфортно. Сюжет был мне очень близок – ссоры с матерью из-за желания сделать то, что нельзя.
Потом я вернулась домой, а в то время мобильных телефонов не было, поэтому на автоответчике мигало сообщение от моего менеджера: «Они хотят, чтобы ты пришла завтра». Я вернулась на следующий день, теперь в комнате для прослушиваний был Дэвид. Я прочитала то же самое, а потом спросила: «Вам нужно, чтобы я спела?» Он удивился: «Зачем?» Я сказала: «Да забудьте».
Майкл: Но в итоге вы все-таки спели?
Джэми-Линн: Да. Они позже включили это в сценарий, думаю, специально для меня. Потом через два дня у меня было еще одно прослушивание с продюсерами, и в тот раз там была куча Медоу и Эй-Джеев.
Стив: Вам пришлось прослушиваться трижды?
Джэми-Линн: Потом еще пробная съемка. На четвертом этапе она была. Остались две девушки. Теперь добавилась еще одна сцена, та же ссора с Кармелой, плюс вторая – где Медоу разговаривает с Тони о церкви, которую строили его предки. Джонни Ви читал текст роли Тони Сопрано вместе со мной.
Мне сказали, что всех смущает мой загар. В течение недели перед прослушиванием я не выходила на солнце. В разгаре августа я появилась в городе в здании НВО в рубашке с длинным рукавом. Это все пугало, потому что, повторюсь, мне шестнадцать, я никогда раньше не прослушивалась для телевидения или кино, все было для меня очень страшно и ново.
Вот одна из великих нерассказанных историй о кастинге сериала «Сопрано». Роль Хеша, ставшего чем-то вроде раввина для Тани Сапрана, чуть не досталась одному человеку. Он был известен двумя вещами: скандалом с женой – партнершей по комедии, Энн Мирой, на «Шоу Эда Салливана» в шестидесятых и криками на сына, Джорджа Костанца, на «Сайнфелде».
– Майкл
Шейла: Вот малоизвестная деталь о роли Хеша, которую знаем мы с Джорджанн. Была пятница. Вы, ребята, собирались снимать пилот в понедельник. Руководство пыталось дозвониться до Джорджанн. Я была в Лос-Анджелесе, она – в Коннектикуте. Ее не было рядом в эти выходные. Они позвонили мне в Лос-Анджелес и сказали… – могу я это рассказать?
Джорджанн: Да, можете. Конечно.
Шейла: Джерри Стиллер был Хешем.
