скачать книгу бесплатно
Спустя некоторое время после родов, ей приснилась сказочно-красивая темноволосая женщина. Одетая как фея – в голубую прозрачную вуаль, сверкающую во мраке переливающимися всполохами звездочек. Подлетев ближе, она, заглянув в глаза, тепло обняла молодую маму и велела назвать ребенка Александром.
Что-то в этой женщине показалось знакомым. Ее прикосновение будто бы принесло прощение и умиротворение, и она решила последовать ее совету. С тех пор, в семье матери-одиночки появился – Александр Вячеславович Иванов. Если отчество и вызывало сомнение, то фамилию Настя однозначно решила дать свою, а не бывшего.
Забота о сыне заняла все свободное время, ввергая в водоворот дел и совсем заслонив собой мимолетные думы о возврате к интернету. К обломкам старого компьютера Анастасия даже не притрагивалась, помня настоятельные рекомендации врачей – полностью исключить общение с «синеоким другом», дабы избежать нежелательного рецидива психоза на этой почве.
Отпугивало даже не то, что произошло с ней, об этом она благополучно не помнила. А то, что подобный случай произошел с ее подругой и коллегой по работе – Аленой Смирновой, также в то время помешанной на онлайн-играх. Ее обнаружили дома в коматозном состоянии, из которого она до сих пор не вышла. Так и лежит в больнице под капельницей, постепенно угасая.
На фирме, где работали девушки, даже провели серьезное расследование причин «нервных срывов» двух сотрудниц одного структурного подразделения предприятия. По результатам которого уволили несколько руководителей отделов. Одного – непосредственного начальника за «перегибы» в работе с персоналом. Второго – из отдела высоких технологий, допустившего возможность офисным сотрудникам заниматься на рабочих станциях посторонними делами, в частности – играми.
Так в заботах пролетел год, но в редкие минуты отдыха, мысли все чаще и чаще стали заставлять ее задумываться над тем, что: «а как жить дальше? Кто же он на самом деле, без кого я так скучаю? Где мне его найти?».
Глава 5
Март 1938 года, замок Вевельсбург, Германия.
Вальтер Вюст наблюдал за заревом пылающего заката из окна своей резиденции. Багровое небо цвета крови притягивало взгляд и казалось ему символичным, схожим с судьбами всего мира, в котором люди постоянно проливают друг другу кровь. Как будто онанескончаемым потоком хлещет вверх, окрашивая воздух в зловещий алый цвет.
А сколько еще, этой жизненно необходимой жидкости, предстоит пролить, чтобы возвеличить Третий Рейх? Об этом точно знает только Вседержитель и догадывается сам Вюст. Германии нужен научный прорыв, а наука требует жертв, с которыми, ему – научному руководителю тайной организации «Наследие предков», не придется считаться.
Сегодня утром к себе вызывал шеф и идейный вдохновитель Генрих Гиммлер. Он требовал отчитаться по развитию программы «Кенигсберг-13».
В частности его интересовало, что делается и уже достигнуто в поисках сверхоружия, оставшегося от неизвестной цивилизации. Какие шаги предприняты для установления местонахождения порталов, позволяющих осуществить переход на их заброшенные базы.
После установления доверительных отношений с прибывшей в Германию китайской делегацией, представители которой (тибетские монахи), вручили фюреру карты предполагаемого расположения, так называемых форпостов «Шамбалы», Адольф Гитлер, как с цепи сорвался.
Ему в руки попали обозначения тех самых желанных мест сосредоточения мистических сил и близкого залегания от нашего мира параллельных измерений. Его трясло, как одержимого от предвкушения открытия новых горизонтов в покорении населения земли и возрождения нордической нации истинных арийцев, в услужение которымбудут принуждены потомки этих зверолюдей с южного континента «Гондваны», заполнившие за прошедшие тысячелетия пространство планеты.
Резкой критике в несостоятельности и в неверно выбранном курсе научных изысканий подверглось все руководство «Наследия предков» во главе с ее ученым куратором Германом Виртом.
Гиммлер, как опытный карьерист, опасаясь за свою судьбу, быстро перевел всю вину на Вирта, сместил его с руководящего поста, вместо него поставив Вюста. Кроме того, чтобы увеличить свое влияние, бывший агроном, выпускник сельскохозяйственного отделения высшего технического училища при Мюнхенском университете, статс-секретарь имперского министерства внутренних дел, рейхсфюрер СС отстранил от участия в финансировании проекта своего наставника. Компаньона, коллегу агронома Рихарда Дарре, Рейхсминистра продовольствия, полностью интегрировав организацию в состав СС. С тех пор организация растет как на дрожжах, отделы множатся и финансирование на высоте. Правительство заинтересовано и поддерживает в любых вопросах. Теперь главное – не обмануть ожидание, достигнуть иного пространства, и взять оттуда все, что в состоянии постигнуть мозг человека!
Кстати, как раз недавние опыты над возможностями человеческого мозга показали, что, если, сконцентрировать в одном месте большую группу людей, то при определенных условиях, можно получить интересные результаты. Особенно хорошо получается опыт с детьми – их разум еще чист и более восприимчив. Если деток, предварительно усыпив, облучить электромагнитным излучением определенной длины, возникает эффект притягивания в наш мир другого измерения. Открывается, так называемый, портал между параллельными мирами. И площадь соприкосновения его, тем больше, чем больше людей участвует в эксперименте.
Однако открыть межпространственный тоннель из-за колоссальных затрат энергии получится не в любом месте, а только, в тех самых – указанных на тибетской карте. Только там перемычки между мирами утончены до предела, чем и пользовалась загадочная раса, создавая в этих точках переходы к себе на планету.
В дверь резиденции постучали. Затем, оторвав Вальтера от раздумий, вошел слуга и доложил:
– Господин Вюст, к Вам прибыл господин Колчин, прикажете впустить?
Заметив слабый кивок хозяина, он посторонился, приоткрывая дверь шире.
В зал вошел молодой мужчина славянской внешности, одетый в серый плащ и шляпу. Это был немец, русский по происхождению, его родители покинули большевистскую Россию в начале 20-х годов и поселились тут, в Германии. Их сын окончил Мюнхенский университет на кафедре востоковедения и был одним из лучших учеников Вюста. Преданный и педантичный, он как никто другой подходил, чтобы возглавить эту сложную и секретную миссию на территории СССР.
– Входите, Вальдемар, присаживайтесь. Может быть, кофе, шнапс, сигары?
– Спасибо, Вальтер, от рюмочки шнапса не откажусь.
Гость разместился в предложенном кресле за столом, предварительно передав плащ и шляпу дворецкому.
Вюст сделал знак рукой слуге и тот послушно вышел. Затем вернулся, вкатив перед собой тележку, уставленную всякой снедью и напитками. В течение нескольких минут он сервировал стол, разлил из охлажденной бутылки шнапс по рюмкам и удалился, закрыв за собой дверь.
– За успешное окончание проекта! – поднял бокал хозяин резиденции, а гость повторил его движение, одобряя тост.
После обмена любезностями, подкрепленными тостами «за Фюрера!», «за великую Германию!», «за Аненербе!» и выпитыми стопками, собеседники, наконец, перешли к обсуждению дела.
– Вальдемар, я понимаю, что Вы только что прибыли из России и прямиком с поезда направились ко мне. Давайте обсудим состояние дел, а после слуга проведет Вас в Ваши апартаменты, где сможете хорошо отдохнуть с дороги. Опишите мне вкратце, как продвигается подготовка к открытию портала в аномальной зоне «К»?
– Работы по строительству бункера и поземных коммуникаций практически завершены. Производится монтаж экспериментального оборудования, направленного излучателя и бензогенераторов. Все работы ведутся скрытно, под предлогом строительства военного объекта силами русских заключенных из концентрационного лагеря, расположенного непосредственно на поверхности базы. Как только все завершится, их ликвидируют, а следом и охрану лагеря.
– Комрад, расскажите, как Вам удалось провернуть это под носом у НКВД? Неужели пущенных в расход людей никто не хватится?
– Эта задача является одной из самых высоко расходных статей проекта, потребовала львиную долю всех затрат на вербовку начальников НКВД. Но, благодаря нестабильной политической ситуации в России и жадности чиновников из окружения Ежова, удалось выполнить задуманное.
– Невероятно! А куда же смотрит их Вождь, товарищ Сталин?
– Сталин планомерно проводит чистки среди своих функционеров руками НКВД. Хотя, в большинстве своем, объекты для этого выбираются чиновниками этого ведомства. Сложилась такая ситуация, что Сталин практически остался без верных соратников на ключевых постах. Их заменили доверенные люди народного комиссара внутренних дел. Рано или поздно, возможно, это произойдет в течение текущего года, на секретаря политбюро будет организовано покушение, с последующим переходом власти Ежову, который и будет править тайно от его имени из строящегося бункера в Жигулевских горах. Страна и не узнает, кто именно отдает приказы. А Ежову и его приспешникам для переворота нужны средства. Небольшая поправочка в документах. И наш бункер у них проходит как засекреченный особо важный объект – вспомогательный транслирующий узел связи к правительственному бункеру в «Жигулях». А все такие «объекты» строятся зэками, заблаговременно приговоренными к расстрелу. Как только объект будет введен в строй, Сталину будет подброшена информация о готовящемся перевороте. Его реакцию будет не трудно предугадать.
– Коллега, воистину гениальный план! Я не ошибся, назначив Вас курировать этот проект. Выпьем за Вас.
Вальтер Вюст поднял свой бокал, чествуя своего ученика. Дела в России, по всей видимости, завершатся благоприятно. Теперь нужно разобраться в других аномальных зонах – пустыня Гоби, Тибет и Земля Королевы Мод в Антарктиде.
Глава 6
Июнь 1939 года, аномальная зона «К», СССР.
– Господин Колчин, позвольте войти?
На пороге личного жилого отсека руководителя проекта в секретном бункере, спрятанного под поверхностью земли, где-то на территории СССР, стоял молодой ученый-физик Гюнтер Лаукин. Парню было около двадцати четырех лет, но внешне он напоминал невысокого пятнадцатилетнего подростка. Сбивали с толку только его белый халат, круглые очки на тонкой оправе, сдвинутые к кончику носа, и целеустремленный взгляд из-под бровей.
– Входите, комрад. Вы захватили с собой результаты исследовательской работы по облучению квази-волнами группы подопытных детей?
– Да, все данные в этой папке, – ученый протянул руководителю черную кожаную папку с изображением орла и подписью готическим шрифтом «Аненербе».
– Гюнтер, Вы очень талантливый молодой человек! Германия Вам доверила наиважнейшее ответственное задание – осуществить прорыв в другой пространственный континуум через перемычку аномалии «К». Фюрер лично благословил всех ученых-служителей ордена на скорейшее достижение цели – Шамбалы! Несметные технологические богатства ожидают нас там! И мы должны приложить все усилия, зависящие от нас во славу Великой Германии. Почему жедо сих пор нет результата?
Вальдемар пристально изучающе посмотрел на физика, как будто секрет неудач в предыдущих опытах крылся в его внешности.
– Я провел серию опытов и произвел необходимые расчеты. Дело в том, что совокупное ментальное поле, образуемое нашей группой испытуемых после бомбардировки квази-излучением, имеет недостаточную напряженность. Сила ее не в состоянии притянуть имеющийся по ту сторону перемычки обширный объект «К». Не помогает даже эффект резонанса и наш усилитель. И я заранее предупреждал, что для успешного выполнения поставленной задачи, нам нужно увеличить контингент человеческих резонаторов, как минимум еще на сто единиц.
– Вы отдаете себе отчет, Гюнтер? Мне потребовалось немало усилий, чтобы организовать, не вызывая подозрений, на месте расстрельной зоны пионерский лагерь. Да еще в такое время, когда в стране голод. Вы слышали, что у русских дошло уже до каннибализма?
– Вы же знаете, господин Колчин, что это не относится к сфере моих научных интересов.
– Массовое раскулачивание, продразверстка, принуждение к вступлению в колхозы… Все это опустило простых людей до последней черты, когда стираются моральные грани запрета на поедание себе подобных. Как мне докладывают осведомители из НКВД, такие случаи нередко случаются, особенно на Украине. В республике, где, казалось бы, по урожайности проблем с голодом не должно было быть! Однако Сталин силой забирает весь хлеб у населения, и гонит эшелонами на продажу к нам в Германию, в обмен на наши технологии и специалистов. А Вы требуете увеличения лагеря! Кто их будет кормить? Вы?
В ответ Лаукин отрицательно замотал головой.
– Так можете прямо идти в местный Комиссариат Внутренних Дел и сообщить… Что, видите ли, детей не хватает для опыта. Поэтому группа германских ученых решила взять над ними шефство.
– Тогда как мы выйдем из ситуации?
– Вас сюда назначили, чтобы думать и решать научные проблемы. Найдите способ увеличить мощность ментального поля другим путем и поскорее! Детей скоро придется отправлять обратно по домам. Если у Вас все, то можете быть свободны.
– Нет, еще вопрос. Я хочу обратить Ваше внимание еще на одно странное обстоятельство. Приборы измерения напряженности не улавливают постоянную величину, как это должно происходить при идеальных условиях опыта. Их стрелки каждый раз колеблются, обозначая разные показания. Складывается ощущение, что не все, в момент включения экспериментальной установки, находятся в состоянии сна. Вы можете обеспечить глубокий ночной сон для всех без исключения людей, находящихся в лагере?
– Странно. Химики меня уверяли, что разработанное ими снотворное должно действовать безотказно. Его в определенном количестве добавляют перед сном на ужин в кашу. Вероятно, как всегда бывает у русских, персонал ее разбавляет, чтобы покрыть недостачу. Придется рекомендовать увеличить дозировку препарата. Хорошо, сделаем. У Вас все, коллега?
– У меня еще вопрос, профессор, вчера я поднимался в верхний ярус бункера, чтобы осмотреть антенну излучателя. И обнаружил в надземной надстройке динамитные шашки, прикрепленные к оборудованию и стенам помещения. Этого количества хватит, чтобы обрушить бункер и погрести всех нас под землей заживо. Вы не опасаетесь, что это может привести к непроизвольному взрыву по причине случайного срабатывания или пожара у русских?
– Молодой человек, в Вашу компетенцию не входит оценка безопасности секретного объекта. Вам платят за риск, и впредь прошу не совать свой нос не в свое дело. Уверяю Вас, самопроизвольно взрывное устройство не сработает, а от пожара снаружи оно защищено. Даже, если весь лагерь сгорит дотла, в помещении бункера температура не поднимется. Все, что Вы там наверху заметили, должно сохраняться в глубокой тайне. Вы свободны, можете идти.
Когда дверь в отсек закрылась за Лаукиным, Вальдемар стал нервно перебирать соединенными между собой фалангами пальцев обоих рук: «Гюнтер увидел больше, чем ему положено. Еще не хватало, чтобы об этом услышал остальной персонал бункера. Необходимо проследить за ним и ограничить контакты с другими учеными. Хотя это может значительно затормозить реализацию проекта. Им не нужно знать, что это просто необходимые меры предосторожности, на случай непредвиденных проблем со стороны русских. И, конечно же, им совсем необязательно ведать, что существует еще один тайный выход на поверхность».
Освещение в бункере было хорошим, но Колчину больше нравился приглушенный свет. Поэтому при планировке его жилого модуля, инженеры предусмотрели специальный регулятор на рабочем столе. Кроме того, там установили пульт со всем необходимым для дистанционного управления подземной базой, включая переговорное устройство, а также оборудование для прослушивания рабочих помещений.
Покрутив ручку регулятора, Вальдемар добавил яркости и приступил к подготовке отчета Вальтеру Вюсту. Нелегко будет объяснить руководству, что после колоссальных затрат и кучи проделанной работы не хватает самой малости – ста детей.
Глава 7
День ХХ, Июнь 1939 года, детский пионерский лагерь, аномальная зона «К», СССР.
«Множество всадников скачут во весь опор по засеянному полю, вытаптывая копытами лошадей молодые всходы. Топот, крики и гиканье слышно со всех сторон, сверкающие сабли описывают круги, рассекая со свистом воздух. Город совсем близко, уже видны его дома и золотистые купола церквей. Между постройками мелькают его жители, они не пытаются спастись от надвигающейся лавины. Стоя на коленях, люди хором молятся своему богу…».
Снова этот странный и тревожный сон заставил проснуться посреди ночи семилетнего Эрика. Что-то пугающе-предостерегающее было в нем. Как будто кто-то заведующий детскими снами постоянно пытался его о чем-то предупредить, периодически транслируя уже заезженный сюжет в маленькую мальчишескую головку.
Из раза в раз он наблюдал во сне за развивающейся перед глазами трагедией. В теле могучего воина он стремительно двигался на коне к месту резни в группе, с такими же жаждущими пустить чужую кровь, всадниками. При этом его сознание остро сопереживало за тех, кто был в городе. Оно хотело крикнуть им: «Спасайтесь! Бегите!», но голосовые связки воина отказывались повиноваться. Однако его слух улавливает странные мелодию и слова, напеваемой людьми молитвы.
Потоки непонятной информационной матрицы ритмично врезаются в мозг, эхом отдаваясь в сознании, как в пустом зале. Множество голосов незаметно из разобщенного многоголосья сливаются в один неземной сильный голос, который, пробивая пространственные и временные барьеры, сотрясал, казалось бы, все мироздание.
Затем, перегруженный детский разум, наконец, осознает, что ему, Эрику, как личности из другого времени, тут делать нечего. Он стирает из памяти следы неуловимой гармонии, тем самым, разрушая мелодию и выбрасывая за пределы сновидения.
Хотьмальчик и был еще юн, но по уму и сообразительности не уступал взрослым. Его родители, немецкие инженеры Рудольф и Марта Шварц, приехали работать в эту страну по пятилетнему контракту. Но взятые ими на себя обязательства закончить требуемый объем работ загнали их в кабалу и задержали молодоженов тут на десяток долгих лет. За это время в их семье случилось радостное прибавление. Сын родился очень смышленым, здоровым и крепким. Быстро впитывая в себя знания как губка, он к пяти годам освоил сразу два языка: немецкий и русский. К моменту поступления в школу, ребенок в развитии ушел далеко вперед, значительно опередив своих сверстников.
Папа с мамой были полны радостных эмоций, глядя на успехи своего чада. Учителя, поражаясь его умственным способностям и хорошей памяти, называли заграничным словом – wunderkind.
В качестве поощрения за высокие показатели сына в учёбе родителям некий высокопоставленный камрад немецкого происхождения, занимающий пост в сфере образования, предложил на лето отправить Эрика в пионерский лагерь, где отдыхали одаренные дети ученых и видных чиновников. На что «муттэр и фатэр» с радостью согласились, это было для них пределом мечтаний.
По правде сказать, в отличие от Эрика, каждый из юных дарований, зачисленных в пионерлагерь «Соколенок», получили путевку сюда благодаря «неординарным» умственным, творческим или организаторским способностям их родителей. Эти безбедные функционеры и застрельщики, вращаясь среди высшего руководящего звена государства, имели, как соответствующие связи, так и доступ к различным «народным» благам, которыми пользовались при первом же удобном случае, обладая присущим чиновникам такого ранга характеризующим набором человеческих качеств – снобизмом, высокомерием, надменностью. Номенклатурные передовики на генетическом уровне передавали своим чадам стойкую «особую любовь к выходцам из простых рабочих.
А так как члены семьи Эрика были все же для «выдающихся людей» простыми иностранными специалистами, чужими и недостойными внимания работягами, то и вокруг их сына среди сверстников образовался незримый барьер из насмешек, подозрительности и превосходства.
По этой причине Эрик Шварц, наделенный собственной гордостью за своих близких, в лагере старался меньше общаться с другими детьми. Он был нелюдимым, выказывал свой самостоятельный характер и упрямство. Избегал совместных игр (его туда и не приглашали). Не демонстрировал инициативы в налаживании контакта, уклоняясь от любых попыток завести дружбу с кем-либо. И почти всегда держался в стороне от коллектива.
Дети понемногу привыкли к этому замкнутому «немцу», однако частенько потешались над ним. Его серьезность и обстоятельный обдуманный подход к делу казались для них слабоумием и заторможенностью, в чем сорванцы всегда находили новый повод для шуток.
Например, во время ужина, эта хохма стала в отряде дежурной:
– Гляди-ка! Эря снова замерз над тарелкой с кашей!
– Он просто забыл, как нужно жевать, теперь вспоминает!
– Дайте ему леща, а то подавится.
– Да они, немцы, у себя только одни сосиски и лопают, а нашей русской кашей брезгуют!
– Правильно говорят, что для русского хорошо, то для немца смерть! Вот он и сидит, думает, что с ней делать, глотать или нет.
– Не ешь, Эря, а то вдруг помрешь? Так хоть другим больше достанется!
Примерно в таком ключе ежедневно подтрунивали над мальчиком его сверстники. Ачто сделаешь, если он действительно не любил это блюдо? Приходилось терпеть, голодать и не обращать внимания на колкости.
В его отряде были еще семи и восьмилетние простодушные бесхитростные ребята. Но в лагере проводило лето множество подростков и других возрастов, которые тоже были не прочь «докопаться до тормозного немца» более обидными изощренными шутками, а иногда и с рукоприкладством. Мальчику приходилось собирать в кулак всю свою выдержку, чтобы не показать и намека проявления страха перед ними.
С момента прибытия в лагерь Эрику Шварцу каждую ночь снился один и тот же сон, заставляя снова и снова стонать и метаться, переживая ночной кошмар.
Вот и в этот раз, находясь под впечатлением сновидения, испуганный мальчик приподнял голову с подушки. Вокруг на кроватях мирно посапывали остальные девятнадцать обитателей из четвертого отряда. Никто и не заметил его проявления слабости во сне. Это было уже хорошо, но тревога, навеянная ужасами ретроспективы атаки города, напрочь отбила желание спать.
Несмотря на строгий запрет пионервожатых покидать по ночам расположение младшей группы, Эрик вышел из палатки прогуляться на свежем воздухе, при этом четко осознавая, что ему крепко влетит, если кто увидит его разгуливающим в пижаме.
Чтобы приободриться, парнишка представил себя разведчиком на особо важном задании. Вжившись в роль, он принялся, крадучись, перемещаться по лагерю, прикрываясь от случайных взглядов кустами и деревьями и прижимаясь к земле при любом шорохе.
Свет, отраженный от полной луны, ярко освещал окрестности, снижая эффективность маскировки маленького «диверсанта». Его ярко-лимонная пижама могла послужить маскировочным халатом и хорошо укрыть только на поле, заросшим желтыми одуванчиками. Но они в этой местности не произрастали. Так что, если бы кто-то из взрослых поглядел в этот момент в его сторону, то провал «резидента» был гарантирован однозначно.
Впереди лежала обширная открытая площадка для проведения коллективных мероприятий. Малышу, считавшему себя опытным разведчиком, пришлось дождаться небольшого облачка на небе, ненадолго закрывшего небесный прожектор, чтобы пересечь «опасный» участок в темноте.
На значительной территории лагеря располагался палаточный городок, где проживали дети с пионервожатыми и обслуживающим персоналом. В некоторых местах, без видимой на то необходимости, он был обнесен высоким деревянным забором с колючей проволокой по верху.
«И кому в голову пришло ее там устанавливать? Наверное, на месте пионерского лагеря тут раньше находился другой – трудовой лагерь для взрослых дяденек», – подумал мальчик.
А в самом дальнем углу огороженного участка, прямо за площадкой, выделялось своей монументальностью одно прочное, одноэтажное кирпичное здание. Англичане при виде этого чуда архитектуры непременно отметили бы, что у этих русских все делается наоборот. Вместо дома у них «сарай – моя крепость».
Окна и дверь бронированного «караван-сарая» были заварены рифлеными металлическими листами. А за покатой односторонней черепичной крышей, как на корабле, возвышалась ферма высокой металлической мачты с причудливыми наростами на перекладинах, напоминающими игрушки на новогодней елке.
На самой же ее верхушке гордо реяло знамя лагеря. Обычно полотнище на ночь должны были спускать с флагштока, а утром поднимать обратно под звуки горнов и барабанов. Но другой подходящей мачты в лагере не было, а имеющаяся находилась в труднодоступном месте и не оборудована проволочным подъемным механизмом. Поэтому ритуал несколько изменили. Флаг единожды прикрепили к странной антенне. И каждое утро горнисты и барабанщики своей побудкой добросовестно распугивали все живое в окрестных лесах на десятки километров, но без водружения флага.
Вот это необычное строение с «металлической елкой» и стало целью посещения нашего нарушителя режима сна. Любопытному Эрику страсть, как хотелось взобраться на мачту и осмотреть окрестности лагеря с высоты…падения пушечного ядра, если кому-то взбредет в голову его оттуда скинуть. Повторить легендарный опыт Галилея с ядром и пулей, бросавшего их на головы Пизанских горожан со знаменитой падающей башни было в его планах вторым пунктом исследования. Для этих целей он подобрал на земле несколько камушков. Днем, безусловно, естествоиспытателю никто бы не позволил осуществить эту познавательную обзорную экскурсию и эксперимент.
Проскочив возле сарая за спиной мирно храпевшего на лавке дежурного по лагерю, мальчик прошмыгнул в узкий проем между забором и каменной стеной таинственного здания. Протискиваясь к основанию фермы мачты по зарослям колючего вереска мимо вентиляционного отверстия в фундаменте постройки, Эрик услышал приглушенный разговор, доносящийся как будто из-под земли. Парнишка остановился и, опустившись на коленки, приложил ухо к вентиляции, звук разговора исходил именно оттуда.
Беседовали двое незнакомых мужчин по-немецки, что немало его удивило:
«Откуда тут взяться посреди ночи в спящем пионерском лагере, находящемся в окружении дремучего леса, вдали от населенных пунктов, двум землякам? Даеще громогласно спорящим глубоко под землей? Ведь не гномы же они, в самом деле, раскапывающие в подземелье сокровища?».
Быстро сообразив, что под сараем, вероятно, есть сеть подземных сообщений, где, собственно, и прячутся два образованных собеседника, Эрик стал вслушиваться в разговор. Голоса принадлежали, по всей видимости, не гномам, а двум ученым, обсуждавшим проблему с возникающим обратным эффектом потока психоэнергии, который, отражаясь от барьера между измерениями, может свести с ума подопытных живых объектов эксперимента.
По доводам одного, более молодого по голосу, мощность экспериментальной установки опасно увеличивать выше существующей. Второй же строго настаивал, что уже неделю они топчутся на месте. Никакого вредного воздействия установка на людей пока не произвела.
– Необходимо пойти на вынужденный риск. Гер Вальтер Вюст требует результаты! Каждый день промедления чреват угрозой раскрытия лаборатории. Стоит нам только попасть к ним в руки, и русские быстро вычислят, что тут делает дипломированный выпускник Мюнхенского университета, ученый-востоковед, ближайший друг и сподвижник Вюста и Зиверса. А те, кому надо, поймут, что все ниточки ведут в Вевельсбург!
