скачать книгу бесплатно
– Постарайся найти общий язык с родителями, Мика. Поверь мне, это того стоит…
Друг лишь усмехнулся, отвлекшись на очередной звонок назойливой Алёны…
Глава 4
Микаэл
Он вальяжно и равнодушно скользит по женским телам, извивающимся под ритмичную музыку. Сколько кисок, только и ждущих того, чтобы дать… Кому за деньги, кому просто так – ради похоти… Потому что это категория шлюх… У каждой из них есть цена… Все в этом мире фарса покупается и продается… Правда, когда – то он думал, что есть и другой мир, где не было места грязи и похоти… Где женщины были чистыми от природы, обещанными и принадлежащими лишь одному мужчине… Иногда он сам себе забавлялся – он насквозь погрязший в пороке, зарабатывающий на нем деньги и ни дня без него не живущий, в душе так активно искал чистоты… В том мире женщины не шлюхи, они богини… Его мать, например…По крайней мере, так он думал в детстве… Да, когда – то он думал о ней именно так, пока… Впрочем, возвращаться сейчас к этим неприятным воспоминаниям не хотелось… Они и так слишком часто его преследуют…
– Скучно, Анвар, – как же скучно, – выдыхает сигаретный дым, закидывая голову, – поехали что ли погоняем по городу. Или что еще поделаем…
Тот в ответ сверкает своими миндалевидным черными глазами. Игриво и развратно.
– То ли еще будет, братец. Ты ведь еще не видел мой сюрприз к твоему дню рождения…
– Ну давай быстрей свой сюрприз, – нетерпеливо и скептически отвечает Микаэл. Он почти не верит в то, что его сегодня что – то удивит, да и вообще, весь этот восточный традиционный антураж был немного не его историей… Его напрягало чрезмерное количестве арабской музыки, богатые и яркие цвета интерьеров… Его стихия – черно – белый минимализм, дип – хаус, все то, что было не здесь, в этом помпезном восточного стиля заведении, куда притащил его как раз обожающий все такое Анвар, выросший в эстетике арабской роскоши Эмиратов…
В этот момент помещение погружается в полный мрак, загораются электрические свечи, но настолько искусно сделанные, что целиком и полностью создают антураж какого – то сказочного средневековья. На фоне старинных каменных стен этого дома действительно есть ощущение, что ты переносишься в какую – то сказку… Восточную… Это стало сразу понятно, когда из мрака на центр зала выплыла девушка, укутанная в вуали. Ее тело пока почти не было видно, но умело подобранный свет все же уже демонстрировал очертания фигуры – стройной, удивительно гибкой и дико аппетитной.
– Хара (араб. – мат), Анвар, ну какой на фиг танец живота. Это твой сюрприз? Ты ж знаешь, я ненавижу танец живота. Стриптизершу лучше бы нанял или акробатку…
– Подожди, Микаэл, не рыпайся. О ней говорит весь Ближний Восток. Она царица. Сейчас увидишь, отвечаю…
Музыка стала еще более динамичной, били барабаны, зазывно играла зурна и домра…И девушка начала исполнять танец, который почти никто из присутствующих до сих пор не видел. Микаэл сам не понял, как его зрачки расширились, поглощая представление, поглощая эту пока еще видную только по очертаниям тени танцовщицу… Он равнодушно относился к танцу живота, видя в его исполнительницах только одну из версий шлюх, еще и весьма вульгарную. Для него танцовщицы были давалками из самой низшей категории, потому что, как проститутки, предлагали свои услуги всем… Пусть и не всегда это заканчивалось сексом… Но эта колдунья на сцене, казалось, была не из этого мира. Она заманивала, завлекала, одурманивала, то ли в комнату напустили каких – то благовоний, от которых одновременно и голова кружилась, и сердце учащенно билось.
– Это Оксана, чертовка. Лучшая танцовщица в регионе. По ней все с ума сходят. Самая дорогая беллидэнсерша. Правда, сама она себя запрещает называть танцовщицей. Говорит, она альмия…
– Куз ухт, что еще за альмия, Анвар? Заткнись, дай посмотреть, – хрипло ответил Микаэл, не в силах отвести от нее взгляда.
Музыка на секунду остановилась. Девушка исполнила очередной поворот, скинула с себя одну из вуалей, открыв взору откровенный лиф и аппетитную грудь с животом. Нет, она не была худышкой, она была охуенной – подумал Микаэл, – изящная, гибкая, и в то же время дико аппетитная, такая, что хотелось ее трогать. Мять ее плоть, лапать, оставляя на белоснежной коже красные следы.
Она танцевала уже не менее пяти минут и то, что творилось в зале, можно было назвать одним словом – исступление. Воздух сейчас был наэлектризован желанием, восхищением, обожанием. Микаэл почему – то непроизвольно собственнически то и дело бросал взгляды на других мужчин и с удивлением замечал, что в их глазах нет привычного снисхождения и пошлости, которые обычно сразу читались у всех клиентов, смотрящих на танец бэллиденсерш. То, что делала Оксана с публикой, было чистым порабощением. На нее все смотрели с обожанием и преклонением. Теперь на ней была только последняя вуаль, закрывающая голову, словно фата. Фантастическое тело, едва прикрытое утонченным зеленым костюмом в драгоценных камнях, теперь можно было рассмотреть в полной красе, и член Микаэла уже болезненно ныл. Теперь она подошла совсем близко, так, что чувствовался аромат ее тела, ее парфюма, так, что можно было увидеть испарину на ее красивой груди от интенсивного танца. Она в очередной раз прокрутила свое тело так, что дух сперло, а потом одним движением скинула с себя последнюю вуаль, открыв лицо и волосы.
Когда шикарная копна огненно рыжих волос заструились каскадом по плечам, когда он увидел ее сочные пухлые губы и голубой лед его взгляда встретился с зеленым огнем ее огромных глаз, Микаэл понял, что проваливается в какую – то темную, зовущую бездну. Его тело горело и требовало только одного – обладать.
Она упала на колени перед ним, так, что ее волосы рассыпались по его ногам. И он не понял – застонал про себя или вслух. Закрыла глаза, словно выпивая последние аккорды сладострастной музыки. Вмиг все затихло, зал разразился бурными овациями. Оксана грациозно встала, конферансье оперативно подбежал и накинул ей на тело нечто похожее на абайю – какой – то зеленый плащ, теперь закрывший ее полностью от голодных глаз.
Дружелюбно улыбнулась. Микаэл снова посмотрел в эти огромные зеленые глаза, в которых уже не было демонического блеска, но все равно дыхание сперло. Он хотел ее. Хотел так сильно, как никого никогда не хотел.
Анвар подошел к девушке и галантно поцеловал за руку.
– Колдунья, Оксанка. Как всегда, божественно. – Он умел заливать в уши женщинам, его испорченный сводный братец…
– А вот и виновник торжества. Наш мрачный снежный король Микаэл, познакомься.
Он подвел девушку с Микаэлу, который с минуту смотрел на нее из того же положения в котором прибывал, вальяжно раскинувшись на диване, а потом неспешно грациозно встал, слишком близко… Теперь он был на голову выше. А еще его взгляд парализовал, она поняла это, еще когда выступала и словно свет сквозь пелену танца и движений видела этот холодный свет его глаз… Горящий чем – то недобрым, пугающим…
– Приятно познакомиться, Оксана, – ответил тихо.
– С днем рождения. Надеюсь, Вам понравилось мое выступление для Вас, – выдавила из себя улыбку, не выдержав, отведя взгляд.
Он проигнорировал ее смущение. Взял ее за подбородок, повернул голову к себе и снова заставил посмотреть на него.
– Нет, не понравилось, – ответил Микаэл, изрядно удивив Оксану. – Ты выступала не для меня, а для всех них, – чуть кивнув, показал в сторону зала. – Для меня же ты выступишь отдельно. Прямо сейчас. Там, – указал в сторону одной из комнат, утопленных в глубине внутреннего двора. – Плачу в пять раз больше. И не твоему сутенеру, – пренебрежительно указал в сторону менеджера девушки, – а тебе лично в карман…
Анвар с интересом присвистнул. Ему нравился появившийся, наконец, огонек в глазах Микаэла. Значит, угодил братцу…
Оксана далеко не первый раз танцевала для одного мужчины. Конечно, танец на публике исполнять всегда легче. Всегда найдется тот, кто будет смотреть с одобряющей поддержкой, с восторгом, хотя бы дети… Они всегда видят в танцовщицах не кусок аппетитного, подчас доступного мяса, а добрую фею, прекрасную принцессу из сказки… С приватом было тяжелее. Но сегодня было сложно втройне… Этот мужчина внушал ей страх и волнение, сковывал, от одного его взгляда хотелось убежать и спрятаться…
Она переодела костюм. Теперь на ней был более лаконичный, но не менее открытый костюм из черной полупрозрачной тафты. Бусинок и побрякушек почти не было, да и Оксана их не очень любила. Она была уверена в красоте и пластичности своего тела, знала, что исполняет танец безукоризненно. А объёмные блестяшки на бедрах часто использовались для отвлечения внимания – от отсутствия профессионализма и аппетитных форм.
Прошла в комнату. Он уже на месте, вальяжно раскинулся на диване, попивает виски. Красивый… Опасно красивый… Слишком красивый… На таких лучше не смотреть, просто даже не заговаривать. Чтобы не влюбиться…
Он поднимает на нее глаза и молча кивает, приглашая начать. Играет музыка, заранее приготовленная ею для выступления. Она исполняет свой танец – на этот раз более спокойный, чувственный, но такой же на грани… Извивается и падает на пол, начиная пропускать через свое гибкое тело волнообразные движения. Это слишком эротично, крайне откровенно. Резко поднимает корпус, рассыпая в воздухе копну своих ярких волос, и теперь вплетает в танец элементы, так любимые в Персидском заливе и чем – то походящие на западный бути – дэнс… Это страстно и эффектно… И его дыхание спирает. Она видит, как в его глазах теперь играют отблески синего цвета. Он неимоверно прекрасен, когда возбужден. Какой – то снежный барс. И она невольно бросает на него взгляды. Не может не смотреть… Хотя мысленно и ругает себя за это, потому что знает, что в такой ситуации, при таком близком контакте, грань между ними слишком тонка… И отдуваться придется ей.
Музыка заканчивается, она извивается и оседает в последнем пируэте. Грудь продолжает вздыматься, дыхание потихоньку восстанавливается. Она поднимается, мило улыбается и, не дождавшись его аплодисментов или комментариев, спешит побыстрее выйти из пространства, где им, как ей показалось, стало уже тесно друг с другом.
Но он и не думал хлопать. Он настигает ее почти у выхода и впечатывает в стену. Хватает за волосы и властно сжимает одну из грудей.
– Сколько? Сколько нужно, чтобы ты продолжила? – хрипло шепчет ей на ухо.
– Простите, мне пора… Я не танцую больше двух танцев за вечер. Устаю. Иначе это уже не будет качественно… – пытается нелепо откреститься, параллельно освобождаясь от его захвата. Не первый раз к ней так пристают. Но почему – то именно сегодня по – настоящему страшно и… как – то волнительно…
– Ты меня не поняла, киска… Мне нужен другой твой танец… Сейчас… На моем члене… Так сколько?
Он разворачивает ее и накрывает ее губы своими, властно, даже болезненно, бесцеремонно проталкивая язык внутрь. Она теперь отталкивает его резко и решительно.
– Ты что себе позволяешь, козел?! Думаешь, тебе все можно! Не смей! Я не проститутка и не продаюсь…Я профессиональная танцовщица. Это всего лишь танец! Что бы Вы себе ни напридумывали!
На секунду ей удается отстраниться от него, но он снова возвращает ее обратно, к стене, талию крепко сжимает одна его рука, а вторая теперь исследует аппетитные ягодицы. Задирает ее полупрозрачное платье, бесцеремонно и грубо просовывает руку под трусики и пальцем больно вторгается внутрь. Она вскрикивает от ужаса и неожиданности. Он усмехается.
– А это что такое, профессиональная танцовщица? – вытаскивает влажные пальцы оттуда и проводит ими по ее щеке, оставляя мокрый след…
Она горит от страха и стыда, а он снова впивается в ее губы с хриплым стоном.
– Давай, не ломайся. Я же говорю, что не обижу… – шепчет, параллельно расстегивая ширинку, – я видел твои призывные взгляды. Вон, течешь уже для меня. Цену говори быстрее. Или сама вытащи сколько нужно из кармана. Там пачка, тридцать косарей. Если еще и отсосешь своим сладкими губами, забирай все. Я сегодня щедрый…
О чем говорит этот сумасшедший? Тридцать тысяч долларов? Господи, куда ее притащил Пьер… Это что за отмороженные богатые сыночки, не знающие ни слова «нет», ни цену деньгам… Оксана панически понимает, что надо действовать решительно. Она со всей силы пытается оттолкнуть, но он словно прирос к полу, нависая над ней. Неравный бой. Она что есть мочи набирает в легкие воздуха и визжит так истошно, что слышно даже через громкую музыку снаружи.
В комнату тут же врывается обеспокоенный Анвар и горе – менеджер Оксаны. Оба совершенно обескураженные картиной.
Девушке, наконец, удается вывернуться от захвата Микаэля. И она, пользуясь этим, со всей силы бьет его по яйцам. Анвар жмурится – то ли представляя весь спектр боли братца, то ли понимая, какую лавину спровоцировала эта девчонка. Ровно три секунды понадобились Микаэлю, чтобы восстановить контроль и из согнутого положения снова принять вертикальное. Он поднимает лицо и все с удивлением видят, что его сотрясает беззвучный смех.
– Ей Богу, Анвар! Какая дикая киска! Она мне определенно нравится! Сто лет не получал по яйцам!
Оксана выбегает из комнаты вся в слезах, а ее менеджер стоит в смятении в дверях, не понимая, то ли бежать за ней, то ли остаться и объясниться с господином, который только что получил от его подопечной…
– Простите, Господин Микаэл… Я… Я наложу на нее санкции… – мямлит невнятно…
– Пошел вон, идиот. –тот обрубает его на полуслове, – беги за ней, накинь на нее что – то, она почти голая.
Они остаются один на один с Анваром. Микаэл поднимает на друга ошалевший, словно пьяный взгляд.
– Хочу ее. Для себя, –отрезает.
Глава 5
Оксана
– Нет, нет, нет, – резко отрезает Оксана, – ни за какие деньги ты не заставишь меня снова встретиться с этим уродом, Пьер.
– Оксана, не глупи! Никто тебя не съест. Я тебя ведь даже не выступать приглашаю к нему… Просто пойдем в клуб с ними. Там будет куча народу. Он же не накинется на тебя прилюдно…
– Накинется, Пьер! Уже накинулся! Разве там было не человек сто, когда я истошно орала, чуть не изнасилованная им?!
Пьер громко вздохнул.
– Анвар дает свои гарантии. Ты же знаешь, он нормальный парень. Он передает извинения от Увейдата. Говорит, он будет со своей девушкой… Зовет тебя просто в знак извинения и примирения… За пятьдесят тысяч долларов… Оксана, сколько нужно плясать, сбивая ноги в кровь, чтобы заработать такие деньги? Не глупи… Был бы я на твоем месте, вообще бы не раздумывая переспал бы с ним…
– Ты не на моем месте, Пьер, – резко осекла его Оксана.
– Что это вообще за демарши, а? Ты что ему хочешь доказать? Сколько он уже отправил тебе букетов? Десять? Может пора принять его извинения и успокоиться? Видно, зацепила парня… – продолжал Пьер свои нотации.
Подошла к окну, нервно провела по лицу. Доказать? Ничего она никому доказывать не хотела… Просто хотела забыть о Нем поскорее, просто перестать думать… Уже неделю Оксана не могла выкинуть из головы этого мужчину. Просыпалась с утра с каким – то удручающим чувством опустошенности. Засыпала, видя перед собой эти пугающие и притягательные морозные глаза…
Деньги, которые предлагал Увейдат за ее «невинный» поход с ним и его друзьями в клуб, действительно были большие. И она страсть как в них нуждалась… И ей действительно пришлось бы работать не один месяц, чтобы заработать хотя бы часть такой суммы. Несмотря на всю ее популярность, в сухом остатке заработка оставалось не так много… как хотелось бы… как было нужно… Съемное жилье, реклама, дорогие костюмы, потому что уровень мероприятий, на которые ее звали, не позволял выступать в дешевом тряпье, зарплата Пьеру, который хоть и бесил, был незаменим в этом мире тестостероновых господ… Вот только разило от этих денег какой – то грязью, ничего поделать с этим чувством она не могла… Десятки раз ей поступали самые откровенные, самые фривольные предложения… Наглые и не очень, робкие и нахальные, но вот так, цинично и прямолинейно, на нее не налетал никто… Только этот наглец, который решил почему – то, что ему дозволено все… А ему и правда ведь было дозволено все…
Аид… Она, конечно же, загуглила информацию о нем. И узнала, что одержимый урод, чуть не изнасиловавший ее и кому она со всей дури зарядила по яйцам, возможно, лишая потенциального потомства, ни кто иной, как сын всесильного премьер – министра Сирии, владелец лучших ночных клубов, казино и ресторанов региона. Очевидно, Микаэл вряд ли тратил деньги родителей. Хорошие турбины в виде отцовской поддержки позволили ему быстро сколотить собственное состояние и преумножать богатство даже не день ото дня, а минута от минуты… Ничто так не продавалось на Ближнем Востоке, как сиюминутное счастье и кайф от красивой жизни, а его заведения давали эту иллюзию с лихвой. Неудивительно, что этот мерзавец был способен дать ей полтинник за один только выход в клуб…
Это, наверное, и унижало ее более всего… Для него эти деньги были сущими копейками, а для нее – огромной суммой, за которую нужно бы было часами пахать, изматывая себя, собирая сотни сальных взглядов на себе… Он был так уверен в том, что она продается и покупается, что даже мысли не пришло поступить по – человечески, как сделал бы нормальный мужчина – приехать, извиниться, перестать тыкать в нее пачками денег, повести себя с ней как с нормальной девушкой… Хотя о чем это она? Кто она такая для него? Шлюшка – танцовщица, которая решила заартачиться и только поэтому он тратит на нее свое время… Сама себе засмеялась… Тратит время? Громко сказано…
Представила их мажорную компанию, и вмиг стало тошно… Все этим людям дано от рождения. Только расти, протягивай руку и бери… И они берут… А что не получается забрать, ломают… Он и ее хотел сломать… Понятно же было, невинный поход в клуб – это лишь предлог… Он настойчиво продолжает ее покупать. Все это прекрасно понимают, но никого это нисколько не смущает… В их мире это нормально. В порядке вещей. Даже, наверное, забавно… А еще рассмешила фраза о том, что он будет со своей «девушкой»… Интересно, что это за девушка за такая, которая считает вот такое поведение своего парня с ангажированием танцовщицы за десятки тысяч долларов нормальным… Дурочка ты, Оксанка, двадцать четыре года стукнуло, а все такая же наивная глупышка… Ничему тебя жизнь не учит… Идеалистка, витающая в своих иллюзиях…
Нет, нет и еще раз нет. Она ни за что не согласится на его условия…
– Рада, Пьер, что ты так переживаешь за меня, но, извини, нет. Сводничеством заниматься не получится… Давай лучше, что там у нас по выступлениям… Возвращаемся к нормальной работе…
Тот в ответ лишь тяжело вздохнул, всем видом показывая, как он не одобряет поведение Оксаны.
***
Ее тело словно одеревянело, совсем не слушалось. В танце не было экспрессии и привычного волшебства. Она сама это чувствовала нутром. Это заметил и Пьер.
– Что с тобой, Оксана? Впервые в жизни после выступления не видел привычного сумасшествия у зрителей. Ты словно в Исландию слетала и объелась там льда… Того и гляди, слетишь с пьедестала. Тебе в спину дышат те еще красотки…
Она молчала, не отрываясь от своего отражения в зеркале гримерной. Он был прав, она сама чувствовала, что в ней что – то не так… Проклятый Увейдат словно высосал из нее всю силу и огонь своими морозными глазами, которые так и не отпускали, хоть видела она их в первый и последний раз почти две недели назад…
– Опять звонил Тони Крейн. Хочет , чтобы ты станцевала для него. Хорошо платит. Пойдешь? Скоро Рамадан[2 - Священный месяц у мусульман, во время которого прекращают работать почти все увеселительные заведения. Люди преимущественно проводят время в кругу семьи, не ходят в рестораны и не устраивают шумных мероприятий.] начинается, все опять включат святош и на месяц перестанут ходить на развлечения. Так что не стоит отказываться, а то дней тридцать просидим – прокукуем без денег…
Он был прав. На Рамадан на Ближнем Востоке все резко начинали усиленно замаливать свои грехи, чтобы по истечении месяца, хорошенько разговевшись, начать придаваться им с новой силой…
– А еще есть предложение выступить в кабаре «Малибу». Гонорар шикарный…
– Мне не нравится выступать в кабаре, Пьер., – сказала она строго.
– Это лучшее кабаре Ливана, Оксана. Бурлеск – шоу… Здесь нет девочек по вызову, ты знаешь… Здесь талантливые артистки и певцы…
– И все продается и покупается… Не нравится, Пьер… Может мне сменить импресарио? По – моему ты ищешь легких путей…
Пьер глубоко вздохнул и сел рядом.
– Оксана, послушай. Я ищу пути нам лучше заработать, ведь и тебе, и мне нужны позарез деньги… Будь благодарна что я все еще держусь за тебя. С твоим нравом впору не в танцовщицы, а в монастырь. Ты сама себе противоречишь… На частные выступления, где платят больше всего, не ходишь. Мальчишники – тоже… А что остается? Свадьбы? Хорошо, но их не так много… дни рождения – тоже… теперь тебе и кабаре не устраивает.. Ты ведь не в борделе выступаешь, а в приличном общественном месте…
Она горько усмехнулась. «Привычное общественное место»…
– Я знаю, что танцовщицы, которые выступают со мной на одной сцене там, работают параллельно и в других кабаре, что они консумируются[3 - Консумация – профессиональный термин в данной среде, означающий получение денег за общение с клиентом.], что они встречаются со своими клиентами…
– Это не твоя проблема, а их…
– Это бросает тень на меня… – она закрыла лицо руками…
– Хорошо, я подумаю, что можно сделать, Оксана… Но не обещаю тебе
– Так что Крейну сказать? Уверен, он все карманы вывернет ради тебя, куколка…
Оксана недовольно вздохнула. Пьер знал, что кокаинщик Крейн обязательно начнет распускать руки, он не первый раз пытается затащить Оксану в постель. А кабаре… Кабаре для нее до последнего были красной чертой… Но сейчас речь шла об очень большой сумме, ей такие деньги не предлагали даже за выступление на самых крутых свадьбах региона… Отказаться было просто невозможно, особенно после последнего звонка матери… Денег на лечение нужно было все больше и больше… Она уже полгода работала только на покрытие этих расходов… Оставляя мысли о своей заветной мечте далеко на задворках сознания.
– Ладно, давай. Пусть будет кабаре…
– Что с Тони?
Она скривилась. Задумалась.
– Пять тысяч долларов… – продолжал давить своими намеками Пьер…
Вздохнула…
– Давай и Крейна твоего, ладно… Пусть приходит в кабаре. В тот же вечер… Там и станцую… – по голосу было понятно, как ей неприятно, как тяжело ей дается это решение…
– Есть и другой вариант, Оксана, но ты ведь у нас самая гордая на свете… Можно было бы избежать и кабаре, и Крейна, согласись ты на предложение Увейдата… Он теперь зовет тебя в ресторан. Сумма та же… Не понимаю, почему нельзя засунуть свою гордость в задницу и вместо того, чтобы унижать себя и отплясывать битый день невесть где, просто сходить и пообщаться с Ним…
Оксана громко втянула воздух в легкие. Вмиг ей стало так гадко, так тяжело. Ярость обуяла. На саму себя, на свою ничтожную жизнь, на всю эту безысходность… На Пьера, так настырно и нагло подсовывающего ее под Увейдата… Этого самонадеянного нахала, долбанного хозяина жизни, который словно смеялся над ней, глядя сверху вниз со своего трона…
– У тебя есть номер Анвара Диба? – спросила она решительно.
Она знала ответ заранее, потому что именно Анвар звонил ее импресарио по поводу организации выступления на дне рождения Микаэла. Пьер немного оторопел, решив, что может быть, лед наконец – то тронулся… Молча протянул ей трубку с включенным вызовом.
Девушка решительно выхватила телефон и дождавшись ответа, выдала, как на духу.
