скачать книгу бесплатно
В фильмах главный герой принялся бы уже искать вентиляцию, дабы сверху подслушать секретный разговор. Но мы находимся в больнице и большой вопрос: достаточно ли широка там вентиляция, чтобы по ней прополз двенадцатилетний ребенок. Может попробовать вскарабкаться по карнизу? Можно, но очень уж рискованно.
Диме ничего не удавалось придумать. Тупик. Ничего у него не получилось узнать об этом мальчике. Расстроенный парень уже собирался разворачиваться и идти в свою палату, как дверь отварилась и из ней вышел доктор Петерс и Трэви. Диме не хватило реакции скрыться где-нибудь, поэтому этот юный неудавшийся шпион был раскрыт.
– А ты тут что делаешь? – спросил доктор Петерс. – Захотел засунуть свой нос в те дела, которые тебя не касаются?
– Я случайно. – промямлил Дима.
– Ах, случайно. – сказал Доктор. – А ну за мной.
В одной руке он крепко держал Трэви за плечо, а второй схватил Диму. Доктор Петерс повел их по коридору в совершенно неизвестное для Димы крыло. Он здесь никогда не бывал, да это и не удивительно, ведь оно находилось на ремонте. На своем самом начальном варианте, поэтому еще не потеряло свой вид. Доктор Петерс затащил ребят в комнату, на которой было написано «Старшая медсестра».
– Значит так. – сказал доктор Петерс, закрывая за собой дверь.
Это была небольшая комнатушка, абсолютно без мебели.
– Даже не надейся, что ты проведешь еще хоть один день в моей больнице. – сказал доктор Петерс, смотря на Трэви. – Думаешь, если прикинешься немым, то тебе все можно? Посмотрите на него, бедный несчастный мальчик, потерявший свою мать. Думаешь ты один такой! Да я сотни таких видел. И ничего все как-то справлялись, продолжали жить. А ты? Стоишь как истукан, молчишь! У тебя аутизм, а не немота! Хватит прикидываться дураком. Ни дня больше ты не проведешь в моем отделении. Пусть детский дом тебя кормит. За таких как ты мне не платят! А ты!
Он повернулся к Диме.
– Чего ты возишься с этим психом. Или может мне рассказать Полу, что ты спишь в обнимку с взрослыми парнями? Он быстро из тебя всю дурь выбьет.
Дима побелел, представляя, как этот двухметровый амбал, отвешивает ему подзатыльник. Пол был тоже сиротой. Только его несчастье сделало из него сильного озлобленного человека, который держит в страхе весь детский дом. Пару раз его грозились выкинуть, но как такое провернешь? Зная о его заслугах, ни один детский дом не захотел брать его себе. Отправить в колонию для несовершеннолетних? Возможно, но предъявить ему особо нечего. Жертвы отказывались жаловаться на него, а избивал он мастерски: не единого синяка. Говорят, этому научил его отец, который частенько практиковался этим приемам на самом Поле. Остается одно – выкинуть на улицу. Но и это невозможно. Как с человеческой стороны, так и с законодательной.
В это же время Трэви застрял на фразе «потерявший свою мать». Глубокая ненависть захлестнула его, ненависть к человеку, стоящему рядом. Кто он такой, чтобы говорить такое! Да как он смеет говорить такое о его матери! Как смеет он обесценивать ее смерть!
Буря эмоций накрывала мальчика. В его голове стали появляться яркие образы. Все стены покрываются огненной завесой. Огонь горит ярко, жар накрывает всю комнату. И тут, словно по чье-то команде, пламя срывается со стен, окутывая доктора Петерса. Он открывает рот в немом крике и вспыхнул как кусок бумаги, дополнительно облитый бензином.
– Какого черта!
Этот крик вывел Трэви из оцепенения. Кричал доктор Петерс. Он был очень напуган и неудивительно, ведь фантазии Трэви словно ожили. Стены полыхали синим огнем. Остатки обоев горели в жарком пламени. Температура в комнате повышалась, деревянный пол стал гореть, постепенно приближаясь к ребятам и доктору. А затем вспыхнула дверь, закрывая пленникам последний путь к отступлению.
– Спасите! – крикнули хором Дима и доктор Петерс.
К сожалению, это было крыло, закрытое на ремонт, и кроме строителей в это отделение никто уже и не заходит. Им оставалось надеяться, что кто-то увидит пламя в окне.
Доктор Петерс заметил окно. И несмотря на то, что это был взрослый мужчина, повидавший все, имеющий высшее образование, знающий не понаслышке о медицине экстремальных ситуаций. В таком колоссальном стрессе не придумал ничего лучше, как разбить окно. Ему казалось, что приток свежего воздуха потушит пламя. Он только забыл об одной особенности: хоть воздух задувает огонь, но так же и неплохо раздувает его.
Доктор Петерс снял свой ботинок и уже собирался был бросить его, как пламя сорвалось со стен и кинулось на мужчину. Но практически коснувшись кончика его носа резко остановилось и пропала.
Троица удивленно смотрел друг на друга, не понимая, что произошло. Больше всего досталось Трэви, чьи фантазии только что ожили. Еще одно потрясение за последние два дня. Только снова не суждено ему было обдумать происходящее.
Сильнейшая боль накрыла его голову. Настолько сильная, что хотелось вынуть мозг, поменять его. Сделать что угодно, чтобы голова не раскалывалась на части. Она будто бы пылала. Вновь и вновь показывая образы горящей комнаты. Трэви завопил от нестерпимой боли. И это были его первые звуки, произнесенные после потери матери. А затем все кончилось. Трэви потерял сознание.
Глава 4
Он был в этой комнате, которая со всем недавно чуть не сгорела в неизвестном огне. Была бы его воля, все было бы гораздо красивее и завершённее. Здесь поработал дилетант, абсолютно не владеющий своей силой, но очень способный, раз смог сотворить такую дикую энергию.
– Здравствуйте, доктор Петерс. – сказал Он.
В комнате появился дедушка, хорошо нам уже известный.
– Что происходит? – спросил доктор Петерс.
После того события в комнате, его доставили во взрослую больницу с ожогами. Он что-то бормотал про огонь, возникший из ниоткуда, который хотел его убить. Но никто не поверил. Восемьдесят пять лет человеку, да еще чуть и не погиб. Решили, что он на фоне стресса бредит. Хотя никто и сам не мог объяснить природу пожара и вообще куда он делся. Вся комната была в саже, что говорила о большом возгорании. Но огонь словно бесследно исчез. Такое пламя в теории проблематично было бы тушить, а чтобы оно само прошло… Это просто невозможно. Дело милиции разбираться в причине таких случаев. Нам остается им только посочувствовать: еще одно странное происшествие и еще раз в нем замешан Трэви.
– Не стоит так пугаться. – сказал Он. – Вы же хорошо помните эту комнату?
– Кто вы? Как я здесь очутился?
– Доктор Петерс, вы же человек науки. Так попробуйте объяснить происходящее с научной точки зрения.
– С научной?! – доктор Петерс взвизгнул. – Я не сумасшедший! Ясно вам! Я все видел. Это пламя возникло не просто так! Это все мальчишка! Эй, помогите мне!
Доктор попытался закричать, но появившиеся в его рту яблоко помешало сделать это.
– Ну же, доктор. Не заставляйте меня применять силу. Я ваш друг, товарищ, пришедший помочь. А вы мне мешаете. Нехорошо. Но вы правы: во всем виноват мальчик. Но как вы думаете, кто виноват в этом?
Доктор Петерс промычал.
– Ах, да, извините. – сказал Он, и яблоко исчезла из рта доктора. – Будьте благоразумны.
– Кто вы? – спросил Петерс.
– Так ли это важно в теперешней ситуации. Грамотнее спросить: почему я здесь. Как бы вы ответили на этот вопрос?
– Вы пришли узнать о том, что здесь произошло? – предположил доктор.
– Ну вы что! – Он улыбнулся. – Я и так знаю, что здесь произошло.
– Вы пришли узнать о мальчике? – предпринял новую попытку доктор.
– Опять мимо. Я и так знаю о нем достаточно. Ну же, доктор. Неужели вы действительно не понимаете, почему я здесь. Я дал уже вам подсказку.
– Хватит играть со мной в игры! – возмутился доктор. – Не знаю кто вы. И до сих пор не понимаю, что здесь происходит. Но меня уже ищут. И если вы похитили меня, то знайте, я уважаемый профессор, академик. Меня уже ищут!
– Наконец-то вы стали смотреть на вещи под нужным ракурсом. Только расстрою: никто вас не ищет. Никому вы не нужны, а скажу даже больше, многие просто жаждут вашей смерти. Вы – причина того, что я нахожусь здесь.
– Я? Я ничего не сделал. Я всю жизнь лечил детей, делал их жизнь лучше.
– С этим я бы поспорил. Вы действительно лечили их и были лучшим в этом. Но врач ведь не только должен работать руками, но еще и языком. Боже, доктор. Вас так усердно учили в университете эмпатии, сопереживанию, а вы про все это забыли!
– Все это ерунда! Ваши эмоции – помеха медицине. И я лучшее доказательство тому. Тысячи довольных детей, которым я спас жизнь без всякой эмпатии.
Последнее слово доктор произнес передразнивая Его.
– Родители детей, может и были вам благодарны, а вот сами пациенты. Вряд ли. Вы же хороший актер. Вы так хорошо играли эмпатию, доброту. Только почему-то она распространялась только на детей, чьи родители платили за лечение. Все остальные для вас были словно кал. Вещь, мешающая жизни, хотя и нужная. Скажите доктор, почему вы так не любите сирот? Неужели все дело только в деньгах?
– А в чем же еще? Медицина требует много денег. Мы давно уже стали сферой услуг. А этот тот бизнес, где нужно выгрызать себе право на существование.
– Знаете, знавал я и Гиппократа, и Авиценну, и Галена. Много знаменитых врачевателей видел за свою жизнь. У них не было и половины тех средств, которыми обладаете вы, но это не мешало им работать и ставить жизнь своих пациентов на первое место. А деньги так, приятный бонус.
– Держите меня. – засмеялся Петерс. – Вы видели Гиппократа. Сколько же вам лет, сударь? Миллион?
– Несколько меньше.
– Еще скажите мне, что хорошего врача прокормит народ. Смешно мне это слышать! Вы видели зарплаты врачей? По вашем это нормально? Я должен альтруизмом кормить свою семью? Или может альтруизм помог бы мне вылечить мою внучку?
– Вы сильно драматизируете, доктор. Я не говорю, что деньги не важны. Не вижу ничего плохого, чтобы зарплата врачей была соизмерима с гонорарами мировых звезд. Я больше говорю о том, что вами движут только деньги. Вы обращались хорошо только с теми, кто платил вам. Остальные, видимо были недостойны человеческого отношения к себе.
– Зато моя семья никогда не нуждалась! Стоит посмотреть только на это дурака Роджера. Вот святоша! Носиться с каждым пациентом как со своим ребенком. Противно смотреть. А семье еле проживает от зарплаты до зарплаты. Я уже молчу об отдыхе. Так что, стоит оно того?
– Я думаю стоит. В конце концов ваш Роджер ходит на работу с удовольствием. И в течение дня не теряет своего задора. Что сильно сказывается на состоянии семьи. Вспомните своих родных, доктор Петерс, когда последний раз был день без ссор? Давно. Но ничего, все поправимо. Вам выпала великая честь, доктор. Послужить науке. Гордитесь собой и своей жизнью, ибо она закончилась не зря.
– В каком плане? – спросил доктор Петерс.
Он улыбнулся и в эту же секунду, словно от конструктора Лего, от тела отделились все конечности и голова. Остался только один торс доктора, который потеряв опору ног, с грохотом упал на пол. Чувство великого восторга захватило Его. Все получилось, Он наконец-то смог совершить то, о чем так долго мечтал.
Он окинул комнату взором, застопорив внимание на одной стене. Слегка подумав, на ней появилась надпись, написанная кровью: «Пора спасти этот мир!»
Глава 5
Череда загадочных смертей потрясла этот маленький городишка. Пускай гибель никому неизвестных мужчины и женщины осталась малозамеченной. О смерти известного доктора говорили в каждом закоулке. Вот ведь парадокс. Как мы уже могли заметить, доктор Петерс – личность далеко не самая приятная. И об этом знали многие. Только стоило ему умереть и его почти возвели в сан святых. Великомученик доктор Петерс!
Загадочности добавляла эта таинственная надпись, которую следователи хотели утаить от общественности. Но где же там. Журналисты знают свою дело: все новостные порталы известили о событие за пару часов до официальных органов.
Больше всех не повезло Трэви с Димой. Загадочный пожар, загадочное убийство доктора, убийство матери Трэви. Кто эти парни: жертва, которая чудом избегает гибели, или психически нездоровые дети, водящие за нос следствие?
Но как бы не хотелось задержать ребят у них было неопровержимое алиби: в момент убийства доктора ребята находились в детском доме. И тому было десятки людей подтверждения. Поэтому их решили больше не трогать, но слежку установили. На всякий случай. Если они убийцы, это поможет их поймать, а если жертвы, то поможет защитить.
Детский дом, гордо именуемый Понмерси, встретил Трэви прохладно. Он и так был переполнен, а тут еще новичок. Да не простой. Умудрившийся попасть в передрягу. Слухи разносятся быстро, даже среди детей. И вот он уже не обычный мальчик, а самый настоящий колдун, который своей магией погубил троих человек. Еще одна забавная теория: он сын знаменитости, которая отдала его давным-давно другой семье. Прошло время, пришло раскаяние. Но было уже поздно. Приемная мать не захотела отдавать своего «сына». Так она и умерла. Почему погибли остальные? Сплетни об этом умалчивают.
Как бы ни хотелось выглядеть оптимизмом, но детский дом выглядел удручающе. Здесь было все самое необходимое и точка. Ничего лишнего. Вдобавок, кто-то решил выкрасить здание в серые тоны, что смотрелось очень депрессивно. Можно смело заявить, что здесь были спартанские условия. И неудивительно, ведь это не просто детский дом. Это гетто для детей, которые либо ранее совершили какое-то правонарушение, либо вели себя плохо, либо, как в случае наших ребят, подозревались в чем-то. Нет, я не забыл, что с Трэви и Димы сняли подозрение. Но уж больно странная это была история и коллегиально было решено, что лучше будет поддержать их здесь.
Порядок здесь любили. Подъем каждое утро в 6:00. Даже в выходной день. Постоянный досмотр утром: шкафчики, койки, личная одежда. И… Что уж греха таить, иногда в качестве наказания для провинившихся, досматривали и прямую кишку, прекрасно понимая, что ничего там не найдут. Но нужно было показать кто здесь главный, а кто является отходом жизнедеятельности.
Про еду вообще не стоит упоминать. Бесспорно, она была сбалансированной, чуть ли не с точно рассчитанным КБЖУ, но абсолютно безвкусная. И никакого сладкого, только по яблоку раз в недели или в праздник.
Душ был не ежедневный. Раз в три дня. Причем, как в некоторых фильмах, то было огромное помещение, без всяких разделений на кабинки. И пару десятков дождиков, свисающих с потолка. Пускай мальчики и девочки, к счастью, были отдельно друг от друга, разделения по возрасту не было. Поэтому вполне нормально увидеть картину, когда рядом стояли абсолютно голые мальчик/девочка 4 лет и подросток лет 16.
Туалет был не лучше. Про отдельные кабинки тут тоже никто не слышал. Нечего детям уединяться. Да и чего стесняться? Как кто-то сказал: что естественно, то не безобразно.
Описывать этот детский дом можно долго, используя более живые слова, передавая каждую частичку этого места. Но это не нужно. Главное, чтобы вы представили себе то место, где очутились ребята.
Скажу лишь напоследок, что контингент сирот оправдывал это место. Здесь формировались целые кланы, банды, собирающие «дань» с более слабых. Надеяться на радушный прием не приходилось. Вопрос в том, были ли сами ребятам виноваты в своем поведение? Да, многие из них оступились в свое время, но могут ли такие спартанские условия исправить их? Неужели они перевоспитаются лиши их любви. Каков шанс того, что, выйдя во взрослую жизнь после таких условий они не пойдут на нечто большее и страшное. Убийство? Разбой? Изнасилование? Какую модель поведения переймут дети, воспитанные в жестокости?
Вопросов много. Но это те вопросы, на которые боишься получить честный ответ.
– Верните нам мальчика! – в холе кто-то закричал.
Все обитатели детского дома на минуту забыли о своих делах и принялись следить за ссорой.
– Если не ошибаюсь, миссис Катер, мы уже объяснили вам всю по телефону, – то были слова директора «Понмерси». – У нас есть постановление суда и органов опеки, которые решили, что на время Дмитрий Порес поживет в нашем детском доме.
– Как они могли решить что-то, не посоветовавшись с нами! Мы опекуны Димы и нам решать, где ему жить.
– Миссис Катер! – крикнул Дима.
Мальчик пропихнулся через толпу зевак, быстро спустился по лестнице и побежал в сторону своей любимой воспитательницы.
– Куда вы так бежите, мистер Порес? – спросил директор.
Она притормозило рукой парня, не давая ему приблизиться к миссис Катер.
– Дима, мальчик мой, как ты? – спросила миссис Катер, делая шаг навстречу мальчику. – Пустите же вы его!
– Не положено, миссис Катер. Может, у вас дети и ведут себя как звери, лишенные порядка. Дом «Понмерси» славился же всегда дисциплиной. Посещения посторонних запрещены!
– Но я не посторонняя! Я его опекун!
– Покажите документ, который удостоверяет это.
– Он… Остался дома. – сказала миссис Катер.
– Тогда не вижу смысла в этом разговоре. Мы позаботимся о мальчике до нового распоряжения суда, а пока попрошу вас покинуть мой дом. Вы и так внесли смуту в наш мирный коллектив. – сказал директор, показывая на детей.
– Не волнуйся, Дима. Я заберу тебя отсюда. – сказала мисси Катер Диме и тыкнула пальцам в директора. – Что касается тебя! Ты сядешь и надолго! Думаешь я не знаю, что творится в твоем детском доме. Не что иное, как надругательство над малолетними.
– Вы хотите меня в чем-то обвинить, миссис Катер? – директор улыбнулась. – Прощу делать это через суд с предъявлением доказательств. Вы же не хотите, чтобы вас высмеяли?
– Я вернусь за тобой! Знай это! – сказала миссис Катер.
Она злобно посмотрела на ведьму, стоящую перед ней. Ей ответили ехидной улыбкой. В этот раз миссис Катер проиграла бой. Ее враг оказался сильнее. Но эта храбрая женщина не собиралась сдаваться. Она взяла ответственность за жизнь Димы и должна была сделать все возможное, чтобы защитить мальчика.
Миссис Катер громко хлопнула дверью напоследок, давая понять, что еще вернется.
– Вам нечем заняться? – спросил директор, глядя на ребят. – Что касается Вас мистер Порес. Вы вместе с Трэви Дауча и мистер Лопен с его командой пойдете чистить унитазы. Что-то они загрязнились, а у в детском доме «Понмерси» всегда и везде должен быть порядок. Вам все понятно?
Дима с Трэви кивнул, краем глаза замечая довольную ухмылку Лопена. Директор обманула. Драить туалеты было вовсе необязательно. Это было наказание, попытка показать кто здесь главный. Попытка проучить. Только вот за что? Больше похоже на жестокость ради жестокости.
«Мистер Лопен» был вожаком в этом доме. Человеком, возглавляющим самый главный клан. Самый безбашенный ребенок, которого только можно представить, попавший сюда не случайно. Но было бы нечестно не поведать его историю.
Его звали Альбусом. Довольно необычное имя для этих краев. Как один величайший волшебник из одной великой вселенной. Его мама любила эту историю, поэтому и решила дать сыну такое имя, в надежде, что он получит все хорошие качества, присущие данному персонажу. Так оно и было. Ребенок, не приносящий проблем. Очень точное описание.
Но корнем зла был не он, а его пьющий отец. Он рушил все, к чему прикасался. И что было самым печальным: он разрушил свою семью. Жить с алкоголиком не просто. Единицы признают свой недуг, но еще меньше захотят с ним бороться. А он не относился ни к первым, ни тем более ко вторым.
С такими людьми сложно что-то планировать, ибо планам всегда мешает бутылка огненной воды. Желание выпить было в разы сильнее, желания провести совместное время со своей семьей. Нет, у него случались порывы «семейности». Хотя были они все в глубоком алкогольном опьянении и больше похожи на «высасывание сил».
Зреет вопрос: почему же мать терпела эта? Неужели она не видела, что с этим человеком семьи не получится создать? Видела и понимала это. Но в глубине души надеялась исправить его. Хотя тысячу раз проклинала и тысячу раз желала ему смерти. Видимо, это и есть созависимые отношения. Но только осознавала ли она когда-нибудь те чувства, которые переживал ее сын? Какого в возрасте 10 лет желать смерти своему отцу? Какого жить с такой страшной мыслью и ненавидеть себя за это?
