скачать книгу бесплатно
Оказавшись в доме, даю волю слезам. Захлёбываюсь рыданиями, задыхаюсь от переизбытка эмоций, а потом успокаиваюсь и отвлекаюсь на уборку.
Утром я просыпаюсь от звонка телефона и не сразу понимаю, что это не сон. Я ненадолго забываю, что оказалась в родном городе, и вздрагиваю, когда суровая реальность ударяет обухом по голове.
Звонит ОН…
Багрянский…
Замечаю, сколько уже время и подпрыгиваю, понимая, что проспала. Сердце клокочет в венах, и я начинаю быстро одеваться. Не успеваю накраситься, лишь делаю несколько мазков туши на ресницы и собираю волосы в хвост. Настойчивый стук в дверь приводит меня в чувства, и яоткрываю.
– Прости, я проспала! – извиняюсь, а потом думаю, что не должна просить прощения у него.
– Тань, я не мог дозвониться до тебя с утра, – обеспокоенным голосом заявляет мужчина. – Прости меня, что не предупредил, но мне не с кем было оставить дочь, поэтому Ася приехала со мной!
Мужчина выглядит подавленным, а меня обдаёт волной жара, и я несмело бросаю взгляд за плечо мужчины. Около машины стоит худенькая, бледная, как мелованная бумага, девочка и переминается с ноги на ногу. Она выглядит уставшей и обеспокоенной, и моё сердце сжимается, а на глаза наворачиваются слёзы. Она так похожа на меня маленькую…
Багрянский, проследив за моим взглядом, делает шаг назад, открывая меня и позволяя дочери увидеть, за кем они приехали.
– Ася, поздоровайся с тётей Таней, сейчас мы отвезём её в больничку, а потом поедем в парк, как я и обещал!
– Привет! – устало лепечет девочка и улыбается с каким-то сочувствием. – Ты тоже болеешь? Не волнуйся! Папа говорит, что всё поправимо, и болезнь не останется надолго.
Я перевожу затуманенный от слёз взгляд на Багрянского и думаю, что он непременно пожалеет о содеянном… Наверняка, он специально притащил с собой дочь, чтобы не оставить мне выбора.
Глава 6. Демьян
Таня смотрит на меня с ненавистью, и я понимаю её чувства. Они прожигают в груди ещё большую дыру. Хотя… Куда ещё больше? Точно так же она смотрела на меня в тот день, когда я приехал и на коленях ползал перед ней, пытаясь объяснить, что ничего не понимал, когда был вместе с её сестрой.
– Пожалуйста, услышь меня, Таня! Молю тебя! Я был уверен в том, что это ты… Я бы никогда даже не посмотрел на твою сестру! Ты ведь знаешь это! Наш пароль, Таня… Помнишь наш пароль?
– Убирайся прочь, Багрянский! Ты жалок… Мне не нужны твои слёзы. Они ничего не исправят. Ты ничтожество, и я не хочу больше видеть тебя. Просто исчезни.
Небо разразилось громом, дождь полил как из ведра. Молнии сверкали так сильно, что мне становилось страшно, а Таня захлопнула передо мной дверь. Стоя на коленях под ледяным дождём, я рыдал вместе с ним, понимая, что потерял любимую женщину окончательно. Именно в то мгновение внутри появилась огромная чёрная дыра, бездна, в которую я окунулся с головой и пребываю в ней по сей день.
– Тань, это не спланировано… Клянусь тебе! – говорю я, а она мотает головой и проходит мимо меня.
– Привет, малышка! – с болью выдавливает Таня. – Спасибо, папа прав: болезни – временное явление. Всё обязательно будет хорошо, ведь за нами наблюдает ангел-хранитель.
Я помогаю Асе сесть в детское кресло и пристёгиваю её. Думаю над абсурдностью сложившейся ситуации. Конечно, Дымка считает виновным во всём меня, ведь это я притащил с собой дочь, с которой она не желала знакомиться… Но я сделал это не намерено. Буквально за пару минут до выхода из дома, Асиной няне позвонили из сада и сообщили, что её внук подрался с кем-то и сильно разбил бровь. Так как до матери ребёнка дозвониться не удалось, потому что на работе у неё плохо ловила телефонная связь, Юлия Сергеевна отпросилась у меня, и я был вынужден отпустить её. Я отлично понимал её чувства, как и понимал то, что Таня возненавидит меня ещё сильнее. До второй няньки дозвониться не получилось. Я, конечно, хотел перенести всё, но врач настоял на том, что Таня должна приехать сегодня, потому что вечно идти мне на уступки и принимать вне очереди может оказаться чреватым для него. У меня не было выбора, но я не смогу объяснить это ей. Что бы я ни сделал, я буду плохим человеком в глазах женщины, которую так сильно любил.
– Ты предатель, Багрянский! – звонкий голос Дымки из прошлого снова врезается в уши, и я хочу прочистить их, чтобы не слышать её слова.
– Дымка-а! Ты отняла у меня всё! Так хотя бы выслушай теперь… Я просто хочу поговорить с тобой… Я не прошу тебя простить и вернуться… Прошу тебя, просто услышь меня!
– Уходи!
– Тогда скажи мне, что ты не любишь меня, Дымка… Скажи мне это, глядя в глаза.
– Я ненавижу тебя, Багрянский! Не-на-ви-жу!
Тогда она воткнула мне нож в спину, провернула его и ушла, оставляя кровоточащую рану в чёрной обгоревшей душе.
Я мотаю головой и отрешаюсь от всех воспоминаний. Теперь-то я знаю, почему Дымка так поступила со мной… Она потеряла нашего ребёнка… Нашего малыша. Боль трепещется в груди, а я сажусь в машину и завожу мотор.
Если бы не болезнь дочери, я не появился бы больше в жизни Дымки, как она и просила… Я не стал бы вскрывать и без того не успевшие зажить раны в душах обоих из нас.
– А ты сильно болеешь? – спрашивает Ася.
– Ась, мы договаривались, что поболтаем с тобой в парке! Не стоит мучить тётю Таню вопросами! – пытаюсь успокоить дочь, хоть и радуюсь, что она хотя бы немного разговорилась.
Вчера она проспала весь день после того, как мы приехали из больницы, отказывалась от еды и совсем ничего не хотела.
– Нет… Не скажу, что сильно. Всё в порядке! – отвечает Дымка и отводит взгляд в сторону окна.
– А я умираю… Папа говорит, что я не умру, но я знаю, что скоро улечу ангелочком на небеса.
Сердце сжимается, и я резко выворачиваю руль, чуть было не вылетел на встречку. Внутри всё разрывается от противоречивых эмоций. Нужно было всё отменить и заплатить врачу больше, чтобы он нашёл ещё одно окошко для нас.
Дурак!
Не следовало тащить с собой дочь.
Замечаю в зеркале заднего вида, что Дымка вытирает слёзы со щёк и выдавливает из себя улыбку.
– Нет, милая, ты не должна так думать… Знаешь, у тебя есть маленький ангел-хранитель… Он не позволит тебе погибнуть! Он ушёл слишком рано, так и не успев повидать жизнь, но он не позволит уйти и тебе.
– Твой ребёночек? – спрашивает Ася, и меня разрывает.
Откуда ребёнку знать о таких вещах?
Конечно же, Дымка посчитает, что это я научил Асю, но я никогда не посмел бы манипулировать собственной дочерью.
Щёки становятся влажными, и я едва могу следить за дорогой. Меня трясёт как безумца. Нет. Совсем не время для таких разговоров.
Совсем не время.
– Да, солнышко! Мой ребёночек, – всхлипывает Таня, а Ася берёт её за руку.
– Не плачь только! Если я улечу на небеса, то обязательно пригляжу за ним! – шепчет Ася, а я понимаю, что ещё немного, и я просто потеряю контроль над собой.
– Ась, давай лучше поговорим о предстоящей прогулке? Доктор разрешил тебе немного покататься на аттракционах. Уже решила, на какой пойдёшь? – спрашиваю дрожащим голосом.
Дымка ловит мой взгляд в зеркале заднего вида и смотрит с благодарностью, но меня не за что благодарить.
Я снова накосячил…
И мне не найти оправдание…
Потому что меня никто не захочет слышать.
Снова.
***
Мы подъезжаем к знакомому медицинскому центру, и я замечаю, как искажается лицо дочери от ужаса. Она знает, что здесь ничего хорошего её не ждёт, и мне больно от мысли, что ей придётся снова оказаться в стенах здания, пропитанного разочарованиями. Надеюсь, что скоро наши мучения закончатся.
– Ася, давай проводим тётю Таню? Сегодня тебя доктор не станет осматривать, тебе нечего бояться… – пытаюсь успокоить малышку, повернувшись в её сторону.
– Не надо меня провожать, просто скажи, к какому врачу идти и всё! – мотает головой Таня.
Она хочет сбежать от нас – это видно по её поведению, и я не могу осуждать её. Спасибо хотя бы на том, что не отказала и приехала сюда, чтобы попытаться помочь Асе.
Я даже не спросил, как будет осуществляться забор стволовых клеток, и не должна ли Дымка остаться в больнице после этого. Переживаю и хочу лично поговорить с врачом, но вовремя вспоминаю, что у меня есть его личный номер телефона.
– Скажи администратору мою фамилию, и она проводит тебя. Она всё знает.
Таня кивает и выходит из автомобиля, а я едва сдерживаюсь, чтобы не рвануть следом за ней. Набираю номер врача, решив уточнить, как и что будет делаться, и не нужна ли Дымке поддержка.
– Андрей Семёнович, это Багрянский… Я отправил Дым… ой, Таню, к вам. Скажите, насколько серьёзна процедура забора стволовых клеток? Есть ли вероятность того, что Тане станет после неё плохо и придётся остаться?
– Доброе утро! Ну что вы! Процедура безобидная, если только девушка не теряет сознание при виде крови. Мы возьмём её кровь из вены и проверим всё, что потребуется. Вам не о чем беспокоиться… Вы ведь сами уже проходили через это.
Проходил…
Но уже толком и не помню, через что именно и когда я проходил.
– Я понял. Спасибо.
– Вы, я так понимаю, приехали не с ней?
– Я приехал с дочерью, не хотелось бы тащить её в больницу…
– Да, конечно, я понимаю вас… Ну тогда мы всё сделаем быстро, вам не придётся ждать.
Я благодарю врача и отключаю телефон. Какое-то время в машине стоит напряжённая тишина, которую нарушает голос моей дочери.
– Папа, ты обидел тётю Таню?
– С чего ты взяла?
Я оборачиваюсь и с недоумением смотрю на Асю.
– Все улыбаются, когда разговаривают с тобой, а она грустит… – отвечает девочка и покачивает головкой, как фарфоровая балерина. Бледная и практически безжизненная.
Да… Я обидел Таню… Но я не хочу рассказывать это дочери. Ей ни к чему знать такие подробности.
– Скажем так, в прошлом у нас с ней было кое-что, из-за чего тётя Таня может обижаться на меня сейчас.
– Она красивая, папа! Тебе нужно извиниться и подарить ей цветочки! Все тётеньки любят цветочки.
– Правда? – я улыбаюсь, думая о том, что моя дочь чересчур смекалиста. Её ждёт большое будущее, после того, как мы справимся с заболеванием. А мы справимся с ним. Обязательно.
– Какой ты глупенький, папа! Конечно же! – посмеивается Ася.
Душу согревает улыбка, озарившая детское личико, и мне становится приятно от мысли, что Ася радуется хотя бы чему-то. Это Таня заставляет её улыбаться. Как бы здорово было, если бы она согласилась поехать вместе с нами в парк… Вот только я не посмею даже попросить её об этом.
Довольно скоро девушка появляется на пороге больницы и смотрит по сторонам. Она ждёт кого-то другого? Дымка направляется к моей машине и садится в салон.
– Почему вы не уехали? Собирались ведь в парк… – хмурится она.
– А ты хочешь поехать с нами? – озвучивает мои мысли Ася, и я даже не знаю, благодарен я ей за это или нет… Не хотелось напрашиваться.
– С вами? – Дымка зло смотрит на меня.
Ну конечно! Снова считает, что злой Багрянский внушил дочери, как и что надо говорить… Я мотаю головой, пытаясь дать понять, что совсем не причастен и даже не намекал Асе, что мы можем прогуляться все вместе.
– Там аттракционы и большой медведь, который угощает всех сахарной ватой. Мне нельзя сладкое, но в парке папа позволяет немного сахарной ваты. Поедем с нами? Папа и тебе разрешит поесть вату! Или у тебя нет папы?
Дымка теряется, и я решаю взять ситуацию под свой контроль. Важно показать, что я не пытаюсь манипулировать дочерью, чтобы Дымка не собрала вещи и не сбежала домой первым же рейсом.
– Ась, тётя Таня уже взрослая, и ей совсем не интересны парки аттракционов… Давай, мы отвезём её домой, а потом поедем гулять? Нам не стоит терять время, ведь тебе ещё нужно успеть покушать перед приёмом препаратов.
– Тётя Таня не против поехать в парк аттракционов! – вдруг заявляет Дымка, чем вводит меня в ступор, ведь я думал, что она хочет как можно быстрее сбежать из нашей компании. – Вот только мне ещё нужно успеть заехать в магазин, чтобы купить продукты и постельное бельё…
Она напряжённо думает о чём-то.
– Я организую всё. Тебе привезут всё самое лучшее! – произношу с надеждой в голосе, не веря, что проведу немного времени с Дымкой после нашего расставания. И я надеюсь, что эта прогулка не будет похожа на войну, кипящую между нами.
– Спасибо, но мне ничего не нужно, Багрянский… Ладно, мы можем прокатиться и поесть сахарную вату. А потом отвезёте меня домой и поедите отдыхать.
– Ура! Втроём будет веселее, – радуется Ася.
Моя дочь привыкла к нянькам, и я надеюсь, что ничего такого не случится, если она проведёт немного времени вместе с Таней… Вряд ли она привяжется к той и будет тянуться к ней, как к матери, ведь она и мать никогда не видела.
Мысленно возвращаюсь в прошлое, когда Ася появилась на свет.
– Что это такое, Багрянский? – противный визг разрезал барабанные перепонки, прорываясь сквозь темноту.
Я включил свет и сделал шаг вперёд.
Аня сидела на стуле посреди комнаты, связанная по рукам и ногам. Ребята не позаботились о том, чтобы заклеить ей рот…
А зря.
– Вместо того чтобы встречать меня из роддома с цветами и воздушными шариками, ты приказываешь своим головорезам притащить меня сюда? – заверещала истеричка, глядя на меня так, словно я ей что-то должен.
– Ты пыталась убить собственного ребёнка… – я достал пистолет и навёл его на Аню. Медленно снял с предохранителя, устремляя взгляд на Гадюку, испортившую мою жизнь.
– Ты в своём уме? Она мешала мне спать своим ором… Я не просила приносить её в палату… Я положила на неё подушку, чтобы не слышать вопли… Я не пыталась её убить.
