скачать книгу бесплатно
– Что это?
– Малява вам.
– Мне?
– Читайте, читайте… Прочитали?
– Прочел. Неужто сам Лёха Иркутский?
– Он самый. Серьезный человек под вас подписался. Так что подводить его нельзя. Сами понимаете.
Еще бы не понять! Это посильней договора, который в отделе кадров. Против такого поручительства не дернешься. Ну или на пере повиснешь. Это тебе не увольнение по статье. От такого не отмахнешься.
– Как видите, фирма у нас серьезная, но и платим мы хорошо. Ваше решение?
– Что я должен делать?
– То что делали. Торговать. Тем же самым, чем торговали. Только ассортимент будет побогаче, а поставки побольше. Кроме оклада – процент. Так что, надеюсь, вы будете заинтересованы в оборотах.
– Но если обороты, то… с кем я буду работать?
– Вы будете работать один. Без персонала. Но если вы боитесь не справиться, вы можете нанять себе помощников. Из своего жалования.
– Нет, спасибо, я справлюсь!
– Я так и думал.
– Когда приступать к работе?
– Хоть завтра…
Ну, всё, будем считать на эту позицию человечек нашелся. Теперь ему буфер в виде местного Помощника создать и можно реанимировать торговлю. Под новым брендом с новым «лицом фирмы». Базы снабжения – известны, потребитель тоже.
Товар будет куплен, будет «заряжен» и пойдет по адресам. По карте, во все стороны расползутся стрелки оружейных караванов, высветятся места схронов и террористических лагерей. Потом туда можно будет послать «шпиков», которые срисуют лица террористов, по фото вычислить персоналии, после чего кого-то приговорить, а из кого-то сделать сексотов… Тут все просто – эта технология уже отработана.
Если Калаш попадется – рассказать он ничего не сможет, потому что ничего не знает и даже собственного работодателя в глаза не видел, так как был нанят обезличенно, через Интернет. А сам, добровольно, никого сдавать не станет, так как за его спиной маячит Лёха Иркутский, который шутить не любит. И не умеет… Калаша допросят, ничего не узнают и, конечно, убьют. А если не убьют, то через годик он помрет сам, естественной смертью, обрубив единственную, ведущую к работодателю ниточку.
Так что на этого работника можно смело положиться… И пока о нем забыть.
Чтобы заняться делом. Тем, ради которого!..
* * *
За столом сидел человек. На столе лежал Коран. И пистолет.
Человек был в черном комбинезоне и куфии. Так что его лица видно не было – только глаза.
– Вы готовы?
Человек кивнул. В комнате вспыхнули прожекторы, заливая все ярким светом. Подбежавшая ассистентка что-то поправила, что-то передвинула, еще раз критично оглядела обстановку, махнула рукой. Оператор приник к глазку камеры.
– Начали…
Человек заговорил. У него был очень сильный и хорошо поставленный голос. И очень убедительный текст.
– Я не буду называть своего настоящего имени и называть свой род. Тот, кто хочет обращаться ко мне, может называть меня Галиб. Мой род хорошо известен. Мои предки, мои деды, прадеды и прапрадеды и их деды и прадеды воевали с неверными. Воевали всегда! Наши деды и прадеды были настоящими воинами! – Многозначительная пауза. – Мы, их дети и внуки, погрязли в разговорах. Мы болтаем, вместо того чтобы воевать! Мы угрожаем, когда надо бить! Мы прощаем, когда прощать нельзя! Наши руки стали слабыми, а наши души – вялыми! Мы живем в сытости и благополучии, забывая для чего Аллах послал нас в этот мир. Наши воины имеют деньги, дома и машины, но не имеют мужества умереть, когда к этому призовет их священный долг. Они привыкли жить хорошо, и поэтому им жалко отдавать свою жизнь. Прежде чем победить неверных, мы должны победить свои пороки. Ибо сказано в сорок второй суре Священной Книги: «Если бы Аллах расстелил блага рабам своим, дав им все, чего они хотят, тогда они непременно стали бы творить распутство на Земле. Однако же Он низводит в определенном количестве то, что пожелает. Поистине, Он касательно рабов Своих обо всем осведомлен и все видит». – Человек встал. – Я объявляю войну иноверцам! Но и войну соплеменникам своим, что погрязли в роскоши и словоблудии, продавшись неверным, ибо отказываются от войны с ними! Мы должны очиститься от скверны и отдать силы свои и жизни священной борьбе! Я не хочу лишних слов. Воин не должен говорить, воин должен воевать и умирать! – Поднял руку. – Теперь и здесь я даю священную клятву жить, как предки мои, не пользуясь благами, изобретенными неверными, ибо это есть дьявольский искус, коим они развращают наши души, размягчают нашу волю и развращают детей наших. Лишь оружие приму я из рук неверных, дабы обратить его против них! Клянусь посвятить жизнь свою войне с неверными, изменниками и колеблющимися, и покуда не погибну или не смогу победить в этой священной войне, я не открою лица, дабы не опозорить слабостью своею честь рода своего, и не раскрою рта, чтобы не солгать, обещая то, что не способен буду исполнить! Пусть умолкнут мои уста, пусть за них будут говорить дела мои! И пусть Аллах будет свидетелем, что я не отступлю от клятвы своей!
Пауза… Тишина…
– Всем спасибо. Запись закончена.
Это была эффектная речь. Потому что хорошо продуманная, рассчитанная на целевую аудиторию, надлежащим образом оформленная и исполненная. И свет… И операторская работа… И режиссура… И сам образ… А голос какой! А глаза!
Тот человек за столом, говорил и вел себя как настоящий герой! Которым он станет. Непременно станет. И очень скоро станет. Потому что, когда в гнезде полным-полно птенцов, победить может только тот, кто будет самым сильным. Кто-то один!
Так почему бы не этот?!
* * *
Студия была маленькой. У черта на рогах. Но коллектив крепкий и по-настоящему творческий.
– Хочу заказать вам фильм.
– Полный метр?
– Нет, от силы сантиметров двадцать. Но заплачу, как за полный. Если вы сможете обеспечить надлежащее качество.
– Что хотите снимать?
– Фильм ужасов… Шучу. Документалку. Игровую.
Хотя как документалка может быть игровой?! Впрочем, у нас все может быть – нынче этот жанр модный. Ну, зачем таскаться куда-нибудь на край света, в горячую точку, рискуя пульку в башку заполучить, когда все можно снять в Подмосковье? Договориться с командирами, подрядить взвод солдат, выкопать окоп полного профиля, соорудить блиндажик, свет поставить, и начать репортаж: крупные планы… общие… отъезд… наезд. Окоп, грязь под ногами, солдаты в бронниках и касках. Съемка с руки, чтобы побольше динамики. Звуки…
– Вон там, видите, левее, окопы противника. Метров семьдесят… Только вы это, осторожнее, здесь постреливают.
Отмашка… Выстрел поверх окопа. Все приседают. Озабоченность на лицах.
– Как вы убедились, находиться здесь небезопасно! – кричит в микрофон репортер. – Кто это?
– Снайпер, – отвечает статист с перемазанной грязью рожей. – Неделю, падлу, вычислить не можем. Вчера, су… Семена положил. Война б… достала всех! В окопах этих нах… два месяца семей не видели. Но мы их су… всё равно уработаем!
И снова выстрелы, уже очередью.
– Всё, сейчас они в атаку пойдут! Уходите отсюда нах… Быстрее. А то пристрелят еще… Гранаты, гранаты тащи, а то не отобьемся, б… «Ромашка», «Ромашка», подкинь ё… огурцов в квадрат… Не удержимся, блин! Уводи, уводи отсюда журналистов! Давай мужики, по местам… Назад ни шагу!
Отличный репортаж. Убедительный. С хорошей «картинкой». Такой в настоящих боевых не снимешь, потому как свет, звуки посторонние, бойцы злые, которым по… это кино. А так…
– Ну что, снимете?
– Не вопрос. Подберем натуру, актеров, массовочку… Оружие, стрельба, взрывы, дымы предполагаются?
– Обязательно!
– Значит, плюс пиротехник и муляжи.
– Танки, пушки, авиация?
– А что – сможете?
– Если за ваши деньги, то – конечно!
– Нет. Может быть, пару бэтээров.
– Вашего человека в кадр вводить будем?
– Обязательно. Но не так, чтобы явно, а на общих планах, мельком, без деталей.
– Сделаем. Ну что, будем составлять смету?
Недешевая это штука – кино. Не всякому по зубам. Но сняли хорошо. Талантливые ребята попались, которым хоть реклама памперсов, хоть война…
– Ну что, давайте отсмотрим вчерне материал?
На экране забегали бородатые боевики, они куда-то стреляли, где-то ползали, что-то взрывали. И все это было снято как будто бытовой камерой, хотя на самом деле профессиональной! Но так убедительно.
– Есть какие-то замечания?
– У меня – нет. Но я переправлю отснятый материал «Заказчику», возможно, он захочет что-то поправить.
«Заказчик», конечно, решил что-то поправить. Много чего.
– Вот здесь лицо лучше слегка смазать… Вот здесь, где рану перевязывают, усилить драматизм… Вот эти кадры совсем убрать… Здесь показать убитых общим планом, чтобы их посчитать можно было… А в целом – хорошо.
– Мы старались.
– Да, хочу спросить – авторских амбиций у вас не случится? Ну там в кинофестивале поучаствовать или в Интернет кадры выложить?
– Мы не можем ничего выложить – вы все забрали. Согласно договору. А в чем, собственно?
– Собственно, в том, что материал этот сфабрикован против одного человека… Ну да-да, сфабрикован! Вами! Говорю – как есть. И если он узнает, кто его снимал, – найдет, всем головы отрежет и в корзину сложит. Такой серьезный человек. Так что вы лучше помалкивате. Потому что такие талантливые, такие светлые головы и вдруг в корзину!
Это была не самая хорошая для киношников новость. Но нашлась и получше.
– «Заказчик» по достоинству оценил вашу работу и творческие находки и выписал группе премию. Очень приличную. Так что если вы не будете болтать лишнего – у вас все очень хорошо!
В Интернете закрутились какие-то непонятные кадры. Идущие по горам люди с оружием, палатки в снегу, костры. Потом засады и стрельба по бегающим фигуркам в камуфляже. Кто-то написал, что узнал в командире боевиков Галиба. Что это точно он. Что воевал в России на Кавказе против неверных и провел несколько удачных операций. И что был в Афганистане, где тоже не сидел сложа руки. Что он настоящий воин и слуга Аллаха!
Галиб на эти замечания никак не реагировал. Впрочем, он ни на что не реагировал, ничего не опровергая и ничем не хвастаясь. Но кто-то привел его слова, которые он произнес в кругу близких друзей, которые единственные могли его видеть и слышать. Он сказал, что «у настоящего воина нет прошлого, у настоящего воина есть только будущее. А то, что было раньше, – было раньше и прошло, и пусть его оценивает Аллах, когда призовет к себе раба своего»… И от того, что Галиб говорил мало и говорил не всем, слова его были услышаны многими.
Но слов было мало, потому что современный мир мыслит «картинками». Которых было мало… И в далекую студию приехал продюссер. Уже известный продюсер к уже знакомым киношникам.
– Ваш фильм понравился и был высоко оценен «Заказчиком». У него появилось желание снять большое кино. Как вы его на вашем языке называете?
– Полный метр.
– Во-во, полный метр. Ну, или там сериалец, серий так на десять – пятнадцать.
Ребятки аж задохнулись от внезапно открывшихся перспектив.
– А про что будет кино?
– Про Афган. «Заказчик» там службу тянул, тогда, ну или позже, я точно не знаю. Но эта тема ему сильно близка. Ну, «фишка» у него такая. Ностальгия. Хочется ему снять крепкий боевичок про свое героическое прошлое, чтобы моджахеды, караваны, «вертушки», пацаны наши в камуфляже, пальба до небес. Чтобы было что посмотреть, вспомнить, под водочку и балычок. И чтобы сюжет в наши дни подтянуть, ну, типа война не кончилась, война продолжается. Ну да вам виднее, как все это закрутить, чтобы зритель к экранам прилип. Потому как, кроме удовольствия, он желает еще и прибыль получить с телеканалов.
– С каких?
– С первых.
– Тогда нужно будет любовные интрижки в сюжет вплетать.
– Точно. Пусть сын главного героя на погранзаставе в Кыргызстане теперь служит, и тогда сюжетные линии пересекутся по вертикали…
– Ну вот и действуйте.
– А где снимать – в Афганистане?
– Ну это вам виднее. Но, я думаю, можно и поближе – в Туркменистане или Киргизии. Кто там разберет, какой песок или горы ему показывают.
– А когда снимать начинать?
– Завтра. В крайнем случае послезавтра. Через месяц фильм должен быть готов. Ну что, согласны?
Еще бы! Кто из киношников от такого откажется! Даже если головой рисковать! Даже если договор кровью подписывать, а от продюсера будет серой пахнуть! Кино… Полный метр! Для первых каналов! Кто им такое еще предложит? И все стали прикидывать шансы на «Ник», «Орлов» и иностранные золотые статуэтки. Потому что киношники – они такие мечтатели.
– Можно вас на минутку?
Представитель «Заказчика» отвел в сторону режиссера. За локоток.
– Тут будет еще одна маленькая просьба. От Него. Персонально вам. Очень вы ему понравились своим творчеством. Поэтому, когда вы будете делать большое кино, вы там еще одну короткометражку отснимите. Для личного пользования. Такую, знаете документалочку на фоне афганских пейзажей, чтобы как в жизни, будто это он с автоматом на караван идет. Хочется ему перед приятелями похвастать, героем себя выставить. И чтобы моджахеды как настоящие и наши тоже. Чтобы как вживую!
– А сценарий?
– Сценарий будет. Только лучше, чтобы не вся киногруппа, а пара самых талантливых, например, вы и оператор. А то разговоры, то да се. Слухи пойдут. Дойдет до приятелей, они насмехаться станут. Ни к чему это. Опять же гонорар лучше на двоих делить, чем на группу! Тем более он будет не маленький. А бэтээры, пулеметы, пейзажи и массовка у вас уже будут, так что ничего искать не придется! И пусть все считают, что вы переснимаете эпизоды для фильма.
И в той суете большого кино пропадет, растворится, исчезнет малое. Как в умело поставленной дымовой завесе.
– А если я откажусь?
– Зачем? Если вы откажетесь, то он может осерчать и на сериал денег не дать. Обидчивый очень.
