скачать книгу бесплатно
И с ужасом осознав безвыходность положения, Прохоров указал пальцем на нижнюю полку пузатого с кривыми ножками буфета. Блинов достал тяжелый саквояж, открыл, посмотрел на аккуратно сложенные наганы и коробки с патронами и, довольно присвистнув, заметил:
– Неплохой улов. Ну что же, молодой человек, пожалуйте проехать к нам в гости для более серьезного разговора.
В кабинете Блинова уютно пахло лимоном. С началом разговора ротмистр не спешил. Неторопливо заварив чай, он начал пить небольшими глотками янтарный напиток, с хрустом отгрызая крепкими зубами кусочки сахара. Заметив злую иронию в глазах Прохорова, охотно пояснил:
– Пью вприкуску не из скупости, молодой человек, а из боязни повредить здоровью. Не могу совсем отказаться от сладкого. Слаб человек, и я не исключение. А теперь, отдав должное плоти, перейдем к вопросам духовным. В силу своей службы я знаю о людях все, и меня волнует лишь один философский вопрос. Надеюсь, вы поможете мне его разрешить.
– Если речь идет об отвлеченных материях, то почему бы и нет?
– Ну, вот и замечательно! Я сразу понял, что имею дело с умным образованным человеком, а не с грубым выходцем из пролетариата, так и не постигшим до конца заумных и вредных для русского народа писаний Ницше, Шопенгауэра и самого Маркса.
– Тут я вам не помощник. Не читал я этих господ, да и не буду. Моя философия проста: достижение всеобщего равенства и справедливости.
– Замечательно! Просто удивительно, насколько наши мнения о трудах этих господ совпадают. А теперь, наберитесь терпения и не перебивайте меня, пока я не поведаю вам о жизни одного молодого человека.
И Блинов начал неторопливый рассказ о жизни Прохорова с момента рождения. Он точно излагал факты биографии о благополучном детстве в Туле, выезде летом на дачу всего счастливого семейства, беззаботной учебе в гимназии. Говоря о волнениях первой любви, сочувственно поинтересовался, кем была первая пассия Прохорова.
Неожиданно для себя растроганный воспоминаниями Прохоров искренне признался, что был увлечён молодой кухаркой, служившей у соседских господ. И тут же смутился собственной откровенности перед чином полиции. А Блинов, благодушно рассмеялся:
– Все мы грешны. Но, повзрослев, молодые люди начинают посещать развращающий нравы синематограф, вступать в отношения с танцовщицами из кордебалета и играть в карты, пока не кончатся деньги, завещанные папашей. Ведь, так? А теперь скажите, зачем человеку, так любящему удовольствия, из-за глупых заблуждений идти на каторгу?
Молчание в кабинете затянулось. Ротмистр не торопил с ответом. Он достал из серебряного портсигара с двуглавым орлом папиросу и наслаждением затянулся, ловко пуская вверх колечки серого дыма.
Мысль о каторге напугала Прохорова. До попадания в кабинет ротмистра участие в революционной организации казалась ему необычайно привлекательным приключением. Но теперь липкий страх перед крушением судьбы и тяжким наказанием овладел им.
Заметив реакцию Прохорова, ротмистр вкрадчиво продолжил:
– Ну, вот видите. Я прав: нечего такому умному и любящему чувственные наслаждения человеку гнить среди убийц и воров. Ну, так что предпочитаете: позор и жизнь за решеткой или свободу и дружбу со мной?
– Я никого выдавать не буду!
– Ох, как вас покоробило от праведного гнева! Нам и без вашего участия известен состав организации, во главе которой стоит Самсон. Я могу назвать среди ваших соратников дворянина Гущина, мещан Сорокина и Форина, пролетариев Афонина, Кузина и Плетнева. И особо отметить любезную вашему сердцу институтку Юлову по кличке Юла.
– Если вы всё знаете, то зачем требуете сведений от меня?
– Нам важно не арестовать заблудших молодых людей, а остановить их, предотвратив новые преступления. И вы можете нам помочь.
– А если я не соглашусь?
– Тогда мы устроим засаду на вашей квартире и арестуем тех, кто придет за оружием. А затем распространим слух, что предали их именно вы. И суровые сподвижники безжалостно покарают вас за предательство. И любимая вами Юла с презрением заклеймит вас позором.
– Но так поступать подло!
– А вот тут вы не правы! Безопасности России угрожают не только внешние враги, а ещё более страшные внутренние. И в борьбе с ними все средства хороши! Вы как патриот своей родины должны это понимать.
– Да, мы за Россию, но со справедливой властью.
– Тогда зачем расшатывать устои самодержавия? Мы должны найти с вами общий язык и действовать сообща во имя сильной России.
Прохоров заколебался:
«Потяну время. Затею собственную игру с этим самодовольным жандармом. Сделаю вид, что принимаю его условия».
Принятое решение придало уверенности его голосу:
– И что вы от меня хотите?
– Мы располагаем сведениями, что казна вашей организации пуста, и Самсон планирует вооружённое нападение для пополнения денежных средств. Нам надо знать дату и место нападения. Мы с вашей помощью предотвратим преступление и обойдёмся без жертв. А теперь составим письменный договор о нашем сотрудничестве.
– Я не дам письменных обязательств о тайном доносительстве.
– И не надо. Только напишите для моего начальства, что не знали о содержимом саквояжа, оставленного на хранение случайным знакомым. И в конце припишите фразу об искреннем желании помогать следствию. И это послужит вашим пропуском на свободу.
Немного подумав, Прохоров написал нужный ротмистру документ и тут же был отпущен. Вернувшись в свою квартиру, он в отчаянии бросился на кровать. Было ясно, что раз в группе есть предатель, он не сможет долго лавировать на грани смерти между полицией и быстрыми на расправу эсерами. Оставался один выход: скрыться за границей. Но для тайного отъезда нужны были большие деньги, и где их достать, он пока не знал.
Прохоров не подозревал, что ротмистр Блинов перед отставкой тоже мечтает о личном обогащении, задумав в ходе операции «Троянский конь» перехватить у эсеров их награбленную добычу. А пропажу ценностей свалить на Прохорова после его физического устранения. Ротмистра совсем не волновала судьба обречённого им на смерть молодого человека.
Через неделю на квартире Прохорова собрались все участники предстоящего ограбления. Не было только самого Самсона. Он считал себя персоной, крайне важной для революции и потому, планируя действия боевиков, никогда сам в них не участвовал. От его имени высокий и худощавый Гущин нервной скороговоркой сообщил:
– Купцу Голованову в ближайшее воскресенье привезут из Сибири промышленное золото. Кроме того, в доме хранятся драгоценности его жены, а также большая сумма денег. Сведения получены нашим товарищем Сорокиным от домашней прислуги купца на почве личной привязанности.
Невысокий крепыш с густыми черными волосами важно кивнул головой, подтверждая точность разведанных им сведений. В разговор с явной тревогой вмешалась Юла:
– А известно, где в доме хранятся ценности и деньги?
– Нет, но Голованов не станет рисковать жизнью и сам укажет, где хранится его богатство.
– Уж не собрались ли вы, милостивый сударь, применять насилие и кровь жертвам пускать? Мы же с вами не разбойники с большой дороги!
– Зря ты по женской мягкосердечности так разволновалась. Прислугу Зину мы точно не тронем: она происхождением из простого народа. Да и самого купца с женою лишь попугаем.
И включаясь в предстоящую игру, Прохоров поинтересовался:
– Кто примет непосредственное участие в «эксе»?
– В акции будет задействована вся наша группа. Но в квартиру зайдут только четверо. А остальные останутся страховать нас снаружи.
– А если вдруг случится провал из-за какой-нибудь оплошности или случайного стечения обстоятельств?
– Опять ты, Юла, всё усложняешь. Всё продумано до деталей. Захватив ценности, мы их разделим и повезём на тайную квартиру Самсона разными путями. Его адрес я назову лишь в последний момент. Ну, всё, расходимся.
Глядя вслед любимой им женщины, Прохоров с тоской подумал:
«Если бы только Юла знала о моей любви! Ради неё я не стану информировать ротмистра о времени налёта. Но в нашей группе есть предатель, и он предупредит полицию. Мы в любом случае обречены».
Прохоров не хотел идти к ротмистру. Но на следующий день на улице к нему подошел парень в шапке из зайца и хриплым голосом сообщил:
– Господин Блинов ждёт встречи с вами в гостинице возле Сенной площади. Будьте точно в два часа в тридцатом номере.
И, торопливо направился прочь, нисколько не сомневаясь в неукоснительном выполнении переданного им приказа высокого начальства. И Прохоров с тоской осознал:
«Сотрудничество со мною ротмистр не скрывает от своих подчинённых. Значит, не рассчитывает на долгое сотрудничество и вскоре постарается от меня избавиться».
Прохоров, нехотя, направился в гостиницу. Блинов встретил его радушно:
– Присаживайтесь, мой друг. Желаете чаю, или, может быть, вам не помешает рюмка водки с мороза?
– Нет, ничего не надо. Интересно, зачем я вам так срочно понадобился?
– Я по доброте душевной о вас отеческую заботу проявляю. Зачем, думаю, господин Прохоров будет искать возможность сообщить мне без промедления о намеченном грабеже у купца Голованова. Дай, думаю, облегчу ему задачу и сам назначу встречу. Так что хотите мне рассказать?
Поняв, что полиции уже известно о налёте, Прохоров поведал о готовящемся нападении. Немного помолчав, Блинов задумчиво произнёс:
– Теперь мы знаем дату и место нападения. Но нас интересует, куда ваши товарищи повезут потом похищенное золото и деньги.
– Почему это важно?
– Наша главная задача арестовать руководителя организации Самсона, на квартиру которого повезут золото. А этот адрес знает только Гущин, который назовёт его только после ограбления.
– Значит, вы намереваетесь допустить опасное преступление?
– Вы же сами сказали о намерении боевиков обойтись без жертв, напугав купца. Я буду ждать от вас известий. При необходимости срочной встречи, привяжите к форточке в вашей квартире вот эту ленту жёлтого цвета. Мне тут же сообщат, и через час мы встретимся здесь в этом номере.
Выйдя из гостиницы, Прохоров нервно смял в кармане озябшими пальцами выданную ему ленту, полагая, что никогда ею не воспользуется. Ноги сами понесли его в сторону Арбата. Вопреки рассудку он спешил предупредить Юлу о засаде, о которой ему стало случайно известно. Но подумав, что ротмистр Блинов ему не простит предательства, остановился в нерешительности у дома любимой женщины.
Внезапно, двери распахнулись, и на морозную улицу весело выпорхнула нарядно одетая Юла. Её глаза радостно блестели в предвкушении желанной для неё встречи. И, мучаясь от ревности, Прохоров решил незаметно проследить за девушкой.
Юла беспечно без всякой опаски миновала Собачью площадку, затем свернула в узкий переулок и подошла к подъезду деревянного дома. Едва она позвонила, дверь приоткрылась, и Прохоров успел увидеть бородатое лицо хозяина:
«Это же Самсон! Но откуда Юла знает его адрес? На людях они всегда держались отчуждённо. Но может быть, Юла явилась сюда по делу?»
И рассеивая его последние сомнения, Самсон нежно обхватил гостью за талию, и крепко прижав к себе, покрыл поцелуями миловидное юное лицо. Дверь захлопнулась, а Прохоров продолжал в оцепенении стоять на улице.
Он не ощущал ничего кроме злобы и ненависти к человеку, соблазнившему обожаемую им Юлу. Внезапно пришло решение отомстить пожилому сластолюбцу руками полиции. И успокоив себя, что это будет справедливым возмездием, а не предательством, Прохоров отправился домой. Привязав к форточке выданную ротмистром ленту, Порохов через час прибыл в гостиницу. Ротмистр его уже ждал:
– Ну-с, молодой человек, я вас слушаю с неослабным вниманием.
– Мне удалось узнать, где скрывается интересующий вас Самсон. Теперь вы можете арестовать его в любую минуту.
И Прохоров со злостью продиктовал установленный им адрес, солгав, что случайно увидел Самсона на улице и сумел незаметно его выследить. Затем, стремясь проверить свои опасения, с надеждой спросил:
– Значит, теперь на изъятие купеческих ценностей нам идти не надо?
– Ну, нет, эту акцию мы всё же вынуждены допустить. Прошлые дела вашей группы нам известны исключительно из негласных источников. Этого будет недостаточно для либерально настроенных присяжных заседателей. А если возьмем Самсона с поличным с награбленными ценностями, то он неминуемо пойдёт по этапу на каторгу.
– А что будет со мной?
– Сразу после грабежа мы дадим вам бежать и в благодарность за оказанную нам услугу отправим жить за границу. Там будете пользоваться славой отчаянного боевика, и сообщать нам о жизни эмигрантских кругов. Всё, а теперь идите. Мне надо подготовиться к завтрашней операции.
Прохоров не поверил ни одному слову ротмистра. Он понимал, что полиция не станет заботиться о его судьбе и принесёт в жертву безжалостным боевикам. С горя захотелось напиться, и, выйдя из гостиницы, Прохоров направился в расположенную по соседству винную лавку. Расплачиваясь за бутылку водки, он внезапно через стекло витрины заметил Форина. Тот уверенно направлялся к гостинице.
И поняв, кто из их группы информирует полицию, Прохоров вновь с ужасом осознал обречённость предстоящего «экса»:
« Для побега за границу мне надо завтра завладеть награбленными ценностями. Риск велик, но иного выхода нет».
Реальная опасность толкала Прохорова на отчаянные шаги. Он знал, что ради собственного спасения не пожалеет жизни собственных товарищей.
Налёт состоялся на следующий день. Вооружённые боевики выдвинулись к дому купца Голованова. Подождав, когда приказчики, привезшие золото, с раскрасневшимися от хозяйского угощения лицами покинут дом, боевики поднялись по боковой лестнице, ведущей в кухонную пристройку купеческого жилья. В этот момент Прохоров заметил, что вместе с ними в квартиру направляется Сорокин и запоздало догадался:
« Это означает, что доверчивая прислуга Зинка будет ликвидирована. И купца тоже не оставят в живых. Я по горло увяз в кровавом кошмаре. Если уцелею, то благодаря невероятному везению».
Тягостные размышления Прохорова прервал условный стук Сорокина в дверь. Тонкий девичий голосок нараспев поинтересовался:
– Кто там?
– Это я, радость моя. Открой, есть срочная новость.
Лязгнул тяжелый металлический засов, дверь распахнулась, и в проеме показалось милое девичье лицо. Тут же оттолкнув Сорокина в сторону, Гущин схватил прислугу за шею и грубо втолкнул внутрь, давая возможность сообщникам проникнуть в квартиру.
Под угрозой нагана испуганная прислуга повела налётчиков в гостиную. Купец с женою после ухода приказчиков сидел за широким столом и пил чай. Появление вооруженных грабителей ошеломило хозяина. Вытерев рукавом мгновенно вспотевший лоб, он предложил:
– Давайте, господа хорошие, разойдемся мирно. В обмен на жизнь возьмите золото, и я вас не видел, и вы ко мне не заходили. Самородки и песочек лежат в кожаном кошеле на комоде.
– Ладно, но это малый вклад в наше благородное дело. Нам птичка на хвосте принесла весточку о хранящихся в твоем доме деньгах и драгоценностях. Если жизнь дорога, то быстро указывай тайник.
– Враньё все это. Нет у меня ничего больше.
– У нас мало времени. А потому для наглядности сначала прислугу Зинку жизни лишим. Молчишь? Значит тебе жизнь молодицы дешевле земных благ. Не на нас, а на тебе будет её кровь.
Гущин схватил со стола длинный кухонный нож, резко повернулся и с размаху всадил лезвие в грудь девушки. Болезненно ойкнув, Зина упала навзничь. Из уголка рта выкатилась и поползла вниз струйка крови. Купец испуганно воскликнул:
– Что вы делаете, ироды?! Неужели Бога не боитесь?!
– Бога, старик, нет. Наука доказала. Продолжим: если тебе чужой жизни не жалко, может быть, о жене попечение проявишь?
Гущин кивнул Форину. И тот, схватив расшитое узорами полотенце, ловко накинул его сзади на шею купчихи. Увидев посиневшее от удушья лицо жены, Голованов обреченно указал на большую железную кровать:
– Под ней половицы поднимите.
Дав знак отпустить женщину, Гущин с помощью Форина отодвинул кровать. Сноровисто нащупав зазор между половицами, он ножом вскрыл тайник. Достав окованный железом ящик, поднял крышку и радостно присвистнул при виде драгоценностей и толстых пачек ассигнаций.
– Ну, вот и ладно. Сейчас мы уйдем, а вас свяжем для верности. Посидите немного тихо, не поднимая шума.
Успокоенные обещанием помилования купец и его жена покорно дали себя связать. И тут по сигналу Гущина, Форин вновь принялся душить женщину полотенцем. Следом пришла очередь умереть закрывшему от ужаса глаза купцу. Заметив гримасу отвращения на лице Прохорова, главарь равнодушно пояснил:
– Это было необходимо: они нас могли опознать. Ну а теперь добычу разделим и повезем к Самсону двумя путями. Я, Юла и Сорокин доставим ему драгоценности и золото кратчайшим путём. Ну, а ты Прохоров вдвоём с Фориным повезёшь деньги и ценные бумаги в обход через Покровские ворота. Адрес Самсона я вам назову. Там все и встретимся.
Пока Гущин сноровисто рассовывал по саквояжам добычу, Прохоров лихорадочно думал:
