скачать книгу бесплатно
– Останься со мной. Подожди, пока я не уйду.
– Это было бы хорошим искуплением, – сказал Коликов, уверенный, что Эльма поймет, о чем он. – Действительно достойным делом.
– А ты смог бы так?
– Только так бы и смог. Мертвым деньги ни к чему, тем более окропленные их собственной кровью. Но… – Коликову пришлось сделать паузу, воздуха не хватало, – они могли бы спасти столько детей.
– Спой мне, Тимур.
– Что спеть?
– Знаешь из Биттлз что-нибудь? Очень люблю Биттлз.
– Одну песню помню, – признался Коликов, – в твоем времени они ее еще не написали. Это, – Тимур сделал еще пару тяжелых вдохов, – их последний сингл.
И Тимур запел хриплым голосом, борясь с накатывающей сонливостью:
When I find myself in times of trouble
Mother Mary comes to me
Speaking words of wisdom, "Let it be".
And in my hour of darkness
She is standing right in front of me
Speaking words of wisdom, "Let it be".
Let it be, let it be,
Let it be, let it be.
Whisper words of wisdom, let it be…
– Возьми блокнот, – велела Эльма. – Быстро, пока в сознании!
Коликов понял, что именно она собирается сделать. Из последних сил он перевернулся на бок и нащупал блокнот немца, в котором лежал огрызок карандаша. Эльма продиктовала ему две цифры.
– Координаты? – выдохнул Коликов. В глазах уже потемнело. Пульс замедлялся, разливаясь в голове гулким эхом. Таял и голос Эльмы. Этой молодой красивой девочки. Такой хрупкой. Такой храброй. Такой…
– Я не знаю, что там. Я даже не уверена, что не ошиблась. Я все расшифровывала по памяти. Но ты единственный, кто может еще использовать эти деньги во благо. Ты запомнил цифры? Тимур, ты цифры запомнил? Тиму…
***
– И как понимать его слова? – генерал был в растерянности.
– Перед тем как провалиться в кому, капитан Коликов успел доложить о том, что мы теперь не одни.
– Что он сказал, дословно?
– «Мы не одни теперь там».
– Это все? Что это значит?
– Это все. И я не знаю, что он имел в виду. Даже предположить боюсь.
– Мдаа… – задумчиво протянул генерал. – Шансы-то у него есть?
– Доктора осторожны в прогнозах, но шансы есть.
– Ладно. Как очнется – доложишь. Свободен.
– Есть, товарищ генерал-майор.
Озадаченный и крайне смущенный, полковник Зорин направился к себе. В кармане потной рукой он сжимал листок бумаги. Когда Коликова вынесли на руках из капсулы, он был еще в сознании. Бредил. Выкрикивал имя объекта. Плакал. Затем, увидев полковника, резко остановил свой взгляд на сочувствующем стариковском лице и попросил листок бумаги. Зорин дал ему свой блокнот и ручку. Слабеющей рукой Коликов нацарапал на первом же листке в блокноте какие-то цифры, а потом провалился в беспамятство. Затем капитана ввели в искусственную кому. По словам медиков, его разум был на грани – нужно было «выключать» капитана, восстанавливать и только потом вновь приводить в чувство.
Зайдя к себе в кабинет, полковник Зорин вырвал из своего блокнота исписанный цифрами листок и запер его в сейф. Испытывал он в этот момент два чувства: радость за то, что Коликов все же вернулся, и злость. Нутром полковник чуял, что капитан затеял какую-то очередную авантюру.
Глава 6
– Отпуск – это, конечно, святое, – удивлялся Серега. – Но почему именно Геленджик? Да еще и на машине? В такую даль на старой Ладе – ты серьезно?
Коликов загадочно улыбался, откладывая в сторону болгарку.
– Не знаю, Серег, просто захотелось. Да и куда мне еще? Я ж невыездной.
– А, ну да, ну да, – наигранно протянул слесарь, вытирая нос измазанной в солидоле рукой, – мы-то «академиев» не кончали, куда нам понять высокие устремления военной интеллигенции.
Коликов засмеялся.
– Да ладно тебе прибедняться. Возиться в старой рухляди – это, между прочим, твой собственный выбор. У тебя была приличная специальность, да и работа, кстати, тоже.
– И что мне с той работы? Надоело мне все, веришь? – сухо отозвался Серега.
И, похоже, действительно посерьезнел. С минуту он затягивал новенькие болты на защите картера старенькой Гранты. На таких древних машинах, бывает, и масло без геморроя не поменять. Старые, прикипевшие от времени и ржавчины болты пришлось срезать болгаркой.
Коликов знал, что ступил на скользкую тропинку, но друга он чувствовал хорошо и понимал, что тому иногда нужно выговориться. Бывает так, что некому и рассказать о том, что на душе творится. А уж когда в одночасье опрокидываешь всю свою жизнь, бросаешь престижную работу в столице, меняешь прекрасные карьерные перспективы на старенький, замасленный всеми сортами машинного масла гараж – тут точно слушатель нужен. И не просто слушатель, а именно тот, кто понимает твой выбор. Тот, кто не осуждает такой поворот сюжета, а одобряет его, ну или хотя бы относится к нему нейтрально. Таким слушателем в жизни гинеколога Сергея Сапелкина был Тимур Коликов – друг детства и по совместительству армейский сослуживец.
– Куда ты, кстати, пропал? – решил-таки уйти от темы «важность выбора в судьбе человека» бывший гинеколог. – Думал, на дачу ко мне на майские заскочишь. Баньку бы растопили, пивка холодненького тяпнули.
Тимур пожал плечами:
– Да работы было невпроворот.
Сапелкин затянул последний болт и хитро подмигнул старому другу:
– Красивая хоть работа была?
Коликов, как мог, изобразил удивление.
– Да ладно тебе, мне-то не чеши… – бывший гинеколог вытер руки о грязную ветошь и, весело улыбаясь, начал опускать подъемник. – Я Светке звонил пару раз, когда ты трубку не брал. Сперва сказала, ты в командировке, а после, что в санатории. Мол, начальство настояло на психологической реабилитации.
– Я понятия не имею, о чем ты, – ответил Коликов, открывая капот олдсмобиля и с головой ныряя за маслофильтром.
Серега достал из пакета пятилитровую канистру масла, оценивающе взглянул на марку и продолжил так, словно и не слышал оправданий друга:
– Вот хоть убей, не понимаю, какие у рядового программиста генштаба могут быть командировки.
– Да вызвали наладить работу пары серверов в Европе…
– И главное, – не замечая потуг друга, продолжил размышлять Серега издевательским тоном, – уезжает на пару дней, а восстанавливается месяц. Да, не на того я учился… Ты хоть бы перспективы обрисовал, когда поступал в академию, я может, свои пись… эммм, гениталии тогда на твои железки променял бы.
– Да красивая, красивая! – сдался Коликов, смущенно улыбаясь. – Только у меня с ней ничего не было, работал я.
– Ну, ясное дело, дружище, ничего не было, – подмигнул холостяк Сапелкин другу и протянул за Тимура его коронную фразу. – Ты ведь женат!
Друзья засмеялись и продолжили ковыряться под капотом уже вдвоем.
– Закрутил?
– Да.
– Тогда я лью.
– Лей.
– Ты где вообще бензин берешь для этой колымаги? Дорого же.
– Да на работе, прапор один подгоняет. «У них там этого гуталину…»
– А, ясно, – понимающе кивнул Сапелкин, заливая в горловину масло. – К днюхе моей ты вернешься, надеюсь?
– Не обещаю, дружище, но постараюсь. Как пойдет.
– Что пойдет? Отпуск?
– Эмм… Ну да, – опять смутился Коликов.
Друг вновь хитро посмотрел на Тимура и процедил:
– Вот ей богу, не знал бы тебя, оболтуса, со школы, решил бы, что ты секретный агент.
– Да какой из меня агент? – усаживаясь за баранку, отмахнулся Коликов. – Так, агентик. И тот сетевой.
– Темнишь ты, дружище, что-то. Ох, и темнишь! И в отпуск без семьи едешь, и не трубой, не самолетом, а на этом ведре ржавом.
– А я экзотику люблю. Ретроград я, понятно? Для меня машину с колесами вести – все равно что отдых. Тоже, знаешь, романтика.
– Ну да, хороша романтика. Дорога, полная фур-дронов, хрен где заправишься, убитые кафешки у обочины, убогие деревни, страшные бабы…
– А хочешь со мной? – внезапно спросил Коликов друга. От неожиданности Сапелкин ударился головой о капот.
– Ты чего? На этом? – он указал на лобовое стекло Лады. – Вдвоем?
– А что такого? Все лишь в тебя упирается. В твою космическую занятость.
– Ты про гараж, что ли? – не понял Сапелкин. – Так ведь тут у меня как раз все сходится. Лето же, люди в отпусках – традиционно голяк с клиентами.
– Ну, и чего ты тогда мнешься? – развел руками Тимур. – Погнали! Просторы родные тебе покажу! Может, баб каких страшненьких встретим…
Сапелкину очень хотелось поехать, Коликов видел это. Но друга что-то останавливало, мешало ему что-то. И тут до Тимура дошло.
– Серый?
Сапелкин уставился на друга и, увидев на его лице издевательскую ухмылку, быстро отвел глаза.
– Готово. Заводи мотор! – сменил тему слесарь-гинеколог.
– Сапелкин, ты что, бабу завел?
– Заводят мандавошек… – угрюмо пробубнил Сапелкин, закручивая крышку горловины, куда только что залил дефицитное масло. – А я девушку встретил!
– Вот те на! – веселился Коликов. – Так ты теперь каблук?
Сапелкин с силой хлопнул капотом. Звук резко полоснул обоих друзей по ушам.
– Тимур, давай, без меня, а? Я очень хочу поехать, правда. Но сейчас, вот именно сейчас ну никак не могу.
– У вас там серьезно, что ли? – веселился Коликов. – Ты ж завязал вроде как!
– Типун тебе на язык! Кто ж с таким завязывает?
– Не, ну ты мне как рассказал про «выгорание» на работе, так я и подумал…
– Тьфу ты, дебил! – выругался Сапелкин. – Что ты подумал? Что я пись… гениталии женские разлюбил? «Синдром эмоционального выгорания» – реально существующее состояние организма. Оно даже в МКБ есть! И оно никак, слышишь меня, никак не связано ни с потенцией, ни с эрекцией, ни с чем бы то ни было, на что ты там все время намекаешь!
– А я-то тогда подумал, – издевательски томным голосом произнес Тимур, – что накрылась карьера гинеколога Сапелкина…
– Твою мать! Коликов!
– …медным тазом! А ты чего подумал?
– Ничего! Заводи давай!
Коликов, улыбаясь, сел за руль, вставил в замок зажигания потертый ключ и повернул его. Коротко прокаркал стартер, и двигатель заурчал, словно кошка. Друзья наклонились над капотом, прислушались. Первым вывод сделал Сапелкин:
– Все, нет никаких стуков. Я же говорил – кольца!
