скачать книгу бесплатно
– О, прошу, не беспокойтесь, участок находится неподалеку и уже через несколько минут они будут здесь. Вам зададут несколько вопросов, Вы напишите заявление и жалобу на администрацию отеля. Это займет не больше получаса. В ваше отсутствие мы сменим все замки в дверях или предложим вам новый номер.
– Да не буду я писать никаких жалоб на ваш отель, должно быть это просто накладка – такое случается сплошь и рядом.
– Мы дорожим репутацией отеля, мсье Соловьев. Подобных накладок в нашем отеле просто не может быть. Все организовано с точностью швейцарских часов. Я почти убежден, что в Вашем номере был преступник, и повторение подобных случаев нужно пресечь немедленно. – Портье говорил так уверенно, что Алексею пришлось поверить в серьезность ситуации. Но зачем кому-то вламываться в номер и ничего не красть при этом? Может просто не успели? Все же отсутствовал он не так долго. Да уж, все это довольно странно, но, слава Богу, ничего не украдено и вор, скорее всего, забудет дорогу в этот отель.
– Ведь я его видел, – продолжал размышлять вслух Алексей, – а потому могу опознать при встрече. Скорее всего, этот горе-грабитель ни за какие коврижки не вернется на место преступления.
– И это было бы замечательно. – С досадой сказал управляющий, явно расстроенный происшествием.
Тем временем, в коридоре послышались шаги, и в номер вошли трое полицейских. Двое молча начали осматривать замок, двери, снимать отпечатки пальцев, вести какие-то подсчеты и заполнять протоколы. А третий, видимо старший по званию, обратился к Алексею:
– Инспектор Коллер. Могу я задать Вам несколько вопросов?
Как и говорил портье, все заняло не больше получаса. Оперативность, с которой отреагировала полиция Берна на инцидент, приятно удивила Алексея. Уже в пять вечера ему подали такси, к слову сказать, за счёт отеля – так распорядился управляющий. А без четверти шесть Алексей уже стоял у ворот роскошного особняка и читал название клиники доктора Бойля.
На другом конце Берна, молодая женщина в строгом брючном костюме держала в руках отчет о проделанной работе, в котором подробнейшим образом было описано все, чем занимался некий Алексей Соловьев по прибытии в Берн. В докладе так же было указано об установке прослушивающей аппаратуры в номере, где остановился русский журналист. Брюнетка ознакомилась с бумагами, подняла трубку и вызвала к себе проколовшегося агента.
– Бестолочи! Не могли сделать все скрытно, – женщина была явно недовольна работой своей группы и собиралась отстранить виновного от работы в поле. Отстранить навсегда.
Глава 6
Утро выдалось чудесным. Кристина проснулась раньше тёти и еще долго лежала в постели, прислушиваясь к звукам, доносившимся с улицы. Она всегда так делала, когда оказывалась в незнакомом для себя месте. Девочка просто лежала и слушала. Она получала информацию в виде звуков, а ее воображение дорисовывало все то, что она не могла увидеть. Кристина не знала, что именно она рисует в голове, ведь по звуку автомобиля, проехавшего мимо особняка, она могла понять только то, что это было транспортное средство. Такое же, какое стояло у папы в гараже или похожее, но все же это было средство для передвижения, не больше. О его размерах и дизайне девочка не могла судить. Но, все же, ей было интересно придумывать для себя свою собственную реальность.
С детства Кристина много времени проводила с мамой за беседами об окружающем ее мире. После прочтения очередной книги ребенок интересовался у матери, что означает то или иное слово, как выглядит тот или иной предмет. Мама Кристины охотно описывала дочери все, что ей было не понятно. Если описания не хватало, то Елена Александровна делала все, чтобы раздобыть интересующий её дочь предмет и дать ей, на ощупь, познакомиться с ним. Иногда доходило до курьезов. После очередной детской сказки маме Кристины пришлось бежать в огород и перекопать его добрую половину в поисках банального червя. Именно этот незатейливый представитель фауны овладел разумом ребенка. Кристина никак не могла понять, что же это такое дождевой червь. Следует отметить, что на улице стоял ноябрь и червей в огороде, естественно, не оказалось. Женщине пришлось за искомым объектом обращаться к соседям. Когда же выяснилось, что ни одного червячка в коттеджном поселке вообще нет, она обратилась к мужу – полковнику ракетных войск стратегического назначения Громову. Командир части Громов, несколько удивился странной просьбе жены, но, все же, послал взвод саперов на внеплановые учения. Спустя пять часов «маневров» выяснилось, что на полигоне тоже нет нужной живности. Ситуация казалась проигрышной, но сдаваться было не в традициях семьи Громовых, к тому же Елена Александровна решительно не хотела подводить свою дочь. Она пригласила свою подругу Наташу посидеть с Кристиной, благо учительница в то время не работала из-за карантина в школе. На следующий день, когда подруга пришла на помощь, мама Кристины спешно собралась и уехала в город. Вечером женщина вернулась с пакетом жирных красных червей, которых приобрела в магазине для рыбаков. Изумлению подруги не было предела, когда она наблюдала за маленькой Кристиной, которая с живым интересом трогала червей. Девочка перебирала их в пакете, пропуская сквозь пальцы, тщательно ощупывала и нюхала каждого. Потом они все вместе отпустили редких животных в огород. Кристина осталась довольна новым ощущением, ее мама довольна тем, что угодила дочке, а мамина подруга осталась пребывать в легком шоке от увиденного.
Стук в дверь вернул Кристину к реальности. Тетя Наташа проснулась и, сонная, пошла открывать. За дверью стоял Бойль-младший – зашел пожелать доброго утра своим гостям. Учительница минуты две беседовала с ним и, после того как он ушел, обратилась к Кристине.
– Доктор Бойль заходил, пригласил на завтрак через полчаса, – все еще сонным голосом проговорили она, – а еще предупредил о пресс-конференции, на которой мы должны будем присутствовать. И с сегодняшнего дня тебя начнут готовить к операции, так что будь готова, Кристи, минут через пять зайдет медсестра и заберёт у тебя кровь.
– Надеюсь, не всю заберет. – Попыталась пошутить Кристина и, как-то вяло, улыбнулась своей шутке.
– Не говори глупостей, моя хорошая, у тебя возьмут на анализ кровь из вены – это совсем не больно. Я в душ, – с этими словами тетя Наташа прошла в ванную комнату и заперлась. Послышался шум воды. Кристина встала с кровати и сладко потянулась. Аккуратно, вдоль кровати, она прошла к бельевому шкафу и сменила ночную пижаму на больничный халат. В дверь вновь постучали:
– Открыто! – по-английски ответила Кристина, не стараясь скрыть акцент. В палату вошла медсестра и вкатила за собой столик с лабораторными инструментами для забора крови.
– Доброе утро, маленькая мисс, – поздоровалась она, – я Мери и буду вашей медицинской сестрой до самой выписки.
– Доброе утро Мери, – весело отозвалась девочка, – я Кристина и буду вашей пациенткой до самой выписки.
Медсестра прыснула, но постаралась не засмеяться в голос.
– У тебя хороший английский, – похвалила она девочку, – кто тебя учил?
– Спасибо, Мери, у Вас тоже хороший, – ответила Кристина, – меня обучала моя тетя, она сейчас в душе.
Медсестра вновь улыбнулась, взяла девочку за руку и предложила пройти в процедурную комнату. Девочка приняла помощь и уже через десять минут они вышли из процедурного кабинета.
– Рада была познакомиться, Кристина, – тепло, пожимая маленькую ручку девочки, произнесла Мери, – буду рада с тобой работать и дружить.
– Я тоже рада знакомству, Мери. – Ответила девочка и села на кровать. Медсестра вышла из палаты и закрыла за собой дверь. Девочке понравилась ее новая знакомая, от нее приятно пахло фруктами и у нее были нежные руки. К тому же она совершенно не больно брала кровь из вены: – не то, что у нас в поликлиниках и больницах! – Подумала Кристина.
В это время вышла из душа тетя Наташа, вытирая голову полотенцем, и поинтересовалась, приходила ли медсестра. После небольшого рассказа о проделанной процедуре, Кристина отправилась в ванную умываться и чистить зубы. После этого они с тетей Наташей переоделись в простенькую домашнюю одежду и отправились искать обеденный зал, где их уже ждал завтрак.
Искомая комната оказалась в центре особняка на первом этаже, найти ее не составило большого труда. Коридоры клиники были устроены так, чтобы плохо видящим и слепым пациентам можно было легко самим найти тот или иной кабинет. Стены были оснащены поручнями, а у пересечений с другими коридорами и кабинетами к стенам были прибиты таблички на которых, специально выгравированными буквами и символами, был отображен план здания. Так что слепые пациенты, знакомые с таблицей Брайля могли сами, без посторонней помощи, передвигаться по клинике, не опасаясь заблудиться. Кристина быстро сориентировалась и пошла вдоль коридора в нужную сторону. За ней молча шла тетя Наташа. Женщина специально не говорила девочке, правильно ли она идет. Она знала, что Кристину воспитывали так, чтобы во взрослой жизни она могла быть максимально свободна и самостоятельна. Девочке и самой нравилось такое к ней обращение. Ее бесила одна мысль о том, что кто-то может считать ее беспомощным инвалидом, и потому она всего старалась добиваться сама: как в быту, так и в учебе. Единственное, что позволяли себе окружающие ее люди – это помощь в поиске информации. Кристину постоянно снабжали новыми книгами и учебниками. Ей постоянно рассказывали о том, чего она никогда в жизни не увидела бы. И девочку постоянно учили справляться с бытовыми проблемами самостоятельно, без помощи посторонних. В итоге, в свои четырнадцать лет она могла практически все, что могли ее сверстники, а в некоторых вещах она была наголову выше их. От рождения слепая, Кристина имела прекрасный слух и отлично играла на гитаре, уроки которой ей давала мама. Еще девочка прекрасно лепила из глины вазы и кухонную посуду, брала уроки вязания у бабушки и обожала на ощупь угадывать монетки – этим она занималась с отцом, который, к слову, был заядлым нумизматом.
Через пять минут они оказались в зале с большим овальным столом, за которым уже сидело семейство Бойлей и четверо незнакомых Наталье Ивановне людей, по-видимому, работников клиники. Старший Бойль, сидевший во главе стола, встал и радостно поприветствовал гостей. Тетя Наташа взяла Кристину за руку помогла сесть за стол, а сама расположилась рядом с подопечной.
Во время завтрака всем обедающим прислуживали два официанта, что несколько смутило гостей из России, непривыкших к такому сервису. Остальные же участники трапезы вели себя довольно раскованно. Наталью Ивановну и Кристину представили другим пациентам клиники. Оказалось, что помимо Кристины, экспериментальную методику будут испытывать еще двое добровольцев. Старший из Бойлей представил вновь прибывшим гостям мистера Алекса Керолла, швейцарца по происхождению, родившегося и выросшего в Бельпе, и мистера Дэвида Понса, уроженца Канады. Оба страдали расстройствами центральной нервной системы. Их недуги небыли связанны с расстройством зрения, у обоих было нарушение обоняния. После короткого знакомства, все приступили к трапезе. И гости, и работники «Хоуп» говорили на универсальном английском, дабы никого не стеснять. Кристине понадобилось некоторое время, чтобы привыкнуть к иностранной речи, и она, отчасти из-за природной скромности, а отчасти из-за чувства такта, все-таки она еще ребенок, почти не принимала участия в беседе. Взрослые чувствовали, что девочка находилась не в своей тарелке и не докучали ей вопросами.
После завтрака все вышли в сад, где устроились в уютной беседке. Старший Бойль вновь поблагодарил собравшихся за уделенное его клинике время и передал слово своему сыну. Роберт вышел в центр беседки, сделал секундную паузу, собираясь с мыслями, и объявил.
– Господа! Рад приветствовать вас в стенах клиники «Хоуп». Название клиники говорит само за себя, Хоуп – значит надежда. Надежда на будущее, надежда на новую жизнь, новые возможности. – Ученый сделал паузу, обвел взглядом, слушающих его людей и продолжил. – Расскажу немного о предстоящей работе. Наша программа основана на новейших достижениях медицины и включает в себя комплекс мероприятий, состоящий из оперативного вмешательства на мозге и приема новейшего препарата, последнего слова медицины и фармации. Сразу хочу предупредить всех вас, как работников клиники, так и участников эксперимента. В ближайшие три месяца, в соответствии с условиями контракта, вы не сможете покинуть Швейцарию. Также вы дадите подписку о неразглашении. Вам будет запрещено общаться с представителями любых средств массовой информации, кроме тех источников, которым мы доверяем. Если быть точным, это всего лишь одно авторитетное издание, и его будет представлять российский журналист Алексей Соловьев. Именно благодаря его репортажам мир будет узнавать о нашей работе и результатах. Так же вам нельзя будет обсуждать ход эксперимента ни с кем, кроме персонала этого медицинского учреждения. Нужно это, в первую очередь, для поддержания рабочего порядка и спокойствия на территории клиники. Наши разработки, мягко говоря, являются революционными и ажиотаж, который может вспыхнуть вокруг нашего эксперимента, лишь помешает успешному его завершению.
Все собравшиеся внимательно слушали Роберта.
– Господа, теперь о порядке проведения эксперимента. Как я уже упомянул, методика будет состоять из двух взаимодополняющих друг друга этапов: хирургического и медикаментозного. На первом этапе, три бригады нейрохирургов будут создавать нервные пути, переносящие информацию от ваших вполне дееспособных органов чувств к новым участкам мозга. Второй же этап будет заключаться в интеграции вновь созданных чувствительных нервов с, неиспользовавшимися ранее, участками коры головного мозга, которая и будет работать вместо тех участков, которые у вас не функционируют. Как мы надеемся этот эффект будет достигнут при помощи моей разработки – препарата над которым моя группа трудилась последние несколько лет. – Ученый сделал глоток воды и продолжил. – К сожалению, мы не можем дать гарантий и быть уверенными в успехе на сто процентов, но все предыдущие опыты на животных внушают оптимизм и вселяют надежду на успешное внедрение методики. Не люблю много и попусту говорить, поэтому у меня все. Есть ли у вас вопросы ко мне? – Довольно уверенно поинтересовался Роберт. Из первого ряда вверх робко потянулась детская рука. Роберт улыбнулся и спросил. – Да, Кристина, какие-то вопросы?
Среди собравшихся повисло тяжелое напряжение.
– Всего один – осторожно начала девочка. – Вы сказали, что мы не сможем общаться с миром, так?
– Да верно.
– А можно мне будет общаться с мамой по телефону, она расстроится, если не будет разговаривать со мной, хотя бы раз в два часа. – При этом Кристина сделала самое невинное выражение лица, на которое была способна, чем просто покорила собравшихся вокруг.
– Дорогая Кристина, – с теплой улыбкой ответил Роберт, – я ни в коем случае не имел в виду, что тебе нельзя будет общаться с домом. Ты сможешь разговаривать с мамой и папой столько, сколько тебе захочется и без каких либо ограничений. Запрет касается только взрослых и только касательно разглашения моментов связанных с ходом лечения.
– Правда!? – Взвизгнула Кристина, – тогда я полностью готова на ваше лечение дорогой Вы наш!!!
Все вокруг рассмеялись. Кристина же осталась очень довольна, произведенным на публику, эффектом.
После того как русская, не в меру смышленая девочка, так удачно разрядила атмосферу, все перешли к личному знакомству. День обещал быть интересным и насыщенным.
Глава 7
«Частная клиника Хоуп» – гласила надпись на стенде перед большими чугунными воротами. Алексей подошел к стойке входных ворот и нажал кнопку вызова. Приятный женский голос ответил на третьем гудке. Журналист представился и входная калитка открылась. Алексей прошел на территорию и направился к главному подъезду здания. Ему навстречу уже спешил высокий мужчина средних лет. Подойдя ближе, Алексей узнал в нем старшего из Бойлей.
– Рад приветствовать Вас, мистер Соловьев! – горячо пожимая руку русскому репортеру, произнес именитый хирург.
– И я рад, – несколько смущенно ответил Алексей, удивленный тем, что хозяин клиники лично встречает малоизвестного репортера, – прошу прощения, я, должно быть, опоздал на пресс-конференцию, не вижу ни журналистов, ни камер.
– Нет-нет, вы как раз вовремя. Все готово к началу, и ждали мы только вас. Других не будет.
Немой вопрос в глазах русского журналиста заставил Эдварда Бойля поспешно объясниться:
– Видите ли, мистер Соловьев, мы бы не хотели большой шумихи в прессе. Широкая огласка может лишь навредить проекту. Для того, чтобы опубликовать данные и описать сам процесс вполне хватит вас одного. Ваши статьи в журнале «euromedicine» будут опубликованы и на сайте Всемирной Организации Здравоохранения, а остальные интересующиеся издания вполне себе могут публиковать собственные статьи, ссылаясь на ваше доброе имя и на ваш журнал.
Алексею показалось несколько странным это обстоятельство. Выходит, он один должен будет освещать столь значимое событие. Раньше такого не было. – Вероятно, создатели методики не совсем уверены в своих силах, – подумал журналист.
Эдвард пригласил Алексея пройти в гостевой домик, где уже собрались все участники проекта. Они прошли вокруг особняка, в котором, как понял Алексей, и находилась клиника. На заднем дворе поместья красовалось двухэтажное здание в том же готическом стиле, что и главный корпус комплекса. Тяжелая входная дверь на удивление легко поддалась, и мужчины прошли внутрь. Красивая деревянная лестница, закручиваясь в спираль, уходила на второй этаж. Поднявшись по ней, Алексей оказался в просторном зале, где уже находилось восемь человек. Помещение было обставлено уютной мягкой мебелью – два небольших дивана и три кресла. Тихо звучала классическая музыка. Гости разбились на три маленькие группы и непринужденно беседовали. Двое официантов разносили напитки и угощения. В углу комнаты красовался небольшой столик с огромной корзиной фруктов. Не привыкший к подобным светским раутам, Соловьев растерянно застрял у входа. Тонко прочувствовав этот неловкий для гостя из России момент, хозяин клиники по-дружески приобнял Соловьева за плечи и провел в центр зала, как старого доброго друга.
Эдвард Бойль представил собравшимся молодого репортера и, после знакомства, в центр комнаты вышел Роберт с официальной речью, предназначенной для прессы. Автор методики кратко изложил ее суть, опустив при этом медицинские тонкости. Затем Алексею предоставили возможность побеседовать об особенностях методики с хирургами. После недолгой беседы журналист перешел к знакомству с участниками эксперимента. Первым по списку был канадец Девид Понс. Алексей беседовал с ним около двадцати минут, записывая в блокнот все ответы интервьюера. Следующим подошел к журналисту Алекс Керолл. Оказалось, что оба страдали схожими недугам – не могли воспринимать запахи. Интервью со швейцарцем вышло короче, чем с канадцем и Алексей уложился в пятнадцать минут. Затем журналист сделал небольшой перерыв, чтобы подытожить собранный материал. Он отошел к небольшому круглому столику в углу зала, на котором располагался небольшой чайный сервиз, открыл блокнот и принялся делать пометки.
– Не желаете ли чаю мистер Соловьев? – Прозвучал тонкий детский голос. Алексей обернулся, услышав русскую речь. Перед ним стояла хрупкая девочка, с подносом в руках. Не дождавшись ответа, Кристина поставила поднос с чашками на столик и принялась готовить чай. Ее действия были точны, каждый жест отличался лаконичностью и простотой. Алексей узнал в девочке Кристину Громову, третьего участника эксперимента. Но, предварительные материалы, предоставленные ему Робертом Бойлем, гласили, что девочка из России от рождения слепа. Наблюдая за ее действиями, Алексей поймал себя на мысли, что начинает сомневается в чистоте эксперимента. Больно уж ловко абсолютно слепая девочка управлялась с приготовлением чая. Она расставила чашки, разлила заварку и, подняв взгляд в сторону Алексея, деловым тоном поинтересовалась.
– Сколько кубиков сахара? – Алексей уловил правила игры и, взяв себя в руки, спокойно ответил:
– Два кусочка, будьте добры.
Завершив чайную церемонию, юная особа повернулась к журналисту, протянула перед собой руку и с довольной улыбкой произнесла.
– Кристина Громова.
– Алексей Соловьев, – пожимая маленькую ручку, произнес репортер. Только сейчас он заметил, что ее небесно-голубые глаза смотрят не на него, а куда-то сквозь и, при этом, не фиксируются в одной точке.
– Мистер, Соловьев, а вы и у меня будете интервью брать?
– А как же? Вы одна из самых интересных фигур эксперимента, мисс Громова. – Журналисту начинала нравиться манера общения Кристины, чувствовалось, что развита девочка не по годам. Он улыбнулся и добавил, – мы можем перейти на «ты» и называть друг друга по имени, если юная мисс не против.
– Отлично, – с наигранным облегчением произнесла Кристина, – юная мисс не против, все эти светские штучки для меня так утомительны.
– Я думаю, мы поладим, – пододвигая к себе, приготовленный Кристиной чай, произнес Алексей, – как ни как соотечественники. Ну что, тогда приступим к интервью, раз уж знакомство состоялось?
– Приступим! – С явной готовностью ответила девочка.
Они беседовали не менее часа. Алексей был покорен эрудицией собеседницы. Девочка охотно отвечала на вопросы репортера, щедро приправляя ответы подробностями своей жизни, а журналист наскоро фиксировал беседу в своем блокноте. Оба были так увлечены беседой, что не заметили, как гости потихоньку начали расходиться. Когда Алексей отвлекся от беседы, чтобы подлить себе и новой знакомой чай, в комнате находились только трое. Наталья Ивановна беседовала у окна с Робертом Бойлем, а на диване сидела Марта и что-то записывала в небольшом блокноте. Соловьеву стало несколько неловко. Увлекшись беседой с Кристиной, он совершенно забыл про остальных членов эксперимента и, по сути, завалил первый рабочий день, собрав так мало информации, что её не хватило бы даже на маленькое объявление в бесплатной провинциальной газетенке. Кристина почувствовала, что ее собеседник уже не так внимательно слушает ее рассказ и сделала вывод, что пора бы завершить общение на сегодня.
– Уже поздно, тетя Наташа будет не довольна, что я еще не в постели. – Достаточно искренне сказала Кристина.
– Да, я понимаю, – несколько рассеянно произнес Алексей, – прошу прощения, и доброй ночи, Кристина.
С этими словами Соловьев оставил Кристину и подошел к Марте Бойль. Наталья Ивановна попрощалась с Робертом и отправилась с Кристиной в свою палату.
– Похоже, девочка вас покорила. – С улыбкой произнес Бойль-младший, присоединяясь к Алексею и Марте.
– Признаюсь, девочка не по годам эрудированна, а если учесть, что она от рождения слепа, то вообще не понятно, как она выполняет такие сложные бытовые манипуляции.
– И складывается ощущение, что эта кроха видит куда больше чем любой из нас. – Подхватил Роберт. – Единственное, что меня пугает, – продолжил ученый, – это то, что девочка слишком привыкла полагаться на остальные чувства больше чем на зрение. После операции этот фактор может навредить восстановлению зрения.
– Вы хотите сказать, что получив возможность видеть, девочка не станет пользоваться ею в полной мере?
– Именно, представьте себе, что вы плотник. Вы всю жизнь обрабатывали дерево одним инструментом, доставшимся вам от отца. И вот вам дают новый инструмент. Дорогой, удобный – хорошей выделки. Из новых сплавов, не требующих ухода. Какова вероятность того что вы позабудете свой старый, удобный для вас инструмент и рискнете заново учиться ремеслу?
Журналист задумался на минуту и задал встречный вопрос.
– А что мне помешает обрабатывать дерево и новым и старым инструментами одновременно? Просто сочетать их в своей работе. Какой окажется удобнее таким и пользоваться. Резьбой заниматься, скажем, старым инструментом, а для выточки на станке – новым.
Роберт пожал плечами и автоматически посмотрел на часы. Алексей понял, что вечер затянулся и решил ретироваться.
– Спасибо за прием, вечер был чудесным! – Искренне поблагодарил он хозяина дома.
– Рад, что вам удалось побеседовать со всеми участниками эксперимента мистер Соловьев, у меня есть небольшая просьба к вам. – Роберт, жестом пригласил пройти к выходу и продолжил на лестнице. – Мне бы хотелось первым знакомиться с вашими статьями. Прежде чем они попадут редактору на стол.
– Не вижу никаких проблем в этом, – ответил Алексей, – но позвольте полюбопытствовать, с чем связанно ваша просьба?
– Видите ли, – начал Роберт, – наша методика уникальна и, сами понимаете, в наш век информации и инновационных технологий, любая утечка чревата колоссальными убытками в будущем. Мне бы не хотелось, чтобы вы вольно или невольно стали причиной разглашения каких-либо тайн, связанных с тонкостями проведения операции.
– Понимаю, – кивнул журналист, – вам не о чем беспокоиться мистер Бойль, я всего лишь журналист и более того, что вы сами мне расскажете, я написать просто не смогу, поскольку в деле эскулапов полный ноль. Каждую свою статью перед отправкой в редакцию я буду согласовывать с вами.
Молодой ученый остался доволен ответом и проводил журналиста до такси. Алексей добрался до отеля в начале первого ночи. Портье выдал ему ключ от нового замка. И только оказавшись в номере, Соловьев осознал, насколько сильно устал за этот день. Не раздеваясь, он рухнул на кровать. События дня вихрем закружились в гудящей голове журналиста, незаметно увлекая его в царство сна.
Глава 8
Утро выдалось пасмурным. Мелкий дождь, казалось, был единственным обитателем города в столь ранний час. Алексей проснулся от того что замерз. Он обнаружил себя одетым на не разобранной постели. Видимо, так сильно устал вчера, что лег спать не раздевшись. Ноги и руки ломило, голова гудела, как после бурной пирушки. Первая ночь в Швейцарии не удалась, подумал Алексей и с трудом поднялся с кровати. Горячий душ частично восстановил физические силы репортера. А протяжный рингтон заставил мобилизоваться и умственно.
– Доброе утро Евгений Александрович, – хриплым голосом ответил Алексей.
– Соловьев! Ты уже сутки там торчишь и ни слуха от тебя, ни духа! Я тебе машину заказывал в аэропорт! Из службы такси поступил счет за ложный вызов! Где тебя черти душат?
– Да доехал я до Берна, все в норме, и в гостинице обосновался уже. Вчера на приеме у Бойлей был и даже собрал материала на первую статью, – солгал Алексей, – сегодня напишу, а завтра вышлю вам на почту.
– Смотри у меня, писатель! Жду статью! Сегодня!
Короткие гудки возвестили о завершении разговора. Порохов никогда не церемонился, всегда строго и по делу.
Новость про такси Алексей пропустил сквозь уши. Он накинул халат на все еще мокрое тело, снял трубку внутреннего телефона и заказал завтрак в номер. Разбитое тело Алексей бросил в удобное кресло и взял со столика свой ноутбук. Курсор мигал ровно и спокойно, но на белый фон никак не хотели ложиться строки текста. Журналист просидел перед монитором еще десять минут. В голову не пришло ни одной полезной мысли. Соловьев захлопнул старенький агрегат, кулер перестал шуршать, и тишина окутала номер. Сквозь нее пробивался лишь тихий, ровный шум дождя, который постепенно заполнял сознание Алексея. За ровным и спокойным шумом пришли мысли о Кристине. Вчерашний разговор с молодым ученым заставил Алексея задуматься о моральной стороне вопроса. Даже если эксперимент удастся в полной мере, в чем у Алексея были некоторые сомнения, то Кристине придется столкнуться с огромным объемом информации, доселе ей невиданной. Ребенку придется заново учиться всему тому, что она умеет сейчас. Элементарные навыки приготовления чая для нее превратятся в сложнейшие манипуляции. Потому что теперь ей придется выполнять их, руководствуясь только одним чувством, а не тремя как раньше. Получив основное чувство – зрение, она перестанет уделять внимание всем остальным. Мысли уносили журналиста все дальше.
Стук в дверь вернул Алексея в реальность. За дверью стоял официант. В одной руке он держал поднос в другой белую скатерть. Все как в фильме, подумал Алексей и пустил официанта в номер. Молодой человек прошел вглубь и поставил поднос с круглым блюдом на столик, повернулся к Алексею и стал ждать чаевых. Слишком уж как в фильмах, вновь подумал журналист и автоматически потянулся за бумажником во внутренний карман пиджака, но сообразив, что с утра ходит в банном халате окинул взглядом комнату. Черт, где же пиджак? Обнаружив его на спинке кресла напротив камина, Алексей отвернулся от официанта, чтобы выбрать купюру нужного достоинства, но когда вновь повернулся к официанту, окаменел. На него смотрело дуло пистолета. Примечательно, что выражение лица прислуги, или кем он там являлся, не изменилось. Оно по-прежнему излучало теплую, доброжелательную улыбку, разве что в глазах появился странный блеск. Алексею раньше не доводилось оказываться в подобных ситуациях, но к его собственному изумлению вместо того, чтобы впасть в панику, он резким движением бросил в лицо официанту пиджак и одновременно с этим жестом резко дернулся в сторону открытой ванной комнаты. Раздался металлический щелчок, затем, почти сразу, второй. Плечо журналиста ужалило что-то горячее, но это было не важно, на какую-то секунду Алексей отсрочил гибель, забежав в ванную. Дальше инстинкт самосохранения подсказал Алексею, что человек с оружием не станет долго дожидаться и пойдет за ним. В ту же секунду журналист схватил с полки перед зеркалом дезодорант и, не медля ни секунды, направил его на входной проем, в котором уже появилось дуло пистолета. Алексей, скорее от испуга, нежели умышленно, нажал на крышку. Шипящий звук наполнил его сознание, но к этому звуку почти сразу присоединился другой, более громкий. В голове Алексея раздался глухой рык – видимо в глаза убийцы попала едкая жидкость. Алексей услышал серию щелчков и, инстинктивно пригнувшись, ломанулся в дверной проем, сбил с ног корчившегося от боли наемника, посылающего вслепую выстрелы, и выбежал в коридор отеля. Дальше мозг беглеца отключился окончательно и дал волю инстинктам, которые кричали в данный момент только одно – бежать! Алексей в развивающемся халате со всех ног пустился в конец коридора и правильно сделал. В ту же секунду как он завернул за угол, за спиной раздались крепкие шлепки впивающихся в стену пуль. Двумя огромными прыжками Алексей преодолел лестничный пролет, затем еще один и, к собственному удивлению, на втором этаже свернул в коридор, вместо того чтобы бежать вниз и звать на помощь портье или любого, кто окажется в вестибюле. Второй этаж оказался идентичным третьему, и беглец что есть мочи побежал в конец коридора. Но что делать дальше он не знал и, уже подбегая к окну, которым заканчивался коридор, понял весь замысел, который его мозг состряпал без его ведома. Еще вчера на прогулке, Алексей обратил внимание, что здания в Берне прилегают близко друг к другу и что между ними обычно прячутся большие баки с мусором.
Когда стоит вопрос выживания инстинкт самосохранения берет верх над всеми другими. Открывать окно в коридоре, не было времени. Алексей, не колеблясь, прыгнул вперед, выставив колено и прикрыв лицо руками. Еще в полете Соловьев понял, что колено и голень он изрезал битым стеклом, но спасение того стоило. За спиной тут же послышались шлепки пуль, но они уже не могли достать беглеца, поскольку он летел аккурат в мусорный бак, гостеприимно открытый любому желающему. Падение не было мягким, бак был набит бытовым мусором, а это не всегда коробки и листья, как показывают в кино. Алексей сильно ушиб голень, но обращать внимания на эту ерунду, не было времени. Кое-как выбравшись из мусора, журналист со всех ног припустил в сторону улицы, которая располагалась параллельно той, где находился вход в его отель, что вновь показалось странным его рациональному мозгу. Но Алексей за последние две минуты жизни научился доверять своему шестому чувству и не стал сопротивляться спонтанным решениям, что в итоге и спасло ему жизнь. Покинув спасительный переулок, он понесся прочь от отеля вверх по улице. Пересек её и вновь свернул в переулок. Таким образом, чередуя переулки и улицы, он преодолел квартал наискосок, затем второй, и, наконец, выбежал на какой-то широкий проспект. Он так же оказался пуст: ни людей, ни машин не было видно. Задыхаясь, Алексей пошел вверх по широкой улице, бежать уже не было сил, икры начало сводить судорогами, толи от холода, толи от бешеной погони за жизнью. И как только в голове начался анализ того, что произошло за последние минуты, за спиной Алексея послышался визг тормозов. Он обернулся и увидел черный седан, на полном газу направляющийся в его сторону. Рассчитывать на простое совпадения не приходилось, и Алексей понял, что, скорее всего, это по его душу. Сердце, и без того работавшее в диком ритме, в очередной раз наполнилось адреналином и ноги сами понесли журналиста к перекрестку. Надежды на спасение было мало, но все же это было лучше, чем безропотно ждать своей смерти. Звук ревущего двигателя настигал беглеца. Алексей боялся обернуться и, что есть силы, бежал к перекрестку в надежде встретить хоть какую-нибудь машину или, в лучшем для него варианте, полисмена. Но у судьбы на этот счет были свои планы. Как только Соловьев выскочил из-за угла на него, с диким визгом, наехало желтое такси. Реакция не подвела молодого человека, и он успел немного подпрыгнуть перед самым столкновением и приземлиться на капот машины, но поскольку такси не успело затормозить окончательно, Алексея перебросило через крышу, и он упал прямо на израненное колено. Боль немедленно затмила глаза репортера и следующие несколько минут показались ему совсем бредовыми. Таксист быстро выбежал из своей машины открыл заднюю дверь и, буквально, впихнул в машину журналиста. Затем до сознания Соловьева донеслись громкие хлопки выстрелов. Гораздо громче, чем в отеле – должно быть официант использовал пистолет с глушителем, подумал Алексей, прежде чем сообразить, что к чему. Но в следующее мгновение его уже вертело и кидало из стороны в сторону на заднем сиденье такси. Измученный погоней и полностью дезориентированный, Алексей попытался приподняться и сесть, но сил хватило только на то, чтобы увидеть в заднее стекло, как удаляется разбитый черный седан, который преследовал его еще минуту назад. Без сил журналист упал на мягкое сиденье и последнее, что он успел увидеть перед тем, как потерять сознание, было лицо того самого таксиста который вез его из аэропорта.
***
Молодая брюнетка в строгом брючном костюме слушала по телефону доклад о неудачной вербовке журналиста из Москвы. План был проще некуда. Вместо того, чтобы шпионить за Соловьевым, было решено похитить его прямо из отеля, для чего был направлен один из агентов. Далее должна была последовать банальная вербовка, после которой мистер Соловьев сам на блюдечке приносил бы всю информацию касательно опыта. Но доклад оказался не утешительным. Исполнитель докладывал, что прослушка телефонной линии отеля в 5.45 утра сообщила о поступлении заказа из номера, где проживал объект. Было решено использовать эту ситуацию. Один агент остался в машине у входа в отель, двое других внизу в холле, а четвертый под видом официанта направился в номер. Но как только появилась возможность усыпить объект дротиками с транквилизатором, последний оказал решительное сопротивление. Сначала отвлек внимание, швырнув в лицо агенту пиджак. Затем ослепил его струей из баллончика в ванной. И, как результат, нелогичное поведение преследуемого помешало схватить его. Вместо того чтобы побежать вниз он выбежал на второй этаж. Агент этого не ожидал, а потому пробежал вниз до первого этажа, где и встретил своих коллег. Вернувшись, он сообразил, что беглец свернул на втором этаже, но было уже поздно. Последнее, что видел агент в длинном коридоре отеля это то, как Соловьев со всего маху вышиб окно и рухнул вниз. Агент поспешил выстрелить, но промахнулся вновь. Далее оперативники вернулись в машину и методично начали прочесывать улицу за улицей. Вскоре они обнаружили беглеца и, уже было, достали его, как вдруг их добычу перехватил боевик «кротов». Расстреляв их машину, он увез объект в неизвестном направлении.
Женщина молча выслушала доклад и положила трубку. Не каждый день «организации» переходят дорогу ««кроты» ». Нужно будет попросить из центра нормальную группу. Молодые желторотики, только прошедшие теоретическую подготовку, явно не справлялись с оперативной работой. Руководителя Бернского отдела «организации» просто выводила из себя сложившаяся ситуация. Хорошо обученных боевиков облапошил какой-то студент-литератор, причем дважды. К тому же, по-видимому, его уже успели завербовать ««кроты» ». Ситуация явно выходила из-под контроля, а у женщины в строгом брючном костюме не было нормальной боевой группы для того, чтобы исправить положение.
– Какая-то ссылка, твою мать, – прорычала она и вызвала всю группу на разбор полетов. Придется самой учить молокососов уму-разуму.
Глава 9
Желтое такси долго колесило по улицам Берна, запутывая следы. Только после того как водитель убедился, что погони нет, а слежку организовать никто не успел, машина выехала на загородную автостраду и помчалась прочь от Берна с предельно допустимой скоростью. Через четверть часа желтое такси свернуло на проселочную дорогу. Извилистая грунтовка привела машину в загородное поместье, окруженное высоким забором. Ворота открылись автоматически и машина, не сбавляя скорости, въехала на охраняемую территорию. Через пару минут она остановилась перед невзрачным серым зданием, насчитывавшим всего три этажа. Возле подъезда такси уже ожидало трое мужчин в строгих черных костюмах. Двое помогли таксисту вытащить Алексея из машины, а третий забрал у него флеш-карту, на которую таксист вот уже три дня записывал все передвижения Алексея. Репортера вволокли в здание и заперли в маленькой комнате, оставив на кровати. Через десять минут, в комнату вошел человек в белом халате. Врач посветил фонариком Алексею в глаза и взял у него кровь из пальца. Затем доктор раздел Алексея, вернее просто стянул с него банный халат и обработал рану на плече. Туго перевязал лодыжку, уже изрядно посиневшую. Обработал антисептиком ушибленное колено и наложил два шва на рану. Перед уходом врач сделал Алексею укол в плечо.
В комнате вновь стало тихо и спокойно. Алексей лежал на маленькой кровати лицом вниз и ему снился странный сон про погребальный костер. А спустя какое-то время Алексей провалился в более глубокие слои сна. Его окутала черная пелена, без звуков и света. Ни костра, ни монеток на глазах, ни звука трескающихся поленьев, ничего не окружало журналиста. Только пустота. Только он и кромешная тьма. В таком состоянии журналист провел следующие двенадцать часов.
Глаза открылись с большим трудом и не сразу. Сначала голову Алексея заполнили звуки из окружающего мира, затем пришло осознание этих звуков и только потом наступило пробуждение. Алексей слышал, как за дверью ходили люди. Как кто-то громко отдавал короткие приказы. Что-то таскали, открывались и закрывались соседние двери. Слышно было, как за окном останавливались машины, затем уезжали, а на их место подъезжали другие. Алексей совершенно не желал вставать. Он понимал, что, как только пошевелится, боль в руке и колене ударит ему в голову и станет дурно, будет тошнить и закружится голова. С ним подобное уже случалось – память об автокатастрофе была еще свежа в сознании Алексея. Но, все же, любопытство заставило журналиста подняться. На удивление боль не стала помехой этому. Она никуда не исчезла, Алексей чувствовал ее и в руке и в ноге, но эта боль, была где-то далеко. Как будто он смотрел на нее со стороны. По сухости во рту и тому, как сильно кружилась голова, журналист понял, что находится под действием какого-то лекарства, или наркотика. Комната плыла перед глазами и никак не желала оставаться на месте. Алексей с трудом приподнялся над кроватью. Затем сел. Окинул взглядом всю комнату и увидел у изголовья кровати стул, на котором лежала обычная больничная пижама синего цвета. Другой одежды в комнате Алексей не обнаружил, и ему пришлось облачиться именно в нее. Хромая журналист направился к двери и осторожно открыл ее. В коридоре ходили люди, носили коробки и чемоданы. Молодой человек вышел из своего «номера», спустился на два этажа вниз по лестнице и направился вдоль по коридору. Люди вокруг не обращали на него никакого внимания. Атмосфера спешки царила во всем здании. Когда Алексей достиг холла, к своему изумлению, помимо грузчиков, вносивших в здание бесчисленное количество коробок, он обнаружил Эдварда Бойля, который увлеченно руководил этим процессом.
– Патрик это шприцы! Аккуратнее! На первый этаж их, в перевязочную. Куда??? Куда ты это прёшь? В кухню! Всю посуду в кухню!!!
