скачать книгу бесплатно
Медведев пожал плечами.
– Некоторые капитаны выкупают старенькие платформы, чтобы после выхода на пенсию работать на себя. Кто его знает, может, Сопкин после рейса планирует свою фирму открыть, вот и бережет дорогую игрушку.
– Нам так не жить.
Медведев неопределённо пожал плечами. Между тем рудовоз уже закончил облёт левого борта «Осириса» и закладывал вираж для оценки кормы звездолёта.
– Визуальный осмотр левого борта «Осириса» видимых повреждений…
Внезапный толчок заставил всех стоящих позади капитана людей потерять равновесие. Зажглось аварийное освещение, переборки с шипением захлопнулись, взревел сигнал тревоги. Корпус «Марка-10» пронзительно застонал, вибрация нарастала.
Перепуганный экипаж не спешил вставать, все прижались к полу, переглядываясь между собой.
– А, чтоб тебя! – выругался Сопкин, пытаясь удержать корабль. – Показатели?!
– Повреждены пятый и шестой отсеки! – быстро доложила Алла Марр, перебирая пальцами огромные красные строки системных оповещений, всплывающих у неё перед глазами. – Разгерметизация пятого и шестого отсеков, капитан, мы теряем О?! Пожар в реакторном отсеке! Резкое падение давления!
– Заткнись, заткнись, заткнись! – орал Балычев, держась руками за уши.
Испуганный Медведев не сразу понял, что именно Балычеву не нравилось – то, что второй пилот перечисляла слишком много критических повреждений, или то, что пронзительный сигнал тревоги вырывал из его головы последние молекулы мужества. У Виктора и у самого отнялись от страха ноги. Взглянуть на остальных он боялся – боялся увидеть в их глазах отражение своего ужаса. Он догадывался, что в той ситуации, в которой они сейчас оказались, мысли у всех будут схожими. Два световых года до Земли. Два, мать его, световых года! Почему-то промелькнула мысль: «Все ли были на мостике в момент крушения? Может, кому-то повезло, и он находился в одном из поврежденных отсеков? Какая же прекрасная смерть! Быстрое удушье, вскипание крови из-за разницы в давлении, бесконечный холод и всё – смерть». Остальным «счастливчикам» придётся слушать эту дуру Алку с её ублюдскими докладами о критических повреждениях.
Сознание вновь вернуло Медведеву способность понимать происходящее.
– Крен на левый борт! Нас закрутило!
– Вижу, не слепой! – проорал капитан, отчаянно пытаясь удержать корабль в нормальном положении.
Внезапно отрубилась магнитная система притяжения, имитирующая гравитацию на мостике. Предметы, не зафиксированные на своих местах, синхронно взмыли в воздух. Люди, до этого момента безропотно принимавшие свою судьбу, прижавшись к полу мостика, отчаянно хватались кто за что мог. Балычев вцепился пальцами в мелкоячеистую сетку пола, он все ещё умолял Аллу Марр заткнуться, но уже без огонька, а как-то вяло, словно из него выпустили весь воздух, а вдохнуть новый он забыл.
Медведев ни за что зацепиться не смог и взмыл над мостиком, беспомощно размахивая руками. От этого он начал беспорядочно кувыркаться в воздухе, мир вокруг медленно проворачивался перед его глазами. Виктор не сразу сообразил, что это не он, а «Марк» проворачивается вокруг собственной оси. По мере потери воздуха из отсеков рудовоз всё сильнее закручивался. Капитан пытался выровнять машину, но пока ничего не получалось.
Стараясь унять тошноту, подкатившую к горлу то ли от невесомости, то ли от страха, Медведев не оставлял попыток зацепиться руками хоть за что-нибудь. Вдруг он почувствовал, как его здоровенная ладонь воткнулась во что-то мягкое, а позади раздался чей-то сдавленный выдох – кажется, это была Валерия. Извернулся и увидел отлетающую от него девушку-медика. Была ли она без сознания до удара или же Виктор только сейчас её оглушил, было непонятно, да он и не пытался разобраться. Это столкновение придало его телу импульс, и он оказался возле потолка. Ухватиться там было решительно не за что, и Виктор решился на отчаянный шаг. Упершись ногами в полоток, он прицелился и выстрелил своим телом в направлении Валерии, беспомощно бьющейся сейчас затылком о пол мостика. Мужчина быстро перелетел пространство и смог прижать своим телом безвольное тело медика. Руками он ухватился за ячеистый пол, следуя примеру Балычева.
Теперь можно было и оглядеться. Как ни странно, но в кабине пилотов больше никого не оказалось – только он, Валерия, Балычев, капитан и оба пилота. Его друг Сергей Вершинин умудрился зацепиться за пилотские ложементы и пытался помочь капитану выровнять судно. Только стоял он не на полу, а на потолке. Выглядело забавно, но Медведев даже улыбнуться не успел. В этот самый момент вращение замедлилось, и его вновь замутило. Ещё мгновение, и он блеванёт прямо в лицо Валерии. Как хорошо, что секундой ранее он её вырубил.
От неминуемого опорожнения желудка Виктора спасла внезапно вернувшаяся гравитация. Он всей своей массой навалился на девушку-медика и чуть было не сломал себе пальцы, всё ещё находившиеся в мелких ячейках пола. От такой перегрузки Валерия очнулась и попыталась спихнуть с себя тяжелого Медведева, но тот не спешил отпускать решётку.
– Я тронута твоим порывом, Витя, но ты не мог бы… – она кряхтела, пытаясь высвободить из-под груди Медведева руку и сделать глоток воздуха.
– Ой, да, извини, – Виктор напряг мышцы и слегка приподнял тело над полом, но из объятий Валерию не выпустил.
– И? – девушка наградила Виктора выразительным взглядом.
Медведев огляделся. Только сейчас он понял, что в отсеке отключилось аварийное освещение и заткнулась наконец-то сирена.
– Я тебя, кажется, это… ударил… – замялся Виктор.
– Давай ты меня отпустишь, а то я описаюсь сейчас, и будем считать, что мы квиты.
– А вдруг того, гравитация, опять, это… – от страха у Виктора не получалось говорить связно. На выручку Валерии подоспел доклад Аллы Марр.
– Ориентировка в норме. Давление в норме. Питание в норме. Отсеки герметичны.
– Вот видишь, – кивнула в сторону пилотов Валерия, – там у них всё в норме.
Виктор усилием воли разжал пальцы и выпустил пленницу из своих объятий. Девушка встала, держась за голову.
– Что это было? – спросила она, подходя к пилотам.
– Не знаю, – капитан был белее снега и затравленно озирался по сторонам. – Кажется, на что-то налетели.
– На что? – это уже спросила Алла Марр. – Я просматривала все камеры. Там ничего не было. Мы просто парили вокруг «Осириса».
– Может, астероид? – предположил Медведев. Он уже пришел в себя и, в отличие от Балычева, который предпочёл остаться на полу, даже встал.
Вершинин покачал головой.
– Не мог это быть астероид. Оповещение сработало бы, плюс у нас отличные щиты.
– Ну, как выяснилось, не такие уж и отличные, – Виктор указал на последние два отсека корабля, мигающие красным. Схема, парящая перед пилотами, выводила визуализацию повреждений.
– Повреждены шлюзовой и реакторный отсеки, – голос Аллы Марр прозвучал, как приговор.
– Что с питанием? – спросил Сопкин.
– Перешли на резервное.
– Реактор?
– Произошел аварийный сброс стержней.
По спине у Медведева пробежал холодок.
– Это что, мы остались без атомного реактора в двух световых годах полёта от Земли? – спросил он.
– Ты всё слышал, – тихо ответила Алла. – Давайте выясним, что с остальными.
На связь никто не выходил. Системы корабля фиксировали присутствие живых людей в реакторном и техническом отсеках, но на все попытки связаться с уцелевшими членами экипажа селектор отвечал молчанием.
– Проверь капсулы, – посоветовал Вершинин.
Алла вывела на экран данные о состоянии имеющихся на борту капсул.
– Точно! – радостно сказала она. – Они все живы и лежат в спасательных капсулах.
– Где именно? – спросил Сопкин.
– Заняты три капсулы – одна в реакторном отсеке и две в техническом.
– Ты можешь с ними связаться?
– Попробую, но связь будет односторонняя. Готово. Они должны вас слышать, капитан.
Сопкин наклонился к приборной панели и громко произнес:
– Всему экипажу! Ситуация стабилизирована. Не покидать корабль. Повторяю. Корабль на капсулах не покидать!
Решение капитана все поняли правильно. Корабль был всё ещё в строю, а в случае экстренной эвакуации люди в капсулах были обречены затеряться в космосе навсегда.
– Так, – собрался с мыслями Сопкин, – что у нас с повреждениями?
– Давление стабилизировано, капитан, – отрапортовала Алла Марр. – Дроны-ремонтники, очевидно, подлатали дыры.
– Что произошло? – просипел откуда-то из угла Балычев.
– Позже, – отмахнулся капитан. – Когда можно разблокировать отсеки?
– Композитная пена застывает за пару часов, думаю, автоматика…
– Что (непечатно) тут произошло? – заорал на капитана Балычев.
Сопкин резко поднялся с кресла и подошел к лежащему на полу оператору буровой установки.
– Отставить панику! – грозно рявкнул он. – Откуда мне знать, что произошло? Я находился здесь, с вами, и видел всё то же, что и вы! Сперва нужно выручить ребят, а с причинами будем разбираться после.
За Балычева говорил страх, все понимали это. Это был его первый дальний полёт, а настолько дальних так и вообще никто и никогда не совершал. И тем не менее Медведева покоробило это малодушие коллеги. Как ни крути, но на борту «Марка-10» собрались профессионалы. Капитан и пилоты действовали слаженно и чётко. Кризисная ситуация была преодолена в кратчайшие сроки. Даже Валерия вела себя более мужественно, хоть и получила от Виктора знатную оплеуху.
Балычев почувствовал на себе взгляды товарищей и понуро опустил голову.
Алла Марр продолжила:
– Автоматика должна разблокировать отсеки часа через два.
Капитан вернулся в кресло первого пилота.
– Давай в таком случае проведём полную диагностику корабля. Мне нужно знать обо всех критических повреждениях – это раз. В первую очередь проверь груз. Что с дальней связью – это два. Что с реактором – три. И сколько у нас энергии – четыре.
Двери переборок открылись сами спустя сорок минут. Алла, очевидно, перестраховывалась в своих прогнозах. Первым делом капитан и пилоты провели визуальный осмотр повреждённых отсеков. Валерия и Медведев тем временем освободили из плена герметичных спасательных капсул остальных членов экипажа.
В капсулах технического отсека находились инженер Корнеев и геолог Васильев, физика Ильина вызволили из капсулы в реакторном отсеке. Бледные и перепуганные, они первым делом подверглись осмотру медика. Остальных Валерия осмотрела ещё на мостике.
Завершив ревизию корабля, пилоты и капитан вернулись в жилой отсек и порадовали всех хорошими новостями.
– Все пробоины герметично заделаны. На данный момент угрозы разгерметизации корабля нет.
– Что с реактором? – первым делом спросил Ильин.
– Это я у тебя должен спросить, – ответил капитан, – в момент взрыва ты был в реакторном отсеке.
– Да, ублюдок, – взорвался Балычев, словно ждал этого момента с самого крушения, – что ты там натворил?
И без того бледный физик побелел ещё сильнее.
– Ничего! Я ничего не натворил! Я услышал какой-то треск, завыли сирены, и я тут же прыгнул в аварийную капсулу, как это предписывает регламент на случай ЧС.
– А что ты вообще там делал? – не сдавался Балычев.
– Работал! – физик, похоже, успел взять себя в руки и оправиться от первого натиска. – Проверял работу реактора. Запускал алгоритмы проверок. Я, вашу мать, делал свою работу!
– Так, успокоились оба! – вмешался в перепалку капитан. – Владимир Иванович, вас никто ни в чём не обвиняет, нам просто нужно понять, что произошло. Вы были у реактора, когда всё это случилось. Так?
– Так.
– Отлично. В каком состоянии был реактор на тот момент?
– Всё было нормально. Всё работало в штатном режиме. Эти реакторы очень, очень надёжны!
– И тем не менее что-то произошло. Почему реактор выбросил стержни?
Лицо физика исказилось. Он буквально позеленел на глазах.
– То есть как – выбросил?
– Как при утрате стабильности термоядерной реакции. Взял и выбросил их в открытый космос. Вы же знаете, что так случается с реакторами данной модели.
– Но так случается лишь при одном варианте – если есть угроза расплавления ядра… Или…
– Или?
Физик уставился в одну точку:
– Или если компьютер посчитает повреждения корабля критическими.
– К сожалению, так оно и было. У нас пробоины в шлюзовом и реакторном отсеках. Чудо, что вам удалось попасть в капсулу.
– Да он уже там лежал! – не унимался Балычев. – Это он всё подстроил!
– Да заткнись уже, Андрей! – не выдержала Алла Марр. – Зачем ему это? Повредить корабль или реактор в двух световых годах от дома? Ты совсем рехнулся? Кто вообще на такое пойдет?
– Я… я клянусь, – начал заикаться физик, – я ничего не делал! Клянусь вам! Да как вообще можно такое подумать?
– Но что-то же произошло, когда вы были в реакторном отсеке, – спокойно сказал Сопкин. – Нам нужно понять, что именно.
– Я уже сказал: я проводил диагностику, потом скрежет, хлопок, сирена. Я испугался и прыгнул в первую открытую капсулу. Всё! Это правда всё!
– Что за скрежет? – уцепился за слова физика Медведев.
– Н-не знаю… Просто звук такой, словно по металлу что-то скребётся, а потом хлопок – и всё…
